***
Кораллово-розовое свечение заходящего солнца ласково омывало горизонт, окрашивая этот вечер приятными красками. Повсюду слышался легкий аромат цветов, несильный ветер то и дело разносил его по округе. Эмили не заметила, как долго нежилась в тёплых солнечных лучах, что исходили из каждого окна. Детские голоса заставили её открыть глаза. Девочки и мальчики разных возрастов были наряжены в прекрасные костюмы и платья. Ребята с добродушной улыбкой и лучезарными глазами смотрели на женщину, расположившись рядом с ней. Кто-то играл с её пальцами, то и дело прикасаясь к кольцу с лунным камнем, что интересно отражал свет на её указательном пальце. Девочка покручивала его из стороны в сторону. Кто-то касался прядей волос Эмили, кто-то подбирал, какой цветок больше подходойдёт к её прическе. Некоторые дети пробегали рядом. Всех их объединяло одно: они куда-то торопились, хоть их едва заметная суета и не выглядела напряжённой. Серая невзрачная птичка, сидящая на окне, привлекла внимание Эмили своим чириканьем. — О, нет-нет! Не вертитесь, пожалуйста, я уже почти всё! — Воскликнула девочка, что наносила макияж женщине. — А что про… — Мальчик, что мастерил ей прическу приложил палец к губам и недовольно зашипел, не дав ей договорить. — Скоро Вы все узнаете! — Улыбка девочки стала ещё лучезарнее. — Оно просто невероятно… — Восторженно прошептала она, глянув в сторону, откуда секунду назад раздалось странное шуршание и топот детских ног. Как никогда, Эмили хотелось повернуть голову и посмотреть, что же такое невероятное находится позади неё, но она осталась сидеть смирно. Минутой позже дети закончили свою работу и отошли от неё, любуясь с небольшого расстояния. Женщине дали возможность подняться с кресла и она, наконец, обернулась. Мальчики держали красивое, белоснежное платье. Блестящая россыпь то и дело играла на заходящих лучах солнца, создавая совершенно волшебный вид. — Но… зачем? Я же была в машине, как я успела здесь оказаться? — Совсем безжизненным голосом поинтересовалась Эмили. Она чувствовала как что-то неприятное завозилось внутри, и воздух – да даже ветер – стал намного жарче. На бледных щеках образовывался лихорадочный румянец, будто у женщины поднялась температура. Вопрос остался проигнорированным и, вместо ответа, дети помогли ей надеть платье, буквально насильно затолкали её в свадебный наряд. — Куда вы меня ведете? — Дети глупо хихикали, держа женщину под руки. «Секрет»; «Праздник!»; «Вам понравится!», — всё, что получалось услышать из их негромких слов. Шаг за шагом по каменной петляющей дорожке вдоль ровно стриженного газона, Эмили подходила всё ближе к столпотворению людей в нарядных костюмах, но разглядеть их лица у нее не выходило из-за особо бурно сияющего солнца. Приходилось постоянно щуриться. Ощущалась странная карикатурно-сказочная атмосфера. Даже сам воздух казался неестественно приторным. К негромкому инструментальному сопровождению присоединился нестройный детский хор, стоило Эмили подойти ближе. В хаотичном замешательстве она оглядывалась по сторонам, пытаясь найти хоть одно знакомое лицо, и краем глаза она замечала, как много воздушных шаров и разных игрушек было расставлено повсюду. Среди толпы гостей, Эмили сумела рассмотреть, ставший таким родным, взгляд, хранящий в себе всеобъемлющую печаль. — Хлоя! Хлоя, эй! Девушка ничего не ответила Эмили, лишь продолжила скорбно провожать её взглядом. И вот Эмили вывели на финишную прямую в место, где заключается церемония. Красная дорожка и пара метров отделяли её от мужчины, что стоял у алтаря и смотрел совсем в другую сторону. «Свадьба?» — пронеслось в голове у Эмили, сердце