Endless sunshine

— Почему ты не сказал мне раньше? Боже мой, осталось ведь всего несколько часов! — Эмили суетливо ходила из комнаты в комнату. — Почему это так внезапно? Что за странное дело, о котором ты не хочешь мне говорить? К чему такая спешка, в конце концов? Ты спокойно мог вылететь завтра, например, а не сегодня же. — Во-первых, осталось не несколько часов, а целый день на сборы, самолет поздно вечером. Во-вторых, я не сказал тебе раньше, потому что сам только вчера узнал об этом, ты думаешь почему я так задержался? Мы полночи не могли договориться, я не хотел бросать вас… А сегодня пытался подступиться с этим разговором, да все неудачно.       Джош придержал жену за руку, чтобы она наконец остановилась. — Эмили, если ты против — я не полечу. Ты только скажи, — она медленно втянула ноздрями воздух и запустила ладонь в волосы, склонив голову. Всем видом она показывала то, что находится в глубочайших раздумьях. — Разумеется, я не могу быть против, это же твоя работа. Просто всё так внезапно, ты даже не собран. И надолго это? — она устало опустила руки, глядя мужу в глаза. — Я даже не знаю, как долго это может продлиться, этому делу уже несколько десятков лет, но… Поверь, если я его раскрою, все мы заживём настоящей жизнью. Денег хватит даже на новый дом, переезд, ещё одну машину — всё, что захочешь, — Джош взял Эмили за плечи, слегка встряхнув её. — Переезд?.. — глаза женщины засияли любопытством, а сердце застучало быстрее. На секунду ей показалось, что через все чёрные тучи, которые совсем недавно начали сгущаться, вдруг проблеснуло солнце. У неё снова появилась надежда. — Всё, что захочешь, — повторил он и притянул Эмили к себе, обнимая.       Весь последующий день супруги только и делали, что собирались. Джош паковал чемодан, Эмили носилась по дому в попытках отыскать необходимые, но потерянные вещи. Она постоянно говорила мужу взять то, что ему точно пригодится, а не просто пролежит в его чемодане.       Джош отправил Эмили отдыхать, сказал, что и сам соберется, а она зря нервничает. Женщина подозрительно прищурилась, показывая ему своё недовольство, но затем свела всё в шутку, тихо рассмеявшись.       Эмили проверила как дела у Сэма. Всё утро с ним провозился отец, они играли и учились, так что малыш устал и сейчас уснул, хотя раньше частенько пропускал полуденный сон.       Позже она сидела и играла на пианино, импровизированная печальная мелодия сама лилась из-под её пальцев, успокаивая. Женщина не заметила, как муж подошел сзади, положив руки ей на плечи. — Как же мне тебя развеселить, госпожа тоска? — мужчина поцеловал её в макушку. Эмили перестала играть. — Ну, ты уже подошёл — почти получилось, — она развернулась к нему и Джош увидел, что жена улыбается.       Он взял её за руки и потянул на себя, заставив встать. Не спеша он повёл её в сторону дивана, как-то загадочно улыбаясь. — Возможно я очень долго тебя не увижу, месяц, два, три? Я же помру от одиночества из-за этого дела. Знаешь, я так соскучился по тебе, по твоему телу… Очень давно тебя хочу, особенно когда ты ходишь в таких майках, — кинув многообещающий взгляд на сползающую лямку, он резко потянул женщину на себя, заставив упасть в свои объятия. Эмили хихикнула, приблизившись к его уху. — Так быстро успел соскучиться? — тихо, но жарко шепнула она ему на ухо и почувствовала, что одним лишь шёпотом вызвала у него на руках мурашки, но сама была вновь отвлечена мыслями об «этом деле», похоже, это табу, о котором Джош даже заикаться не хочет, сколько Эмили не пыталась у него разузнать хоть немного информации. Но она решила для себя, что допытываться не станет. — Ну, если для тебя полмесяца воздержания — это мало, то я просто не знаю, что с тобой делать, — мурлыкнул он, поцеловав Эмили в шею. — Так мы же каждый день… — она не договорила, задумавшись. — О чём ты? — Джош ненадолго отстранился от неё, чтобы посмотреть в лицо. Он нежно улыбался. — Идём в спальню, я уже не могу сдерживаться, — низким бархатным голосом шептал он, снова осыпая её тело горячими поцелуями вниз по шее, до ключиц.       Эмили открыла глаза и с недоумением смотрела куда-то перед собой, никак не отвечая мужу и не двигаясь. Казалось, что каждая мысль, каждое слово очень быстро утекало от неё, не давая зацепиться. Слишком много недосказанности и неопределенности в последнее время кружило вокруг женщины. Пока Эмили отчаянно о чём-то думала, Джош уже плавно продвигался с ней к лестнице. Когда она внезапно остановилась, то почувствовала, что он с силой тянет её наверх. В прикосновениях Джоша чувствовалась какая-то слишком знакомая властность и грубость, только Эмили никак не могла вспомнить, почему ей так знакомо это чувство.       