***
Был сыроватый осенний день, длинные серые тучи накрыли Хогсмид, и, верхушки деревьев, казалось, вот-вот коснутся серых перьев на небе. Гермиона по просьбе профессора Макгонагалл проверяла конспекты второкурсников и ждала Джинни, которая обещала явиться в гостиную старост к девяти, чтобы закончить домашнее задание по нумерологии. — Прости, что опоздала, — выдохнула Джинни, удерживаясь за левый бок. — Рон потерял форму для игры в квиддич. — Форма на дне его чемодана, — ответила Гермиона. — Она всегда там. — Правда? В любом случае, Гарри перенес тренировку на двенадцать, — Джинни присела на пол рядом с Гермионой и достала учебники. — Он что-то задумал? Я немного переживаю за него, ты должна понять. — Не думаю, что у него есть время, — соврала девушка. Они договорились, что никто не узнаёт о тайных встречах Гарри и Дамблдора. — Он занят докладом, знаешь же, что Снейп стал ещё более предвзятым по отношению к Гарри. — С чего бы вдруг. Гермиона улыбнулась. — Насчёт твоего домашнего задания… — Подожди минутку. Я принесла тебе свежий выпуск «Ежедневного пророка», — перебила девушку Джинни. — Ты редко появляешься в гостиной Гриффиндора. Ребята думают, что Макгонагалл возложила на тебя слишком много обязанностей. Гермиона ничего не ответила. Она быстро развернула газету и застыла, заметив знакомое лицо слизеринца. — Что там пишут? — Участились случаи нападения дементоров, — сообщила Гермиона. — И один человек арестован. — Кто? — Стэн Шанпайк. — Он? — изумилась Джинни. — Мы с Роном видели его в Косом переулке перед отъездом в Хогвартс. — «Стэнли Шанпайк, кондуктор популярного среди волшебников автобуса «Ночной рыцарь», арестован по подозрению в пособничестве Пожирателям смерти. Мистер Шанпайк, двадцати одного года, взят под стражу вчера поздно вечером в результате облавы на его дом в Клэпеме…» — Неужели Стэн Шанпайк — Пожиратель смерти? Чушь какая! — Нет, непохоже, — сказала Гермиона, продолжая читать. — Тут сказано, что его арестовали, потому что кто-то слышал, как он в трактире говорил о тайных планах Пожирателей смерти. — Отец говорит, что в Министерстве полный бардак, — нахмурилась Джинни. — Им очень хочется создать видимость бурной деятельности. Люди в панике. Ты знаешь, что двойняшек Патил родители хотят забрать домой? А Элоизу Миджен уже забрали. Вчера вечером за ней явился отец. — Я могу их понять, — коротко ответила Гермиона. Она не говорила друзьям, что её присутствие в Хогвартсе было под вопросом. — Мать Ханны Эббот скоропостижно скончалась. Я полагаю, что всё серьёзно. Гермиона помнила заплаканное лицо девушки, её тягостную скорбь. Мракоборцы забрали пуффендуйку с урока травологии, после того, как стало известно о смерти миссис Эббот. Макгонагалл выглядела встревоженной, никто не проронил и слова о случившемся, но Ханну больше никто не видел. — Серьезно… У нас тут и мракоборцы, и всякие разные защитные чары, у нас Дамблдор! — сказала Джинни. Неуверенность в её голосе была слишком очевидной. — В любому случае, домашнее задание никто не отменял, — ответила Гермиона и открыла тетрадь. Пока девушка пыталась понять нумерологические принципы, Джинни решила осмотреть гостиную. — Тебе так повезло, здесь есть даже отдельная ванная, — сказала Уизли, подымаясь по деревянным ступеням, ведущим в спальни старост. — Солидная мебель, камин и много книг. Всё, как ты любишь! Гермиона улыбнулась и перевернула страницу. Ей действительно нравилось жить отдельно. Она любила тишину, которая была настоящей редкостью в общей гостиной. Казалось, что каждый её шаг был на виду. — Ты права, здесь отличная библиотека, — заметила Гермиона, неотрывно глядя в учебник. — И много пыли. — И пауков, — заметила Джинни, стряхивал паутину с волос. — А где Малфой? Гермиона отвлеклась от книги и подняла глаза на гриффиндорку: — Откуда мне знать? Мы, к счастью, не пересекаемся. — Тебе, должно быть, неприятно находиться рядом с ним? — почти что одними губами спросила Джинни, её взгляд остановился на двери, ведущей в спальню Малфоя. — От одного его взгляда меня бросает в дрожь. — Это часть моих обязанностей, Джинни. К тому же, я уверена, что раз Дамблдор решил назначить его старостой, то мне нечего бояться, — сказала Гермиона. Она