дрогнуло, и она с надеждой прошептала: — Джош… Но стоило жениху обернуться, как её живот скрутило от ужаса. Пеннивайз. Совершенно злобная, дикая, и победная улыбка на его лице. Запах гнили ударил в нос вспышкой утерянных воспоминаний. Не думая ни секунды, Эмили дернулась, стала вырываться из цепких рук детей. Только лишь когда она успела осознать, что на этот раз ей не удастся вырваться, она поняла, что даже если бы и освободилась, то не поняла бы, побежала ли она к нему, или же от него. Воображение нарисовало Эмили картинку, как она со всех ног мчится в объятия к Пеннивайзу, зная что лишь только там она найдет утешение. Женщина зажмурилась и махнула головой, отгоняя непрошенные мысли. И когда она открыла глаза, то поняла что цепкие руки детей все это время были костлявыми, полусгнившими желтыми пальцами мертвецов. Давно погибшие дети, которых Эмили видела обычными детьми смотрели на нее с бешеным восторгом, они ловили в ее взгляде отчаянье и неприязнь, наслаждаясь этим. Почти диким, наивно-детским и противным смехом они реагировали на ее боль, сильнее сжимая руки женщины. Эмили лишь на секунду всмотрелась в мутные глаза девочки, с распоротым животом, и отдаленным эхом в голове зазвенел самоуверенный насмешливый голос: — «А папочка её, наверное, в гробу перевернулся, глядя на эту тупицу. Да и сам, кажется, был не лучше неё. — Окружение девочки с идеальными прядями каштановых волос разразилось смехом. — Что, ударить меня вздумала, а смелости-то хватит? — Снова смех. Но на сей раз он быстро перетёк в ошарашенные вздохи. — Ах ты сука чёртова!..» Стоило моргнуть, как голова закружилась. Эмили едва устояла на ногах, лишь взглянув на покрытого червями мальчика, что своей единственной рукой удержал ее от падения, как снова… — «Какое мороженое ты хочешь? Дай угадаю, клубничное – твое любимое? — Мальчик улыбнулся, и, крепче сжав руку девочки, вильнул в сторону, утаскивая ее за собой, к фургончику с мороженым. — Похоже, это всё-таки свидание, — она хихикнула.» Радостный смех отразился эхом, приводя Эмили в чувство и оставаясь легким звоном в ушах. — Только посмотрите на нее, совсем потерялась в своём прошлом! Дорогая моя, хватит витать в облаках, самое интересное впереди, — под заговорщический тихий смешок Пеннивайза, дети повели ослабевшую женщину ближе к клоуну. Ей снова хотелось дернуться, но ее тело больше ее не слушалось. Будто несчастная ватная кукла управлялась жестоким кукловодом, Эмили все ближе подводили к ее смертному приговору. — Пожалуйста, не нужно… — На заранее безуспешные мольбы ей только и хватало сил, и она даже была готова унижаясь, молить о пощаде, но все уже было решено за нее. Громогласно объявили о том, что жених с невестой могут обменяться кольцами. К брачующимся подошел мальчик с золотистыми, играющими на солнце кудряшками. Он выставил перед собой поднос с одним единственным кольцом. В мальчике Эмили узнала сына. Она была готова вот-вот расплакаться. — Пеннивайз теперь будет моим папой? Правда?! — С нетерпением и огромной надеждой в голосе поинтересовался он. Упавшее в пятки сердце не позволило побледневшим губам Эмили вымолвить и слова. Обернувшись назад, среди всего карнавала ужаса, она наконец стала различать лица, что минуту назад были скрыты неразличимыми масками. Хлоя, что до этого лишь с печалью глядела на Эмили, сейчас кричала, побуждая ее этого не делать. Джош уже не сдерживал слёз, звал любимую, просил очнуться. Маленький Сэм на руках отца тоже громко плакал. Изуродованные дети окружали их, они держали ножи наготове, как бы намекая Эмили, к чему может привести ее отказ. Пеннивайз протянул Эмили руку. Ей