Из художников в короли

      Выставка была маленькой: всего пять картин, пусть и хорошо написанных. В прошлый раз за аналогичный промежуток времени он создал в два раза больше полотен, не уступающих текущим в качестве и идее. Тогда он проводил у мольберта по восемь-двенадцать часов, а порой и того больше, доходя до бессонных суток. Сейчас он не мог себе этого позволить: работа поглощала львиную долю жизни. Оставшееся время Фобос с удовольствием бы посвятил искусству, но где-то на границе восприятия маячил Зейдан, подбираясь к Элион, и не давая мирно плести против себя интриги.       От того и картины получались нервными, две из трех так точно. Их он ещё и писать начал примерно в момент, когда познакомился с полным рабочим днем. Легко начатые заготовки, которых дома было ещё с десяток, заканчивались с трудом. Фобос и эти бы не успел, не заболей месяц назад ангиной, одарившей его двумя неделями температуры и ещё двумя слабости. Тогда он и довел до ума все пять, одну из которых создал с нуля. Она выбивалась из общей гаммы, но молодой художник махнул на это рукой, решив, что всё равно купят. К тому же картина ему нравилась.       Привычно стоя чуть в стороне, Фобос смотрел на заполненную людьми галерею. Кто только не пришел посмотреть на выставку! Разноцветная публика мелькала, надолго не задерживаясь в памяти. Понемногу его поглощало полутрансовое состояние умиротворения и отчуждения. Он не любил бывать в многолюдных местах, но нужда научила переносить официальные приёмы без ненужных душевных потерь.       К реальности вернула одна из немногих почитательниц, знающая его в лицо. На её восхищение Фобос отвечал светски, дежурно улыбаясь, отыгрывая роль талантливого, в меру скромного и учтивого художника. Среди людей убежденных в своём умении разбираться в искусстве хватало как по-настоящему умных, так и псевдовозвышенных глупцов. Эта дама к первой категории не относилась, отчего говорить с ней было неинтересно.       Надеясь завершить пустой разговор как можно скорее, Фобос искал возможные пути отступления и обратил внимание на выделяющихся из общей массы мужчин, замерших перед его картиной. Первый из них выглядел примерно его ровесником, он был одет строго и дорого, длинные светлые волосы убраны в низких хвост. Он хмурился о чём-то говоря своему спутнику и смотрел так словно пришёл не на выставку, а проводить смотр войск или хотя бы пациентов отделения неотложной терапии. Второй мужчина был старше и выше ростом. Несмотря на гораздо менее формальный костюм обладал лицом человека, привыкшего контролировать не только свою жизнь, но и управлять другими. Тёмноволосый и темноглазый, с орлиным носом, добавлявшим лицу ещё больше резкости. Даже жесткие мелко вьющееся волосы не придавали ему неряшливости.       Закончив говорить, младший из собеседников повернулся к Фобосу лицом и встретился с ним взглядом. Глаза у него оказались голубыми и мудрыми. Если бы они не находились на Земле принц бы задумался о возможности неординарной магической одарённости или чего-то похожего. В их возрасте трудно достигнуть подобного не обладая даром. На мгновение Фобосу померещились полы мантии, развивающиеся при ходьбе. Он постарался выкинуть это из головы, и вернуться к разговору. Его собеседница, заметила их переглядывания и готова была обидеться на невнимание к её персоне.       Фобосу в целом было всё равно, что она о нём думает, но всё же он поспешил вновь завладеть вниманием дамы. Заинтересовавший его человек застыл напротив картины, словно дожидаясь, когда её автор освободится.       Женщина всё не замолкала, задавая всё новые и новые вопросы, не переставая кокетничать, делая совсем не прозрачные намеки, как именно им заинтересована. Будь здесь Элеон, давно бы вцепилась в брата, ревниво посматривая на всех вокруг. Это была одна из причин, почему Фобос редко брал её с собой, отправляясь куда-нибудь по делам. Не будь его внимание отвлечено тем человеком, он принял бы заигрывания барышни, но сейчас принцу не терпелось отделаться от неё. В конце концов, не выдержав повышенного внимания, он навел на неё морок, что как ему показалось, не осталось незамеченным незнакомцем.       - Потрясающая картина, - заметил он, когда Фобос подошел ближе. – Смена женских божеств мужскими. Мы с братом даже поспорили, насколько это хорошо. Он уверяет, что это неминуемо приводит к культу мучеников, а вслед за тем милитаризму.       - Никогда об этом не думал, - ответил принц.       - А зря, и удивительно, ведь вы создатель картины, - сказал мужчина.       Фобос растерялся, но решил не зацикливаться на чужой осведомленности. Его фотографии печатали в журналах, да и в интернете их можно было найти, а по поводу своей приметности он не питал иллюзий.       - Мне казалось, что вы должны интересоваться религией, ну или мифологией. Ожидал встретить почитателя Юнга, хоть в последнем и сомневался, - продолжил рассуждать незнакомец.       Профаном себя князь Меридиана не считал, но разговор его всё больше смущал. Собеседник оказался примерно его роста, да ещё и состоял, казалось, из одних сухих жил, но при этом складывалось впечатление, что тот смотрит на него сверху вниз, да ещё и испытывает.       Хуже всего было то, что он не припомнил, чтобы писал подобное. Картина вышла как-то сама собой, и он до конца не понимал, что же на ней изобразил. Можно в ней было найти и то, что нашел этот странный человек.       - Ваш брат, сторонник эмансипации, - не нашелся, что ещё сказать Фобос.       - Скорее сторонник женской сексуальности, но его трудно винить, особенно зная его мать. Да и наша сестра сделала многое, чтобы он так считал. Внесло и свою лепту желание окружающих видеть его не только тем, кем он не является, но и тем, кем он не желает быть.       За их короткий разговор Фобос понял, что не понимает ничего об этом человеке. Зато много, если не слишком много, знает о его семье в целом и младшем брате в частности. Он попробовал возразить, но понял, что так и не узнал имени собеседника.       - Люциус, - сообщил тот.       - Филлип, - отозвался Фобос, запоздало протягивая руку для рукопожатия.       Его новый знакомый ответил на жест с таким видом, словно знал о нем всё. И это настораживало ещё больше.       - Всё же советую почитать Юнга, а ещё лучше его последователей.       Они проговорили ещё несколько минут, а потом Люциус откланялся, заявив напоследок, что они скоро увидятся, возможно, даже раньше, чем можно предположить.       После этого утверждения, князь был близок к панике. Пришлось уйти в туалет и несколько раз умыться холодной водой. Желание засунуть под кран голову целиком пришлось подавить. Постепенно руки перестали трястись, и к Фобосу вернулась привычная собранность.       К ощущению опасности было не привыкать. Зейдан был неподалёку, а его люди и того ближе. Принц успел с этим смириться и прикладывал все силы, чтобы не дойти до сводящей с ума паранойи бесконечных заговоров и лживости всех без исключения. Многим правителям это ощущение бесконечной опасности спасало жизнь, но ещё большее число доводило до могилы и безумия, что особенно страшно. Он видел себя безумцем во снах. Видел, как превращался из себя в беспокойное создание, помешанное на силе и власти. Такого для себя Фобос не желал.       Мужские божества заменяют женские. Почитай Юнга. Материнский миф. Не походило на угрозу, скорее на предостережение. Милитаризм и мученичество, как неизменные спутники. Философия, в которой князь ничего толком не смыслит.       Он когда-то касался Юнга, и он ему даже понравился, но вышло как-то совсем краем, и сейчас ничего толкового вспомнить не получалось. Фобос чувствовал, что ему необходимо домой. Сесть за мольберт, ну или хотя бы найти бумагу и карандаш, чтобы почеркаться и прийти к решению. Так мыслить проще, а память начинает работать на тебя, а не против.       Так кем же был этот загадочный Люциус, не потрудившийся назвать ничего кроме своего имени? Человек, которого Фобосу следовало бы остерегаться, но который вызывал симпатию и ещё что-то не до конца понятное принцу.       Немного успокоившись, князь вернулся назад и даже завязал разговор с всё той же зачарованной поклонницей, раздражающей теперь в разы меньше и убедившей, что идея провести с ней ночь не так уж и плоха. Более того натолкнула на мысль, что хорошо бы завести подружку, а не то замороченный свалившимися на него проблемами, он совсем забыл об этой стороне жизни и способе расслабиться.