Любовь через ненависть

Созвав всех лучших лекарей и услышав от каждого, что помочь они ничем не могу, Локи в бешенстве выгонял их и клялся, что если Астрея умрёт, он лично убьёт каждого из них. К богине он категорически отказывался подпускать кого-то, кроме лекарей. Он заперся с ней в своих покоях и не отходил от постели. Локи вспомнил, что совсем недавно наблюдал, как мать точно также сидела в покоях отца. Только теперь, после того, как он вернул силы Тору, стало ясно, что смерть ему больше не грозит. Астрея всё же добилась своего, пусть и такой высокой ценой, но привела Одина в состояние дремоты. Вот только, в отличии от самого Одина, Астрея не умела копить силы, будучи в глубоком сне. С каждым днём ей становилось всё хуже, но Локи и слышать не хотел о её скорой кончине. И он в отчаянии приказывал всем не говорить о случившемся родителям Астреи. Боялся ли в тот момент Локи Зевса? Нет. Ему было абсолютно наплевать на злость греческого верховного бога. Никакая боль, никакие угрозы, никакие пытки, не могли сравниться с тем ужасом, что он испытывал, наблюдая, как медленно и верно его супруга уходит в царство Аида. Держа в руках скипетр и перемещаясь с помощью Тессеракта, заключённого в нём, в мир дяди Астреи, Локи с ужасом наблюдал за агонией самого Аида, за тем, как он всячески пытался остановить её появление. В такие моменты Трикстер покидал богиню буквально на несколько минут, чтобы выпустить пар, и лишь успокоившись, возвращался в покои. — Это всё из-за тебя! — крикнул Лафейсон в спину Тора, когда тот уже хотел выходить из тронного зала. — Из-за меня? — вмиг разозлившись, словно не веря в то, что только что услышал, переспросил Тор. — Кто унижал её, вечными изменами? Я? Кто насмехался над её попытками, остановить между нами соперничество? Я? Кто с презрением и гордыней смотрел на неё? Я? Кто не остановил Разрушителя, когда она пошла в бой? Тоже я? Я верил тебе. Верил до последнего! Я отказывался думать, что ты способен на подлость и предательство! А ведь именно Астрея предупредила меня, чтобы я не слушал тебя, всего того, что ты будешь говорить до и после коронации. Она знала о всех твоих планах, но ни разу о них не рассказала, пытаясь вразумить тебя самостоятельно! А что ты? Чем ты ответил? Тор схватил брата за воротник рубашки и тряс того, словно тряпичную куклу. — Не смей меня винить в том, к чему я не имею отношения! — Если бы ты сидел мирно в Мидгарде и не рвался вернуть Мьёльнир, ничего бы этого не произошло. Она спустилась туда только из-за тебя! — кричал Локи на обвинения брата. — С меня довольно… — проворчал громовержец себе под нос и, призвав молот, что есть мочи ударил им Трикстера, вбивая того в стены дворца. Локи, не раздумывая, набросился на брата, нанося удары скипетром и стреляя им в уворачивающегося Тора. — Ты стал мямлей! — кричал Лафейсон, понимая, что Тор даже не пытается с ним драться, а лишь отбивает атаки и уворачивается. — Довольно! Хватит! Остынь! — кричал блондин, пытаясь достучаться до обезумевшего Трикстера. — После возвращения из Мидгарда, ты стал слишком мягкотелым. Только не говори мне, что это из-за смертной? — словно насмехаясь над братом, Локи пытался найти уязвимое место того. Увидев, что Одинсон изменился в лице от его слов, довольный собой Локи, с усмешкой на губах, продолжал давить на брата, — Правда из-за девушки? Оу… Может и мне стоит к ней наведаться, когда здесь закончим? Терпение Тора закончилось, и он, раскрутив молот и направив его на брата, выпустил Мьёльнир из рук, позволяя оружию с нечеловеческой силой ударить Локи, проломив им стены и откинув на Биврёст. — Наконец-то хоть что-то, а то я уж заскучал от твоей щекотки… — скалился Локи, смотря на гнев брата. — Ты напрашиваешься! Остановись! — предупредил бог грома, выпуская молнии из молота. — Мне уже нечего терять! — ухмыльнулся с грустью Локи, создавая десятки своих копий и окружая ими Тора.