на секунду показалось что она попала в один из просмотренных ею ситкомов, настолько карикатурным все казалось. Нервный смешок, а следом тихий, почти отчаянный, смех. Эмили понимала, что к ней подбирается истерика. Безысходность. Она сама надела клоуну обручальное кольцо прямо на белоснежные перчатки. Пеннивайз довольно оскалился, искоса взглянув в глаза Джошу. Когда пришёл черед мужа надевать кольцо, клоун неожиданно резко встал перед Эмили на одно колено, прицепив к её голени металлический обруч с массивной тяжелой цепью, что больше никогда не позволяло ей уйти от Пеннивайза. От тяжелой оковы с острой болью по коже стали расходиться шрамы. Эмили зашипела сквозь сжатые зубы. — В горе и в радости, в жизни и смерти, так ведь? — Мурлыкнул Пеннивайз, притягивая к себе Эмили, собираясь поцеловать. Перед тем, как потерять сознание, в отражении животно горящих глаз клоуна, она увидела на своем лице грубо намазанную клоунскую улыбку, на манер самого Пеннивайза.***
С глубоким вдохом, Эмили проснулась в своей кровати. В кромешной тьме тусклая луна была единственным источником света. Голень неприятно жгло, и женщина поднялась, чтобы включить свет. Настороженный взгляд на старый шрам, происхождение которого Эмили не помнила, но догадывалась, что оставила ей его собака, словно по щелчку пальца, вдруг перестал болеть. Женщина сузила глаза и осмотрелась по углам комнаты. — Какого чёрта… — Она глубоко вздохнула. — Снова твои фокусы. Мне уже надоели эти провалы в памяти, надоело просыпаться совсем не там, где я должна быть, надоело думать, что проблема всегда только во мне. Зачем ты это делаешь? Чего ты хочешь от меня добиться? Я уже знаю, что ты такое, хватит играть со мной… — Накипевшие эмоции дали о себе знать, Эмили уже не боялась показаться нездоровой, просто разговаривая с пустотой, ведь она точно знала, что эта пустота ей ответит. Поджав ноги к груди, она обхватила их руками, опустила голову и ненадолго прикрыла глаза, собирая мысли воедино. Из-под кровати, словно в детском кошмаре, показалась рука в белой перчатке. Она игриво покачала пальцами, а маленькие бубенчики, подвязанные ленточкой к рюшам на рукавах весело засмеялись, уведомляя о своем присутствии. Неосознанно Эмили вздохнула с облегчением, словно вот он ответ, ты не сходишь с ума, ты не одинока, Оно рядом. Легкое щекотливое прикосновение пальцев к старому шраму. Эмили распахнула глаза, уже без удивления рассматривая удобно устроившегося Пеннивайза, что лишь по пояс выглядывал из под ее кровати. — Помнишь тот день? — Клоун снова коснулся шрама женщины. — Будто ты сам не знаешь ответ на этот вопрос. — Тихий, поникший от усталости голос сам собой выдавал настроение хозяйки. — О, прекрасная, светлая малышка Эми, тогда совсем еще не понимала, во что она превратится. — Это ты сейчас так унизить меня пытаешься? Только усмехнувшись в ответ, клоун ловко и плавно выбрался из-под кровати, обошел ее с другой стороны, бесцеремонно расположившись рядом с женщиной. Эмили хмуро покосилась на него, но говорить ничего не стала. Она настолько привыкла к тому, что обычно на той половине кровати, где сейчас на боку, подперев огромную голову рукой, лежал Пеннивайз, обычно находился её муж, что сейчас она почувствовала, будто изменяет ему. «Дура! Ты уже и так ему изменила» — Констатировал в голове назойливый голос совести. Эмили опустила глаза, отгоняя мысли о Джоше, стараясь не оправдываться перед собой же, заранее зная, что она в любом случае солжет. — Такое чувство, будто я уже очень долго сплю, и никак не могу проснуться. — С отчаянной ухмылкой она посмотрела на Пеннивайза, что молчаливо разглядывал