Иные 2

      Немного сексуальной темы, окей? Окей.       У лучших подруг, не сказать, что традиция, но частое явление — обсуждать мужчин в сексуальной подоплёке. Среди моих подруг, для сих бесед, так уж вышло, была избрана Пифия. Оно само так повелось, ничего не поделать.       И вот ей первой довелось узнать о нашей с Горшком очередной выходке.       Что ж… Сейчас о ней узнаете и вы.       Недавно я сидела на кухне с, отчего-то «мрачным», Мишей, выпивала какой-то лёгкий алкоголь и слушала «Тодд» впервые за долгое время.       Сказать, что я люблю этот альбом — это ничего не сказать. Конечно, есть у меня пара претензий к драматургам — речевых ошибок там хватает. Но будем честными — Горшок бы и так не смог. Он у нас вообще… Неграмотный и дикий. Недавно я рассказывала Знающей про то время, когда мы с ним ещё с помощью уиджи общались. О том, как я буквально трепетала, подбирая слова; о том, как пугалась его прикосновений; про его шуточки и… Про его смешные орфографические ошибки.       Однажды, не помню в каком именно разговоре, он пытался показать мне слово «помидоры». И это было ужасно смешно.       «П»       «О»       «М»       «И»… «Е»… «И»… «Е»…       «Н»       «А»       «Х»       «У»       «Й" — Помидоры? — предположила я.       «ДА».       Я не удержала смех: — Тебе кто-то сказал, что «Горшок» через «о» пишется или сам догадался? — и сразу добавила, чтобы не утруждать своего собеседника лишними движениями: — И да, пошла я нахуй.       Но вернёмся к «Тодду». Мне в этом альбоме нравится абсолютно всё: сама идея, музыка, вокал, вложенная энергетика, аранжировки… Это до слёз восхитительный альбом, и меня не переубедить. Миша к моменту записи альбома очень серьёзно вырос и как композитор, и как вокалист. — Господи, какая красота, — расчувствовалась я, поделившись эмоциями в диалоге со Знающей. — Я ему за этот альбом отсосать готова.       И эту фразу можно считать просто… Ну, грубым комплиментом. Что-то на уровне: «о, как прекрасно». Но…       Надо же было так случиться, что минут через десять после этого мы очень сильно поругались с Бойцом. Коротко, но горячо и обидно, так резко и сильно, что даже причины не помню, как бывает после внезапной вспышки гнева.       «Вот сука, — подумала я. — Могла бы, реально отсосала бы Горшку».       И нет, это не значит, что я такая тварь, из-за каждой мелочи готова бежать в объятия какого-то мужика. Тут всё сложилось одно к одному: моя любовь к Мише, моё обещание «решить этот вопрос», когда он изъявил желание испытать то же, что испытывал Боец в ночь своего «открытия»; лёгкое алкогольное опьянение, обида на Бойца и… Любопытство, конечно же.       Миша вдруг оживился и заёрзал на своём стуле: — Хочешь? Давай, — сказал он.       Я с удивлением посмотрела на него — ну надо же! А прежде так не хотел быть орудием мести! — Это другое, — он мотнул головой. — Тогда всё было серьёзнее, ты хотела реального секса. А это — просто минет.       «Просто?!» — Невозможно охуенный минет, — уточнил он. — Но не секс.       Интересно. Весьма любопытно. Собственно, а почему бы и нет? Атмосферненько. Сидит тут весь такой из себя «Тодд»… Прожигает жутким чёрным взглядом, серьёзный такой. Это будет интересно… Ха, такого серьёзного раскачать минетом. — А как? — Спросила я. — В параллели? — Нет. Так. Прямо тут. Хочешь? Я хочу, — отрывисто сказал он. — Погоди… Нельзя сейчас возвращать тело, ты же понимаешь. Боец в любой момент зайдёт в комнату. — А зачем мне тело? — рассмеялся Миша.       О, это ещё интереснее. И что я почувствую? А он? Это будет также явно, как его прикосновения и поцелуи? — Чтобы это узнать, надо это сделать, — он поднялся со стула. — Идём в комнату?       Моё любопытство меня когда-нибудь погубит.       