Endless sunshine

      Внезапное появление вызвало приступ безумной паники. Бешено колотящееся сердце и прерывистое дыхание — всё, что Эмили сейчас чувствовала. Страх затмевал все мысли, не давая произнести ни слова, но женщина старалась утешить себя тем, что всё это просто шутка, глупый розыгрыш. Хотя по лицу Хлои было видно, что она сама напугана. Тогда кто, если не она, устроил такое представление? — Неужели малышка Эми не рада меня видеть? — он весело тряхнул головой, колокольчики на его одежде приветливо зазвенели. — Ты кто такой? Убирайся из моего дома, — она поднялась со стула, насторожившись. — Что, ты серьёзно не помнишь? — клоун с интересом сощурился, продолжая улыбаться, а Эмили нахмурилась, пытаясь вспомнить, кого он ей так напоминает. — Это ты убил моего отца! — у неё даже не получилось сделать серьёзное лицо, оно было перекошено от шока и осознания, и сейчас она словно отошла от ступора, — я навсегда запомнила твой раскрас! И эту дрянь на доме ты написал и труп животного подбросил! — женщина наконец нашла виновника всех бед и была готова выплеснуть на него весь свой гнев.       У клоуна пропала эта натянутая улыбка, он с серьёзным лицом молча слушал её зарождающуюся истерику. Казалось, что он сам в замешательстве. Всех из ступора вывела спохватившаяся Хлоя. — Нет! Беги, Эмили, это… — она быстро поднялась со стула, пытаясь закрыть подругу, но её грубо прервали. — О, Хлоя, милашка, поверь, я в представлении пока не нуждаюсь, — устрашающе холодным тоном заговорил он, — не пора ли тебе возвращаться домой?       Эмили даже не успела понять, как этот клоун оказался в настолько опасной близости с Хлоей. Показалось, что в его глазах блеснул странный огонёк, и девушка сразу замерла. — Да, Эмили, прости, мне нужно домой, — внезапно безэмоциональным голосом произнесла она и совершенно спокойно будто зомбированная вышла за дверь.       Тугой ком подступил к горлу, Эмили медленно обошла стол, лишь бы между ней и незваным гостем появилось больше свободного пространства. Она напряженно сжала спинку стула до такой степени, что костяшки пальцев побледнели. — Это же ты оставлял все эти намёки? Зачем? Чего хочешь? — хоть женщина и прищурила глаза, она с особым вниманием наблюдала за каждым движением клоуна. Эмили ощущала себя в полной боевой готовности, стараясь не показывать виду, что неконтролируемый страх опустошал её. — Какой чистый ужас, загляденье, — он обвел языком свои губы в красном гриме, — раньше ты так меня не боялась.       Теперь и сам клоун очень медленно двинулся, пытаясь обогнуть стол, но Эмили вторила его движениям, оставаясь ровно напротив него, не давая шансов на сближение. — Ты запомнилась мне не настолько… здравомыслящей, — холодно говорил он, при этом изредка звонко хихикая. — Кто ты? Что делаешь в моём доме? — Эмили старалась сохранять невозмутимость, но громкий стук сердца и прерывистое дыхание выдавали её с потрохами. — О, нет, малышка Эми, это далеко не твой дом… — клоун долго оставался совсем неподвижным, усыпив бдительность женщины, как вдруг с громким смехом он запрыгнул на стол. Эмили подскочила от такой внезапности, страх за жизнь вновь забил в колокол, и она, недолго думая, кинулась бежать к двери. Разумеется, далеко уйти ей не дали, в эту же секунду клоун прижал женщину к стене, схватив её рукой за горло. — Неужели совсем меня не помнишь? Нисколечко? А как же та дивная ночь, горы трупов, твоя страсть… — его длинный язык быстро прошелся по щеке женщины, и она дёрнулась в его руках. — Пусти меня, ублюдок, — она держалась своими обеими руками за его одну, совершенно несгибаемую, словно сталь, пытаясь не дать ему перекрыть доступ к кислороду. Оставалось только одно преимущество — ноги у неё были свободны, и Эмили могла нещадно пинаться. — Пеннивайз, — поправил он её, заглядывая в разъярённые, но напуганные глаза женщины.       