её. Его бирюзовые глаза, что поблескивали недобрыми искринками, должны были напугать любого человека, но не то, что глаза, даже сам образ ужасающего клоуна не смущал ее. — Я тебя, по какой-то причине, не боюсь. Это из-за того, что ты усыпил мою бдительность, намеренно демонстрируя, что не причинишь вреда? Или это потому, что я всегда любила клоунов? Или что-то со мной не так? Я какая-то больная… — Ты всегда была особенной, тебе же так говорили мамочка с папочкой? — Противно хихикнул Пеннивайз. — Прекрати. Я пытаюсь говорить с тобой откровенно. Чувствую, что ты знаешь обо мне гораздо больше, чем кто-либо другой, будто… и я о тебе гораздо больше знаю. Но ты молчишь, утаиваешь все, как и они. Почему? Что тебе стоит просто рассказать о моем прошлом, о том, откуда у меня этот шрам? — Она повернулась к нему и требовательно нахмурила брови. — Почему Джош так старательно избегает разговоров о том, что со мной было, когда я с родителями переехала в Дерри? — Потому что тогда ты была без ума от меня, а не от него. — Самодовольная улыбка клоуна заставила Эмили фыркнуть, закатив глаза. — Твой милый Джош просто знает, что уже проиграл, вот и не говорит ничего. — Ещё чего. Я, конечно, странная, но не настолько. Хотя… — Эмили очертила репоголовое лицо клоуна оценивающим взглядом, вспомнила его прикосновения, как сильно трепещет сердце в моменты, когда он рядом – да даже сейчас! – и усмехнулась. — Думаю, пора мне встать на путь исправления, перестать врать самой себе. Всё-таки я достаточно странная. — О, нет, крошка Эмили, не просто странная, не забывай кто ты такая. На самом деле. Ты не просто была без ума, ты убивала ради меня. Прекрасна в своём безумии, очаровательна... Засмотревшись на алые губы клоуна, ей вспомнился солёный, с привкусом крови, совсем животный поцелуй. Эмили надоело препираться, она уже не отказывалась от своего прошлого, стараясь не воспринимать все с ужасным скептицизмом. Сейчас она была уверена, что это не внушение Пеннивайза, это старое, покоящееся, но еще не погибшее воспоминание о ней настоящей. И настоящая Эмили не желала ничего больше, чем этих ухмыляющихся, размалеванных губ. Чем дольше Эмили принимала свое прошлое, которое ей безумно хотелось вспомнить, тем больше ей казалось, что она приближается к краю обрыва, за которым неминуемая гибель. Это прошлое сломает её, Эмили точно это знала. Она быстро заморгала, стараясь отогнать воспоминания, к которым она еще не готова. Слишком рано для отчаяния. Но с каждой секундой воспоминания лишь возвращались. Ледяные объятия. Горячие поцелуи. Слишком знакомый, въевшийся в подкорку мозга, сладкий запах сахарной ваты, попкорна и ужаса. Эмили сфокусировала зрение на их обладателе, вынырнув из потока забытых событий. Она не успела заметить, когда его глаза успели сменить цвет на опасный ядовито-оранжевый. Пеннивайз больше не насмехался над ней, даже не ухмылялся. Его голодный взгляд пробирался под самую кожу, касался каждой клеточки и мог бы поселиться в самой душе, если бы Эмили не успела разорвать зрительный контакт. Она поспешно отвернулась, до боли прикусив губу, отрезвляя себя мимолетной болью, стараясь скрыть вспыхнувший румянец, и как можно дальше отгоняя мысли о том, как совсем недавно Пеннивайз прижимал Эмили к стене, как её беспомощность разжигала в ней костер желания, что она безуспешно пыталась затоптать, потушить. Но как не получилось тогда, так не получается и сейчас. «Он же наверняка читает мысли? Кто знает, какими возможностями он обладает». — В очередной раз пристыдив себя за неконтролируемый поток раздумий, она поднялась с кровати и, ни говоря ни слова, решила покинуть комнату. — Захочешь повторить – только скажи. Хотя, тебе даже говорить об этом не нужно. — Эмили поймала его красноречивый взгляд и пошлую улыбку за миг до того, как прикрыла дверь своей комнаты, в которой так и остался лежать клоун.***
