***
Мэтт не был на общих похоронах. Он не смог подняться с кровати, будто тело перестало его слушаться. Он не плакал, не кричал, не говорил. Он, будто старая тряпичная кукла, лежал на пыльной кровати и смотрел в потолок. Потолок был белый, плед чёрный, вся жизнь, казалось, стала или белой, или чёрной. Мэтт будто лишился чего-то важного, недостающего и теперь мучается из-за этой зияющей дыры внутри себя. Единственная мысль, которая изредка его посещала, где в такое время достать лилии. При их первой встрече Джессика сказала, что хочет, чтобы их принесли ей на могилу. А ещё Мэтт думал, за что тот ублюдок убил ее. Он даже не мог предположить, что виной этому стало ее собственное любопытство. Когда клан вернулся с похорон, Мэтт даже не посмотрел в сторону друзей, вошедших в комнату. Шантал, опухшая от многочасовых слез, присела рядом. Феликс, взяв девушку за руку, присел на пол около матраса. Лидия, всхлипнув, присоединилась к Феликсу. — Нам тоже очень жаль, Мэтт. — Блондинка устало опустила голову. — Она была нам близкой подругой и не заслужила такого зверского обращения к себе. — Прошу, Лидия, — он глухо закашлялся, — заткнись. Лидия понуро шмыгнула носом. Ее нежно-голубые глаза снова наполнились слезами. — Пора прекращать этот ужас, братан, — Феликс поднял светлое лицо и поглядел прямо Мэтту в глаза. — Мы устали терять друзей, терять главарей, терять себя в конце концов. Просто не осталось сил бороться с этим кромешным адом, а это только начало. Демонов станет ещё больше, армия Джастина падет. Мы потеряем город. Наш дом и друзей. Я хочу прекратить это. Мы уходим. — Уходите. — - Мэтт отвернулся к стене. — Ты останешься с оборотнями? — Лидия неопределенно вздохнула, подумав о Скарлет. о Лилит. — Я останусь с Джесси. — Шантал подняла взгляд на Феликса, тот переглянулся с Лидией. — Она мертва чувак, ее больше нет. — Слова Феликса ударили Мэтта в самую грудь, выбив все силы и дух, которые там остались. Холодные слезы потекли по бледным щекам. — Да знаю я, кретин! — заорал Мэтт. При этом лицо его исказилось в жуткой гримасе и на миг покраснело. Лидия потянула Феликса за локоть, выводя из комнаты. Шантал кивнула. Феликс сухо кашлянул и указал девушкам на дверь. Они покорно ушли, взявшись за руки. — Ты думаешь, она из могилы сможет спасти тебя? — Мэтт повернулся к другу лицом, разглядев в его выражении лица некий азарт и интерес. — Нет, она попыталась спасти меня до своей смерти. — Ты что-то знаешь? — Феликс закрыл дверь и повернул в замке ключ. Мэтт отвернулся вновь. На миг повисла тишина, и Феликс уже подумал, что Мэтт сошёл с ума, хоть никакие болезни вампирам и не страшны. — Она сказала, что нечто очень плохое в теле девушки, которую она обратила, ищет какую-то Изабель. Потому что та единственная, кто сможет ей помешать. — Феликс впал в ступор. Мэтт не знал, кто такая эта Изабель, но Феликс прекрасно помнил. — Возможно, принцесса хочет поразвлечься? — Подмигнув Изабель, Феликс тут же получил от неё полный ненависти взгляд. — А ты не оборзел ли часом? — В дверном проеме нарисовался Рафаэль. — Джессика не сказала, где эта самая Изабель? — Мэтт замолчал, и Феликс ушёл из комнаты, погруженный в свои мысли.***