Я легла на диване, набок. Очень удобно, обычно я в таком положении сплю. Горшок устроился рядом так, что его ширинка оказалась ровно перед моим лицом. Бегунок на молнии беззвучно сполз вниз, джинсы слегка приспустились. — Закрой глаза и открой рот, — с тихим смешком прошептал Миша.       Я с трудом удержала смех. Ещё бы сказал: представь, что это вкусная конфета с сочной начинкой. — Начинки не будет, — выдохнул он, и в этот момент я почувствовала прикосновение к губам чего-то тёплого, слегка влажного и скользкого.        Открыла глаза. Да он при теле! Ну точно! Розоватый член трётся головкой о мои губы! — Рот не смыкай, — предупредил Миша, услышав мои мысли. — Я не в теле.       И скользнул внутрь наполовину, протеревшись уздечкой о пирсинг в моём языке.       «Да ну нахуй!» — Да хоть на нос… — он медленно двинул бёдрами вперёд-назад. — Не думай так громко, отвлекаешь…       Нет, надо проверить. Это уже слишком. Ладно, поцелуи я ещё как-то понять могу, но вот это!       «Он твёрдый, как… — анализировала происходящее я, — ну как нормальный твёрдый член. Тёплый, упругий. И вкус определённый есть. Значит…» — и я стала осторожно смыкать губы.       И конечно же чуть не прошла насквозь. Миша на секунду остановился: — Я ж говорил, что я не в теле, ну…       «Прости. Мне слишком странно…» — Понимаю, — он снова ввёл его наполовину, — но больше так не делай.       И я решила больше так не делать. Мне в принципе ничего делать и не пришлось: он двигался сам, выбирая удобную ему скорость, но не глубину — так и держался на «пол-шишки». И это было… Что бы вы думали? Да-да. Странно.       Можете смеяться, но единственное сравнение, какое я могу подобрать к его члену в бестелом состоянии — это мороженое. Именно по структуре. Вроде и твёрдое, но губы проходят насквозь. И хорошо, что его «мороженое» не холодное.       Я не делала вообще ничего. Просто лежала, приоткрыв рот, и со стороны я, возможно, могла бы показаться спящей… Если бы не моё частое и громкое дыхание. — Тебе же нравится, да? Хорошо? — дважды спрашивал он. Это ему важно. Ему надо, чтобы мне нравилось, иначе эти действия будут бессмысленны.       А мне нравилось. И он всё делал сам, постепенно набирая скорость в движении, а потом остановился, и я, подняв взгляд, увидела, что голова его приподнята, глаза закрыты, а рот слегка приоткрыт.       Кончил что ли? Серьёзно? Так что, бывает? Энергетический оргазм?       Где-то я уже это выражение лица видела…       О, как на том фото!!!       Есть случайное фото — спасибо тому фотографу — на котором Миша запечатлён ровно с этим выражением лица. Кто бы знал, что с таким лицом он… Кончает. Нет, у меня это в голове не укладывается.       «Я в шоке… блять, я просто в шоке… — написала Пифия. — Чё творит-то, ааааааа!»       «Вот что это такое было?»       «Минет, детка, ахахахаха! Астральный минет».       «Вот нормально? Астральный минет, — я всё продолжала поражаться реальности ощущений, да и вообще, возможности подобных вещей. — Ты понимаешь?! Астральный, сука, минет».       «Я уже ничему не удивляюсь».       Да, Пифию уже очень сложно чем-то удивить. На протяжении всего моего повествования она выражала лишь заинтересованность и… Ну что-то вроде некоего удовольствия от прочитанного. И её это «я в шоке» — это скорее шок не от того, что это удивительно — астральный минет, а от того, что у нас с Горшком в принципе до этого дошло.       Я показала Пифии то самое фото, о котором я писала выше, объяснив, что вот с таким лицом он…       «О, эта напряжённая шея… Мишаня, ты прекрасен», — похвалила подруга.       Всё это время Миша слушал нашу беседу и лишь посмеивался, а тут голос подал:       «Ты тоже такая, охуенная, — он снова рассмеялся, и добавил:  — Когда кончаешь».       «Кхм… о да, я голову запрокидываю и руками рву подушку :)» — сообщила Пифия.       «И я», — поддержала я. — Ну уж я-то в курсах, — заметил Миша.       