***
Когда родители уложили детей, Эмили, наконец, смогла перестать притворяться, что все нормально, сидя в спальне, на кровати, она обнимала Джоша и едва не плакала. Пока они хоронили кошку под одним из деревьев в лесу около дома, женщина рассказала мужу, кто такой этот мужчина. Тогда Джош и сказал, что помнит его, что пытался подтвердить его виновность в продаже и распространении наркотиков, но против него не было никаких улик. А сейчас, успокаивая жену, он не знал, как бы подступиться: — Но почему он тебе угрожает? За что? — Эмили резко напряглась у него в руках, распрямив спину. Вспомнив о том мерзком поцелуе, она снова чуть ли не заплакала. — Я поцеловала его, Джош, и тут же меня на него вырвало. Господи, любимый, прости меня! Я не знала, что со мной происходило, я себя будто не контролировала, — услышав это, Джош, замер, не зная, как реагировать, но, увидев жалобные глаза жены, полные раскаяния и отчаяния, он тут же её простил, понимая, что не сможет поступить иначе. Притянув её к своей груди, мужчина погладил Эмили по голове. — Всё хорошо, Эми, успокойся, ты тогда просто очень много выпила, я понимаю. В любящих руках мужа Эмили очень быстро успокоилась, она постоянно нашептывала слова благодарности и даже не заметила в какой момент утешающие объятия переросли в откровенные ласки. Джош опустился вместе с женой на кровать, стягивая с них одежду. Всё происходило быстро, но Эмили давно скучала по мужу и сейчас хотела этого не меньше, чем он. Когда мужчина довольно грубо проник в неё, то тот пугающий сон болью резанул по воспоминаниям. Сейчас его резкие и глубокие толчки были явными порывами страсти и долгого воздержания, но Эмили эти властные прикосновения жадными руками, обхватывающими её тело, напоминали совсем другое. Казалось, что вечно нежный и обходительный Джош просто сорвался, со всё большей страстью вбиваясь в начинающее сопротивляться тело. — Джош, стоп, хватит! — все попытки оттолкнуть его оказались безуспешными, Эмили царапала плечи мужа, брыкалась, стараясь вырваться, но всё тщетно. Ночной кошмар обратился в реальность и впечатлительной женщине начало казаться, что то многорукое существо вернулось, она больше не видела Джоша, только нечто. К своему собственному удивлению под конец Эмили начало пугающе нравиться то, с какой грубостью её берут. Она испытала оглушительный оргазм, которого редко добивалась с обычно приторно нежным Джошем. Она никогда не отключалась сразу же после секса, но это был особый случай.***
Беспросветная темнота давила, обхватывала своими холодными лапами, заставляя чувствовать её, подчиняться. Обжигающий жар коснулся рук женщины, но она не могла понять, что это. Темнота не давала этого сделать. Из ниоткуда появившееся свечение рассеяло тьму, теперь Эмили могла видеть, что это был за жар. Горячая красная кровь. Все руки были в крови, она не могла остановиться, постоянно капала огромными каплями вниз, в бездну, в пустоту, окрашивая ненавистную темноту в пугающий алый цвет. Когда все окрасилось кровью, перед женщиной появился мужчина, его лицо было пустым, как чистый лист бумаги: ни глаз, ни носа, ни губ. В его животе была пугающая рана, втягивающая в себя всю ту кровь, что проронила Эмили. Темнота вновь возвращалась, она холодом сковывала все мышцы. Женщина взмолилась, она просила прекратить это, ей хотелось остаться наедине со своим страхом, лишь бы не ощущать это пустынное присутствие неизбежности. Мужчина рассмеялся — громко, безумно. Он только лишь смеялся, уговаривая вспомнить его. Но Эмили знала его имя, просто не могла произнести. Лишь когда тьма начала обволакивать её, оставляя одни губы, она тихо