Джастин сидел в светлой столовой, за дубовым столом, окрашенным в белый. Сквозь широкие окна на пол лился приглушенный осенний свет. Столовая пустовала с тех пор, как последняя попытка заменить жену, погибшую при родах, уехала, забрав дорогие подарки и вещи. Около года, да... Поэтому все столешницы, стулья и шкафы были покрыты толстым слоем пыли. Джастин устало поглядел на это и поднёс к губам сигарету. Он думал о малышке Скарлетт. О том, что скоро Темное затмение, что значит, Лилит скоро придет на землю. Только Джастин не знал когда, а они даже не успели попрощаться. Что-то жуткое обхватило его поперёк горла. Какие уколы, похожие на совесть, обхватили кольцом его сердце. Джастин отогнал эти мысли подальше и достал из кармана мобильник. Несколько длинных гудков и на другом конце ответил высокий женский голос: — Больница номер четырнадцать, приемная, слушаю. Джастин выдержал паузу пока затягивался, а потом заговорил тихо и гнусаво. — Подключите третий корпус. — Да, сэр, — девушка на другом конце поняла, с кем говорит. — Желаете слышать вашу дочь? Она здесь. Джастин опешил. Он боялся. Боялся, что она назовёт папочку предателем или лжецом. Джастин вздрогнул всем телом и облизал сухие губы. — Да, да пожалуйста. — Несколько секунд в трубке были помехи, а потом он услышал, как на другом конце провода задышали. — Джастин Фликерман? — голос был тот же, который он слышал сотни раз. Голос, который просил его купить шоколадное мороженое, голос, который просил о помощи, голос, который звал его папой. Да только голос больше не принадлежал Скарлетт. Сердце Джастина болезненно сжалось. — Д-да? — он осел на пол, сжимая левой рукой мобильник, и зажмурился. — Спасибо за помощь. — Джастин знал, за что благодарит его Лилит. За его девочку, выращенную специально для неё. Для этой мерзопакостной дряни. И все ради чего? Джастин не раз задавал себе этот вопрос, но все никак не мог найти ответа. Почему именно он решил стать Робином Гудом? Зачем решил бороться с демонами путём убийства собственного ребёнка? — Гори в аду. — сухими губами он слегка коснулся трубки. Если бы он не сбросил трубку, то, возможно, узнал бы, что рядом с Лилит сидел Рафаэль Сантьяго. Все лицо его было разбито, руки и ноги скручены под странным углом. Его волосы сбились в кучу, одежда порвана. Приспешники Лилит нашли его за пару часов недалеко от центра города. Он сидел рядом с дьявольской королевой и усмехался своему счастью, что увёл этих мелких демонят от главного трофея — Изабель.***
– Я рада, что ты здесь, Раф. – Скарлетт смотрела на Рафаэля своими алыми, полными ненависти, глазами. – Но мне так жаль, что ты не привел свою милую подружку. – Она сделала театрально грустное выражение лица и вдруг вся скривилась, обнажая ряд острых белых клыков. Рафаэль зажмурился, отпрянув. – Где же Изабель, Раф? Где твоя ангельская принцесса? Рафаэль не сразу понял, о чем она говорит. Кровь застилала глаза, голова жутко болела, будто могла в любой момент расколоться. Рафаэль вообще не знал, что вампирское тело способно испытывать боль. Видимо, это не совсем боль. Скорее личный ад внутри его собственной головы. – Какой ангельской? – Рафаэль не узнал своего голоса. Он был хриплым и грубым, похожим на сиплый шепот. – А у тебя их много? – она раскатисто рассмеялась, а он наконец понял, зачем Джастину нужна была Иззи, зачем она нужна Лилит. – Зачем тебе она? Мало в аду падших? Скарлетт подошла к нему, скрючившемуся на полу, и мягко приподняла его голову за подбородок. – Нет там падших, которые могут сломать мне крылья. – Она нахмурилась и пнула его в угол комнаты. Пол неприятно охладил его щеку.***
