Синий Орёл. Изумруд

      Утро началось с канонады выстрелов, собственно, и разбудившей меня и мою группу ещё в предрассветных сумерках. Раздался полный боли вой, явно принадлежащий мутанту из семейства псовых. Монстры метались вокруг, неистово атакуя «свободовцев». На одного человека приходилось несколько чёрных собак.       Не долго думая, я подхватила винтовку, как и мои спутники, и отдала приказ: — Огонь!       Мы поддержали бойцов союзного клана, помогая им отстреливать мутантов. Отчасти в этом решении сыграл роль тот факт, что чёрные собаки могли и на нас наброситься. Впрочем, они именно это делали, отбрасываемые назад пулями.       Чёрные собаки не знают страха и усталости. Эти неутомимые охотники атакуют всё живое, кроме своих сородичей, гонимые вечной жаждой свежей крови. Но наибольший минус заключается в том, что они всегда живут большими стаями.       Последний мутант замертво повалился на землю. — Спасибо за помощь, — обернувшись через плечо, поблагодарил один из «свободовцев», кажется, Кэп, уже принявшийся помогать раненому товарищу. — Я сегодня добрая, так что не за что, — отмахнулась я и повернулась к друзьям. — Сегодня нам предстоит тяжёлый день, господа наёмники. Если хотите, можете повернуть назад. Что Волкодаву будете объяснять — сами думайте. Потому что за Барьером начинается Радар. Имейте в виду, что пути назад не будет.       Штиль лишь криво ухмыльнулся. Он прекрасно знал, что никто из нас не имеет права сейчас уйти. Наёмник всегда выполняет заказ, чего бы ему это не стоило.       Мент не ответил, но по его лицу было видно, что он тоже знает об этом и назад не пойдёт, хоть ему и не хотелось идти дальше. Никому не хотелось. Но, как говорится, слово «надо» прижимает к стене.       Полностью удовлетворённая их реакцией, я повела маленькую команду по едва заметной тропке вверх по склону. Чтобы незаметно миновать посты «Монолита», придётся попрыгать по камням, подобно горным козлам. Но другого пути всё равно не было. Точнее, был, но являлся заведомо последним.       Не оборачиваясь и не сбавляя шага, я давала указания: — Действовать тихо. Не лезть туда, где чёрт ногу сломит. Смотреть, куда становитесь. Идти только след в след за мной. Пока есть такая возможность, в фанатиков не стрелять. Verstehst du? — Ja wohl, die Kommandant, — в тон мне ответил Штиль. — Понял, не дурак, — пожал плечами Мент.       Мы поднялись на каменный карниз, тянущийся вдоль отвесного обрыва. Главное — не быть замеченными дежурящими внизу сектантами. Прижимаясь спинами к холодным камням, мы боком двинулись по узкой поверхности. Но карниз тянулся не до конца местных скал, а лишь несколько десятков метров.       Внизу находились всё те же булыжники, так что падение обещало быть жёстким. На дороге было полно постов «Монолита», где неустанно дежурили часовые. К счастью, наверх они не смотрели, видимо, не подозревая, что кто-то может рискнуть воспользоваться этим маршрутом.       Если верить слухам, под видными отсюда сейчас неработающими антеннами находилась таинственная лаборатория Х10, в которой располагался Выжигатель Мозгов. Впрочем, а как иначе объяснить пси-излучение, накрывающее всю территорию Радара? Но любая техника имеет свойство перегреваться. Её периодически отключают на какое-то время, чтобы установка охладилась, и за эти пятнадцать минут вполне можно покинуть опасную зону.       Карниз кончился. Дальше придётся прыгать с выступа на выступ, рискуя сорваться. Места для разбега не было, но и расстояние до ближайшего выступа было невелико. Оттолкнувшись от края карниза, я перескочила на относительно ровную поверхность. Внезапный порыв ветра едва не сбросил меня вниз, но я удержала равновесие.       Следующий выступ находился ниже того, на котором стояла я. Спрыгнуть на него не составило труда, как и перешагнуть на третий. Четвёртый же располагался выше, что уже добавляло трудностей. Подпрыгнув, я ухватилась руками за край выступа, повиснув над булыжниками, находящимися на земле. Не без труда подтянувшись, я забралась на выступ, а уже с него перепрыгнула на пологий склон, уводящий вниз, после чего обернулась.       