была твёрдо уверена в этом. «Потому что его нет рядом?» — Все мы знаем, какой он высокомерный придурок с манией величия, — Джинни присела напротив Гермионы и закрыла её учебник. — Ты ведь знаешь, что о нём говорят… Слухи, которые ходят по школе… Астория была с Малфоем в тот день, ну знаешь… Они должны были пожениться… — Свадьба? — Да, Дин подслушал разговор Кребба с каким-то пятикурсником, — сказала Уизли. — Говорят, Гринграсс встречалась с Ноттом, но её родители настаивали на браке с Малфоем. — И что? — Ты не понимаешь? — тихо сказала Джинни. — Он мог убить её. Гермиона посмотрела на неё так, будто у девушки появилась ещё одна голова. — Но ведь ничего не доказано, — сказала она. — Если бы Малфой убил её, он бы коротал дни в Азкабане, а не в школе, верно? — Ты права, Грейнджер, — сказал вошедший в комнату Малфой и прислонился к стене у входной двери. Он посмотрел на неё таким взглядом, что у Гермионы свело желудок. Вероятно, слизеринец успел многое услышать. «Многое понять». — Но как видишь, я здесь и борюсь с желанием вышвырнуть твою подружку вон. — Эта гостиная не твоя собственность, Малфой, — сказала Джинни. — Если что-то не устраивает, то можешь уйти. — Минус двадцать пять очков Гриффиндору! — усмехнувшись сказал парень. — Ты с ума сошёл?! — воскликнула Уизли. — А что ты хотела? — его голос звучал совсем иначе. — Поторопись и уходи. У меня нет желания слушать чушь, которую ты несёшь. Ваша семейка мне порядком надоела. — Ты отвратителен, Малфой, — Джинни вскочила с места и принялась собирать учебники. — Гермиона, пойдём. Она продолжала выражать явное беспокойство, но уже не устно, а всем своим видом. Гермиона скользнула взглядом по Малфою и ничего не ответила. — Не пойдёшь? — Нет. Джинни выглядела разочарованной. Складки у её губ прорезались глубже, она вытаращила глаза. — Встретимся за ужином, — взгляд её остановился на Малфое, который крутил в руках бронзовую статуэтку. — Ты больной придурок! Как только они позволили тебе занять место старосты… Джинни не стала дожидаться, когда статуэтка в руках Малфоя полетит в её голову и, взглянув на Гермиону, скрылась за дверью. — У неё хорошо развит инстинкт самосохранения, — сказал слизеринец, и вернул статуэтку на место. — Не води сюда своих тупых друзей. — Мне не нужно твоё разрешение, Малфой, — ответила Гермиона. — Пожалуйста, не говори так быстро, Грейнджер, а то я не успеваю класть хер на все то, что ты говоришь, — зло процедил он. — Ты чертов придурок, — девушка повернулась к нему лицом, едва скрывая нервозность. Позволила себе слишком многое. Она знала об этом. Понимала. — Думаешь, тебе всё позволено, что ты всё знаешь и можешь доставать других? — Именно, Грейнджер! — он сделал акцент на её имени. — Я могу делать всё, что хочу. — Ты не… — И с кем захочу… — И это будет последнее, что ты сделаешь. — Знаешь что, Грейнджер? Ты действительно полная идиотка раз думаешь, что меня волнуют слова, вылетевшие из твоего поганого магловского рта. Будь умнее, бери пример с младшей Уизли, — парень усмехнулся. — Она знает, когда нужно остановиться. — Как тебе удалось заполучить «Феликс Фелицис»? — Так вот, что тебя действительно интересует? — Драко снял мантию и бросил её на спинку дивана. — Уверен, моя победа не даёт тебе покоя. — Мне не даёт покоя лишь то, насколько честной она была, — уточнила Гермиона. — Не время говорить о честности, — Драко нахмурился так сильно, что между его бровями образовались морщины. — Я расскажу правду, если ты ответишь на один вопрос. Гермиона подозрительно прищурилась и помедлив, кивнула. — Хорошо, Грейнджер, есть ли причина, по которой ты могла бы использовать зелье? Гермиона уставилась на него, не зная, что ответить. «Превосходно» по Защите от Тёмных искусств?» «Немного храбрости, чтобы признаться в чувствах?» Она отмахнулась от больных, несвойственных, ей мыслей и быстро ответила: — Я бы не стала его пить. Драко рассмеялся, запрокинув голову. — Врешь. — Мне не нужна иллюзия, чтобы достичь того, чего я хочу. — И чего же ты хочешь, Грейнджер? — слизеринец вопросительно поднял бровь. Его сомнения в её словах вынудили девушку отвернуться. — Думаю, сама не знаешь. — Что насчёт тебя? — спросила Гермиона, стараясь сменить тему. — Ответь