Казалось, что клоуну всё нипочём, его было не сдвинуть. Только когда Эмили стало катастрофически не хватать воздуха, и мир поплыл у неё перед глазами, рука в белой перчатке отпустила её. Закашлявшись, она согнулась, ощупывая горло, в то время как загадочный гость продолжил говорить: — Я смотрю, с техникой крошка Эми так и не подружилась. Ты — просто отвратительный водитель, — он разочарованно цокнул языком, — что было тем солнечным днём, сразу после столкновения?       Эмили отчаянно замотала головой, так и не поднявшись. Она крепко зажмурила глаза.       «Нет, нет, нет, нет…» — словно в лихорадке, шептала она одними губами, лишь бы не возвращаться воспоминаниями в тот ужасный день.       Когда раздался веселый, но совсем истерический смех с ноткой безумия, женщина разозлилась на клоуна с такой силой, что, наконец, посмотрела вверх, открыв глаза. Гнев быстро сменился на удивление, а затем испуг — она сидела в машине, крепко держась за руль, солнце почти садилось, нежно облизывая края горизонта, а машина свободно неслась по чистой трассе, как вдруг…       Какое-то животное буквально бросилось под колеса машины. Под звенящий визг шин, Эмили резко свернула в сторону, чисто рефлекторно, но это не помогло, а, наоборот, усугубило ситуацию — она врезалась в дерево. Острый звон в ушах заставил её открыть глаза. Издав болезненный стон, женщина попыталась пошевелиться, но даже малейшее движение отдавалось резкой болью по всему телу. Почувствовав, что кровь приливает к голове, Эмили снова попыталась привстать. Она чувствовала много разной боли: что-то тяжёлое придавило её сверху, щиколотку прожигало нечто очень горячее, а висок был рассечён стеклом. Раскрывшаяся подушка безопасности придавила женщину к сидению, больно надавливая на живот. Эмили понимала только то, что машина лежит на боку, а её единственная свободная рука никак не может дотянуться до чего-нибудь. Сколько бы она ни пыталась на ощупь отыскать телефон, ей этого не удавалось. Женщина не переживала за свою жизнь так сильно, как за жизнь ребёнка, которого носила под сердцем.       Спустя мучительные полчаса она почувствовала, что её ноги окончательно онемели, и она их больше не чувствует. Ровно так же она не чувствовала, что плод внутри неё движется. Паника захлестнула с новой силой, а глубокая рана на виске все продолжала кровоточить. Эмили была уверена, что за такое время кровь должна была свернуться, закрывая рану, но этого не происходило. Запах крови вызывал рвотные позывы, а сил становилось всё меньше. Голова болела с такой силой, что, казалось, ещё пара минут, и она расколется пополам. Женщина прикрыла глаза на секунду, хотя еще секунду назад строго запрещала себе это делать. Силы покидали её, оставалась лишь темнота.       Когда она вновь открыла глаза, то увидела перед собой оленя. Он стоял на задних ногах, нависая над ней в человеческой позе. Весь его скелет был изуродован, а в некоторых местах торчали кости. Он смотрел прямо на неё своими красными безумными глазами, а его пасть была изломана в страшнейшей усмешке, будто его череп раскрошили и собрали заново в такой пугающей форме. От него несло ужасом и смертью, а с огромных рогов стекали капли крови. Дыхание животного отдавало гнилью, Эмили не смогла вынести и секунды, тут же рефлекторно отвернула от него голову. Она даже не успела испугаться самим животным-монстром, как увидела свою нижнюю часть тела. Её просто не было. По пояс обрубленная она, словно сломанная игрушка, стояла на тёмной траве, а когда-то большой живот с ребёнком внутри сейчас был выгрызен, на его месте оставались лишь торчащие ребра и вывалившиеся из пустого живота органы. Промелькнула мысль о том, что она чисто логически не может быть живой, как олень, что стоял в паре сантиметров от женщины, протяжно заревел детским надрывным плачем, Эмили слишком резко и испуганно подняла на него голову и через миг отключилась от ужаса.       