***
POV Локи Никто не знал, но я уже какое-то время обитал на Сакааре. И в Асгарде, когда меня разоблачил Тор, и в Греции были лишь мои копии. Давно поняв, что править государством — скучно и утомительно, я перебрался на Сакаар. На планету, что круглосуточно бездельничала и отдыхала. Здешний правитель, Грандмастер, то и дело устраивал вечеринки и бои гладиаторов, ничем другим себя не обременяя. Подружился я с ним быстро, так что теперь мог назвать себя кем-то вроде его фаворита. И мне совсем не хотелось что-то менять. Будь эта упрямица Астрея немного сговорчивей, мы бы вернулись на Сакаар и жили бы себе мирно и спокойно. Хотя, справедливости ради должен заметить, что Тору приходится не сладко. Валькирия захватила его, а после продала в рабство Грандмастеру. Не могу сказать, что я был убит этой новостью, но да, за брата было даже немного обидно. Без молота Тор казался беспомощным и жалким. И я впервые за тысячу лет видел его таким. Интересно, он на самом деле думает, что дело не в нём, а в молоте? И стоит ли ему говорить, что он бог грома и молний, а не бог Мьёльнира? В общем, не считая положения Тора, меня всё устраивало. Ещё бы в идеале привезти сюда Астрею, и цели были бы достигнуты. Но нет, благородная жёнушка решила защищать Асгард от богини смерти! Какое же это безрассудство! И сейчас, хочется мне того или нет, но кажется, мне придётся спасать её и Хеймдалля. Со стражем у них, к моему удивлению, сложились очень хорошие отношения. Вообще, зная Хеймдалля, я был уверен, что он её не примет, как и жители Асгарда. Всё же, какой бы хорошей она не была, прежде всего для простого народа богиня была моей женой. А асы меня, мягко говоря, не любили. И Астрея сильно меня удивила, сумев подружиться со стражем. Иной раз мне даже казалось, что она из раза в раз возвращается в Асгард не из-за меня, а из-за Хеймдалля. И во мне эти мысли порой пробуждали ревность. И вот снова, зная, что страж в опасности, супруга, не раздумывая ушла в Асгард! Это ли не сумашествие! Я не знаю, за счёт чего она телепортируется, но я так, к сожалению, не умею. А это значит, чтобы покинуть Сакаар, надо украсть один из самолётов Грандмастера. На свою беду, я не знал, что, попав на эту планету, выбраться отсюда не представляется возможным. Грандмастер держит всех прибывших в самом настоящем рабстве. Вот только путники делятся здесь на две категории: 1. Обожатели правителя и его, если можно так выразиться, свита; 2. Безвольные гладиаторы, что вынуждены биться друг с другом, развлекая публику и Грандмастера. И с Тором мы находились по разные стороны баррикад. Но, я понимал, что без него мне не справиться. Так что, чтобы покинуть Сакаар и вернуться в Асгард, нам, хочется мне того или нет, надо действовать сообща…12
21 июня 2018 г. в 18:16
Когда Астрея вернулась в Асгард, Хела к этому времени уже захватила трон, с лёгкостью, в одиночку убив всю армию Асгарда.
Вторая половина асов, та, что не согласилась уйти с Хеймдаллем, оказалась в плену у богини смерти.
Асгарда ей было мало — она хотела захватить всю Вселенную. И, зная несоизмеримые ни с чем аппетиты своей сестры, пока она осматривала свои владения, запугивая мирных жителей, Хеймдалль выкрал меч. Без него Хела не смогла бы путешествовать по Биврёсту, а это значит, что она не сможет гулять по девяти мирам.
Прорываясь в убежище асов и стража, Астрея была вынуждена отбиваться от армии мертвецов (разрывая их с помощью парализации), что теперь держала в страхе простой народ.
Рассказав Хеймдаллю, что договорилась с Аидом (правда, умолчав, какой именно ценой был совершён этот договор) и что видела в Греции Локи, Астрея пообещала, что обязательно спасёт асов и уничтожит Хелу.
— Хела питается мощью Асгарда. Не станет Асгарда — не станет и Хелы. Мы должны спалить государство, чтобы спасти жителей, — твердила богиня стражу.
— Я это знаю, но не решусь на подобное без участия Тора.
Хеймдалль категорически отказывался самовольно уничтожать целую империю, не предупредив об этом громовержца. А пока того здесь не было, страж готов был до самой смерти защищать асов от нападения армии Хеллы.
Девушка отвела самого старшего из детей Одина в сторонку, так, чтобы их не услышали асы и сказала:
— Послушай… ты имеешь полное право на принятие подобных решений. Ты первенец Одина. Законный наследник трона. А в данный момент, когда Всеотец ушёл на покой, царь Асгарда. Именно ты, а не Тор, должен решать подобные вопросы.
Хеймдалль, будто что-то вспоминая, прикрыл глаза, а спустя пару минут, посмотрел на Астрею решительным взглядом и ответил:
— Когда-то давно я боролся за власть с собственной сестрой. И трон мне нужен был не из-за тщеславия, а только потому, что я понимал: если правительницей станет Хела, Вселенную ждёт верная погибель. Она бы никогда не остановилась в своей жажде убивать и захватывать миры.
Но, в тот момент Хеймдалль боролся не один, а вместе со Всеотцом. Если бы не Один, старшему принцу никогда бы не удалось одолеть сестру в одиночку и запереть её в Хелльхейме.
И после того, как Хела была обезврежена, Хеймдалль сам проявил инициативу стать стражем Асгарда, чтобы никогда больше его сестра не смогла переступить порог империи. И так оно и было, пока он охранял Биврёст.
— Один я не справлюсь, — признал очевидное страж. — и становиться на пути Тора тоже не хочу. Да, узнав, что мы братья, я знаю, он отдаст мне трон. Но Локи? Извини, что приходится тебе это говорить, но он напоминает мне сестру. Того, кто ни перед чем не остановится, чтобы захватить власть.
— Всё нормально, — услышав слова стража, ответила Астрея. — Я ему сказала то же самое на Олимпе. Он ни перед чем не остановится, чтобы стать царём. И, к сожалению, мы стали свидетелями того, к чему привело его безолаберное правление… — грустно усмехнувшись, согласилась с Хеймдаллем богиня. — Но знаешь, что? — помолчав с минуту, продолжила она, — Хочет он того или нет, но они с Тором будут вынуждены вернуться в Асгард.
Хеймдалль свёл брови у переносицы, явно не понимая такой уверенности в словах Астреи.
— Самостоятельно, без помощи Тора, Локи выбраться не сможет. Тор, само собой, не бросит асов, а Локи… Сколько бы он не играл роль самовлюблённого подлеца, но он вернётся. Если не ради Асгарда, так ради меня. Он никогда об этом не говорил, но я знаю, что этот упрямец любит меня.
Услышав последнюю фразу богини, Хеймдалль заливисто рассмеялся, а после подытожил
—Так же, как и ты, любишь этого упрямца.