Эмили проснулась на полчаса раньше, чем должен был прозвенеть будильник. Она с ненавистью смотрела на секундную стрелку, пока мысли о вчерашнем терзали и пожирали её изнутри, по кусочкам. Но будильник наконец-то прозвенел, и Эмили с каким-то мазохистичным удовольствием, но разбитым состоянием, поднялась с кровати. Дел сегодня предстояло много. Рутина захватила ее: приготовить завтрак, отвести Джона в школу, вернуться домой, позаниматься с Сэмом, приготовить обед, встретить Джона из школы, убедиться в его успеваемости, приготовить ужин, скоротать вечер и лечь спать. И день мог считаться хорошим, если все шло по стандартному, скучному плану, но в жизни Эмили все чаще хаос стал проникать в ее быт. Это, несомненно, скрашивало её будни, но одновременно дарило неотвратимое чувство тревоги. И вот, стараясь как можно меньше копаться в своих мыслях, женщина приступила к осуществлению своего ежедневного списка. Уже сидя в машине, когда Эмили отвезла Джона в школу, она вспомнила, что ей нужна новая сковородка. По пути, как нельзя кстати, попался небольшой супермаркет «Всё у дяди Пена». Подивившись ценам даже на самые дешёвые сковородки, Эмили лишь на секундочку цапнула мысль о том, что в семье работает не она, и взяла самую, по её мнению, подходящую – ту, что была дороже всех. Сковорода покорила её своим красным цветом и увесистой ручкой. Эмили легонько подкинула её, и даже не удивилась тому, что в голову ей пришла мысль не о том, как она подбрасывает утренний блинчик, а то, как она со всей дури бьет голову её преследовательнице. Эмили хмыкнула. Уже на кассе она заметила рекламу нового теста беременности. — Пробейте мне один. — Сказала Эмили прежде чем успела подумать. «Просто чтобы успокоиться» — Заверила она себя. — И ещё один. «Чтобы наверняка». Кассир, с глазами мертвой рыбы, недобро взглянул на девушку и нарочито громко вздохнул, будто ему работа давалась с большим трудом, а тут еще и наклоняться два раза нужно. Эмили неловко улыбнулась в ответ, но на выходе из магазина тихо прошептала «козёл». Конечно же, она зашла ещё и в продуктовый магазин. Эмили никогда не отказывала себе в лишней прогулке, особенно по магазинам. К тому же, маленький Сэм в рюкзаке-кенгуру, был в очень хорошем настроении, и с самого утра не капризничал, давая матери небольшую передышку. Стоя на парковке и упаковывая пакеты в багажник автомобиля, Эмили не заметила, как к ней подошла Атлантис. — Дорогая, не говори ничего, я знаю, что ты на меня в обиде. Я тоже была обижена, но смогла это отпустить. Мы, в конце концов, соседки. Давай забудем то, что произошло. — Она неуверенно переминалась с ноги на ногу и говорила, без приукрас, искренне. — Когда увидела тебя – не решалась подходить, но я скучаю по нашим беседам. Эмили смерила её убийственным взглядом, почти нервно дернув бровью. Ей почему-то сразу вспомнилась новенькая сковородка, а затем она лицемерно улыбнулась. — Что ты, дорогая, какие обиды. Я рада поддерживать наше добрососедство. — Громко солгала она. — Ты не представляешь, как я счастлива! Может, вечерком вместе выпьем чаю? Я заказала такие чайные листья, просто невероятные, думаю, вот, может и самой выращивать нечто подобное. А что, многие ставят лампы, и… — Эмили прервала её, не позволяя разговориться, как она обычно умеет. — Конечно встретимся, Атлантис, но не сегодня, у меня много работы. Как-нибудь позже. — Она кивком попрощалась