Как только она отошла от секундного транса, то хотела уточнить у мужа, что он имел в виду, и как только она открыла рот, собираясь задать вопрос, в дом влетел Джон, а за ним его лучший друг Ник. — Нас сегодня раньше отпустили, чтобы мы могли сделать свои проекты! Пап, мы будем делать вулкан! Здорово, правда? — мальчик подпрыгнул на месте от радости. — Я уже чувствую запах победы, — подмигнул Джош, спускаясь с лестницы. Он мельком глянул на жену, и Эмили могла поклясться, что видела в его глазах вселенское разочарование. — Ну что, парни, помочь с вулканом как-то надо? — он хотел потрепать Джона по его золотистым кудрявым волосам, но сын сразу увернулся. Теперь он всегда уворачивался и гордо заявлял, что уже не маленький. — А папе помощь самому не нужна? — Эмили обняла его со спины, уткнувшись подбородком в его плечо, — напомню, что ты собрал ещё не все вещи, а время бежит очень быстро. — Па, ты что, уезжаешь?       Эмили оставила этот разговор им двоим, а сама поднялась наверх, услышав, как в комнате расплакался Сэм.       Когда женщина подошла к ребёнку, то вопросительно изогнула бровь. Странно, она отчетливо слышала детский плач, а Сэм всё так же спокойно спал, будто и не просыпался вовсе.       «Ну, может, плакал во сне?» — она поправила его одеяло и поцеловала в лоб.       Спускаясь, Эмили услышала обрывки фраз: — … а если за это время случится что-то нехорошее, мама постоянно переживает… — Слушай, плохие вещи будут происходить всегда и со всеми, это не обсуждается. Но самое важное то, как я, ты, мама, твой брат — все мы будем с этим справляться. Но наша семья ведь никому так просто не дастся, ты же знаешь. Вместе мы сильны, пусть даже на расстоянии, — Джош говорил это твердо, каждое его слово сквозило уверенностью.       Лестница тихо скрипнула, когда Эмили наступила на последнюю ступеньку. Стоило увидеть, как мужчина стоял на одном колене перед сыном, чтобы быть с ним одного роста и говорить на равных, как у Джона на глазах навернулись слезы, и он тут же бросился обнимать отца. Женщина как-то особенно болезненно улыбнулась. Как бы тяжело не было, это всего несколько месяцев, зато потом всё может пойти в лучшую сторону. Оставалось только дождаться.       Не послушав жену, Джош всё же помог ребятам с их проектом, а Эмили опять взяла на себя ответственность за сборы мужа. До вечера она суетилась, пока не подошёл последний момент — пора выезжать.       Джош отнекивался, когда Эмили предложила проводить его до аэропорта, а дети дружно её в этом поддержали, но всё же мужчина уступил, он никогда не мог противиться желаниям жены.       Сэм давно проснулся, поэтому семья взяла его с собой, чтобы проводить отца. На тёмном небе почти не было видно луны, её то и дело закрывали быстро плывущие облака, но всё было хорошо видно. Пока Джош вёл машину, на заднем сидении постоянно что-то тараторил Джон, а Эмили держала Сэма на руках. Маленький мальчик слышал, как по стеклу что-то било, но увидеть это не мог, поэтому спросил у матери, что это. Эмили только сейчас обратила внимание, что шёл едва заметный дождик, его даже слышно не было.       «Конечно же, у слепых слух куда острее, чем у зрячих», — отметила она про себя.       Как бы Джош и Эмили ни старались избегать расставаний, пережить это им всё же пришлось. Женщина и не заметила, как слезинка скатилась по её щеке, а вот Джон держался молодцом.       По пути назад, уже Эмили вела машину, а Сэм был усажен в детское кресло. Всю дорогу женщина рассуждала о том, насколько опасным может быть «это дело». Джош, вроде, заикнулся, что ему несколько десятков лет. Всё своё любопытство Эмили проглотила, как огромный ком, убедив себя в том, что если мужчина не захотел об этом рассказывать, значит, так надо.       Подъехав к дому, машина осветила фарами террасу, и сразу стало видно, что на ступенях кто-то сидит. Хлою Эмили узнала сразу же.       