А он, кстати, отказался объяснять мне, какого чёрта вообще происходит. Он и поцелуи-то свои реальные объяснять не захотел, а тут и вовсе молчуна включил. Лишь смеялся над моим шоком.       «Попробуем вдвоём из него вытянуть про астральный минет. Поможешь мне?» — попросила я подругу.       «А чего тут вытягивать? Миша крепчает от любви, — заявила Пифия, и добавила: — Да ок, я пафосная, знаю :)» — О! — многозначительно кивнул Горшок. Подтвердил что ли?       Чёрт его знает, скрытное создание.       А спустя немного времени, он сделал то, что по сей день заставляет меня краснеть.       После случившегося, о чём я расскажу ниже, я избегала его целый день.       Когда я утром направилась на кухню пить кофе и столкнулась там с «кайфовым» Горшком — просто молча развернулась и ушла в комнату. Он пошёл за мной. — Кот… — Я ничего не слыыышууу! — на распев произнесла я, пробегая мимо него снова на кухню.       Он подождал, пока я сделаю себе кофе и вновь появился рядом. — Всё, бля, я пошла! — и снова выскользнула в коридор.       Он возник прямо передо мной у двери, и я резко отвернулась: — Сууукаа… Не смотри на меня!       «Короче, я теперь весь день от него бегаю, — рассказывала я Пифии, уже изрядно утомившись носиться по квартире от хохочущего Горшка. — Он уже просто по приколу тупо ходит за мной и ржёт».       «Я реально ржу в голос, прости:) ты такая милая».       «Как мне с этим, сука, жить теперь… Ааааааа…»       Честно говоря, я не думала, что это приведёт меня в такое замешательство. Да я, собственно, в принципе не задумывалась о таком повороте!       Началось с того, что Боец опять хвастался крыльями. Это всё у него выходит в шутливой форме, потому я считаю, это милое дело — подразнить его. — Да простые крылышки, — рассмеялась я. — Они тебя даже и не поднимут. И цвет примитивный… — Серьёзно? Они красивые! Спроси Горшка! — настаивал Боец.       Ему очень хотелось, чтобы кто-нибудь разделил с ним его радость, но… — У меня красивее, — ухмыльнулся «кайфовый» Миша, тоже большой любитель кого-нибудь подразнить. — Ой, прекрати, не пизди, — фыркнул Боец. — Мне чё, начать старую тему, чё у кого красивое? — Миха вспомнил недавний спор о размерах членов. — Слышь, ты вот Кошке меня палишь, когда я тут порно смотрю…       Боец давно точит за это на Мишу зуб.       Однажды я проснулась в середине ночи, желая попить воды и снова отправиться досыпать.       Звук открываемой мною двери в кухню сопроводился шумом: Боец резко подхватил планшет, принялся нервно нажимать кнопки, уронил его, поднял, снова стал нажимать…       Удивлённо приподняв бровь, я стояла в дверях и наблюдала за всеми этими манипуляциями.       А на подоконнике хохотал «довольный» Горшок. — Порно смотрел? — спросила я Бойца. — Нет! — А чё нервничаешь? — Я не нервничаю!       «Миша, что вы тут делали?»       Смех резко оборвался. — Кино смотрели, — уклончиво ответил он.       «Какое?» — поинтересовалась я, наливая воду в стакан. — Хорошее…       «Название мне, я тоже хочу посмотреть хорошее кино». — Не, там не в твоём вкусе…       «Миша, жанр», — не отставала я, залпом опрокидывая в себя воду. — Порнуха… — Сукан, — сказала я Бойцу, и вышла из кухни.       Меня бесит ложь. Вот возьми и признайся — да, смотрел. Нет же, надо врать в глаза! Придурок.       И Боец знает, кто именно мне его палит в этом деле, и оттого бесится. А у Миши просто нет выбора — врать же он не может. Но Боец решил воспользоваться тем, что Горшок смотрит такие фильмы вместе с ним. — А чё ты приходишь сюда в эти моменты? На меня посмотреть? — Порнуху я прихожу посмотреть! — рявкнул Миша. — Зная, что я тут… — Боец изобразил жест, имитирующий мастурбацию. — А это издержки!!! — Чувак, вот давай начистоту. Я твой не видел. А ты мой — да. И это странно, что ты решил поговорить о красоте членов. — Ну, я щас им об стол стукну, так ты ж, сука, не увидишь!       