То время, пока Рафаэль мучился у ног Лилит, Изабель находилась в немом коматозе. От голода ныл желудок, мышцы чудовищно ослабли. Но Изабель беспокоило кое-что другое. В день, когда Раф ушел, она ощутила необычную легкость или даже сонливость. А потом и вовсе перестала руководить своим телом: боль отступила, мысли организованно собрались в кучу. Она помнила те несколько минут обрывками, которые можно было спутать со сном. Но эти коматозы не прошли. С каждым разом она все меньше помнила, что происходило, а время пребывания в этом параличе все увеличивалось. Пару раз она спросила Мейса что происходит во время этого паралича. Тот лишь пробубнил что-то себе под нос и быстро сменил тему. Страх щипал Иззи за пятки все больше. И почему то во всем этом ужасе она видела лишь одну причину и лишь одно решение: Рафаэль. Иногда казалось, что тоска по нему невыносима, а потом появлялось чувство ненужности и использованности, и Изабель снова бросалась в слезы. Однажды ночью она проснулась от гулких ударов собственного сердца. Изабель давно не ощущала себя живой, когда свежая кровь хлещет по сосудам, когда щеки краснеют от слез, когда из-за осеннего ветра промозглым вечером пробирает дрожь. Изабель чувствовала небывалый прилив сил и бодрости, казалось, будто она приняла ударную дозу чего-то незаконного. Она тыльной стороной ладони утирает губы и вдруг вспоминает о Рафаэле. Мысль такая четкая и ясная, картинка, в которой Рафаэль — улыбчивый и светлый парнишка с копной ярко-зелёных волос. Воспоминание кажется настолько четким, что Иззи чувствует его ласку и холод нежных прикосновений. На миг все её тело трепещет от предвкушения, а потом её вдруг резко отпускает. Изабель падет на холодный пол и долго не может отдышаться. Приятное чувство любви сменяет ненависть и болезненная жалость к себе. Изабель плачет, прикрывая рот рукой. во всем виноват Рафаэль.***
Рафаэль чувствует зверский голод. Такой, что кажется он прямо сейчас готов разорвать Лилит шею в клочья. Он смотрит на неё незаплывшим глазом и что-то приглушённо шепчет. Дикая боль пронзает бока, позвоночник, кажется, раскололся части эдак на три. — Все мучения из-за неё. Из-за твоей Изабель. — Она лукаво ему подмигивает. Длинное чёрное платье элегантно подчеркивает красоту тела Скарлетт. Рафаэль тяжело соображает, но он помнит прошлый образ Лилит. На голове, кажется, была корона или же венок... — Ты вновь совершил ошибку. Ты вновь наступил на те же грабли, милый... Неисправим.— Она театрально закатывает глаза. — Наоборот. — Рафаэль переворачивается на спину и кричит от резкой боли в области спины. — Я создал Иззи, я создал твоего единственного врага. Она не была моей ошибкой, теперь я точно уверен. — Шёпот, отражаясь от каменных стен, кажется зловещим. Лилит молчит и смотрит куда-то вдаль. Заброшенная церковь в нескольких километрах от города, где она решила остановиться, казалось не совсем обычной. Рафаэль заметил, что люди здесь когда-то поклонялись не тем богам... Каменный фасад церкви был увит плющом, что скрывал всю её масштабность и величину с глаз долой. Рафаэль с трудом соображал, что они здесь не одни, хотя человеческий глаз ничего бы не заметил. мамочка привела свою свиту — Скоро полнолуние, и тогда все оборотни подчинятся мне. Знаешь, сколько их, Раф? Миллионы по всему миру! У меня будет армия, а не сборище тупоголовых мутантов. Ни один народ не останется независимым, а если отвернётся, то я скормлю их тела демонам. Как видишь, им не хватает сосудов для жизни! — Лилит вдруг встала со своего трона(?!) и направилась прямо к Рафаэлю. — А ты поведёшь вампиров. Они пойдут за тобой, какую бы пакость ты не сделал. Ты же лидер! Прирождённый воин. — Она расхохоталась. Расхохоталась как девочка Скарлетт, что вызвало у Рафаэля настоящий страх. — Да вот только их лидер пал в омуте любви и чувств, тупоголовый ты болван. Кстати, она тоже: вот увидишь, завтра она прибежит спасать тебя, сверкая пятками. — Сука. — Рафаэль сплюнул бурой кровью на пол и закрыл глаза. Изабель не прибежит за ним. Никогда. Это невозможно. Скорее перережет себе горло. Да. Лилит, будто прочитав его мысли, расхохоталась.