Штиль и Мент по очереди последовали за мной. Двигаться нам пришлось по-одному, во-первых, чтобы прикрывать друг друга, а во-вторых, чтобы не мешать остальным. Едва оказавшись на склоне, мы побежали вниз, под прикрытие деревьев. Вот-вот вновь включат Выжигатель Мозгов, и если мы не успеем убраться с Радара, — зомби или «монолитовцев» станет на троих больше.       К счастью, в лесу аномалий было мало, хоть с ветвей свисал «Жгучий пух». От него успешно защищали комбезы, перчатки и противогазы. Нам повезло — мы успели выбежать из зоны действия установки, не привлекая к себе внимания, за мгновения до её включения, и, не снижая скорости, устремились к Припяти.       Только отбежав на приличное расстояние от Радара, но ещё не добравшись до города-призрака, мы остановились. — Привал десять минут, — тяжело дыша, бросила я, усаживаясь под чахлой берёзой и принимаясь за чистку LR-300.       Спустя десяток минут, выпив энергетики, мы вновь продолжили путь, сторонясь дороги. Один раз по ней прошёл отряд «монолитовцев», не заметивший нас, затаившихся в неглубоком овраге.       Долгое время на пути не встречались мутанты. Я уже начала подумывать, что фанатики зачистили местность, но это предположение опроверглось. Неподалёку послышались топот копыт и треск ломаемых сучьев.       Все три винтовки устремились на кусты, из которых должны были вот-вот показаться кабаны. Уж их-то узнает любой новичок. Я очень надеялась, что среди них нет тарана — особого подвида кабана, только крупнее, сильнее и злее.       Тарана с кабанами не оказалось. Но даже трое этих здоровенных тварей представляли серьёзную опасность. Однако кабаны промчались мимо, не обратив на нас внимания. За ними выскочили слепые псы, опрометью ринувшиеся следом, скуля и подвывая. — Что за?.. — начал было Мент. — Это гон! — прервал его Штиль. — Значит... В Припять! Бегом марш! — быстро сориентировавшись, скомандовала я.       Мы припустили к мёртвому городу, до которого оставалось не так уж и много. Худшее из всего, что может произойти с человеком в Зоне, — оказаться под Выбросом вне укрытия. Развив спринтерскую скорость и лишь чудом не влетев в какую-нибудь аномалию, мы добежали до первого дома одновременно с запаздывающим сообщением на КПК: «Внимание! Надвигается Выброс!»       Небо уже налилось кроваво-красным светом, расползавшимся от ЧАЭС. Выброс в центре Зоны стопроцентно окажется смертельным, если вовремя не залезть в подземелье.       Влетев в первый попавшийся подъезд, мы спустились по лестнице в подвал, заперли за собой дверь. — Фух... Успели... — облегчённо выдохнула я. — Давно я так не бегал... — пробормотал Штиль.       В ушах уже звучали бормочущие что-то нечленораздельное голоса. Голова гудела, как колокол. У меня кровь пошла носом, что нередко случалось во время зонального катаклизма. Всё это было верным знаком того, что Выброс уже начался, и горе тому, кто не успел спрятаться.

***

      Выброс закончился спустя пару часов. Оклемавшись после него, мы выбрались из подвала. Небо было ещё более хмурым, чем обычно, а это могло означать только одно — будет дождь. Припять, казалось, стала ещё мрачнее, потому как среди полуразрушенных зданий воцарилась полная тишина, не нарушаемая даже свистом ветра среди крыш. Мутанты ещё не выбрались из своих укрытий. Туман клубился между заброшенными более тридцати лет назад домами.       Зато «монолитовцы» уже стояли на своих постах — в этом я не сомневалась. Ведь Выброс закончился полчаса назад, а этого времени вполне достаточно, чтобы вернуться на покинутые позиции.       По главной улице не пройти — на крышах снайперы. Неизвестно где, но Волкодав умудрился раздобыть для моей команды план расположения почти всех постов «Монолита» в Припяти, сбросив его на наши КПК. — Обойдём переулками, — негромко сказала я на ходу, сворачивая на другую улицу. — Не шуметь, на дорогу без необходимости не выходить, идти скрытно...       Мы продвигались в тени стен, под прикрытием густой туманной пелены. Под ногами стелился неровный ковёр из битого кирпича, осколков стекла, другого мусора. Идти по тротуару, этим самым «ковром» накрытому, было неудобно, но выходить на чуть более чистую дорогу всё-таки не следовало, поскольку Волкодав скинул план почти всех застав. Те, кто этот план составляли, сами могли не знать некоторые позиции.       