Когда женщина вышла из салона, то заметила, что дождь закончился так же внезапно, как и начался. Она взяла Сэма на руки и подошла к подруге. — Что за шедевр? — Хлоя указала рукой на надпись на стене. — Вандализм? Враги? Злые шутки? Я даже не знаю, какой вариант выбрать. Может, всё вместе. Теперь совсем не представляю, где отыскать время на то, чтобы закрасить это, — Эмили устало провела свободной рукой по лицу, вздохнув. После неловкой паузы, она опомнилась. — Привет… Как ты? — вопрос вышел слишком обеспокоенным. — Пока жива, — хоть Хлоя и попыталась выдавить из себя подобие усмешки, но Эмили восприняла всё это точно крик о помощи. — Заходи в дом, на улице уже холодно, — и женщина подошла к двери, отпирая её, — Джон, вылезай из машины! Что ты там делаешь?       Мальчик вышел из салона, разочарованно вскинув руками. Тут же машина негромко пискнула, подавая сигнал, что дверь заперта. — Мой робот потерялся, я не могу найти его, — с ужасной тоской в голосе произнес он.       Как бы мальчик не утверждал, что он уже взрослый и самостоятельный, игрушки он все ещё любил. Большинство из них просто стояли на полке в его комнате, но некоторые из них он носил с собой, особенно самые любимые — как этот робот, которого Джон назвал Ржавиком. С самого детства ребёнок в восторге от роботов и всего, что с ними связано. У него почти все игрушки: роботы, игры про роботов, постеры с роботами, даже на Хэллоуин он обожает наряжаться роботом. Эмили уже устала вздыхать с этих увлечений сына, так что просто принимала всё, как должное. — Давай я помогу ему отыскать пропажу, а ты иди с Сэмми в дом, — предложила Хлоя, и Эмили благодарно кивнула, протянув ей ключи от машины. Женщина с ребёнком открыла дверь и вошла внутрь. — Ну что, как он выглядит хоть? — поинтересовалась Хлоя, заглядывая в салон. — Только не смейся надо мной, — надулся он, начиная оправдываться, — я уже большой, а Ржавчик просто много для меня значит. — Да о чём ты? Роботы — полный улёт, будь у меня хоть один, я бы до конца жизни берегла его, — она посмотрела на Джона своими серьёзными, глубокими синими глазами, и мальчик сразу ощутил прилив уверенности. — Тогда я подарю тебе одного! Только не Ржавчика, прости уж. Он небольшой, с твою ладонь, а ещё золотой! Правда, ему много лет, так что он чуть-чуть изменил цвет, но он все ещё очень крутой, вот увидишь! — и они приступили к поискам.       Через пару минут Хлоя закрыла машину, убедившись, что там его точно нет. Джон печально опустил голову, сидя на ступенях у дома. — Я точно помню, что брал Ржавика с собой, а если его здесь нет, значит, он выпал у аэропорта, а там я точно его уже не найду, — он всхлипнул, поморщив нос. Девушка села рядом с ним. — Что вы делали у аэропорта? — поинтересовалась Хлоя, не зная, как бы отвлечь ребёнка. — Папу провожали. Он улетел надолго на опасное, важное дело, только не говори об этом маме! Он мне это по секрету сказал, попросил ей не говорить. Я уже скучаю по нему…       Печально улыбнувшись, Хлоя приобняла ребёнка рукой. Джон тяжело вздохнул. Они недолго молчали. — А ты знаешь, что восхищаясь небом, люди на самом деле в восторге от космической бездны и гравитации, которая удерживает нас на поверхности земли? Только подумай об этом, и все проблемы кажутся такими крошечными по сравнению с тем, что там, — она указала пальцем в небо, где из тёмных редких облаков иногда проглядывали сверкающие звёзды, — мне это всегда помогает. — Ты каждый раз рассказываешь что-нибудь интересное. Когда я вырасту, то хочу быть таким же умным, как ты, — он посмотрел на девушку, улыбаясь. — Не сомневаюсь, что ты будешь куда умнее, чем я. Идём в дом? — мальчик бодро кивнул.       Зайдя внутрь, Эмили нигде не было видно, наверное, ушла укладывать Сэма спать. Хлоя села на диван, рядом плюхнулся Джон, через пару секунд снова поднялся и унесся на кухню. Хлоя задумалась, как же, должно быть, тяжело обходиться с такими непоседами. — Хочешь сок? У нас есть всякий, я вот люблю апельсиновый, — громко проговорил он, стоя у открытого холодильника.       Хлоя отказалась от предложения, рассматривая фотографии на стене, слева от телевизора. На одном из изображений была ещё совсем маленькая Эмили и её мать, на другом — большая семья, собравшаяся вместе, но в их лицах Хлоя не узнавала кого-то из родителей Эмили, может, это семья Джоша? На руках у полноватой женщины был маленький мальчик, а около неё стоял мужчина, положив руку ей на плечо. Рядом с ними стоял чёрный силуэт, специально выжженный с фотографии. Хлоя подошла ближе, пытаясь отчетливее разглядеть черты лица.       