К этому моменту я уже просто заливалась хохотом. Это ужасно смешно, наблюдать эти полушутливые споры двух гордых Львов. — Ничего не знаю, ты ж всё время смотришь, и секс смотришь, — продолжал прикалываться Боец. — Я на жену твою смотрю, придурок, — хмыкнул Миша. — Ага, а остальное — издержки? — хохотнул Боец. — Когда с ней ты — да, — отчеканил Горшок. — Ты, Боец, издержка и есть.       Ого, он прямо разозлился!       После этого он шагнул ко мне, прижал к подоконнику и сказал: — Сегодня ты моя, усекла? Мне похуй, я предупредил!       Я, честно, испугалась. Очень уж страшно он смотрел на меня.       А после того, как Знающая, памятуя о тех его агрессивных действиях, попросила его быть поосторожнее, он ухмыльнулся и ответил:       «Я буду нежным до отвращения».       Прям так? Что он собирается делать?       Весь вечер не могла из него вытрясти, что именно он задумал… Сидел весь из себя загадочный — будто что-то новое придумал — блестел обдолбанными глазами и томно улыбался. Ох, «кайфовый» Миха, как же ты прекрасен…       «Я вообще в сексе не изобретательный, на самом деле», — задумчиво проговорил он, беседуя со Знающей.       «Это к чему? — подумала я. — Чтоб я сюрпризов не ждала? Это хорошо».       Как же я ошибалась…       Я чувствовала, что Миха полон жажды мести: «ах я на члены смотрю? Ну ничего, на что-то другое сегодня посмотрю, не обрадуешься».       Вот и сидели мы целый вечер на кухне, в ожидании, когда же Боец покрепче уснёт. Мне даже было совестно. — Вот же суки мы с тобой, Мишутка, предатели, — я выразила свою печаль по этому поводу. — Опять началось? — нахмурился он. — Не стыдно нифига. Нормально! И вообще… Ты вроде в душ собиралась.       Он не ходил со мной в ванную, но я столкнулась с ним, когда направилась к шкафу с бельём. — Ну-ка стой, — прозвучало за моей спиной. — Даже не думай одеваться. В комнату иди, — сказав это, он куда-то ушёл.       Ну ладно. Пожав плечами, я сделала, как он попросил, легла на диван у окна и стала листать новостную ленту.       «Лежу, значит, в чём мать родила. В темноте. И думаю: «Прикольный пацан. Лежи, мокрая Коша, мёрзни, а я погуляю пойду».       Спрашивать что ли пошёл, что ещё со мной сделать можно? Лежу, ржу… — рассказывала я потом Пифии. — И короче… Я ещё так лежала — ногу на спинку дивана закинула… Сука… Господи, дай мне сил… О, как же жарко… Плесните на меня водой…»       Как же сложно было это рассказывать. Это и вспоминать-то тяжело было! А как описывать это сейчас, я вообще не представляю.       С другой стороны, слэшеры же как-то находят в себе силы описывать, как Шуты, пардон, друг другу сосут. И не без удовольствия эту мерзость пишут, кстати говоря.       Так чего я так парюсь? Он же просто всего-навсего…       Нихуя себе «всего-навсего». Ладно…       В общем, я, увлечённая прочтением какой-то интересной статьи, вдруг ощутила осторожное прикосновение к… Ну к киске, да. Я её на самом деле так называю.       Прикосновение было влажным, прохладным и чертовски нежным.       Я медленно опустила глаза и столкнулась с блестящим в свете уличного фонаря чёрным взглядом Горшка. Я бы сказала, наглым взглядом. Руки его легли на мои бёдра, мягкая бородка слегка щекотала, губы двигались в страстном поцелуе, кончик языка скользил вверх-вниз, дразня плоть…       «Он стоял коленями на полу, голова меж моих ног, а язык такой, как будто он мороженое перед этим ел…» — рассказывала я Пифии.       «Иисусе… подождите, кончать уже можно?» — пошутила подруга, а я написала:       «В общем, я, короче, убежала…»       «УБЕЖАЛА?»       «Убежала…»       «Бляяяяяяяяяяяяяя, — я прямо на себе ощутила это разочарование Пифи. — Почему???»       «Испугалась…»       «Капец. Ну… в принципе, да, я бы тоже усикалась со страху :)»       «Вот я решила это не допустить, там всё-таки его рот был :)»       Я действительно убежала. Я была в таком шоке, что даже и звука не произнесла. Смотрела на его действия всего несколько секунд — он даже успел увлечься процессом, закрыл глаза и будто бы замурчал — а потом вырвалась — именно вырвалась, потому что пальцы у него крепкие, даже когда он не применяет силу — и унеслась на кухню.       «А он?» — спрашивала уже Знающая.       «А он удивился».       Миша спокойно подошёл к кухне и, привалившись плечом к косяку, спросил: — Ты чего убежала? Тебе же нравилось, я знаю.       Я молча смотрела в пол, затягиваясь сигаретой, хотя очень хотелось взглянуть на него: на голый худой торс, на ноги, обтянутые тугими джинсами. Но нет, взгляд ведь поползёт выше и я опять столкнусь с его наглыми, похотливыми чёрными глазами.       И да, он прав — мне нравилось. Он, как и обещал, был нежным. Не до отвращения, а в меру… Воспоминания о его губах и языке, поднимали в крови адреналин до ощущения состояния полёта. Должна признать, он умеет это делать. И очень хорошо умеет, ловко и мастерски. — В чём проблема-то? — продолжал допрашивать он. — Посмотри на меня. — Нет, — ответила я. — Не могу. — Ты чё… — он хохотнул, — стесняешься, да? Пиздец ты у меня странная. — Всё, я спать! — потушив сигарету, я пробежала мимо него, быстро надела трусы — чёрт знает, что ему ещё в голову взбредёт! — легла в постель и накрылась с головой.       Я знаю, что в ту ночь он был рядом. Ходил туда-сюда, что-то бубнил и посмеивался, а я старалась поскорее уснуть, чтобы не испытывать этих непонятных, стрёмных эмоций.       Утром, когда мой домашний питомец пришёл меня будить путём вылизывания щёк и носа, Миша выглянул из коридора: — А почему ему можно, а мне нет?       Лицо, потому что он лижет, блин, лицо!!!       «Это он сам странный! — писала я Знающей. — Оральных ласк я от него не ожидала от слова совсем».       «Так и что плохого?» — не понимала она.       «Это ж Миша, — весь мой аргумент. — У меня когнитивный диссонанс. Я теперь в глаза ему не могу смотреть».       «Да что такого-то?»       Господи! Ну как это «что такого?»! Где Горшок и где кунилингус?!       «Так, вот ты у нас фантазёрка, — написала я. — Давай, представь его за этим делом. Как ощущения? Резко поймёшь моё состояние».       «Я его только с тобой могу представить :)»       «Да похрен, хоть с Олей… — ответила я, но резко передумала: — Не, с Олей не надо».       Мишка сидел на своём стуле и всё это время тихо хехекал; но услышав последнее моё сообщение, заржал в голос.       «Блин, прикольно :) — видимо у Знающей получилось представить. — Нормально. Вы же половины».       «Прикольно? Вот я такое и представить, к примеру, не могла. А вот оно случилось…»       «Хм. Я бы сказала — этого следовало ожидать:)»       «Да ну? Я вообще думала он такое не делает, — на этом моменте Миша расхохотался ещё громче, а меня осенило: — Бля… Как те его сраные фанатки рассуждаю… Но факт».       «Ну, застеснялась, это ничего… но чтоб прям вот «ааааааа» — не пойму…»       «Чёрт, чё вы такие все не понимающие!»       Пифия тоже пыталась убедить меня, что это нормально и так париться не стоит. Мол, ну посмотрел, ну поцеловал, ну что такого?       Нет, он смотрел и раньше. Это ничего. Даже когда я к гинекологу пошла, стоял там, за руку меня держал и посматривал.       На самом деле я боюсь и очень не люблю гинекологов. Это всегда больно и постоянно неприятно, потому, когда мне пришлось пойти на плановый осмотр, Миша пошёл со мной. Ходил, рассматривал там все эти страшные инструменты, а потом, когда мне пришлось лечь на кресло, стоял рядом и крепко держал за руку, поглядывая туда, просто любопытничая. И это ничего, нормально, но…       «Миша и куни. Как эти два слова встретились вообще? Иисусья мать, за что мне это…»       «Я что, не могу девочку свою поцеловать, куда хочу?» — хрипло протянул он, и снова рассмеялся.       