Поджигаю бензобак!

      Мои дрожащие руки потянулись к больному месту. Сразу же появилось ощущение теплой влаги, что как снотворное утомляло меня и заставляло перестать сопротивляться. Ко мне подбежал силуэт Чуи и приподнял мою голову, кладя ее на свое плечо. Парень сразу сорвал свой плащ и прижал его к раненому месту.       Мне что-то говорили, но я не слышала или не слушала. Этот голос будто колыбельная, которая заставляла меня прикрыть глаза и раствориться. Только отчаянный крик не давал уснуть. Кто же так раздирает свое горло? Да еще и мне мешает.       Я поднимаю свою тяжелую руку и смотрю на ладонь. Она красная и такая размытая, вот-вот пропадет и погрузит меня в темноту.       Так кто же так громко кричит? Погодите. Это же я. — Просто, пожалуйста, продолжай дышать, Тсукико! Умоляю, не закрывай глаза! Помощь скоро будет, — надо мной склонился Чуя и что-то так волнительно говорил своим прекрасным голосом. — Я так не хочу умирать, Чуя, — мои глаза наполнены слезами, но не одна не спешит падать. — Так не хочу… — я пытаюсь всхлипнуть, но ужасная и режущая боль в животе не дает мне это сделать. — Так не хочу становиться тире меж двумя датами… — Не говори глупостей! Ты не умрешь! — я замечаю, что у него тоже дрожат руки. Он боится. Он не уверен. Он лжёт. — Просто не закрывай глаза, не переставай дышать… не уходи… — он шепчет мне эти слова на ухо.       Я перевожу взгляд на небо. Какое оно потрясающее. Такое розовое, с белой сахарной ватой, что назвали облаками.       На моем лице появляется улыбка, а в глазах отражается розовое небо. Мой серый цвет глаз, наконец, приобрёл яркость. Такую розовую яркость… Будто кто-то бережно надел на меня очки с розовыми линзами. — Я люблю розовый… — по моей щеке скатилась слеза, но осталась детская, восхищённая улыбка. — Так утомляет, что я сейчас усну… или проснусь. Ведь… — я все же делаю очень болезненный для себя всхлип. — Мне снилась жизнь… — Тсу… — Чуя прислоняется своим лбом к моему и держит меня за мою уродливую, испачканную в крови, ручку. — Умоляю…       Но я уже не слышала его просьбу. Перед моими глазами застыло безумно красивое небо, такое розовое… На лице улыбка, а глаза такие… цвета роз. Но теперь они пусты. Теперь в них нет огня. Нет желания. Нет целей.       «Давай останемся в детстве, Казума», «Давай уснем в 25 и проснемся через 2000 лет», «Не покидай меня… никогда».       Тсукико Адеренарин: 2003-2018. Лето. … — Тсуки-и-ико! — ко мне подбежала девочка с двумя красивыми длинными косичками. — Нам осталось гулять всего час! — она плюхнулась рядом со мной на траву. — Ну, мы пойдем на качели? — Не хочу! Там сестрёнка гуляет! — я устремила взгляд вверх. — Давай рис своруем?! — я весело вскакиваю, радуясь своей чудной идее. — Ты что?! — Казума смотрит на меня, как на дурочку. — Он же еще не созрел! Да и территория полей принадлежит семье Аканоги! Вдруг собаки поймают?! Тебя же родители поругают, если ты в грязной воде испачкаешь одежду! — Я сандалики сниму, а до шортиков водичка не достанет! — я беру Казуму за руку и тащу на очередные неприятности. — Тем более здесь больше нечем развлечься! — Ты же через год переезжаешь в город, там развлекаться и будешь! — подруга обиженно надувает щеки, но не сопротивляется. — Что твои родители будут делать с особняком? — Не знаю, да и мне все равно! — я ускоряю шаг, спускаясь с холма. — Мы живем вплотную к городу. Не вижу разницы переезжать в него. До больших домов всего 15 минут езды. — Мне мама сказала, что здесь воздух чище и земля хорошая. Ну и красиво тут… — Чепуха! — восклицаю я, всплескивая руками. — Тут безумно скучно! Школа дурацкая, класс дурацкий, дети дурацкие и… — я сажусь на корточки и тяну за собой Казуму, чтобы скрыться в зарослях риса от возможных работников поля. — В общем, все дурацкое, — добавляю я уже шёпотом. … — Только посмотри на себя! — мать грубо ткнула в мое плечо указательным пальцем. — Где ты лазила опять?! Ты хоть понимаешь, что ты девушка?! Ты хочешь стать такой, как твоя сестра?! — мать кричала на меня, пока я лишь смотрела в пол. — Я упала… — пробубнила я, рассматривая каждый свой ноготок на ноге. — Упала?! — она дергает меня за грязный рукав. — Как грязная свинья выглядишь! Тебя и человеком трудно назвать, когда ты в таком виде! — она еще раз окинула меня взглядом. — А ну посмотрела на меня! — я поднимаю глаза на женщину и исподлобья смотрю на ее раскрасневшееся от злости лицо. — Отвратительно! Сейчас же иди мыться, Мисаки принесет тебе полотенце! — я уже собираюсь сделать шаг в сторону ванны, но мамочка меня останавливает, схватив за плечо. — Я с тобой еще не закончила. Поговорим за ужином!       