Проснулась женщина от того, что почувствовала, как задыхается. Всё это время она истерично металась по кровати, сбив простыню, отчего та сейчас её душила. Выбравшись из пут, Эмили заметила, как сильно трясутся её руки. В ушах ужасно звенело, только через пару секунд она окончательно пришла в себя и услышала, что в соседней комнате плачет Сэм. Она тут же сорвалась к нему. — Мамочка, — жалобно хныкал ребёнок на руках женщины, — мне снился кошмар, — он не выговаривал некоторые буквы, а оттого казался еще более беззащитным. Эмили крепче прижала Сэма к себе, не заметив, как сама плачет. «Мне тоже, дорогой, мне тоже…» — она думала о том, как приснившийся случай когда-то действительно чуть не унес жизнь её ребенка. Только в тот раз, когда женщина от бессилия закрыла глаза в перевернувшейся машине, она очнулась уже в больнице, перед суетящимися врачами, а не в лесу около монстра-оленя. Тогда ей сообщили о том, что она пролежала так два часа, пока мимо не проехала машина, и добрые люди не вызвали помощь. Вот только… на ребёнка этот случай серьёзно повлиял — малыш Сэм родился слепым. Тогда женщина постоянно винила себя и ужасный несчастный случай, а сейчас, вспомнив всё это, снова была разрушена. — Ма-а-ам, я проспал! — послышался громкий крик Джона. Эмили про себя выругалась, опомнившись — уже давно наступило утро.       Пока старший сын быстро ел завтрак, женщина пыталась дозвониться мужу, но сразу после долгих гудков её встретил автоответчик. — Привет, милый. Мы были неправы насчёт всех этих случаев, это не шутка и не розыгрыш… нас, меня — действительно запугивали. И тот, кто это делал, вчера заявился в наш дом сразу после твоего отъезда. Мне действительно страшно. Перезвони как можно скорее, ладно? Люблю тебя, — встревоженно говорила она в трубку, а когда запись завершилась, то рвано выдохнула.       Когда мать с сыном наконец вышли из дома, Эмили удивилась тому, что у двери её уже ждёт Хлоя. Джон сразу бросился ей в приветственные объятья, а сама женщина прошла мимо подруги, грубо проигнорировав её. — Эми, мы можем поговорить? — она была какой-то виновато-притихшей, так что Эмили убедилась в правоте своих догадок — это она подстроила ту шутку с клоуном.       Как можно более незаинтересованным тоном она произнесла: — Я занята, мне нужно отвезти сына в школу, — и села в машину. — Хочешь, я с Сэмом посижу? Он же один остался? — всё не сдавалась девушка. — Он спит, а я уезжаю всего на несколько минут, — Эмили старалась скрыть обиду в голосе, но, похоже, это не очень получалось.       Отъезжая от дома, она видела, что Хлоя вновь опустилась на ступеньки террасы. Неужели собралась дожидаться? Женщина хмыкнула, выезжая на дорогу.       Весь путь она думала о том, что может быть зря обижается на специфический юмор подруги, Эмили давно успела убедиться в её… необычности. Как бы то ни было, она приняла решение всё же поговорить с ней.       И вот, когда она уже вернулась домой, Хлоя всё ещё была на месте. Она подошла ближе. — Что не так? Почему ты резко возненавидела меня? — перебирая пуговицы на кофте, девушка с надеждой смотрела в глаза Эмили. — А то ты не знаешь. Всё это представление: клоун, твои просьбы уехать, его «фокусы». Этот псих чуть не придушил меня! — Эмили свела брови, насупившись. — Я не понимаю. О чём ты говоришь? Какой клоун? Какие просьбы? Мы с тобой не виделись с тех пор, как… С того случая в клубе, — её слова были пропитаны болью. Она опустила глаза, пытаясь скрыть слёзы.       Широко распахнув глаза, Эмили наконец прозрела — этого дня не было. Но как? Она точно знала, что проводила мужа в аэропорт, вернулась домой, произошло то, что произошло, и она проснулась на кровати. Женщина не понимала, как так получилось, что какие-то часы её жизни просто вылетели из головы, и ей снова стало страшно. — Ох. Извини, я ошиблась. Забудь то, что я говорила и… прости меня, — Эмили чувствовала себя крайне виноватой и запутанной. Она была уверена в том, что не сможет и слов-то подобрать, но в последний момент подобралась. — Расскажешь, что происходит? — Я пока и сама не понимаю… — отстранённо произнесла она и зашла в дом. Хлоя прошла за ней.       