Любовь через ненависть

Астрее было важно проявить терпение. То, что задумала девушка, нельзя было делать впопыхах. Локи, напротив, настойчиво продолжал посылать гонцов на её поиски, которые успехом в конце концов так и не увенчались. Трикстер и подумать не мог, что его супруга отсиживалась всё это время в ненавистном для Олимпа Риме. И, как бы молодой царь не старался скрыть факт пропажи Астреи от греков, всё же слухи об этом в конце концов дошли до греческого пантеона богов. Стоит ли говорить, что Гермес, не мешкая, прибыл в Асгард, как только узнал о пропаже сестры? Вместе с ним на встречу с Одином рвался и вспыльчивый Гефест, но младший принц с огромными усилиями уговорил брата остаться на Олимпе и уже здесь начать поиски Астреи. Один как-то неестественно и (как показалось Гермесу) даже напуганно отреагировал на его появление во дворце, но потом, взяв себя в руки — начал разговор уверенно и нерасторопно. Что-то было в поведении царя неестественным и наигранным, но греческий принц не мог объяснить для себя причину таких странных подозрений по отношению ко Всеотцу. В начале разговора бог путей даже рвался в драку с царём. Его до невозможности сжигало чувство ненависти к правителю асов, за то, что тот так долго скрывал пропажу его сестры. Ведь прошло уже полтора года. И лишь теперь, когда Фригг и Один, отчаявшись, прекратили поиски богини справедливости до Греции дошла новость, что принцесса пропала. Сам Гермес эти полтора года был в неведении, по той простой причине, что Астрея постоянно выходила с ним на связь. Она говорила, что хорошо себя чувствует, что Асгард смог пережить смерть Локи и что в империи всё спокойно. Крылатый бог особо не рвался навестить сестру, по той простой причине, что, мягко говоря, не любил ни асов, ни их империю. И, если всё спокойно, значит и смысла не было посещать это ненавистное для молодого греческого принца место. Гермес, конечно же, предлагал Астрее, чтобы она приехала в гости на Олимп, но и здесь богиня изворачивалась, вспоминая, в каком настроении была её мать, когда после мнимой смерти Локи богиня вернулась домой. Гречанка обещала брату, что обязательно их навестит, но не сейчас. По меркам богов полтора года были очень маленьким промежутком времени, и если она, как и в прошлый раз, захочет поехать на Олимп, то снова начнутся судачества и сплетни о её поступке. И сейчас, смотря на Одина, Гермес понимал, что все эти полтора года сестра ему нагло врала. Врала насчёт всего. Неизвестно, где она всё это время находилась и как себя чувствует. Возможно, её и вовсе держат в плену, а она как всегда ничего никому не рассказывает, пытаясь решить проблему самостоятельно. Совершенно разные мысли посещали голову греческого принца, и каждая последующая была хуже предыдущей. Гермес сам себя подначивал этими раздумьями, и наверняка всё закончилось бы дракой, если бы не стоящий рядом с Гермесом Хеймдалль. Увидев настрой грека, страж сам вызвался сопроводить Гермеса во дворец и сейчас, стоя рядом с крылатым богом, всячески пытался его успокоить. — Послушай, — начал страж Асгарда, — мы все переживаем за Астрею, но если бы с ней случилось что-то страшное, слухи быстро бы дошли и до Олимпа и до Асгарда. Она скрылась от моего взора, но я могу с уверенностью сказать, что в Вальгалле её нет, а это значит, что она жива, а это уже хорошая новость. —Жива, так же, как и Локи! — на эмоциях крикнул молодой бог, смотря на стража и даже не сразу осознав, что именно только что сказал. — И если он нашёл её и удерживает силой, то мне плевать на последствия — я просто убью его! — Локи её не удерживает, — вмешался в разговор Гермеса и Хеймдалля Один. — А Вам то, Ваше Величество, откуда это знать? Вы, кажется, не способны видеть дальше собственного носа, иначе не дали бы ей