Я старалась отмыть всю прилипшую грязь и надеюсь сейчас я чистая. Мне принесли красивое голубое платье и помогли завязать широкую синюю ленту вокруг пояса. И вроде пора бы уже выходить, но я слышу громкий хлопок двери. Нет, только не это. Сестра пришла.       Наша семья состоит из четырех человек. Глава семьи, конечно же, отец. Он владелец какого-то крупного бизнеса и параллельно занимается чем-то незаконным. Нам он естественно не говорит чем, отвечая лишь что-то из разряда: «да я скоро завяжу».       Мать — потрясающая женщина. Живое воплощение культурности и законов(законов, которые сама устанавливает). Просто ненавидит моего отца каждой клеточкой своего тела. Они постоянно ссорятся. Ее цель: сделать из меня достойного человека, что сможет все. Примерна такая же цель у папы, только вот добиваются они этого абсолютно по разному. Мама может ударить и даже побить, а отец в основном манипулирует словами и давит тебя твоими же недостатками. Идеальная пара.       Сестра. Она их родная дочь, в отличие от меня. Все было бы по закону жанра: я бедный приёмыш, а ее обожают родители, но то, что они с ней делают, заставляет меня просто молиться, что я была не на ее месте. Моей сестре 17 лет и уже скоро она планирует переезд в другую страну. А для этого нужны деньги. Мама с папой остановились на том, что не дадут ей ни копейки на это. Ох… не буду долго подводить. Она — проститутка. Спит с богатыми мальчиками нашего поселка городского типа и получает много. Таким образом, она становится позором всей нашей семьи. Ее ежедневно гнобит мать, напоминая о том, какая она шлюха.       В общем: самая дружная и лучшая семья на свете.   — Только глянь на себя, — перед входом на кухню я столкнулась с отцом. — Тут фингал, там синяк, — его голос был негромкий, но в нем явно слышалась злость и раздражение. — Хулиган… стыдоба, — он поспешил удалиться в столовую нашего дома.       И мне пора бы. А то опять накажут за то, что на ужин опоздала. Мать наверняка уже там и ждет лишь того, что вся семья будет в сборе. Опять будут обсуждать проблемы мирового масштаба, приправлять это упреками меня и сестры.       Да Господи, будто они божьи одуванчики! Я не смею отрицать: мы с сестрой далеко не лучшие дети. Мы настолько часто ссоримся по мелочам, что родители уже дождаться не могут выкинуть одну из нас из дома, чтобы этот кошмар закончился. Я и сестра одной степени паршивости. Я все время нарываюсь на драки и скатываюсь по учебе, позоря фамилию. Она известна как шлюха и тоже позорит род. — Сядьте прямо! Тут обеденный стол, юная леди! — мама вновь сделала мне замечание. — А ты! Митако! Соизволь, наконец, оторваться от своего телефона и уделить время семье, а не твоим… парням! — процедила мать.       Моя мама не такая плохая, какой может показаться. У нее иногда бывают вспышки гнева, и она эмоционально не стабильна, но мать борется с этим. Она ходит к психологу и пьет специальные капли. Я ее уважаю, несмотря на частые истерики и упреки. Мать, действительно, достойная женщина, которую можно ставить в пример поведения девушки. Играет на фортепиано, знает манеры и правила, умеет вести себя правильно на людях.       Выпрямив спину и убрав локти со стола, я наконец принялась за еду. Сестра просто встала из-за стола и направилась к себе наверх. Мама хотела было на это возразить, но поняв, что будет очередной скандал, передумала. — Милая, — обратилась она ко мне спокойным тоном. — Да, мама? — я подняла глаза на нее. — Надеюсь, ты помнишь, что сегодня у тебя скрипка? Уважаемый Синакуро Дэросу придет тебе аккомпанировать в 19:00. Я сегодня занята, — ее взгляд стал чуточку серьёзнее. — Ты же ведь не против?       Я знала, что это чисто символический вопрос, и что на него нельзя ответить «нет». Но в моей голове что-то переклинило, и я сказала: — Я бы предпочла сегодня заняться чтением в библиотеке и каллиграфией, нежели скрипкой… — сразу осеклась, поняв, что я сказала. — А больше ты ничего не хочешь?! — голос матери становился раздражительней с каждой секундой. — Я дала тебе расписание твоих занятий и мне не очень-то ясно, с какого перепуга ты решила что-то переставить? — она тяжело выдохнула, таким способом успокоив себя. — Повторю еще раз: все это нужно, чтобы сделать из тебя достойного человека. Каждая секунда твоего времени не должна протекать впустую. Ты обладаешь способностью, но это не дает тебе совершенно никаких плюсов. В нашей семье никогда не было эсперов, все всегда добивались всего своим умом. И ты тоже обязана быть эрудированной во всех областях.       