Меня резко бросило в жар, загорели щёки и уши: — Нет… Не можешь.       «Ок, минет — это нормально? :)» — спросила Знающая.       «Абсолютно!» — И минееет ещё будет, не переживааай, — улыбнулся Миша, и скользнул рукой под мои шорты, от чего я чуть не вскочила на ноги.       «Тогда почему нельзя ответку?» — спросила Знающая.       Плотно сдвинув бёдра, я написала чушь:       «Ну потому что это же Горшок».       «И???? Что с ним не так? :)»       «Ну не вяжется он у меня, такой, какого я знаю, вот с этим вот…»       «Да блииин… Он же тебя любит, просто позволь ему ласкать так, как он хочет».       «Предупреждать просто надо!»       Горшок снова захохотал, а Знающая предположила:       «"Кот, без паники, ща я…» — так, что ли? :)»       «Примерно: «Слушай, Кот. Ты конечно, походу, охуеешь, но я, короче, собираюсь сегодня тебе…» — тут я задумалась: — Как бы он сказал? Отлизать?» — Сделать тебе заебись, — сквозь дикий смех подсказал Миша. — Ладно, ладно, буду предупреждать, честное слово!       И я невольно подумала, что в таком случае у меня будет фора, чтобы успеть одеться и убежать. — Не, так не пойдёт, — он покачал головой. — Я могу в следующий раз не смотреть на тебя… Ну или скрыться от тебя, хочешь? — То есть, ты уверен, что следующему разу быть? — спросила я, глядя в сторону. — Конечно, — он снова рассмеялся. — Чудненько, — мрачно проговорила я, и поднялась, чтобы сделать себе кофе.       Горшок обжёг меня масляным взглядом тёмных глаз. Зрачки, как переспелые вишни… Это кошмар, он меня смущает! — Вкус ещё на губах остался, — он облизнулся и лукаво посмотрел на меня. — Ты, малыш, как сахарный лимон.       Я с громким стуком поставила кружку на столешницу и прошептала, тяжело дыша: — Больной ублюдок… — Ага, — согласился он, продолжая улыбаться, дразня меня, — а чего ты так вспыхнула? Вспомнила, что было? Тебе так сильно понравилось? Это замечательно.       С тяжёлым вздохом я опустилась на стул, поджала под себя ноги, сделала глоток кофе и спросила, продолжая глядеть в свою кружку: — Поговорить хочешь об этом, да? — Да, я уже устал над тобой ржать, — он поставил свою ногу в высоком чёрном ботинке на сиденье стула и обхватил рукой колено.       В такие моменты я удерживаюсь, чтобы не рявкнуть: «А ну сними ботинки, оборзел совсем!», потом вспоминаю, что ботинки не грязные, что они и не настоящие вовсе… — Тебе нравится то, как я смущаюсь, — полувопросительно сказала я. — Конечно нравится, — захехекал он, и прикурил от указательного пальца. — Лимонная девчонка. Твоей… Кхм… Киской текилу «закусывать» хорошо, — он изобразил весь ритуал: лизнул свою руку, выпил воображаемую текилу и, на мгновение показав язык, шумно втянул его обратно. — Прекрати! — я на секунду подняла на него взгляд, вспыхнула ещё жарче, и вновь опустила глаза вниз. — Посмотри на меня, — потребовал он, и мне пришлось посмотреть.       «Кайфовый» в хлам Миша вряд ли способен отнестись к этим моим стрёмным чувствам серьёзно. Такое впечатление, что он с ночи ещё не набрался свежей энергии, и тем самым сохранил то своё возбуждённое, сексуальное состояние. — Я тебе так скажу, — он взглянул на меня из-под полуопущенных ресниц, от чего взгляд его показался ещё более обдолбанным, чем был на самом деле, — вернее даже напомню… Я тебе не «Горшок», помнишь? Я тебе… Этот… — он широко улыбнулся, продемонстрировав мне свои обломки зубов, — пупсик, там, малыш… Это… Солнышко, понимаешь, да? А не «Горшок». И целовать я тебя буду туда, куда сам захочу, ясно? — Вот так, да? Безапелляционно, да? — Ага, — он кивнул, продолжая улыбаться. — Тебе просто надо с этим смириться, — и пожал плечами, — я ж от тебя не отстану.       Я вздохнула. И правда, не отстанет же.