Следуй за мной

Сразу после убийства Люсиль и Нигана, июнь Она торопливо шла по узким улочкам, чуть покачиваясь на каблуках. Времени зайти домой и переодеться не было, кроме того, из Атланты следовало убираться прямо сейчас, до того, как полиция вздумает установить коридоры, а то и вовсе начать проверять выезжающих из города. Рано или поздно они это сделают, Слай знала, но к тому времени будет слишком поздно. Для Генри Пейтона, по крайней мере, было. А уж как намеревался уехать Шейн Уолш с младенцем на руках, она не представляла. Впрочем, это его проблема. Наверняка у такого, как он, частный самолет, яхта или на чем там еще передвигаются богачи? Оказавшись у прелестного старинного домишки, где помещался католический приют Святой девы, Слай машинально потянулась к шее, где, сколько она себя помнила, висел крестик. Отдернув руку, она толкнула узкую калитку и прошла по саду, сплошь заросшему жасмином, лавандой и магнолиями. Старые монахини пробовали высадить розы, люпины и душистый горошек, но они погибали под буйством дикорастущих трав. Маленькой она любила спрятаться в зарослях и наблюдать, как сестра Жозефина тщетно ищет ее, грозя наказать. Девочка спала. Она переодела ее, накормила и укутала в нежно-голубое вышитое одеяльце. Внутри была приколота записка с именем, которое выбрал Шейн, и сообщалось, что родители девочки погибли. Она знала, что монахини постараются найти приемных родителей как можно скорее. Младенцев у них не было, сколько она себя помнила, а она провела в этом доме семнадцать лет. Оставив малышку на крыльце, она поглубже вдохнула знакомый воздух и ушла не оглядываясь. — Привет, это я, — произнесла Слай, оказавшись в нескольких километрах от приюта, — скажи Уолшу, что дело сделано. Деньги на твоем счете. Затаись, как и обычно, понял? — Само собой, — проговорил Скотти, — прошло гладко? — С ребенком — да, — резко выдохнула она, — а вот Люс… — Видел в новостях, — хмыкнул он, — не повезло. Ты не пострадала, Слай? — Нет, — бесцветным голосом отозвалась она, — береги себя, партнер. — И ты, девочка, — попрощался он. Она солгала. Пострадала, да еще как. Смерть Люсиль, произошедшая вчера, сломала ее окончательно, и Слай треснула на множество острых осколков, обнажив… Кэрол. Голую, испуганную и страдающую Кэрол, о которой она почти забыла с того дня, как умерла ее дочь. И она понятия не имела, что ей делать дальше. Оставался один вариант — он. — Здравствуй, — глупо сказала она, постучав в его дверь. Он раскрыл ей объятия. — Здравствуй, малышка. Он был хорошим человеком — добрым, нежным, нетребовательным. Он ничего о ней не знал, да и не спрашивал. Он просто приносил ей завтрак в постель, обнимал, когда ей это было нужно, не ждал от нее признаний и пояснений, кто она и откуда. Он называл ее смешными ласковыми словами и, занимаясь с ней любовью каждую ночь, смотрел ей в глаза, не замечая, что в них пустота. Он не мог вернуть ей Софию или Люс, не мог пробудить ни искорки ответного чувства. Он просто дал ей… передышку. Время, чтобы зализать раны и понять, кто же она все-таки такая — Кэрол, Слай или кто-то еще. Она спала днем, а вечером включала музыку — Хьюстон, Уайнхаус, О’Риордан. И Марвина. Ее любимые мертвые друзья. Верные спутники печали, испившие ее до дна уже при жизни, а в смерти нашедшие бессмертную славу и обожание. Правда, к чему она им теперь, там… Там, откуда нет возврата. А потом глубокой ночью раздался звонок — тот самый, которого она ждала так долго. — Привет, — сказал Иезекииль. — Получилось? — едва дыша произнесла Кэрол, сжимая в ладони телефон — тонкую серебристую игрушку, подарок Тобина по случаю шести месяцев их совместной жизни. — Получилось. Я нашел ее, — Из