Предатели и изгои

С момента получения последнего сообщения от Илая до нового вызова прошло ровно семнадцать минут. Траун знал время с точностью до секунды. С того мгновения, как связь оборвалась, Траун не сводил глаз с хронометра. Секунды текли мучительно медленно. Каждый миг тишины, без возможности услышать голос Илая, падал на плечи Трауна неподъемным грузом, напряжением, которое было невозможно игнорировать. Траун не был способен даже глубоко дышать, из груди по всему телу расходились волны боли. Гранд-адмирал четко осознавал, как часто бьется его сердце, насколько быстро он дышит, что перед глазами стоит туман. Он не привык чувствовать себя беспомощным. В кабинете он находился один, поэтому отвлечься было не на что. И Траун принялся за единственное, что умел — стал думать. Илай был на «Призраке». «Призрак» — перехвачен имперским судном. Траун вызвал мостик и запросил информацию. Если там получили сообщение, что усилия Империи по возвращению похищенного офицера увенчались успехом, значит, в конце концов, они узнают название корабля. — Коммандер Вэнто должен быть на борту судна, — отчитался гранд-адмиралу офицер мостика. — Они сообщили, что «Призрак» покинул сектор. — Название корабля, — потребовал Траун, мысленно напомнив себе следить за тоном. Как бы ни было ему плохо, вины офицера на другом конце комма в этом нет. — Мы… все еще выясняем эту информацию, сэр, — отозвался тот. — Тогда как мы узнали о спасении И… коммандера Вэнто, если не связывались с кораблем? — спросил Траун. — Не знаю точно, адмирал. Как раз сейчас мы изучаем логи систем коммуникации. Похоже, названия судна в них нет. — Благодарю, — с усилием выдавил из себя Траун. Глаза его прищурились. Что бы это ни был за корабль, он сумел связаться с «Химерой», избежав идентификации. Подозрения только росли. Имперские протоколы не позволяли блокировать подобную информацию. Так… почему? Предатель… Слово внезапно вспыхнуло у него в голове. Кто бы ни захватил Илая, они назвали его предателем. То, что они приказали ему не сопротивляться, значило, что его пытались задержать. Официально. С обвинениями. А это означало, что за всем стоит Империя. Сокрытие же информации ясно свидетельствовало: они не хотят, чтобы Траун выяснил наименование корабля, посланного на спасение. Далее. Обход протоколов предполагал, что за дело взялся либо некто, предавший Империю, либо — стоящий выше самого гранд-адмирала. Но кем бы он ни был, ему не было известно о наличии у Илая потайного средства связи с Трауном. А значит, похитители не знали, что Траун предупрежден о том, что адъютанту выдвинули обвинение. Тогда зачем они сообщили о том, что взяли Илая на борт, и в то же время скрыли информацию о названии корабля? Траун снова вызвал мостик и приказал немедленно совершить прыжок по координатам последнего известного местоположения «Призрака». В этот самый момент голопроектор сообщил о входящем сообщении. Траун принял вызов без раздумий. И почувствовал, как пол уходит из-под ног. Он ожидал многого, но только не этого. Илай… едва узнаваемый под кровавой маской. Кровь. Она была везде. Униформа была забрызгана каплями. Кровь текла из носа, капала откуда-то с левого уха. Оба глаза опухли. На лице — пятна крови и наливающиеся синяки, оставленные тяжелыми кулаками штурмовика. Илай попытался поднять голову, но он был слишком слаб… оглушен. Едва удерживался в сознании. С двух сторон его держали штурмовики в неопознаваемой униформе. Еще трое стояли позади. За ними — белый фон. Идеально чистый. Траун окинул быстрым взглядом голографический дисплей, но не нашел ничего, что могло бы сказать, где они находятся. Или на каком корабле. Кто бы это ни сделал… он знал Трауна. Знал, что тот будет искать зацепки. И сделал все, чтобы у него их не было. — Надеюсь, я привлек ваше внимание, гранд-адмирал, — раздался приглушенный голос. Говорил либо один из штурмовиков, либо кто-то, стоящий вне поля видимости. Траун молчал, стискивая пальцами край стола. Он смотрел точно перед собой, чувствуя, как закипает кровь, а каждый удар сердца призывает немедленно броситься в бой, и лишь охватившая всё его существо холодная решимость сдерживает подступающую ярость. — Вы не сможете выяснить, кто я такой. Не узнаете, работаю ли я в одиночку, или против вас выступила вся Империя. Этот канал связи заблокирован, вы будете говорить со мной, только когда я это решу. Чего я от вас жду, так это одну-единственную вещь. Уничтожьте Сопротивление. Быстро. Безжалостно. Провалитесь, и получите еще один подобный вызов. И в следующий раз, вы сами посмотрите, насколько хорошо мы с ним поработаем. Попытаетесь отыскать мой корабль, и ваш друг пострадает. Как видите, начали мы грубовато. Но способны на куда худшее. Хотя… — голос помедлил, наслаждаясь моментом. — Не уверен, что ваш друг способен вынести то, что мы запланировали. Он такой… хрупкий. Вызов внезапно оборвался. Траун вздрогнул, опустошение навалилось на него. Но прошла секунда, и беспомощность, невозможность хоть как-то помочь Илаю, сменилась яростью. Траун закричал, внешняя холодность разлетелась на куски. Вокруг не было ничего, на что он мог бы выплеснуть гнев, кроме предметов искусства. Теперь они казались издевательством над его бессилием. Слишком явный символ его сильных сторон, которые теперь использовали против него. Когда он рухнул на пол, обессиленный и тяжело дышащий, его кабинет был полностью разрушен. Плита с Лотала была разбита на крупные куски, стол сломан. В полной тишине дрожащие пальцы Трауна замерли над ранговой планкой. Логика едва сдерживала отчаянную потребность услышать голос Илая. Узнать, что с ним все в порядке. Извиниться… И поклясться. Что кто бы ни стоял за всем этим, галактика слишком мала, чтобы спрятаться.