И это предположение подтвердилось. В очередной раз выглянув из-за угла, я встретилась взглядом с фанатиком, для которого эта встреча тоже стала неожиданностью. Моментально сообразив, что к чему, я метнулась обратно, вскидывая винтовку. Но высунуться мне не позволили: пули застучали по асфальту и стене. Видимо, «монолитовцы» прикрывали своего человека, намеревающегося подобраться по-ближе и перестрелять нас всех. — Сектанты! — бросила я Штилю и Менту, уже приникшим к прицелам своих винтовок.       Однако, вопреки мои ожиданиям, из-за угла не выскочил фанатик. Вместо этого прилетела РГД-5, к счастью, отскочившая от груды битого кирпича в сторону. — Ложись!       Мы попадали на землю, закрывая головы руками. Упавшая аккурат перед ржавым остовом советской «Копейки» граната разорвалась в следующую секунду. Но расстояние оказалось слишком большим для РГД-5. Повезло, что у метнувшего снаряд фанатика не нашлось Ф-1.       Но всё же осколки должны были посечь нас. В этом сыграла большую роль «Птичья Карусель», через которую ничто не пролетит, с какой бы скоростью ни двигалось. Осколки выпали из аномалии сплющенными кусочками, полностью потеряв скорость. Но мы были оглушены.       В ушах стоял звон, в глазах двоилось, голова кружилась. Я заставила себя подняться на одно колено, уперев приклад LR-300 в плечо. Как и следовало ожидать, готовый нас расстрелять «монолитовец» высунулся из-за угла, тут же схлопотав пулю в лоб и выронив FN-F2000. — Это была РГДшка? — спросил поднимающийся рядом Штиль. — Она самая, — кивнула я.       Мент оказался ближе всех к месту взрыва. Его не покалечило, но контузило. Однако вдвоём против троих «монолитовцев» — почти равные шансы. Более-менее оклемавшись, мы подобрались поближе к углу. На середине перекрёстка стоял ржавый автобус, за которым можно было спрятаться, хоть и фон около него был приличный. По-очереди, прикрывая друг друга, мы перескочили за это укрытие и осторожно забрались внутрь.       Мы разошлись в разные концы салона, заставленного прогнившими насквозь сидениями. Из окон, в которых уже давно не было стёкол, были видны бетонные блоки, служившие укрытиями двоим фанатикам. Третий с СВД залёг на крыше. Я вовремя убрала голову из окна — пуля свистнула надо мной.       Я на мгновение вынырнула из-за укрытия и, не целясь, полоснула очередью по крыше, после чего вновь скрылась в автобусе. Видимо, попала, потому что снайпер больше не стрелял.       Застрекотала винтовка Штиля, поднявшегося в полный рост, чтобы сидение не мешало. Выглянув, я заметила упавшего и громко матерящегося «монолитовца», которому очередь наёмника перебила колени. Второй фанатик на пару секунд показался и дважды выстрелил. Штиль спустил курок, но его очередь лишь выбила крошку из бетонных плит. Бросив взгляд в его сторону, я заметила причину промаха: одна пуля сектанта всё таки достигла цели, угодив в живот наёмника ближе к рёбрам, но, похоже, кость не задев.       Покопавшись в рюкзаке, я выудила оттуда «Донора» — редкий артефакт, напоминающий коричневое перекрученное нечто, который перебросила Штилю. Тот поймал аномальное образование в полёте, несмотря на рану.       За это время «монолитовец» совершил марш-бросок, оказавшись около моей позиции. Он бы выстрелил, но его кто-то опередил, продырявив в нескольких местах. Мёртвый фанатик осел на землю, и я увидела пришедшего в себя Мента. Да, быстро контузия прошла, скорее всего, артефакты какие-то использовал.       Дождавшись, пока «Донор» сделает своё дело, полностью залечив рану Штиля, мы снова пошли по тротуару вдоль стены. Нам повезло: больше неожиданностей наподобие первой не случилось. Удачно миновав посты «Монолита» и лишь раз расстреляв одинокого снорка, мы добрались до окраины Припяти. — ЧАЭС обойдём или напрямик? — уточнил Мент. — Обойдём, — ответила я, не раздумывая. Соваться прямиком на базу «Монолита» я бы не стала ни за какие деньги, и другим бы не посоветовала.       