сбежать. И это хорошо, если она сама сбежала. Её ведь могли и похитить. — кричал принц на царя. — Я уверен в этом и могу ручаться за свои слова. У Локи её нет. — всё так же спокойно ответил Один. — И да, —видя замешательство на лицах Хеймдалля и Гермеса, продолжил царь, — я с самого начала знал, что он не умер. О некоторых вещах приходится умалчивать во имя мира. — Но я не вижу его в мире живых, —возразил Хеймдалль. — Возможно, он так же скрылся от тебя, как и Астрея, — ответил стражу царь. — Я не знаю, какое решение по поводу поисков принцессы примет Олимп, но мы завершаем её поиски. К сожалению, найти Астрею так и не удалось, но мой внутренний голос подсказывает мне, что с ней всё хорошо, и что она просто решила какое-то время побыть одна. Думаю, придёт день и она обязательно вернётся. Или в Асгард, или в Грецию. Не стоит нервничать. Хеймдалль прав — если бы с ней произошло что-то плохое, мы бы давно об этом узнали. Локи, в образе Одина говорил с напускным спокойствием, хотя внутри, его одолевала, пожалуй, в разы большая паника, чем Гермеса. В отличии от грека, на связь с Локи супруга не выходила уже год. Тот разговор так и остался для них первым и последним, и Лафейсон не знал, что и думать об этом молчании Астреи. Ему хотелось верить, что она просто всё это время игнорирует его. И такой вариант казался самым правдоподобным. Пусть их брак на данный момент длился всего лишь три с половиной года (полтора года из которых Астрея находилась в бегах), но трикстер за это время достаточно хорошо изучил сложный характер своей жены. Она была капризна и упряма, и Локи искренне верил, что именно эти качества Астреи стали поводом её молчания, а не то, что её насильно удерживают в плену или что-то в этом роде. Сама же Астрея на самом деле всё это время наслаждалась спокойствием, что чувствовала в Риме. Здесь не было непробиваемого Одина, глупого Тора и самовлюблённого Локи. Эта тройца изрядно помотала ей нервы, за то время, что она была вынуждена жить в Асгарде. И принцессе было смешно думать о том, что нашла спокойствие она в Риме — в самой жестокой и кровожадной стране из всех, в которых ей приходилось бывать ранее. Прилюдная казнь преступников и жестокие смертельные бои гладиаторов были здесь обычной забавой. К сравнению, на Олимпе она ради развлечения посещала амфитеатры. В Асгарде давали шикарные балы. Для Рима такое времяпрепровождения было чуждо и непонятно. Здешние жители жаждали не музыки, танцев и спектаклей, а крови и смерти. На гладиаторские бои было самым обычным делом приходить с маленькими детьми. Детей чуть ли не с рождения приучали к нормам жестокости. И тем не менее, здешние боги, в отличии от асгардских, жили в мире и согласии между собой, не враждуя и не претендуя на титулы друг друга. И Астреи, несмотря на всю жестокость жителей, было приятно находится в таком спокоиствии. Правда, несмотря на всю нелюбовь к походам в Колизей, её присутствие на этих гладиаторских боях было обязательным. Эти сражения нравились Юпитеру, и с тех пор, как он разрешил ей остаться в Риме, Астрее то и дело приходилось делать то, чего бы ей не хотелось. Доверие Юпитера к гречанке было очень хрупким, поэтому перечить лишний раз царю Рима было глупо. Все эти полтора года Астрея не предпринимала никаких попыток к действию по отношению к Асгарду, терпеливо ожидая, когда Локи успокоится и прекратит её поиски. Она игнорировала его попытки общения с ней и готовилась в любой момент, как только настанет подходящее время, спуститься к Аиду. А в том, что дядя ей поможет, богиня даже не сомневалась. Астрея могла предложить Аиду взамен на его помощь то, от чего он просто не смог бы отказаться. И теперь, когда Локи успокоился и прекратил её поиски, она наконец могла приступить к выполнению задуманного плана.