был несказанно рад, его теплый глубокий голос был полон торжества, — ты была права. Гэвин был замешан с самого начала. Странно, что полиция не нащупала связь. — Но кто ему помогал? Он не назвал мне имя сообщника, как я ни старалась, — пробормотала она, сползая с кровати и нащупывая пушистые тапочки. — Или он действовал один? И где деньги? Я не нашла ни следа, три миллиона долларов не могли испариться вот так! И как же Генри? — Я не знаю, Слай, — вздохнул он, — счастье, что хотя бы Меган нашлась. Я был почти уверен, что это она, но ошибиться так легко… — Как мы вернем ее матери? — она едва заметно поморщилась от обращения, но Иезекииль знал ее как Слай. История Кэрол была загадкой, тайной, которую ему лучше было не знать. Она потом придумает, как рассказать ему. Позже. Когда научиться дышать. Сама, без Тобина и его рук на ее талии. — Вернем, — пообещал Из, — документов у девочки не было, в суд приемные родители не пойдут, как и в полицию, если она внезапно исчезнет. Мне претит этот способ, Слай, но другого нет. Ты со мной? — Я… я не знаю, — протянула она, — я не уверена, что хочу… хочу снова возвращаться к этой жизни. — Я могу предложить тебе другую, лучше, — внезапно сказал Иезекииль, — если ты поможешь. Меган вернется к матери, а ты сможешь стать собой. Той, что ты было до Слай. — Так ты знаешь? — рассмеялась Кэрол, почувствовав облегчение. — Детка, я лучший в своем деле, — притворно оскорбился Из, — то, что я больше не работаю в ФБР, не значит, что я потерял нюх… или связи. Что скажешь? — Да, — просто ответила она, и булыжники, прижимающие ее плечи к земле, рассыпались. Она собрала свои немногочисленные вещи и шагнула в ночь, так же, как пришла, оставив на столе телефон и браслет, подаренный Тобином.

***

Декабрь — Вы… но как это возможно? — глаза Лилли Блейк были полны слез, и она ни на секунду не выпускала маленькую пухлую ручку своей полуторагодовалой дочери, которую украли прямо из коляски в парке во время прогулки. Год назад. Седой полицейский смущенно почесал в затылке и, слегка запинаясь, признался: — Я тут не причем, мисс Чамблер… точнее, миссис Блейк. Кто-то просто позвонил и сказал, что на улице девочка. На ней был тот кулон, который вы описали в заявлении о пропаже, да мы тут же вызвали врача, ее осмотрели, сделали все анализы, в том числе ДНК. Это ваша Меган, нет никаких сомнений. — Но кто этот человек? Вы его видели? — возбужденно проговорила Лилли. — Он украл ее и вернул сейчас или это какой-то неизвестный благодетель? Мне молиться за него или проклинать? — За нее, — поправил коп, — это точно была женщина, но ее никто не рассмотрел, она растворилась, словно тень. Просто идите домой, к мужу. Меган здорова, только она вас не помнит, док сказал, что это ничего. — Еще бы она помнила! — Лилли не выдержала и расплакалась. — Ей было полгода! Я бы ее не узнала, если бы не глаза и кулон. Боже, неужели это возможно? — Вы же заплатили выкуп, — вспомнил полицейский, — так что вряд ли эта женщина похитила девочку. К чему ей брать деньги, а возвращать ребенка через год? Как-то не вяжется. Мы ее ищем, может, кто что вспомнит. Выйдя на улицу, Лилли подхватила на руки тихую молчаливую малышку и шагнула в сторону дома. Улица была залита солнечными лучами, из булочной доносились аппетитные запахи, навстречу на велосипедах катила стайка ребятишек, а миссис Роджерс сидела на крыльце, бдительно следя за внуками и подливая мужу чай из расписного синего чайничка. В их городке ничего не происходило бесследно и до того, как Лилли дошла до своего дома, новость разнеслась со скоростью пожара. Меган Чамблер нашлась. Провидение это либо чей-то щедрый дар, никто не знал, но количеству