прошептала: «Билл». И тут же растворилась в пустоте. Подскочив от недостатка воздуха, женщина первым делом ощупала свое горло, панически переводя взгляд от объекта к объекту. Рядом на кровати мирно спал Джош, солнце взошло и радовало мир своими лучами, а Эмили как всегда — мучилась от окружающих её загадок. Осмотрев спящего Джона и себя, она не заметила никаких следов их ночи. Проклиная такие странные сны, женщина вернулась к ежедневной рутине. Утро выдалось легким и ненапряжным, погода для середины осени странно тёплая. Светило солнце. Джош и Эмили играли с детьми на площадке, вместе готовили. А днём пришли Сара и Кевин. Они, как и обещали, собрались посидеть с детьми, чтобы их друзья смогли нормально развеяться. Переодевшись в строгую юбку-карандаш и тёмно-синюю блузку, Эмили села в машину около Джоша, надевшего лучший свой костюм. Подъехав к большому красивому зданию филармонии в самом центре города, супруги предчувствовали, что время они проведут незабываемо. Эмили даже немного волновалась, ведь сегодня выступает один из самых известнейших и талантливых симфонических оркестров страны. Ожидания были оправданы полностью, Джош и Эмили с замиранием сердца вслушивались в каждую ноту, они буквально проживали новую жизнь с этой музыкой. Они даже не заметили, как быстро пролетело время, и концерт закончился. На улице уже начинало темнеть, Джош подошёл к машине, открывая дверцу. Эмили остановилась, прислушиваясь. Откуда-то доносилась громкая музыка и какой-то слишком знакомый голос. Настолько знакомый, что женщина выгнула бровь. — Хлоя?.. — она прошла вперед по улице и повернула за одно из множества зданий. Джош закрыл дверь обратно и пошёл за женой. Эмили вспомнила знакомый клуб, сразу же вспомнился её пьяный вечер и слова Хлои о том, что она здесь иногда выступает. Тогда-то и стало ясно — она сейчас там. Эмили безумно захотелось посмотреть на это. — Джош, давай зайдём? Мужчина пожал плечами, но согласился войти. Внутри было мало людей. Эмили даже удивилась, не увидев толпу людей на танцполе. Был только бармен, протирающий стол, пара людей, сидящих и выпивающих у бара и разговаривающих с этим мужчиной. Также за столиками сидели вусмерть пьяные подростки. Это место совершенно точно не отличалось моралью. Когда Эмили прошла дальше на звук и повернула налево, она увидела ту самую потерявшуюся толпу, собравшуюся вокруг невысокой сцены, где стояла Хлоя с микрофоном, за синтезатором сидел тот самый фрик — Трой, и рядом, с гитарой в руках — какого чёрта — вчерашняя девушка из доставки, которая ну очень уж похожа на Эмили. Видимо, на эту схожесть обратил внимание и Джош, так как он стал нервно переводить взгляд с гитаристки на Эмили и обратно. Удивительно, но пройти через толпу ближе к сцене оказалось не очень сложно. Женщине хотелось, чтобы Хлоя её заметила. И ей это удалось. Не переставая напевать повторяющиеся слова заводного куплета, она посмотрела на Эмили, улыбнувшись. Хлоя на сцене смотрелась великолепно, и сразу загоралось осознание — это просто её предназначение. Несколько ламп светили прямо на музыкантов, выделяя их. Хлоя иногда закрывала глаза, прикладывая руку к груди, и это все было так чувственно, так… живо. Сразу можно было понять, что певица отдаёт всю себя, вкладывает все свои эмоции и ощущения в эту музыку. Гитаристка иногда подпевала, когда нужен был бэк-вокал, и у неё это тоже прекрасно получалось. Понятно, откуда у такой малоизвестной группы уже такое признание и толпа слушателей. Эмили пришла под самый конец этой песни, так что после минутного перерыва Хлоя запела следующую. На этот раз на другом языке. Эмили неплохо так удивилась, она