Из художников в короли

      Кадма с интересом смотрела на лежащего перед ней юношу. Кондракар предостерегал, кем он может стать, но сейчас в это не верилось. Наверное, оттого, что Фобос сам пришел к ней и отдался в её руки, дав возможность убить при желании.       Ритуал был завершен, и теперь у Кадмы была возможность отдохнуть и подумать, пока он не очнётся от колдовского сна. Мальчишка оказался на удивление красивым. Настоящий сын своего отца. Идеи тоже под стать, и при этом принц не получил полноценного образования! Потрясающе талантлив, если не гениален. Главное теперь, чтобы не натворил дел, ведь может.       Кому, как не ей, знать, что нет никого страшнее обиженного гордеца. И принц Фобос может таким стать, если ещё не стал. Есть ли способ предотвратить худший из вариантов? Если есть, Кадма им воспользуется.       Без сознания он пролежал меньше, чем можно было ожидать. Почувствовав власть над своим телом, Фобос поспешил сесть, не обращая внимания на застывшую рядом Кадму.       — Что собираешься делать дальше? — спросила она.       — Не знаю. Жить, — пожал плечами юноша.       Такого ответа Кадма не ожидала. Но правда ли это? То, что она помогла ему, не повод откровенничать.       — Надеюсь, у тебя получится. Если потребуется помощь, то я готова её оказать.       — Спасибо.       А этого королева Замбалы ожидала ещё меньше: выражение его лица не подходило правителю, а тем более диктатору. Одинокому и непонятому ребёнку, возможно. Но можно ли говорить так о принце Мередиана? Где ты, Ваджрапани, когда твой сын нуждается в тебе?       — Можешь взять в моей библиотеке всё, что пожелаешь.       Предложение удивило не только Фобоса, но и саму Кадму. Она и так поддалась эмоциям, когда решила ему помочь. Но этому ещё были оправдания, делать же его ещё могущественней, чем он есть сейчас — верх глупости, которой она никогда не страдала.       Зря она вспомнила об Искателе миров, а так же о том, что принц Фобос — его сын. Странная история двадцатилетней давности не оставляла сомнений в своей подлинности, стоило лишь взглянуть на лицо князя. Слишком хорошо Кадма успела изучить черты его отца, прежде чем он променял стражницу на королеву Меридиана, а потом зачал ребёнка с её младшей сестрой.       Недоверие к её предложению на лице Фобоса было написано крупными буквами, но упускать из-за него такую возможность было бы глупостью. Вот и воспользовался ей. Выбирая книги, умудрился выбрать две из трёх, написанных Ваджрапани. Кадма решила не искать в этом скрытый смысл, только напомнила мальчику, чтобы не забыл вернуть.       Желая поскорее приступить к чтению, он только кивнул и шагнул в открытый портал. Любовь к познанию и жадность до него принцу Фобосу была свойственна с тех пор, как он овладел навыками письма и чтения. Бороться с этим он и не думал, хоть иногда привычка «глотать» книги и доставляла неудобства.       Он с малолетства зачитывался книгами по магии. И до момента, когда Кадма открыла ему утраченную возможность к таковым прикоснуться, он не думал, что ему их так не хватало. Оказавшись дома, принц отбросил все мысли и, усевшись у ближайшей стены, уткнулся в книгу. Рунная обложка ласкала пальцы, а глаза привыкали к рукописному тексту, и поначалу он даже не заметил жутковатого герба на форзаце.       Сразу стало понятно, что книгу записывали за автором. Это нельзя было назвать типичным. Когда маги решали поделиться своими знаниями, они делали это сами. Но здесь фрагменты, написанные рукой самого Варджапани, и нарисованные им схемы выделялись на фоне остального текста.       Книга была уникальной, и, стараясь запомнить как можно больше новой информации, князь Фобос утонул в ней и не заметил даже возвращения и без того задержавшейся дольше обычного сестры.       Элион обрушилась на него раздражающим ураганом, тараторящим без умолку. Когда она отвлеклась от своих эмоций и поняла, что брат плохо понимает происходящие, да ещё и злится, ему пришлось узнать ещё и о своей невнимательности и бессердечности вдобавок к остальным грехам. После Элион торжественно удалилась в свою комнату, а Фобос начал возвращаться к реальности.       Убрав книги в тайник в своей спальне, Фобос сообщил Элион, что ужин через час, на что получил заявление, что она не голодна и не будет. Пожав плечами, он отправился на кухню, пусть на часах и была уже половина девятого. Его мучил голод.       Не успел принц разогреть приготовленную заботливой Галгейтой еду, как хмурая и всё ещё дующаяся сестра соизволила явиться. Она привыкла к подобному его поведению, хоть так до конца с ним и не смирилась.       — Филлип, скажи, как ты познакомился с миссис Рудольф? Она наша родственница?       Элион сделала шаг навстречу примирению, но на редкость неудачный.       — Нет, она просто добрая, одинокая женщина. Она помогала мне с тобой, когда мы перебрались в Хезерфилд.       — Странно… Ты да согласился принять чью-то помощь, — подначила его сестра. Фобос улыбнулся: обмениваться с ней безобидными шпильками он любил.       — Ты была невыносимым ребенком. Если бы не она, то я бы не выдержал и подбросил тебя соседям.       Элион его объяснение не устроило, потому что выбить информацию на животрепещущие для неё вопросы в очередной раз не вышло. И всё же ей пришлось довольствоваться этим, потому что брат немедленно перевел тему в другое русло, решив узнать, как прошел её день и что привело домой в далёком от миролюбивого настроения.       Ответы были привычно банальны: подружки, учёба и прочие мелкие жизненные проблемки, но они вовсе не злили принца Фобоса и не вызывали желание отмахнуться. Он любил такие разговоры с Элион. Они были простыми, стабильными, и лишний раз возвращали его к реальности и дню сегодняшнему.       С тех пор, как такое простое общение понемногу перестало быть частью каждодневной рутины, а стало огромной роскошью настоящей близости в набирающей обороты борьбе, он начал по-настоящему его ценить. По той же причине он понял, насколько привязан к сестре и любит её.       Осознавать это было странно, факт долго не укладывался в голове, но он был и был значительным. Каждый день Фобос жил в понимании различий между знанием о чём-либо и реальностью явлений, многие из которых не мог контролировать. Врождённый перфекционизм бунтовал против этого и требовал личного контроля над каждой деталью, и не поддаваться этому глупому стремлению во многом помогала зона безопасности, которую он находил в сестре. Для него она не была только возможностью реализации планов или объектом защиты, нет, процесс был обоюдным, пусть она этого и не понимала. Именно Элион давала ему силы и уверенность двигаться дальше, часто преодолевая самого себя и свои страхи. Он боялся лишиться этого и надеялся, что ситуация не изменится настолько, что он больше не сможет себе этого позволить, а она не совершит того, чего он не сможет ей простить. Сколько бы усилий ни прикладывал Фобос, вероятность его расхождения с сестрой по разные стороны баррикад в ближайшем будущем была слишком реальной.