Заглядевшись на фотокарточку, девушка не заметила, как к ней подошла Эмили. Она вздрогнула, когда почувствовала, что рядом с ней кто-то стоит, едва соприкасаясь плечами. — Джош мало рассказывал мне о своей семье, может, для него это больная тема? Я знаю только то, что мать поздно родила его. У него был брат, куда старше самого Джоша, он его никогда не видел, — тихо произнесла женщина, её голос был поникшим и почему-то напоминал Хлое жалобное шуршание опавших листьев.       Подруги сели на диван. Эмили спросила у Хлои, как поживают её родители. Девушка сразу вопросительно выгнула бровь. Она почти на все сто процентов была уверена, что рассказывала Эмили о том, что матери у неё нет. Правда, это она говорила настолько давно… А может и не говорила вовсе. — Они… в порядке, — Хлоя выдавила из себя подобие улыбки.       Джон подошёл к ним, вручая матери стакан с соком. — Грейпфрутовый, как ты любишь, — женщина улыбнулась сыну, с благодарностью приняв стакан. Она сделала несколько глотков и заметила удивленно-диковатый взгляд Хлои. Мальчик убежал вверх по лестнице, по его лицу было видно, что он хочет спать. — Что-то не так? — спросила Эмили, глядя в распахнутые глаза подруги. Признаться, та выглядела действительно жутковато. — Ты его ненавидела… — безжизненным и совсем не своим голосом прошептала Хлоя. Её слова звучали настолько тихо, что женщина переспросила, что она имеет ввиду, — грейпфрутовый сок, ты ненавидела его.       Эмили посмеялась, сказала, что у всех всегда меняются вкусы. Но Хлоя так и не изменилась в лице, будто смотрела на совсем чужого человека. Всё же спустя несколько секунд она быстро пришла в себя, криво улыбнувшись.       В десятом часу вечера, когда Эмили поднялась наверх и убедилась в том, что оба её ребёнка мирно спят, они с Хлоей сели за стол в гостиной и заговорили, изредка реагируя на приглушённый телевизор. Хоть девушка часто шутила, что-то в ней казалось необычным, выглядела она спокойной и взволнованной одновременно. Хлоя грела свои костлявые руки о стенки кружки с горячим кофе и тепло улыбалась. Эмили подперла рукой подбородок, облокотившись об стол. Она с улыбкой смотрела на счастливую подругу, ведь этот вид был весьма редким. Тем, связанных с прошедшим днём и Эшли, они обе избегали и были вполне довольны этим. — Эмили… — Хлоя недовольно поморщилась, нехотя начав разговор и прервав такой приятный момент. На губах девушки была неискренняя, глупая улыбка, а смотрела она куда-то сквозь подругу. — Зачем ты вернулась? — Ну, я же говорила, Джошу по наследству достался этот домик от покойной тётушки. Здесь очень спокойно, да и, в принципе, это хорошее место для того, чтобы растить детей… — всё то время, пока Эмили говорила, Хлоя, как болванчик, кивала головой, но лицо у нее было такое, будто она совсем не слышала щебетание подруги, не воспринимала её слова всерьёз. Под конец она перебила её. — Тебе стоит уехать, — голос девушки предательски дрогнул, и она сжала ладонь в кулак, лишь бы скрыть тремор пальцев.       В смятении Эмили изогнула брови, пытаясь понять, что на Хлою нашло. По её лицу можно было понять, что она совсем не хотела говорить этого. Не смотря женщине в глаза, чуть ли не плача от бессилия, Хлоя продолжила: — Пока он не может влиять на тебя, но это только пока… — В каком смысле? О ком ты говоришь? — Эмили нервно усмехнулась, отставив стакан с кофе подальше. — Пеннивайз, — Хлоя посмотрела прямо в глаза Эмили со всей жесткостью и твердостью, чтобы продемонстрировать ей серьезность сказанного. — Он вернулся, Эмили, он жив. — Хлоя, но кто такой Пеннивайз? — растерянно спросила она.       Хлоя в ту же секунду побледнела, хотя казалось бы — куда сильнее? В её глазах читался нескрываемый страх. Она, как рыба, открывала и закрывала рот, несколько раз пытаясь что-то произнести, но слова будто застряли где-то глубоко в ее горле.       Теперь уже Эмили смотрела на неё с подозрением. Женщина задумалась, что если все те слова мужа о том, что Хлоя «с приветом» — правда. Она нахмурилась, как вдруг по всему залу раздался весёлый, но пугающий, звонкий смех. Обе тут же вздрогнули от неожиданности и синхронно повернулись на источник звука. В доме Эмили прямо у горящего камина стоял высокий клоун с рыжими волосами, в пышном объёмном белом костюме с большим количеством рюшей, который отливал то золотом, то серебром, а красные помпоны расположились на месте пуговиц. Он довольно улыбался, а Эмили до ужаса пугало его неестественное положение. Он будто был подвешен за плечи к потолку, но никаких держателей не было и в помине. — Кто сказал «Пеннивайз?» — и снова раздался веселый смех.