даже не догадывалась, что её подруга знает несколько языков. А вот остальная толпа нисколько не изменилась, всё также танцевала, подпрыгивая. Кто-то вскидывал руки вверх, кто-то подпевал. Казалось, эти ребята являлись постоянными слушателями. В этой песне Хлоя всё время смотрела на Эмили, её глаза вдохновенно блестели и выглядело это так, будто песня посвящалась её подруге. Да что там, даже Эмили так показалось, хотя перевода она не знала. А когда Хлоя в одном из куплетов ткнула пальцем в толпу, показывая точно на Эмили, та уже не сомневалась в её посвящении. Закончив и эту песню, Хлоя выпила воды из бутылки. Джош, стоящий рядом, взял жену за руку, потянув её к себе, он сказал ей на ухо, что их ждут дома. Эмили кивнула и помахала рукой Хлое, удаляясь из клуба. Сама же Хлоя как-то слишком печально улыбнулась, продолжив концерт с другими песнями. Когда пара вернулась домой, Сара пыталась объяснить Сэму, как выглядят цвета. Малыш всё не прекращал спрашивать, какие они на ощупь. Смышлёная женщина каждый раз находила, что ответить. Почему-то жёлтый у нее был тёплый и гладкий, красный — колючий, зелёный — бархатный. И ребёнок как-то задумчиво закатывал глаза, представляя. Эмили на секунду замешкалась, задумываясь, как она бы это описала. Кевин смотрел с Джоном футбол, показывал ему на игроков и называл их фамилии, рассказывал кто хороший футболист, а кто не очень. Старался объяснять общие правила. И когда старший сын увидел родителей, он счастливо заулыбался, восклицая, что собирается стать футболистом. Завтра понедельник, всем с самого утра нужно будет ехать на работу, в школу, в больницу. Поэтому сегодня родители уложили детей пораньше и сами легли спать. Эмили весь день испытывала сильные эмоции, она много восхищалась и удивлялась, так что к вечеру она была морально вымотана. Заснуть ей удалось очень быстро, ей даже ничего не снилось. Правда сон был беспокойный, она пару раз просыпалась от того, что к горлу подкатывал страх, ей казалось, что за ней наблюдают. Она просыпалась и приходила в себя, снова засыпая как минимум три раза. Так или иначе, выспаться ей удалось, и с утра она чувствовала себя нормально. Всю ночь лил дождь, но под утро он прекратился. Погода начала портиться ближе к холодам. Джошу на неделе звонили, просили приехать и договориться насчёт одного старого дела, от которого он нервничал, стоило его лишь упомянуть, и о котором он совсем не хотел говорить Эмили. Этим утром он уехал, пообещав явиться к вечеру. Собрав Сэма, она взяла документы мальчика и положила их в сумку. На заднее сиденье машины было установлено детское кресло, туда она посадила сына. Джон сидел рядом с братом. Эмили отвезла старшего сына в школу, а с младшим поехала в больницу на стандартный плановый осмотр. Слепым детям уделялось больше внимания, чем обычным, нужно было каждый раз убеждаться, что они достаточно развиваются, не отставая от остальных сверстников. Их нужно обучать всему не просто пустив на самотек, а по специальной программе, объяснить, как его организм должен справляться с тьмой и как ему лучше передвигаться. Без этого никак, эти заморочки неизбежны, но родители мальчика привыкли, они в любом случае сделают всё, чтобы их сын был счастлив в жизни. Сэм был умным ребёнком, быстро усваивающим все программы. Доктор часто хвалил его, а малыш невероятно радовался. Он всегда был таким впечатлительным. После больницы Эмили сразу же вернулась домой. Она была в приподнятом настроении. Но настроение это быстро переменилось, когда она с ребёнком на руках подошла к двери и нашла фотографию, прикрепленную к дверной ручке. Взяв эту фотографию, она увидела