***
Elias – Cloud Через несколько дней Гриффин смогла вернуться на работу, и даже улыбнулась коллегам утром, переступив порог части. Горе никуда не ушло, у всех, и улыбки эти были робкими, натянутыми. Было еще слишком рано возвращаться в привычную рутину шуток, редкого веселья и беззаботных перерывов. Им казалось, что будет неуважением памяти Уэллса делать вид, что ничего не произошло. Мэтт, Германн и Джо по-прежнему чувствовали вину за то, что Джаха вернулся за ними в горящий дом. Шеф Боден ходил мрачнее тучи, а сама Кларк просыпалась посреди ночи от кошмаров. Трагедия оставила на всех неизгладимый отпечаток. Ты никогда по-настоящему не знаешь, что такое горе, пока оно тебя не коснется и не затянет в свою черную бездну. И вот теперь все они по собственному опыту знали. Приятного не добавляли и сотрудники Отдела внутренних расследований из Департамента пожарной безопасности Чикаго, проводивших регулярные допросы Бодена и всех работников пятьдесят первой части. После смерти пожарного это было стандартной процедурой по выявлению преступной халатности со стороны руководства или самих служащих. Анализировали и расследовали всё – от того, какие приказы отдавал руководитель тушения пожара, до раций, которые перестали работать из-за плотности огня и дыма. В течение недели Лекса, Келли и Мэтт сдавали рапорт за рапортом, указывая в деталях всё, что происходило внутри здания во время спасательной операции. И по итогу расследования, нарушений со стороны пятьдесят первой части выявлено не было, а на пометки Тротвуд о необычности некоторых признаков пожара никто не стал обращать внимания. Главным было одно – в суд на Департамент и часть никто не подаст, и на этом поставим жирную точку. Все это время Кларк изнуряла себя постоянными тренировками, необходимыми для сдачи экзамена кандидата. И столкнулась с тем самым этапом, который должен был рано или поздно наступить в её работе – она стала терять пациентов. Женщина, случайно выпавшая из окна третьего этажа. Мужчина на стройке, попавший под обрушившуюся конструкцию. Пятилетний мальчишка, свалившийся в канализационный люк. Старик, у которого прихватило сердце. И конца и края не было этим потерям. Такой жестокой и скоротечной была человеческая жизнь. Столь страшной и морально невыносимой была эта работа. Но девушка упрямо двигалась вперед, прогоняя кошмары и нервные срывы. Виня себя и тут же заставляя отгородиться от этого чувства, ведь знала, что сделала всё, что могла. Её постоянно поддерживали Рэйвен, Лекса и Келли, часто звонила Октавия и навещал Беллами, вырываясь к ней после ночных смен в больнице. Она не была одна, но всё равно ощущала, что в свои двадцать шесть, что совсем не справляется с упавшей на её плечи ношей, с этой ответственностью за сотни чужих жизней. И срывалась, ругаясь с Бретт, выпивая вечерами после смены, и хамя начальству. В один из особо тяжелых дней, потеряв двух пострадавших за раз, они с Сильвией вернулись в часть мрачнее тучи, а шеф Боден решил собрать всех на экстренное совещание, посвященное усилению безопасности пожарных. Гриффин мало что слышала из того, что он говорил, но зато отчетливо зацепилась за фразу “чтобы предотвратить повторение трагедии с Уэллсом Джахой”. И тут уже не стала сдерживаться, ведь Лекса рассказала ей, что шеф отдал приказ, однако Уэллс не послушался. – ВЫ! Вы должны были защитить его! – громко выкрикнула Кларк, привлекая к себе внимание всех коллег и шефа. – Вы должны были не пустить его назад в дом! – Кларк! – испуганно ахнула Рэйвен, одергивая подругу за локоть, а Северайд взглядом подал знак Тротвуд. – Мисс Гриффин, я сочувствую вашему горю, но все здесь, без исключения, потеряли боевого товарища. Проявите снисходительность. Я отдал приказ, ваш друг предпочел ослушаться его. Мы все скорбим, – ровным и сдержанным тоном ответил Уоллес, красноречиво глядя на кандидата. – Да что вы!.. – снова завелась блондинка, но была тут же вздернута со своего металлического стула сильными руками Тротвуд. – Прошу прощения, шеф, мы на сегодня возьмем отгул до конца смены, – спокойно произнесла Лекса, не прерывая зрительного контакта с бузотёршей. – Мисс Гриффин нужно проветрить голову. Всем было ясно как божий день, что Кларк сегодня находилась в особо вспыльчивом состоянии, нестабильном и крайне нежелательном для выполнения рабочих обязанностей. Поэтому массивные плечи Уоллеса Бодена чуть расслабились, и он одобрительно кивнул, мысленно благодаря Лексу. Ему совершенно не хотелось конфликта с талантливой новенькой и уж тем более не хотелось увольнять её за несоблюдение субординации.***
