Живая мёртвая

Аккуратные тёплые лучики скользнули по лицу бледного подростка, отразились в металлическом пирсинге миллионами мелких ромбиков на почерневшей от сырости стене. Мальчишка громко чихнул и вдруг, застонав от боли, перекатился в мрачный тёмный угол. Солнечный свет обжег нежную фарфоровую кожу, будто ударом горячей плетки. Длинный красный след растянулся некрасивым разводом на всю левую щёку и веко, не затрагивая глаз. Мальчишка, как ошпаренный вскочил на ноги и кинулся закрывать окно от яркого дневного солнца. — Помощь нужна? — в комнату зашла невысокая девушка лет пятнадцати с высоким хвостом из крашеных в рыжий волос. В её глазах плескалась насмешка и азарт, граничащие с металлическим оттенком вампирского недосыпа. — Спасибо. Я уже как-нибудь сам. — подросток закрыл жалюзи и присел на пол. Вся комната в темноте казалась фиолетовой из-за подсветки, а постеры и плакаты занимали все свободное место на стенах. Пол был усеян пакетами чипсов и пустыми бутылками газировки. Вчера привезли новую партию новичков, которых выловили за хулиганство и привезли в Дюморт. Сказали, завтра приедет вожак клана и разберётся кто и куда. Эту фразу им сказала высокая седовласая женщина в чёрной кожаной куртке две недели назад.  — У тебя есть соседи по комнате? — она обвела взглядом бетонный пол и тонкий плед, смутно напоминающий кровать. — Я пока живу один. — Он оглядел девушку с ног до головы. — А ты? Девушка молчала, будто обдумывая следующую фразу. — Я пока не нашла себе комнату. — на заинтересованный взгляд парня она неловко спросила, — Можно пожить у тебя? — Конечно. Добро пожаловать в мою ветхую нору. — он театрально обвёл рукой комнату. Сидели молча. Каждый думал о своём, иногда переговариваясь о дежурных вещах. Внезапно рыжая содрогнулась, будто от удара тока, и тихо проговорила, глядя парню в глаза: — А я убила свою одноклассницу. — во ее взгляде читалось спокойствие, будто она говорила о чертовых блинчиках на завтрак. — Это случилось так внезапно, я просто потеряла над собой контроль, будто вся я стала одним лишь зверским голодом. Они сидели в тишине. Мальчишка иногда потирал солнечный ожог, а девушка рассматривала нечто у себя под ногтями. — Мэтт. — он протянул ей руку. — Это место — худшее, где я когда-либо был. И думаю, что это ещё не самое страшное, что нам придётся пережить. И я не хочу переживать это в гордом одиночестве. — девушка ухмыльнулась и ответила на рукопожатие. — Джессика. — Ее улыбка напоминала тающее клубничное мороженое. — Если я умру, то мне нужен человек, который будет приносить мне на кладбище лилии. Эта девчонка так просто и легко размышляла о смерти, что Мэтт даже проникся к ней некой незримой симпатией. — Ты любишь лилии? — он поднялся с пола, отряхивая джинсы. — Да. — она весело ему подмигнула. — Жаль только, что некому мне их дарить. — На что-то намекаешь? — он ловко приподнял бровь. Оба рассмеялись, и смех этот был искренним и чистым, будто бы все проблемы разом отошли на задний план, будто они уже и не были кровожадными убийцами, а лишь простыми подростками, которые впервые ощутили пьянящий вкус свободы.