Всё утро Эмили усердно закрашивала ненавистную надпись на доме, а подруга ей помогала тем, что сидела с Сэмом. Они с ребёнком сразу поладили, малыш так и лип к девушке, хотя других незнакомцев побаивался, даже Кевина с Сарой он до сих пор не принял, хотя они знакомы чуть ли не с самого их переезда в Дерри.       Раздумывая о том, кто всё же оставил эту надпись, женщина вернулась к единственному возможному варианту — Невиллу из клуба. Не зря же он кричал о том, что их бодрящий душ из свеженькой лужи был только началом. И тем не менее, Хлоя утверждала о том, что это был не он, «не его метод».       Краска, которую Эмили специально купила для дома почти совпадала со старой, бледно-зеленой, а ещё она была очень плотной, так что от надписи не осталось и следа. Ну, кроме того, что намертво поселился в мыслях женщины — что же всё-таки Дерри помнит?       Как только окрашивание стены было завершено, Хлоя вручила Сэма обратно матери, а сама попрощалась и ушла, сообщив, что у неё появились дела.       Пока Эмили готовила обед за окном начался ливень, погода заметно портилась, а это значило одно — скоро наступят холода. Не успела женщина разобраться с терзающими её вопросами, как объявился Джон с новым «сюрпризом» в руках.       Маленький мокрый с белой, но испачканной в грязи шубкой, котёнок с золотисто-карими глазами громко мурлыкал в руках у её сына. Его забавная расцветка: рыжие уши, хвост и лапы — радовала глаз, но… У Эмили это животное тут же вызвало какое-то странное отторжение. — Мам, смотри, какой бедняга. Сидел совсем один у водостока. Я как услышал его жалобное пищание, то не смог не забрать. Можно мы его оставим? — он говорил с таким сочувствием и мольбой, что сердце сжималось, но… — Нет, — слишком быстро и резко ответила женщина, сама удивившись твердости своего голоса. — Но почему? — на его глаза навернулись слёзы, и он крепче прижал зверюшку к себе. — Потому, — просто и коротко, как и маленькой Эмили часто говорили её родители. Казалось, эта фраза от природы заложена во всех взрослых.       Сын посмотрел на мать с невообразимым презрением, он старался держаться сильным, но когда понял, что вот-вот расплачется, то убежал на улицу вместе с котёнком. Эмили не знала, как его остановить, хотела бежать за ним, но вспомнила про маленького Сэма. Женщина тяжело вздохнула, она никогда не видела у Джона такого лица, он будто смотрел на своего главного врага, ужасного садиста, который в дождь выставил бедного котёнка из дома. Она вспыхнула — но ведь так и есть! Эмили провела ладонью по лицу, у неё начинало стучать в висках, отдавая легкой болью по всей голове.       Несмотря на боль, она продолжила готовить обед. Впереди было много работы, ведь она только начала резать овощи в рагу. Эмили была полностью сконцентрирована на готовке, так что боль понемногу отступала, но стоило ей услышать тихий звон колокольчиков, как она нещадно вернулась.       Резко развернувшись и держа нож наготове, женщина увидела того, кого надеялась больше никогда не видеть — безумный клоун, называющий себя Пеннивайзом, стоял совсем рядом с ней, на кухне, где загородиться было совсем нечем. — Стой где стоишь! Не подходи! — она выставила перед собой нож, удерживая его обеими руками. Такое зрелище забавляло его, но он не рассмеялся, а только лишь несколько раз цокнул языком. — Я очень разочарован в нынешней Эмили, безумие тебе шло больше, — не слушая предостережения, он плавно подходил всё ближе, — конечно же, я в любой момент снова могу вернуть тебя в это состояние, когда мне оно понадобится.       