Вот ведь. Она мою сестру даже за члена семьи не считает. У Митако есть способность: «Бал отвратительных существ». Она позволяет предсказать негативные события и источник проблем. Но при условии, если источником является человек или «отвратительное существо» — главный гость на бале плохих событий. — Спасибо, — я встала из-за стола. — Разрешите удалиться в главный зал, чтобы встретить Дэросу-сана, — мне хотелось что-то добавить, но, задумавшись о последствиях, передумала. — Что за ветер в голове, что за манеры… — начал было причитать отец, но мать его перебила. — Хорошо! — она также встала из-за стола. — Я хочу пойти тебе на встречу и сократить время занятия до двух часов. Но учти, что это только один раз. Также ты должна сегодня вдвойне выполнить работу по чтению, — ее голос чуть дрогнул. — Также поговори со своей сестрой перед скрипкой. Свободна.       Я кивнула и направилась в комнату сестры. Она находилась на третьем этаже дома. Митако имела хороший вкус во всем: от одежды до мебели. Так что и само помещение, где она находилась большую часть своего времени, было красиво обставлено.       Постучав в дверь, я сказала: — Митако, это я, — после чего последовала десятисекундная тишина. — Меня мать попросила зай… — не успела я договорить, как дверь открылась. — Пф-ф… — она оперлась о дверной косяк. — Чего надо? — Могу ли я войти? — я старалась не срываться на грубый тон сестры.       Вместо ответа она лишь кивнула и освободила мне проход. — А по быстрее нельзя? — я бесцеремонно плюхнулась на кровать сестры, поняв, что мое поведение точно кроме нее никто не увидит. — Есть что-нибудь попить? — Посмотри, вроде под кроватью шипучка завалялась… — Митако села в кресло, откинувшись на спину. — Выключи свет и включи неон, — сказала она, беря в руки телефон. — Да-да, ща… — пока я искала в коробке газировку, сестра сделала все сама.       Помимо большой люстры на потолке, было еще много небольших светильников. С помощью специального пульта можно было выбирать цвет и регулировать яркость. Неоновое освещение придавало комнате определённый колорит. Обычно именно здесь мы с сестрой скрываемся от обязанностей. Отлынивая от работы, я прихожу в комнату Митако, чтобы «почитать рядом с сестрицей».       В последние полгода Митако ведет себя странно. Нет, я не про ее способ заработка. Просто такое ощущение, что она потеряла интерес абсолютно ко всему на этой земле. Ее глаза пустые, а эмоции отыгрывает будто на автомате. Конечно, она не стала подобием «овоща» или типа того. Но что-то явно опустошило ее интерес к земной жизни. Иногда она запирается в комнате и плачет. Но это быстро прекращается. Минут 10-15 и она уже снова опустошенный человек. — Сделаешь осколки? — спросила она меня, откинувшись на кресле. — Ну, если хочешь, — я пожала плечами и подошла к ближайшему источнику освещения, коим была неоновая лампа.       Вытянув свои ручки вперед, тыльной стороной запястья прижала их к лампе. Маленькие, полупрозрачные, рубинового цвета «корни», что являлись будто бы продолжением моих вен, обвили верхушку лампы. Немного дёрнув руками, я разорвала точку соприкосновения моих «корней» и вен. Рубиновые наростки кристалла так и остались на лампе. Сорвав их, я заметила, что теперь они неоново сияют. Опять свет поглотили. Сжала кулачек, тем самым разломав их, и бросила вверх. Маленькие звездочки зависли в воздухе и сияли неоновым цветом. — Ева удивительна, — сказала сестра, смотря на все это. — Знаю, но… — я понурила голову. — она не хочет быть со мной. Мы просто связанны какой-то тонкой ниточкой и не можем разойтись. Я бы ее отпустила, и она была бы свободна. Но… так уж получилось, — я приложила руку к сердцу. — Ева пыталась уйти, но я не смогла ее тогда отпустить. — Ты просто не могла выбраться из колодца, твоей вины в этом нет. Да и Ева у тебя, наверняка, с рождения, просто пробудилась на несколько лет позже. — Митако! — воскликнула я. — Я правда не имею ни малейшего понятия: кто я?! Зачем мне Ева?! Почему первое, что я помню — это колодец?! — мои глаза выражают поистине детскую требовательность в ответах.       Что-то в моем сердечке так и требовало ответа, но все, что я смогла получить, это полный грустной задумчивости взгляд. — Прости, Тсу! — она крепко обняла меня. — Прости за такую дерьмовую сестру! — Митако еще крепче сжала меня.       Я не понимаю! Я НЕ ПОНИМАЮ! Почему она плачет? Что я сделала не так? Я же ничего не разбила! Ничего не сломала! — Митако! — молчит. — Митако! — я обнимаю ее в ответ. — Не плачь! Я дам тебе шоколадку, если перестанешь плакать! — Милая Тсу… — она потихоньку успокаивается. — Я заберу тебя с собой из этого ада. А сейчас послушай меня внимательно, — сестра повернула мою голову так, чтобы я смотрела ей в глаза. — Если тебе будет угрожать опасность — беги! Беги изо всех сил! Не смотря ни на что — беги! Приближается нечто ужасное, моя любимая Тсукико.