Другой герой

      Время шло вперед, а перемены в жизни Гарри состояли лишь в том, что он рос и переходил из класса в класс. В остальном же всё оставалось по-прежнему: невзлюбившие его с того самого момента, когда он по воле судьбы оказался на пороге их дома, Дурсли, и однообразные серые дни, которые тянулись то быстро, то нескончаемо медленно. Только Тисовая улица меняла свои обличья в зависимости от времен года.       Поттер, после того случая с шайкой Дадли, сдерживал данное себе обещание и без надобности ничего не говорил. Он теперь зачастую просто слушал, наблюдал за всеми, кто его окружает, и старался делать выводы. Благодаря книжкам, которые он продолжал тайком читать, к одиннадцати годам мальчик всё чаще стал в мыслях с изрядной долей иронии и сарказма комментировать слова и поступки людей. И как-то незаметно в нём стал зарождаться тот цинизм, который в большей степени свойственен взрослым людям.       Тисовая улица была спокойна и пустынна, так как рабочий день уже начался, а все, кому не надо было идти по делам, прятались в своих домах от летнего зноя. Гарри, Дадли и Петуния не стали исключением. Поттер, сильно вытянувшийся за пройденные года, вновь прибирался в комнатах кузена, пока самый младший из Дурслей сидел в гостиной и смотрел любимое шоу по новому телевизору, поедая пончики и запивая их газировкой. За четыре года он ещё больше раздался вширь, тем самым становясь всё более похожим на отца. На лице же хозяйки дома, которая сейчас старательно вымывала кухню, прибавилось ещё больше морщин. — Дорогая, я дома! — послышался из прихожей рокочущий голос Вернона Дурсля. — Вернон, что-то случилось? — встревоженно спросила миссис Дурсль, выходя из кухни. — Ты же должен быть на работе… — она растерянно посмотрела на мужа. — Я забыл кое-какие бумаги, — ответил он, поцеловав супругу в щеку. — Дадли дома? — Дома, — с умиленной улыбкой сказала женщина. — Он свое любимое шоу смотрит.       Именно в этот момент семейную идиллию, в которую не вписывалось только наличие Гарри Поттера, прервал дверной звонок. — Ты кого-то ждешь? — удивился Вернон. Петуния отрицательно покачала головой и открыла дверь.       На пороге стояла высокая женщина, чьи темные, с первой проседью волосы, были собраны в строгий пучок на затылке. Одета она была в твидовый костюм, состоящий из клетчатой юбки длиной ниже колена, пиджака и накрахмаленной белой блузки. Она оглядела хозяев дома суровым взглядом. — Добрый день, — чопорно произнесла гостья. Петуния вскрикнула: она узнала эту женщину даже спустя много лет. — Он никуда не поедет! — взвизгнула миссис Дурсль. — Это мы ещё посмотрим, — ответила Минерва Макгонагалл таким тоном, которого боялись даже самые отважные студенты. Казалось, женщина совсем не удивилась подобному приёму. Ведь она прекрасно помнила тот день, когда наблюдала за этой семейкой. Тогда они вызвали у неё отвращение, и сейчас, уже при личной встрече, это чувство ничуть не изменилось. — Кто вы такая? — требовательно спросил Вернон, косо поглядывая на жену. — Профессор Минерва Макгонагалл, — она оглядела их строгим взглядом. — Вы из этих? — прорычал мистер Дурсль. — Никто из ненормальных больше не переступит порога моего дома! Хватит с нас и одного… — Вернон, дорогой, — дёрнула за рукав мужа миссис Дурсль, заметив, как на них оглянулся прохожий, — ты привлекаешь внимание, — она глазами указала на соседку. Мужчина подозрительно проследил за взглядом супруги и нехотя посторонился, пропуская незваную гостью в дом: только пересудов им не хватало…       Минерва вошла в чисто прибранную гостиную. Её взгляд зацепился за камин, на котором стояли семейные фотографии в рамках, а затем она посмотрела на очень толстого мальчика с прилизанными светлыми волосами и едва заметно неодобрительно покачала головой. — Гарри! — крикнула Петуния, жестом указав Макгонагалл на кресло. — Дадли, иди к себе в комнату, — велела она. — Но, мама, я не… — возмущенно проговорил юный Дурсль. — Дадли, поднимись к себе, — напряженно произнес Вернон. Его сын недовольно посмотрел на него и мать и, выключив телевизор, покинул гостиную, в дверях столкнувшись с Поттером.       Минерва при виде Гарри нахмурилась: тот был довольно рослым мальчиком, чье худое и жилистое тело скрывала поношенная одежда, которая явно была ему не по размеру. Этот ребенок смотрел на неё из-под челки пронизывающими зелеными глазами, которые выражали не любопытство, а оценку и настороженность. — Добрый день, мистер Поттер, — спокойным тоном проговорила гостья. Гарри молчал, а Минерва нахмурилась ещё больше и продолжила. — Я Минерва Макгонагалл, — представилась она. — Я являюсь профессором в Школе Чародейства и Волшебства «Хогвартс». — Добрый день, профессор, — тихим хриплым голосом произнес Поттер. Макгонагалл едва подавила дрожь от его интонаций. — О какой школе чародейства вы говорите? Магия существует лишь на страницах детских книг. — Уверяю вас, мистер Поттер, магия вполне реальна, — проговорила Минерва. В её руках, словно из ниоткуда, появилась деревянная палочка, которой женщина незамедлительно взмахнула, произнося странный набор слов на латыни, который, видимо, и превратил журнал в платок, а платок — обратно в журнал. — Так вот как называются те странности, которые происходили со мной, — с пониманием, медленно проговорил Гарри, умолчав о том, что за эту ненормальность его наказывали. — Теперь вы мне верите? — спросила Минерва, протягивая ему письмо. — Он никуда не поедет! — вскинулся вновь Вернон. — Мы поклялись, что закончим со всей этой чепухой, когда взяли его в свой дом!       Гарри едва заметно вздрогнул. Неужели они знали, что он является волшебником? Видимо, знали, если судить по словам дяди. — Так вы были в курсе? — тихо спросил Поттер, пытаясь унять гнев. Мало того, что он для них был слугой, так они ему ещё и врали десять лет кряду! — Моя дорогая сестрица и её никчемный муж были такими же, — с неприязнью проговорила Петуния. — Зависть никогда не была хорошим чувством, тётя, — равнодушно произнес Поттер. Лицо миссис Дурсль покрылось красными пятнами. Вернон уже хотел что-то сказать, как вновь заговорила Минерва. — Думаю, это вы можете обсудить позже, так как нам пора за покупками.