с ней и села в автомобиль. На прощание Атлантис сказала, что обсудить примирение и произошедшее всё-же стоит. Нормально. Расставить точки над «i», чтобы не было недомолвок и лишних обид. Именно эти слова дали Эмили толчок к прощению. Её первичное раздражение отступило, и она решила дать их дружбе второй шанс. Вернувшись домой, первым делом она отправилась в уборную, прихватив с собой две драгоценные коробочки с тестом на беременность. Оказалось, что в каждой коробке их было по две штуки, поэтому одну коробочку Эмили отложила до лучших времен. Самые долгие минуты в её жизни грозили тянуться целую вечность. В голове мелькали события минувших дней и то, как Эмили на эти события реагировала. Её корежило от одной лишь мысли о том, с какой частотой стало меняться её настроение: от раздражения и агрессии, до плаксивости и порывов радости. Такое было лишь дважды в её жизни… Но невероятное облегчение окупило всё её накопившееся напряжение. По одной полоске на каждом тесте. Ну, конечно же! Конечно она не беременна. Эмили на секунду уронила лицо себе в ладони. Что за идиотизм, когда полоумные старухи успели стать первоклассным УЗИ-аппаратом? Да и стресса навалилось немало… Наконец она смогла дышать свободнее. Прилив эндорфина дал о себе знать резким потоком продуктивности. Эмили с невероятной лёгкостью закончила дела по дому, и сейчас, с безмятежной улыбкой на губах, с полуприкрытыми веками, она наигрывала какую-то легкую, одной ей известную мелодию на рояле, иногда поглядывая на Сэма, что сидел за детской оградкой, в двух метрах от нее, и изучал развивающие игрушки. В один момент плавное звучание мелодии оборвалось, резко сорвавшись. Эмили подскочила, ощутив лёгкое прикосновение к её талии. Она резко обернулась, стараясь успокоить усердно забившееся сердце. — Не вздумай так пугать меня! — Если бы я захотел тебя напугать, ты бы взвизгнула совсем по-другому. — Мурлыкнул Пеннивайз, прислонившись к стене и, совсем по-человечески, скрестив руки у груди. Клоун поглядел на ребенка, что навострил ушки, пытаясь понять с чего вдруг мама заговорила, и покачал ему рукой, ловко перебирая пальцами воздух. Сэм так счастливо хихикнул, что ямочки на его щёках проявили себя. Эмили перевела взгляд с клоуна на сына и обратно, задавая негласный вопрос. — Что, думаешь, он видит меня так, как не видит тебя? — Мысли читаешь. — Образно процедила Эмили, поднимаясь с банкетки. Она подхватила Сэма на руки. — Каких только талантов у меня нет. — Он элегантно махнул кистью, приподняв бровь, якобы убирая выбившуюся прядь волос. Столько в его движениях было театральной показушности, что Эмили закатила глаза и обошла его, поднявшись по лестнице. Она тихо открыла дверь в детскую комнату. Сэм уже потирал глаза, как ему хотелось спать. А убаюкивающие мелодии рояля сделали свое дело, малыш уснул почти сразу же. Когда сын уснул, Эмили вернулась назад, где Пеннивайз терпеливо её дожидался. — Вся в делах, да в делах... А такое событие важное происходит, тебе нельзя его пропустить. Иди, посмотри на своего муженька. Округлив глаза, Эмили посмотрела в сторону входной двери. — ...