***

Рафаэль вышел из дому, поправляя воротник белой хлопковой рубашки. Он был сегодня непривычно мрачным, будто все грехи, которые он совершил за свою долгую жизнь, разом повисли на его шее. Эта смертная девчонка совсем не входила в его планы, а несколько десятков мелких кровопийц в Дюморте и подавно были лишними. А теперь девчонка сбежала, а эта кучка подростков теперь должны были стать его кланом. Абсурд…ей богу бред. Рафаэль лишился своего клана храбрых и умных воинов около пяти лет назад. Тогда была большая стычка с оборотнями, Дюморт был захвачен. Сражение шло всю ночь, а под утро половина отряда просто сгорела под утренним солнцем. Оставшаяся часть или получили по осиновому колу в глотку, или погибли храброй смертью сражаясь за родной дом. Та ночь забрала многих из его близкого окружения. Вампиры попрятались кто куда. Получать ежедневную кровь стало сложнее. Тогда то Рафаэль и познакомился с Дарк Стрит — вонючей норой и пристанищам почти всех изгоев-вампиров. Там можно было всегда найти пару тройку Кровавых Мэри за счёт заведения. Но ходить туда было опасно. На Дарк Стрит часто ошивались прихвостни дьявола, а точнее то, что от них осталось. Рафаэль дошёл до Дюморта, нарочно петляя между узкими переулками. Вязкий туман опускался на город, свидетельствуя о приходе нового дня. Вампир поплотнее закутался в лёгкое фетровое пальто, одевая на руки кожаные перчатки. Мрачное строение напоминало скорее старую полуразрушенную церковь, чем пристанище вампиров. Рядом сновало много жирных страшных крыс, которых часто привлекал запах несвежей кабаньей крови. К сожалению или к счастью другой крови этим выродкам не подавали. Да и не могли подать — сейчас страшный запрет на убийство смертных. Рафаэль поднялся по скрипучим ступеням и толкнул носком туфли тяжёлую деревянную дверь. В холле стояли множество неизвестных ему вампиров разных возрастов и национальностей, и лишь у лестницы наверх он приметил Патрика — старого знакомого, который когда-то принадлежал его клану, но после смерти подружки решил завязать со всем этим и теперь мирно подрабатывает в Дюморте. С ветхих обшарпанных стен сыпалась штукатурка, а мебель и лестница, казалось, могут развалиться на глазах. Это место было самым уютным из всех, в которых он когда-либо ночевал, хоть и выглядело очень прискорбно. Раньше, пару столетий назад, это была лучшая ночлежка мегаполиса. Рафаэль помнил насколько величественным и грандиозным был тогда Дюморт… — Рафаэль? — Патрик, прихрамывая на одну ногу, вышел на середину холла. В приглушенном свете потускневших ламп его лицо выглядело как папирус: желтое, все в мелких морщинах, которые расползлись по нему, словно трещины. Отросшие пряди сальных волос свисали на виски, прикрывая ожоги на щеках и шее. — Дружище, сколько лет, сколько зим! — Рафаэль приблизился к другу в считанные секунды, и толпа почтительно разошлась в стороны. Рафаэль одним своим сегодняшним видом внушал тихий ужас. — Что с тобой стало? Где тот молодой неопытный заика с очками на курносом носу? Еле узнал тебя. — Я давно уже живу в этой пыли. Сам уже пылью стал, веришь? — Патрик глухо рассмеялся, иногда прерываясь на хриплый кашель. — А ты как? Какими судьбами тебя занесло в эту нору? — Я по делу. — Рафаэль сухо кивнул и глазами обвёл собравшуюся толпу. — Заглядывал тут к старине Джастину…  — Снова за старое? Эх, не доведёт тебя это до добра, веришь? — Патрик перебил его, начал говорить быстро, иногда кашляя в грязный платок. — Я ввязался в одну авантюру: укусил смертную. Теперь таскайся с ней, как с ребёнком. — про побег Изабель он умолчал. — Будет как с Элизой, веришь? Вспомнишь мои слова: девчонка и тебя, и меня, и Джастина похоронит. Не доведёт до добра твоя доброта, ох, не доведёт. Рафаэль долго смотрел в пол, будто задумавшись. В красных от гнева глазах горела пламенным светом ярость. — Ещё хоть слово об Элизе, и я похороню тебя раньше, чем это сделает смертная. — он схватил Патрика за горло, придавив