Возражений ни у кого не имелось. Возглавив крошечную группу, я направилась через поле в обход станции имени Ленина. Идти по пересечённой местности было тяжело, учитывая, что последний привал делали полдня назад, то есть утром, на Барьере.       Отдалившись от города-призрака на приличное расстояние и добравшись до опушки леса, я объявила пятнадцатиминутную остановку. Наскоро пообедав и почистив оружие, мы вновь колонной зашагали на север. Левее проложенного маршрута виднелась ЧАЭС. Но и её скрыли плотно сплетающиеся кроны деревьев, под которые я повела своих людей.       В лесу царили сырость и полумрак. Слабый ветер шелестел чахлой листвой. Тропинки здесь не было и в помине, так что пришлось продираться сквозь заросли, постоянно спотыкаясь. — Чёрт... Проще было бы с другой стороны обойти... Или напрямик... — ворчал Мент, в очередной раз исцарапав лицо о колючие кусты. — Иди, — великодушно разрешила я. — Интересно было бы посмотреть, как ты пройдёшь через Припять или договоришься с фанатиками на станции.       Бубнить дальше наёмник не стал, за что я была ему от души благодарна. Мне никогда не нравилось, когда кто-то начинал бурчать, как старый дед, или ныть, как сахарная барышня, сломавшая ноготь.       Заросли кончились внезапно. Мы просто вывалились на устилавшую сырую землю листву, неожиданно потеряв равновесие. Поднявшись с четверенек и отряхнувшись, я сверилась с картой в КПК. До точки назначения оставалось совсем чуть-чуть — буквально километра три.       Настроение немного поднялось, насколько это возможно в свете последних событий. Ещё немного — и, если Зона позволит, мы доберёмся до артефакта. И можно будет вернуться обратно...       Я отогнала лишние мысли. Никогда нельзя загадывать наперёд, иначе всё будет строго наоборот. Но ничто не могло пройти гладко, как я планировала.       На сырой земле оставались приближающиеся к нам следы. Но дело было как раз в том, что у этих следов имелся весьма опасный хозяин, явно затеявший на нас охоту... — Огонь! — скомандовала я.       Видимых противников поблизости не было, поэтому мы стреляли «веером» в сторону кровососа. Выступившая из нанесённых ран кровь испортила его идеальную маскировку.       Взревев и выйдя из стэлс-режима, матёрый мутант бросился в нашу сторону. Не сговариваясь, мы расступились, пропустив его мимо, но монстр затормозил и, развернувшись, попытался полоснуть Мента когтями. Тот машинально шагнул назад, запнулся за ветку и упал на спину. Именно это движение спасло ему жизнь — один удар лапы кровососа может стать летальным.       Мы со Штилем, оказавшиеся за спиной мутанта, в два ствола нашпиговали его свинцом. Но это было не смертельно — с его-то сумасшедшей регенерацией! Так и лежащий на земле наёмник расстрелял остатки магазина в голову твари. — Сдох, наконец... Экстрим, блин... — выдохнул Штиль. — Согласен, — поднимаясь и стараясь отдышаться, пробормотал Мент.       Я молча махнула рукой, чтобы они следовали за мной. Спустя полчаса мы вышли на опушку леса. До заката оставалось не более пары часов, а впереди раскинулось поле аномалий. Надолго задерживаться у его границы я не стала — проверила болтами дорогу и двинулась вперёд, через плечо бросив спутникам: — Дистанция десять метров.       Так мы и пробирались по узкой тропе между невидимых ловушек. Одно неверное движение — и по цепной реакции запустятся все аномалии. В идеале, проходить нужно было по-одному, но поле оказалось широким, и это заняло бы слишком много времени, которого у нас почти не осталось. Сегодня вечером мы должны взять «Изумруд» и связаться с Волкодавом, сообщив, что заказанный артефакт у нас. Ну, или что его нет, если нужной вещицы не окажется около «Рудника». Эту аномалию прозвали так, потому что она порождает артефакты, похожие на драгоценные камни — «Рубины», «Сапфиры», «Аметисты» и очень редко «Изумруды». Причём характерной особенностью «Рудника» является, что его даже химера не учует, не говоря уже о других мутантах, людях и детекторах. Единственный способ обнаружить эту аномалию — бросить что-нибудь железное или органическое.       