темноволосую девочку с большими кудрями. Она была очень красивая, улыбалась во все зубы. Вот только что эта фотография здесь забыла? Эмили тяжело вздохнула и скорее вошла в дом. «Ну почему ни один день не может пройти спокойно?» — она не то злилась, не то отчаянно грустила от этих постоянных интриг, крутившихся вокруг неё. Пообещав себе во всем разобраться, она занялась домашними делами. Эмили не могла бросить дом, семью, нуждающегося во внимании сына ради какой-то непонятки. Весь день женщина занималась с сыном по заданной программе. А ближе к вечеру она вышла в сад, чтобы поухаживать за цветами. Сэма она взяла с собой, посадив его рядом, а сама села у клумбы и начала рыхлить землю. Ребенок далеко не отходил от матери, но все же передвигался, то и дело хватаясь за спину матери. Эмили не сводила с него глаз, лишь бы ничего не случилось. Небо было покрыто тяжелыми серыми тучами, что предвещало скорый ливень. Когда внезапно начал лить дождь, вдобавок с тяжелыми раскатами грома, мать с сыном скрылись в доме. Задумавшись о том, что можно будет приготовить на ужин, женщина вспомнила, что Джон до сих пор не вернулся со школы. Она занервничала, ведь он никогда не задерживался, а если собирался погулять, то каждый раз предупреждал мать об этом. Зайдя в комнату к сыну и не отыскав его, она позвонила ему на телефон. Когда Эмили услышала, что номер недоступен, то её материнский инстинкт начал бить тревогу. Она хотела звонить Джошу, но понимала, что он всё равно не сможет вернуться раньше. Когда она мысленно перебирала всевозможные варианты худших исходов, она довела себя до такого состояния, что руки начали трястись. Кому она могла так же сильно довериться, как Джошу? Ответ пришёл незамедлительно — Хлоя. Вспомнив, что так и не взяла её номер, она подхватила Сэма на руки и, усадив его в машину, поехала по знакомому адресу. Постучав в дверь подруги, Эмили подумала, что просьба не видеться какое-то время может отойти на задний план, ведь мать не перенесет, если с её ребенком что-то случится. Хлоя открыла не сразу. Открыв дверь, девушка не сразу поняла, кто перед ней, всё пытаясь проморгаться. Она будто бы только что проснулась. — Хлоя, нужна твоя помощь, Джон всё ещё не вернулся домой, а он раньше никогда не опаздывал, я даже подумала, что… — Стой-стой, Эми, не паникуй, спокойнее, — она остановила быстрый поток слов подруги, пытаясь вникнуть в суть. — Я… В общем, я подумала, что ты можешь мне помочь, ты же хорошо знаешь город… Да и мне просто нужна твоя поддержка, — встревоженными влажными глазами она смотрела на Хлою, так серьёзно и внимательно выслушивающую её речь. — Конечно, милая, я помогу тебе, — она потянулась куда-то в сторону, достала ключи и вышла из дома, закрыв дверь. — Не вернулся со школы, говоришь? Давай оттуда и начнём. Всю дорогу женщину трясло, она прожгла бы своим напряженным взглядом дорогу, если могла бы. Хлоя старалась её успокоить, говорила, что это нормально для мальчишек, что она ещё не такое будет переживать, когда он станет подростком. Но такие слова не особо успокаивали её. Ребята у школы сказали, что Джон на спор пошёл в заброшенный дом. Услышав это, Эмили сильно побледнела, а Хлоя вздрогнула. — Нет, ну только не это, — засуетившись, Хлоя скорее села обратно в машину, подозвав Эмили обратно, — я знаю, где он, поехали скорее. И она точно угадала. Неподалёку от старого разваливающегося дома с выбитыми окнами, исписанного различными граффи, на траве сидел Джон. Он весь вымок, но мальчик совсем не обращал на это внимания. Он упрямо смотрел в окно второго этажа, стараясь не отрывать взгляд, будто надеясь увидеть кого-то. Эмили выскочила