Джош? — Ну не я же. — Пакостно улыбнулся клоун. Эмили фыркнула, и проигнорировала его иронию, все же решила выйти на улицу. «Он бы предупредил меня, что возвращается. Хотел сделать сюрприз?» — Эмили мило улыбнулась, прибавив шаг, а когда она открыла дверь… Первой в глаза бросилась ярко-жёлтая машина такси, что припарковалась немного поодаль, видимо, чтобы шумом не привлечь ненужное внимание, и только-только собравшаяся отъезжать; пара чемоданов на тротуаре и целующаяся парочка. Не избежав укола в сердце, Эмили сразу же успела узнать в мужчине своего мужа. Того, что постоянно клялся ей в вечной любви и верности. Девушка, что уверенно обнимала его, смотрела в сторону Эмили, и уж она-то заметила вышедшую хозяйку дома. В её глазах блеснул злорадный блеск, и Эмили узнала её. Она надолго запомнила ту, кто не давал ей спать по ночам, кто оставлял злосчастные записки, и кого ловко перехватила Хлоя. Сталкерша. Язва, что не давала покоя. Эмили стояла так несколько секунд, пытаясь избавиться от накатившего к горлу кома. Она пару раз быстро вздохнула и почему-то вернулась в дом. Сделала пару шагов вперед-назад. Посмотрела на Пеннивайза. Клоун не улыбался, не потешался её горю, просто наблюдал за разворачивающейся внутренней потерей. В несколько шагов Эмили преодолела расстояние между ними. Она стояла так близко, что, задрав голову, встав на носочки, она, вероятно, могла бы соприкоснуться с ним носами. — Поцелуй меня. — Потребовала она. Пеннивайз будто только этого и ждал, ловко поймал её подбородок, жестко впившись в губы Эмили. Она зажмурила глаза и пара слезинок скатились по щекам. Вероятно, она считала, что если инициатором действия будет не она, её вины в этом не будет. Искала ли она таким способом утешение, поддержку, жаждала ли справедливости, мести? – Все смешалось. Эти жалкие секунды расставили в голове эмоции по местам. Эмили почти грубо оттолкнула от себя клоуна. Не глядя ему в глаза, она решительно посмотрела на входную дверь. Кровь закипала в жилах. Медленно и неуместно грациозно она двинулась вперед. Только сейчас она осознала, что действительно хочет убить эту девушку. Не успев коснуться ручки, та повернулась. В дом зашел Джош. Его щёки были тронуты лёгким румянцем. — Эмили? — Растерялся он, не ожидая встретить её на пороге. Голос мужа отрезвлял её, вынуждая сбросить обороты. Она глубоко вздохнула, выдавив из себя совершенно кривую улыбку. Мужчина уверенно сгреб её в объятья. Она и забыла, как это ощущается. Его руки будто опутывали Эмили прочным коконом, защищающим от всех опасностей этого мира. Её взгляд перемещался от одного объекта к другому, никак не цепляясь за что-нибудь. Эмили стало стыдно. Всё-таки карма существует. И это её награда за неверность. — Джош. — Почти пискнула она, не ожидая от своего голоса такой слабости. — Я так сильно скучал по тебе, моя любовь, моё сердце. — Джош ещё крепче прижал ее к себе и наконец отпустил. — Как ты? Как дети? — В порядке. — Сухо бросила она, затем исправилась. — Джон очень по тебе скучал, Сэм тоже. Каждый день вспоминали. — «Но не я» – горько опомнилась она, до боли прикусив губу, стараясь избавиться от подбирающихся слёз. Она так часто представляла их воссоединение, как она бросится к нему на руки, расцелует лицо, и всё станет таким правильным, упорядоченным. Но всё было не так. Встреча не принесла удовлетворения, наоборот, сплошное разочарование и одни лишь несбыточные мечты. Эмили быстро смахнула выступившую слезинку. Глядя на неё, Джош и сам растрогался, умиленно изогнул брови. И в этот же момент уловил движение её руки. Острый взгляд сразу заметил несостыковку. Мужчина тут же перехватил её запястье, изумленно уставился на её палец без обручального кольца, вернее, на его отсутствие. — Стой, Эмили, что у тебя с рукой?! В этот момент улетучились все другие мысли, оставив за собой лишь одно обещание. Она клялась себе, что уедет из этого проклятого города, что обезопасит детей. Сердце предательски дрогнуло, когда она подумала, что больше не увидит ухмыляющееся лицо Пеннивайза. Но дороги назад не было. Иногда нужно переступать через себя. — Мне нужно тебе кое-что рассказать… — Прошептала она.***