Мы пробирались через поле аномалий, находясь практически на волоске от смерти. Вся электроника отказывалась нормально работать — заливался счётчик Гейгера, хотя, как ни странно, фона здесь почти не было. Приборы показывали, что пси-излучение тоже зашкаливает, мы находимся в центре непроходимого аномального фронта, а вокруг полно разнообразных жизненных форм всех размеров — от крысы до псевдогиганта.       Полагаться приходилось только на чутьё и болты. Последние всегда работали безотказно, если аномалия реагировала на железо. В очередной раз бросив болт, я хотела уже сделать шаг, но интуиция подсказала, что лучше повернуть влево. Я не могла понять, что не так впереди, пока из-за туч на пару мгновений не выглянуло солнце. Тени легли в противоположную сторону, то есть к солнцу.       Я в очередной раз мысленно воздала хвалу Чёрному Сталкеру. Ещё шаг — и я оказалась бы в зоне действия коварной «Изнанки».       Зато слева было действительно чисто. Невидимая тропинка между ловушками была очень извилистой, что значительно затрудняло путь. Но когда наёмникам бывает легко?..       Обычно я не искала простых дорог. Если всегда идти только напрямик, правдами и неправдами обходя препятствия, а не минуя их, — можно однажды нарваться на серьёзные проблемы и не знать, как с ними справиться.       Наконец поле аномалий осталось позади. Перед нами раскинулось чистое на первый взгляд пространство, буквально усеянное алыми, синими и фиолетовыми блестящими шарами размером с апельсин. И среди них был один зелёный — искомый артефакт.       Я бросила болт вперёд. Просто, чтобы узнать, как же действует «Рудник». Железка совсем немного задела границу архианомалии, но этого хватило. Из земли взметнулся трёхметровый сноп разноцветных искр, которые наверняка испепелят любую органику, которой коснутся, почему-то, кроме травы...       По форме «Рудник» напоминал купол, за пределы которого не вылетала ни одна искра, касавшаяся невидимого барьера. Удивительно было, что на траву аномалия не действовала.       Послышался шелест шагов — кто-то из моих соратников куда-то отошёл, скрывшись из виду. В следующее мгновение позади щёлкнул предохранитель. Обернувшись, я увидела направленный на меня пистолет. По спине пробежал холодок. Дуло притягивало взгляд, не позволяя смотреть на предателя. — Мне казалось, что ты догадаешься когда-нибудь, Ржавая, — сказал человек, которому я полностью доверяла. До этого момента. — Мне жаль, что всё так вышло, но у меня нет выбора. Твоя смерть нужна одному человеку с Большой Земли... — Скотина... — процедила я сквозь зубы, стараясь не показывать страх. — Я знаю, — прозвучал выстрел...       ...Но не пистолетный. Я осела на землю — силы внезапно куда-то подевались. На душе было погано.       Обезглавленный труп упал передо мной, выронив пистолет. За его спиной, опустив LR-300, стоял Штиль. — Сволочью он был... — с плохо скрываемым сожалением проговорил он. — Ты в порядке? — Физически — в полном, — ответила я, чувствуя себя разбитой. Потерять двоих настоящих друзей за одну-единственную ходку; быть преданной тем, кому безоговорочно доверяла... И всё за такой короткий срок! Не каждый сможет спокойно выдержать столько испытаний.       Мне не хотелось ничего делать — просто сидеть на траве. Не хотелось никуда идти. По крайней мере, сегодня. Завтра-то всё равно придётся возвращаться...       Отбросив никому не нужные переживания на задний план, я по КПК связалась с Волкодавом, докладывая ситуацию и попутно укладывая «Изумруд» в контейнер: — Артефакт у нас. Трое погибли. Мы возвращаемся. — Отличная работа! — последовал ответ; Волкодава, похоже, нисколько не волновало, что мертвы трое бойцов. Но он всё же уточнил: — Кто, где и как погибли? — Керосин застрелился в Х16 по неизвестным причинам. Сфинкса убили «долговцы». Мент предал нас, и Штиль его прикончил буквально пять минут назад. — Это все? — Да. — Тогда отбой.       Я посмотрела на часы и ДЖФ. Сейчас было девять вечера, детектор жизненных форм молчал. — Ещё не передумал возвращаться? Это великолепный шанс дезертировать, — обратилась я к севшему рядом Штилю. — Не равняй меня к Менту, — огрызнулся тот. — Я, в отличие от него, не предатель. — Тогда выступаем на рассвете.