из машины, подойдя к сыну. — Джон! Почему ты здесь? Почему не приехал домой? А если бы Хлоя не знала, куда ехать, что я тогда делала бы? Ты знаешь, как я волновалась?! — в ее взгляде отразилась максимальная строгость. Мальчик расстроенно-испуганно глядел на неё. — Ну мам! Мне нужно было туда зайти, тогда меня бы уважали! — он встал на ноги, ещё раз с надеждой взглянув на дом. — О каком уважении ты говоришь? Зачем тебе это? Что ты такое придумал? — Тетя Хлоя сказала, что нужно быть смелым и решительным. Вот я и решился! Я должен был принести оттуда что-нибудь, тогда крутые парни из школы примут меня к себе! — он снова начал заглатывать буквы, полностью не выговаривая слова, как всегда, когда он был напуган или нервничал. — Но я испугался призрака, она не хочет, чтобы я заходил, — это он сказал с немалой долей страха. Хлоя все это время старалась не смотреть на дом. Она стояла у задней двери машины и наблюдала за тем, как Сэм трещит своей игрушкой. — Джон, это неправильно. Ты не должен идти на риски ради того, чтобы впечатлить кого-то. И что, чёрт возьми, за призрак? — Призрак девочки, которая жила здесь. Она убила своих родителей, одноклассников, сбежала из психушки, а потом подорвала город вместе с половиной его жителей! И там же умерла сама, а теперь её призрак охраняет этот дом! Если бы я зашёл туда, то точно стал самым крутым! — Эмили изменилась в лице во время его эмоциональной тирады. Полнейшее негодование сменилось ужасом и тревогой. — Как таких людей Земля носит, боже мой… — прошептала она, приобняв сына за плечо, подводя его к машине, — и как кто-то может жить по соседству с этим притоном? — она оглядела три соседние дома, двое из которых были заросшими и, похоже, вообще не жилыми. Также внезапно, как и начался, дождь закончился. — Джон, не приходи сюда больше, серьёзно. Это не та решимость, о которой я говорила, — уже в машине сказала Хлоя. Она выглядела такой понурой, уставшей, что Эмили предложила ей заехать в гости. Та без промедления согласилась. — Хлоя, ты вчера прекрасно выступила! Я и не знала, что ты знаешь другой язык, — подъезжая к дому сказала Эмили. — Угу, я же росла в России, да и мама была русской, вот так и получилось, что я учила два языка, — она стала ещё более хмурой, чем раньше. Эмили настороженно на неё посмотрела. — А почему переехала в Америку? — Это долгая история. Долгая и тяжёлая. Я не уверена, что ты хочешь испортить ей своё настроение, — почувствовав, что это больная тема, женщина замолчала, прекратив дальнейшие расспросы. Выйдя из машины, Джон перепрыгивал лужи. Он всегда находил, с чем бы поиграть. — Я так люблю запах дождя! — он радостно улыбнулся, шумно втянув в себя холодноватый воздух. — На самом деле, привычный всем запах дождя исходит от растений. Когда они чувствуют засуху, то вырабатывают масла, заменяющие им воду. Но затем, когда наконец-то начинает идти дождь, и растения получают необходимую им влагу, они выпускают пары этих масел, которые мы как раз-таки и называем запахом дождя, — негромко произнесла Хлоя, будто сама себе, взглянув на небо. От яркого света её зрачки всегда сужались, делая цвет глаз более насыщенным. Джон с восхищением слушал её, замерев. — Этот запах называется петрикор. Мальчик несколько секунд молчал, обдумывая сказанное, и тут же радостно воскликнул: — Я обожаю петрикор! — И я обожаю пепелкол! — решил повторить за братом Сэм, сидящий на руках матери. Хлоя весело засмеялась, запрокинув голову. Джон подхватил её смех, заражая весельем и мать. Как только все зашли в дом, Эмили посадила Сэма на диван, а у Хлои зазвонил телефон. Вздохнув, она взяла трубку. — Что-то случилось? Зачем? Да