Arshad – Nightmare Когда Лекса под руку выводила Гриффин из конференц-комнаты, Келли участливо похлопал блондинку по плечу и подмигнул давней подруге. После чего они направились в раздевалку – сменить форму на свою уличную одежду. На удивление, вся бравада парамедика словно улетела в трубу, плечи осунулись и с лица исчезла маска гнева. Она словно сдулась, как воздушный шар, даже не пытаясь перечить Тротвуд или как-то сопротивляться, когда та вывела её во двор, молча подала шлем и похлопала по сиденью мотоцикла сзади себя. Лишь едва приподняв брови и покачав головой, она всё же заставила себя сесть на железного коня и обнять Лексу за талию. И шины завизжали, унося их из города на окраину. Мимо летели улицы, дома и витрины, в ушах стоял дикий свист, не заглушаемый даже шлемом, а кончики волос, торчавшие из-под него, неистово трепал вечерний ветерок. До конца их смены в любом случае оставались считанные часы, так что решение Лексы увезти Кларк куда глаза глядят было вполне взвешенным и трезвым. А сама Кларк действительно постепенно успокаивалась, наслаждаясь ездой на высоких скоростях, тонкой талией и сильной спиной шатенки, что так умело маневрировала сквозь дворы и улицы. Как влитые легли ладони на черную кожаную куртку спасательницы, а щека прижалась к её плечу. Попутчица чувствовала, что они сейчас дышали в унисон, вот только ястребиный взгляд шатенки был прикован к дороге, в то время как сама Кларк разглядывала пролетавшие мимо пейзажи. И понимала, что они вот-вот покинут границы города: Тротвуд увозила их на окраину парка Бёрнхэм, к укромному уголку на берегу озера Мичиган. Гриффин никогда раньше не была в этой части Чикаго, но помнила, что пару раз отец ездил туда с друзьями рыбачить. Какое-то время они продолжали петлять по запутанным тропинкам парка, где мог проехать мотоцикл. Но затем Лекса резко затормозила в тени огромного клена, поистине векового, и осторожно припарковала железного друга прямо у его мощного ствола. Сняв свой шлем, на котором красовался мастерски нарисованный ястреб, она положила его на сиденье и обернулась лицом не к попутчице, а к озеру. Глубоко вдохнула запах леса и воды, и прикрыла глаза, наслаждаясь моментом. Будь у Гриффин другое настроение, она прямо сейчас сбрасывала бы с себя одежду и неслась к берегу, что виднелся за тонкой полосой кустарника, чтобы плюхнуться в озеро, освежаясь в эту жуткую жару. Вместо этого, пришлось устало осесть на землю у соседнего дерева и прислониться спиной к его стволу. Девушка не смотрела на озерную гладь, наоборот, подняла голову к лиственной кроне и устремила взгляд в видневшееся вдалеке небо. Стоял солнечный день, и лишь редкие-редкие облака проплывали по небесной глади. – Зачем ты со мной нянчишься, Лекса? Я же знаю, ты не особо любишь чье-то общество в принципе, – тихо произнесла Гриффин, не поворачивая головы. Спасательница в ответ приподняла уголок губ и чуть склонила голову набок, изучая довольно красивый профиль блондинки, напряженные скулы, сжатые губы, нахмуренные брови... Вулкан всё ещё бурлил, ему нужен был выхлоп. Задачей Лексы было этот выхлоп организовать. – Я, конечно, немножко социопатична, но это не значит, что я не жалую ТВОЕ общество. Тебе сейчас тяжело, я просто хочу помочь. – Шатенка подошла и присела рядом на траву, положив локти на колени и снова вернув взгляд к озеру. – Ты не сможешь вернуть мне Уэллса, а значит, и помогать тут нечем. Но спасибо за попытку, – горько усмехнулась Кларк, чувствуя, как глаза всё же начали предательски наполняться жгучими слезами. – Никто не умеет воскрешать мертвых, Гриффин. Это плохо кончилось даже для Виктора Франкенштейна. Мертвых больше нет, а живые – голодны. Нужно думать о себе, жить дальше, работать в полную силу. От тебя зависит, будут ли жить другие, я уверена, ты это отлично понимаешь. – Лекса не читала нотаций, не