к стене. Тот начал брыкаться и хрипеть, держась ослабевшими руками за шею. Рафаэль в ужасе отпрянул, пытаясь поднять Патрика с колен. — Что с тобой стало? Посмотри на себя! И тебя побила эта жуткая зараза. — Рафаэль побежал к бару и начал рыться в многочисленных ящиках. В конце концов он достал оттуда небольшой красный баллончик с иглой и вколов его Патрику в предплечье, устало опустился рядом с другом. За всем этим наблюдали тридцать пар удивленных глаз. — Что вставились придурки? — глаза наконец привыкли к полумраку комнаты, и Рафаэль, поднявшись, оглядел новобранцев. Это были обыкновенные бледноватые подростки в мятых футболках и грязных кедах. В глазах многих читался страх и покорность, и лишь во взгляде немногих Рафаэль разглядел скрытое коварство. — Меня зовут Рафаэль Сантьяго. Я — глава вампирского клана крупнейшего мегаполиса нашей страны. — в ответ на удивлённые взгляды он пояснил, — Теперь мы с вами одно целое. Каждый должен храбро сражаться за ближнего своего и чтить память предков. Вы теперь вампиры: дети Ночи. А значит, все мы тут братья и сестры. — он говорил негромко, но чётко, иногда прерываясь на Патрика на полу. — Мы издавна собираемся в кланы, потому что добывать пропитание в одиночку очень сложно. Сумеречные охотники считают нас худшими тварями на земле. — он обвёл взглядом зал. — Ну, думаю, что Патрик вам уже все и так рассказал. — Ты типо главный? — самодовольный мальчишка лет пятнадцати вышел из толпы и храбро приблизился к Рафаэлю. От мальчика пахло сырным соусом и жареной картошкой. Рафаэль усмехнулся. Слишком заносчив, чтобы быть другом. Слишком уверен в себе, чтобы быть воином и жизнь отдать за победу клана. Слишком глуп, чтобы понять, что усмехаться над главой клана не стоит. Пустышка. Рафаэль улыбнулся, показывая два острых клыка, и схватив мальчишку за горло, швырнул его к стене. Послышался хруст. — Урок первый. Мне не пятнадцать: я умён, хитер, опытен и невероятно селён. Сотни лет моей жизни сделали меня прекрасным главой. Слушайте и запоминайте все, что я говорю. — он подошёл к мальчишке у стены и пнул его носком туфли. — У вампиров молниеносная регенерация, поэтому жить будет. — тут он обратился ко всем присутствующим: — Но если ещё ты кто нибудь из вас посмеет перечить мне, я могу и не остановиться вовремя. Мэтт стоял у стены, опустив голову. Этот человек вызывал у него лютое отвращение. Нет, конечно, возможно он прекрасный командир, но просто отвратительный человек. Это поняла и Джессика. Она смотрела на Рафаэля, пнувшего лежащего человека, с яростью в металлических глазах. — Да что он себе позволяет? — она долго причитала, пока все поднимались по лестнице на верхние этажи. — Хочет, чтобы мы все были братьями и сёстрами, а потом пинает Питера. — Питера? Ты знаешь этого парня? — Знаю. — она опустила голову, мягко давая понять, что не хочет об этом говорить. — Он сделал меня такой. Ну, вампиром. В комнате сидели в тишине. Окна уже завесили тяжёлыми античными шторами, которые полностью перекрывали утренний свет. Мэт долго ворочался с боку на бок, пытаясь улечься поудобнее на каменном полу. В голове крутился образ самодовольного командира, единственной заботой которого, похоже, была та Элиза, которую так глупо упомянул в своей речи Патрик. — Джесси? — он позвал подругу. Она уже спала, накрывшись одеялом по самую бороду. Мэтт отвернулся к стене и невольно дотронулся подушечкой пальца на ожога на лице. Щека вспыхнула огнём. Он вспомнил, что у Патрика вся левая нога в ожогах. Старый вампир часто рассказывал, что получил его на сражении за Дюморт и часто упоминал Рафаэля, как лучшего главаря за все времена. Может, пройдёт время, и он привыкнет и даже поладит с ним? С этими мыслями Мэтт уснул. И был единственным вампиром в комнате, который спал. Во всем Дюморте, если быть точнее. Джессика все это время стояла у окна, поглядывая на утреннее солнце. Как только друг заснул, она на цыпочках вышла из комнаты и спустилась в холл.