ну твою ж… А ты не можешь сказать ей? Ладно, скоро буду, — она устало закрыла глаза, убирая телефон в карман. — Что такое? — Эмили подошла к подруге, предложив лежащие на блюдце дольки яблок, только что нарезанные для детей. Хлоя нахмурилась и покачала головой, отказываясь. Тогда женщина отдала их Джону, который любил кормить ими брата. — Эшли, гитаристка, собрала людей, хочет петь. Трой паникует, как же бэк-вокалистка будет выступать без основной певицы. Зовёт меня, — она раздосадованно вскинула руки, надевая только что снятую куртку назад, — но я не стану выступать, просто приду и скажу, что ничего не будет, утихомирю эту дурочку. А… Эми, может ты подвезешь меня? От твоего дома пешком до города долго идти. — Но у меня тут дети, а Джош будет только вечером… — Иди с тетей Хлоей, мам! Я послежу за Сэмом, я уже большой, смелый и ответственный, справлюсь! — его лицо засияло, мальчику казалось, что это тот самый шанс проявить свою решимость. — Но… Ладно, только будь осторожен. Эмили довезла Хлою до клуба, и когда её подруга вышла, то поманила её рукой за собой. — Пойдём со мной? Я быстро всё улажу, и можем снова поехать к тебе. Эмили кивнула, выходя из машины. В последнее время она резко сменила стиль своей жизни: этот клуб уже чуть ли не родной, слишком частые проблемы, она постоянно срывалась в слёзы. Почему и в какой момент всё изменилось? Только подруги зашли в клуб, как увидели Эшли на сцене. Заметив Хлою, она махнула рукой Трою и широко улыбнулась. Трой покачал головой, мол, он в этом не виноват. Заиграла слишком плавная мелодия, не в стиле их группы. Хлоя задумалась, когда Трой успел её сочинить. Тогда-то девушка и запела. У неё был на удивление мелодичный голос, отличающийся от других, будто у молодого соловья в окружении ворон. Пела она на русском. И она его знает? Хлоя сложила руки на груди и нахмурилась, обдумывая, как бы без обид от зрителей остановить всё это. Она смотрела прямо на Эшли, та в ответ глядела на неё. Выглядела девушка так, словно хотела вот-вот заплакать. Пела она на очень ломаном русском, что можно было понять по лицу Хлои, которая иногда в непонимании сводила брови. Песня длилась пару минут, Эмили не понимала, о чём пела девушка, но в какой-то момент что-то изменилось. Она почувствовала. Голос певицы предательски задрожал, а Хлоя расцепила руки, коснувшись своей щеки. Она что, плачет? Хлоя плачет? Когда песня закончилась — всё произошло слишком быстро. Хлоя и дернуться не успела, как Эшли достала небольшой ножик из кармана и перерезала себе горло. Хлоя пошатнулась, но не смогла и сдвинуться с места. Казалось, она перестала дышать. Несколько секунд все изумлённо стояли, а потом пара тройка людей восторженно заулюлюкали и похлопали, приняв всё это за сценическое шоу. Хлоя скорее кинулась к девушке, она пыталась остановить кровь, перекрыть рану, но у неё это плохо получалось. Эшли содрогалась, глядя в глаза плачущей Хлои. Она положила свою руку на руки бывшей девушки, крепко удерживающие рану на её шее. Когда Трой отчаянно завопил вызывать скорую, поднялась паника. Люди, наконец, поняли, что произошло и засуетились. Эмили же осталась стоять на том же самом месте, стеклянными глазами уставившись на растекающуюся лужу крови. По какой-то причине она чувствовала, что это её вина. Что всё произошло только из-за неё. Она не знала, куда себя девать: прийти на помощь и мешаться под ногами, уйти и бросить подругу в такой тяжелый для неё момент или же продолжать стоять на этом месте. Ей было тяжело, морально тяжело. Как бы Эмили хотелось вернуть время назад и попытаться предотвратить это, но, увы, время возврату не подлежит.