прихожан, решивших посетить нынче мессу, можно было позавидовать. Все свечи были раскуплены, молитвенники разобраны, а служба показалась не такой уж длинной, как обычно. Позже, уложив Меган в кроватку после долгих уговоров, Лилли ступила во вторую детскую. Филипп баюкал девятимесячную Пенни и улыбнулся, увидев ее. — Как она? — спросил муж. — Устала плакать, — вздохнула Лилли, — она просит вернуть ее к мамочке, но не называет ее имя. Ума не приложу, что же делать. — Она забудет, еще слишком мала, — Филипп погладил по спинке заснувшую дочь и уложил ее, — тебе нужно отдохнуть и набраться терпения, дорогая. Медленными шагами, хорошо? — Что бы я без тебя делала, — Лилли положила руки ему на плечи и нежно поцеловала в губы, — кто знал, что потеряв Меган, я найду тебя… а потом и Пенни. — Это была моя идея, — он привлек ее к себе и обнял, — найти тебя и сделать репортаж о трех пропавших детях, так что это я тебя нашел, красавица. А Пенни — это отчаянная попытка отца Габриэля вернуть тебя к жизни. — Не могу поверить, что кто-то бросил такую славную крошку, — Лилли покачала головой, — если бы я была ее мамой, я бы с ума сходила без нее. — Ты и есть ее мама и моя жена, а теперь, когда Меган снова с нами, вся семья снова в сборе, — улыбнулся Филипп. Всего год вдали от шума и суеты Атланты и он стал совсем другим. Кто бы мог подумать, что главный редактор крупной газеты в столице штата станет счастливым мужем, отцом и владельцем единственного периодического издания городка Кадуэлл, самой главной новостью которого была ярмарка, конкурс на самый большой кабачок и сплетни местных кумушек о новых жителях. Они и правда были странной, но колоритной и с виду счастливой парой. Хотя они не утверждали, что муж и жена, но кто бы иначе стал жить в одном доме? Отец Габриэль уже наведался к ним и пришел в полный восторг. — Понимаешь, Фил, они совершенно невероятные! — делился он впечатлениями за ужином. — Он — бывший агент ФБР, спас ее в Кабуле и привез сюда, чтобы она забыла обо всем и снова научилась жить обычной жизнью. Она работала там в посольстве, помогала с документами, а потом на них напали… забрали ее с собой и пытали. — Боже, это какая-то история о чудесном спасении, ты не слишком драматизируешь, старина? — Филипп крайне скептически относился к подобным историям. — Я видел ее шрамы, она специально показала, это ужасное зрелище, поверь мне, — горячо заговорил священник, — никому не пожелаешь пережить подобное, но она стойкая. Такая дивная улыбка и изумительное печенье. Все лучше, чем та выпечка, которой потчует Бетси. Иезекииль предлагает ей открыть кондитерскую, я поддерживаю. Вы просто обязаны попробовать эти божественные профитроли и пироги. — Всенепременно, — улыбнулась Лилли, игнорируя возмущенный взгляд, который Филипп ей послал, — если только наш визит не будет неуместным… — О, я договорюсь, — Габриэль просиял, — вы с ней непременно подружитесь, я уверен. Этот разговор был неделю назад, и вот они с Лилли стоят на свежеокрашенном крыльце дома, который купила странная пара, фамилии которой никто не знал. Дом был отделан веселым светло-зеленым сайдингом и утопал в зелени и цветах. В садике за домом стояла беседка, как и у всех добропорядочных жителей Кадуэлла, а двор был обнесен невысокой белоснежной изгородью. Дверь открыл улыбающийся чернокожий мужчина в бледно-голубой рубашке, серых брюках и начищенных туфлях. — Дорогая, к нам пришли! — позвал он и через секунду следом выпорхнула женщина в желтом сарафане. Ее бирюзовые глаза с явным удовольствием обследовали их со всех сторон и, видимо удовлетворившись увиденным, она взмахнула рукой, приглашая их внутрь. — Добро пожаловать, Лилли, Филипп. Я Кэрол.