бубнила, она лишь в ей одной свойственной манере пыталась достучаться до коллеги простыми, но понятными словами. Блондинка вцепилась пальцами в свои аккуратно остриженные волосы и с силой потянула, стараясь привести себя в чувство. Однако короткие, но емкие фразы собеседницы били наотмашь. Правда. Всё сказанное – чистая правда, но как же Кларк устала терпеть и сдерживать кипевший в ней гнев с примесью горя. И почему-то казалось, что при Лексе этого можно и не делать – она не осудит и поймет. Даст высказаться и выплакаться, как тогда, в ночь после похорон Джахи младшего. – Это так несправедливо! Он был молод, здоров, красив... Его ждала долгая и счастливая жизнь! – почти выкрикнула Гриффин, и Лекса обернулась, замечая, как голубые глаза потемнели до почти синего оттенка. – Не с этой работой, Кларк. В тебе говорит грусть, но ты ведь знаешь, что мы подписались на это всё не просто так, мы осознанно отдали свои жизни этой работе. Не важно, сколько нам лет: ежесекундно по всей планете умирают тысячи маленьких детей и новорожденных младенцев. Люди смертны и не ты первая, не ты последняя, увы, теряешь близкого человека. Так устроен мир. И ты имеешь право оплакать Уэллса, но рано или поздно, тебе придется двигаться дальше. Как и вся наша часть однажды уже встала перед такой же необходимостью – когда они потеряли Лесли Шэй. Парамедик никогда не расспрашивала об этой трагедии, но знала, что это нанесло огромный удар по Гэби Доусон и Северайду. И они ведь пережили – сейчас по ним никто никогда бы не сказал, что горе до сих пор съедает их в минуты слабости. И рациональная часть её отлично понимала, что Тротвуд говорила прописные истины, которым действительно придется следовать, если Кларк собирается продолжать работать на своей должности... И нужно преодолеть себя, но она такая жалкая, такая слабая... – Я бессильна! – процедила Гриффин, вскакивая на ноги и хватая попавшуюся на глаза толстую корягу. Первый удар пришелся на то самое дерево, под которым она сидела. Лекса тут же предусмотрительно отошла на безопасное расстояние. – Все мы, все ничтожно слабы перед смертью! Уэллс не должен был этого делать, не должен был оставлять меня здесь одну! – Ты не одна, Кларк. – Голос Тротвуд не повысился и на октаву, а вот блондинка уже почти кричала, нанося удар за ударом крошившейся корягой по ни в чем не повинному дереву. – Это другое! Это лучший друг, почти брат... Он поступил эгоистично и одновременно геройски! – Снова удар, за ним ещё один. Тонкие дорожки слёз. И уже саднящие ладони. – Знаю, знаю, всё знаю! Но мне больно. Мне так чертовски больно и тоскливо без него. Мне тяжело даже просто находиться в части, осознавая, что он не войдет в столовую и не подмигнет мне, как обычно, счастливо улыбаясь! МНЕ. НУЖЕН. МОЙ. ДРУГ! Она неистовствовала, выпуская свой вулкан. Бушующая стихия... И Лекса на мгновение даже залюбовалась этим проявлением эмоций. Ей было чуждо... и потому интриговало. Келли тоже был довольно эмоциональным парнем, но никогда не позволял себе подобной бури. Гриффин... она была другой, словно неукротимой, но такой земной, настоящей. И одновременной загадкой для такой, как Тротвуд, ведь она не знала, чего ожидать от блондинки дальше. Но уж точно не стоило ждать кровавых мозолей на её ладонях. И Лекса наконец осторожно подошла сзади и крепко обхватила Гриффин руками, сковывая её движения и удерживая на месте. Та какое-то время вырывалась, продолжая плакать и глотать ненавистные слёзы. Но Тротвуд и не думала отпускать, прижавшись губами к её уху, чтобы резко и твердо произнести: – Кларк. Кларк! Хватит. Остановись. Я... кажется, я действительно смогу тебе помочь. Я думаю, тот пожар не был случайностью. Гриффин вдруг застыла, едва смысл слов дошел до её измученного сознания. Перестав рыдать, она развернулась всё ещё в объятиях Лексы и заглянула в настороженные зеленые глаза. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что спасательница не играет с ней и не шутит. – О чем ты?! Что значит “не был случайностью”? Лекса так и не разжала рук, уловив тот самый огонек в голубых глазах, что заметила ещё в самую первую их встречу. – Мне кажется, это был поджог. Но мне понадобится помощь, чтобы это доказать...