***

      Гарри всю дорогу изучающе поглядывал на сопровождающую. Женщина казалась ему слишком чопорной, слишком правильной и слишком суровой на вид. Наверняка, она имела в школе непререкаемый авторитет.       Минерва специально не стала трансгрессировать с будущим учеником, чтобы получше изучить его. В гостиной Гарри Поттер показался ей спокойным, неразговорчивым ребенком. И сейчас первые её выводы подтверждались: Гарри не задавал вопросов да и не стремился как-то начать разговор. Казалось, его не волновало то, что он оказался волшебником, и не интересовали ни новый мир, ни родители. — Почему вы не спрашиваете о матери и об отце? — Минерве надоело молчание. — А зачем? — пожал плечами Гарри. — Мои родители были алкоголиками, только, судя по всему, магией обладали. — С чего вы взяли, что ваши родители были алкоголиками? — опешила Минерва, не ожидавшая подобного ответа. Женщина мысленно отругала Дамблдора. Ведь она предупреждала директора, что отправка Гарри Поттера к этим людям и письмо — крайне плохая идея! — Мне это говорили с тех пор, как я себя помню, — без энтузиазма пояснил Гарри. — Но давайте не будем о них. Мне это неприятно. — Но ваши родители были замечательными людьми! Они спасли вам жизнь! — несколько обескураженно воскликнула Макгонагалл. — Допустим, — нехотя согласился Гарри. — Вот только я бы не стал спасать близкого, зная, что он может оказаться в такой семейке, в которой оказался я. В данном случае смерть предпочтительней. — Вы не понимаете, о чём говорите, — покачала головой женщина. — Ваши родители хотели лучшего для вас. Они были храбрыми и добрыми людьми, которые имели много друзей.       Имели много друзей? Что-то ни один их друг не пришел навестить его за десять лет. Макгонагалл же посмотрела на молчаливого Поттера, ожидая его слов, но в этот момент они подошли к пабу «Дырявый котел», который всегда отличался шумом и оживленностью, и потому продолжать разговор было бессмысленно.       Косой Переулок произвел на Поттера неизгладимое впечатление: он будто окунулся в прошлое. Мощенная булыжником улочка, невысокие строения, странно одетые люди — все скорее относилось к средним векам, чем к концу двадцатого столетия. — Сначала посетим банк, а затем Олливандера, чтобы вы смогли купить у него волшебную палочку, — размеренно проговорила она.       Гоблины, тележки и хранилище, до отказа набитое золотыми, серебряными и бронзовыми монетами, несколько удивили Гарри. А вот продавец волшебных палочек по-настоящему обескуражил Поттера: уж больно он был странным старым типом. Старик зачем-то измерил его руки, голову и только потом начал предлагать ему палочки. Процесс подбора подходящей затянулся почти на час, и, когда выбор был сделан (палочка выбирает хозяина, а не наоборот!), мальчик был рад покинуть этот запыленный магазинчик.       В аптеке Гарри, не обращая внимания на отвратный запах, с интересом разглядывал различные ингредиенты, многие из которых имели довольно отвратительный вид. Покупка приспособлений для зелий, канцелярии и одежды у Поттера особого восторга не вызвала. А вот книги заставили мальчика проявить интерес. — Осталось купить только животное, — произнесла Минерва, выходя вместе с учеником из книжного. — А это обязательно? — нахмурился Гарри. — Если нет, то мне бы не хотелось никого покупать.       Макгонагалл выразила удивление, чуть приподняв брови. — Тогда нам пора возвращаться.