Пеннивайз подошёл настолько близко, что нож уперся ему в грудь. Он бесстрашно напоролся на лезвие, растянув губы в пугающей улыбке. — Монстр… — совершенно ошарашенно шептала она, чувствуя себя максимально уязвимой и незащищённой. — Пеннивайз, — он снова поправил её, а затем продолжил, — тебе нужно больше внимания уделять своим детям, плохая мамочка, — его ухмылка показалась слишком увлечённой, — знаешь, как твой сынок расстроился из-за того животного? И правда, чего это ты от него отказалась? В прошлый раз сама забрала, а теперь выбрасываешь, — клоун рассмеялся так громко, что женщина вздрогнула, она попятилась от него в сторону. Нож до сих пор находился в груди этого существа, Пеннивайз будто не замечал его, всё шагал за Эмили.       Из-за всех этих слов и намеков монстра Эмили понимала только то, что он знает о ней и её прошлом очень многое, даже то, что неизвестно ей самой. Когда он подошёл слишком близко, то женщина увидела, что ручка ножа, торчащая в груди клоуна, оказалась лезвием. Поняла она это слишком поздно, он с силой притянул её к себе, и острие с лёгкостью пробило сердце женщины. Она даже не смогла закричать, только безуспешно попыталась вдохнуть воздух перед тем, как обвиснуть в его руках и погрузиться в пустоту.       С тяжёлым вдохом она проснулась. Телевизор был включен достаточно громко, а на улице до сих пор светило солнце. Приятный аромат доносился с кухни, пробуждая чувство голода. Каким-то образом Эмили оказалась на диване в гостиной. Женщина тут же оглядела себя — она была в целости и сохранности, даже голова не болела. Стоило ей немного повернуться в сторону, как она увидела Джона, сидящего за столом и с великим аппетитом уплетающего рагу.       «Но я даже не дорезала овощи…» — Эмили застыла в ужасе, часы её жизни просто выпадали из общего времени, и женщина ничего не могла с этим поделать. Её взгляд вдруг упал на позолоченного робота, стоящего на столе рядом с сыном. — Всё-таки отыскал Ржавчика? — произнесла она, почувствовав дикую сухость во рту. Тут же Эмили встала с дивана, направляясь за стаканом воды. — Это мой воображаемый друг нашёл его. Он добрее, чем ты, — мальчик всё ещё дулся, сердито надувая щеки. — Прости меня… — с сочувствием прошептала она после того, как сделала несколько глотков необходимой влаги.       Разговор по телевизору прервал все её мысли, забитые самобичеванием. — …Дерри больше не отмечает этот день как праздник — это городская трагедия. День, когда множество людей, желавших одного лишь счастья, лишились жизней, а улицы, украшенные в честь фестиваля, залились огнем — мы молимся за то, чтобы такое больше никогда не повторилось. К сожалению, виновница этого ада погибла до суда, так что понести заслуженное наказание она так и не смогла. Эмили Филипс — монстр нашего города.       Когда речь женщины-репортёра закончилась, Эмили выпала в осадок, что-то словно щёлкнуло в её голове, и она кинулась к своему ноутбуку. По запросу «Эмили Филипс» появляется множество статей, обсуждений, видеозаписей с горящим городом и лишь пара фотографий. Смотря на хмурую девочку по ту сторону экрана, женщина открыла рот от удивления и ужаса — она была точной её копией. Кровь будто начала замерзать в венах, это — она? Она оборвала столько жизней? Или всё это продолжение долгого кошмара, мучающего Эмили, игра воображения? Если эта девочка действительно похоронена, действительно мертва, то переживать не о чем, но если её могилы не существует…       Решив, что хочет лично убедиться в происходящем, женщина отправилась на кладбище, оставив спящего Сэма под присмотром Джона.       После долгих поисков она всё же нашла то, что искала. Пустующая могильная плита с одним лишь именем, датой рождения и датой смерти. Только вот этот вид не приносил никакого успокоения, он все больше запутывал. Только здесь, острой вспышкой вспомнились слова Хлои: «Хочешь, я с Сэмом посижу? Он же один остался?» — Эмили забыла, что нужно дышать. Её подруга сказала это, а потом начала утверждать то, что видела Эмили в последний раз в клубе, но тогда откуда она знала о том, что Джоша нет дома?..       Стоя у могилы и прислушиваясь к учащённому сердцебиению, Эмили, наконец, стала понимать, что это не с ней что-то не так, а только лишь с одним загадочным городком — Дерри.