на мой вопрос. — Тебя интересует как я заполучил «Феликс Фелицис», да? — непринуждённо спросил парень. — Я внимательно слушал лекции профессора Снейпа, Грейнджер. Вот и весь секрет. — Мы не проходили эти темы со Снейпом. — Ты была занята чем-то другим, вероятно. — Нет, я точно была на всех лекциях, — Гермиона всё не унималась. Эти бесило и, одновременно, забавляло парня. — Дай мне свой конспект. — Нет. — Почему? — Это второй вопрос, Грейнджер. — Ясно, — Гермиона посмотрела на часы и принялась собирать вещи. Она хотела посмотреть на тренировку гриффиндорцев, в частности Рона. — Я составила список твоих обязанностей, Малфой. Всего два пункта: во-первых, заполняй таблицы после занятий, во-вторых, патрулируй подземелья Слизерина по вторникам, четвергам и субботам. — Нет, — Драко сделал паузу, сосредоточившись на часовой стрелке. — Что-то ещё? — Да, — Гермиона вздохнула, скрывая разочарование. — Не приводи сюда слизеринцев. — Ты имеешь в виду — Паркинсон? — Слизеринцев, — повторила девушка. Парень продолжал смотреть куда угодно, только не на неё. Гермиону действительно волновал вопрос посещения гостиной старост слизеринцами, который она и озвучила. Драко, наконец, отвлекся от часов и взглянул на неё. — Что насчёт твоих обязанностей, Грейнджер? Гермиона растерялась. Однако его спокойное настроение поддержать вовсе не спешила. — Свои обязанности, Малфой, я выполняю сполна. — Одна просьба, — сказал он и усмехнулся. — Лично от меня. — Чего ты хочешь? — неуверенно проговорила девушка, не спеша давать утвердительный ответ. — Скажи Поттеру, чтобы он перестал следить за мной, — голос Малфоя будто подманивал. — В следующий раз я пришлю ему голову домового эльфа в коробке, перевязанной черной траурной лентой. — Ты ужасный человек! — Но чертовски красив, — он сделал шаг вперед, оказавшись напротив её лица. Близко. — Ты нашла, что искала? — О чём ты? — Не знал, что подружка Поттера увлекается тёмными артефактами, — Драко сделал паузу. — Ты следила за мной в Лютом переулке. В её глазах мелькнул страх. Глаза на секунду стали стеклянными, но взмах ресниц удачно скрыл жалкую эмоцию, и, как бы случайно, девушка отошла подальше. Ей хотелось сбежать. — Ты ошибаешься. — Предупреждаю. — Отлично, будем считать, что я приняла твое «предупреждение», — Гермиона подняла с пола кофту, оставив разбросанные учебники на столе, и двинулась к выходу. У самой двери она обернулась и сказала: — Разве больше нет никого другого, кого ты можешь мучить? Драко фальшиво улыбнулся, направляясь в сторону своей спальни. — Конечно же есть, — сказал он, не встречаясь с ней взглядом. — Но я выбрал тебя. Гермиона не удивилась. Она открыла дверь, но замерла в проходе, чувствуя на себе пристальный взгляд слизеринца. — Тебя ждет самый долгий и мучительный учебный год в жизни, Малфой.***
Гермиона нашла Гарри в Большом зале. Он был в хорошем расположении духа, уплетая за обе щеки тосты с маслом и сосиски. У девушки же аппетит напрочь отсутствовал. — Мы думали, что ты не придёшь, — сказал Рон. — Я обязан стать вратарём, Гарри, я тебя не подведу. — Не принимай близко к сердцу, если у тебя не получится, — с особой осторожностью сказал Гарри. Он знал, как много значит для друга позиция вратаря в команде Гриффиндора. — В этом году слишком много желающих. — Если меня не возьмут, Фред и Джордж будут издеваться надо мной всю оставшуюся жизнь! Гарри похлопал друга по плечу и вылез из-за гриффиндорского стола, чтобы отправиться на стадион. — Идёшь с нами? — спросил он Гермиону. Девушка кивнула и двинулась следом. У самого выхода они столкнулись с Лавандой Браун и Парвати Патил. Гермиона не удивилась, увидев, что подружки о чем-то перешептываются с расстроенным видом. Удивило её другое: когда Рон поравнялся с девочками, Парвати вдруг подтолкнула локтем Лаванду, та оглянулась и широко улыбнулась Рону. Рон мигнул, потом неуверенно улыбнулся в ответ. Он вдруг ни с того ни с сего расправил плечи и выпятил грудь, словно индюк. Он никогда не вёл себя так с Гермионой, перед ней Рон никогда не пытался выглядеть круто, чтобы впечатлить и это, несомненно, задело её. Гарри едва подавил желание рассмеяться, но заметив взгляд подруги — отвернулся. Гермиона держалась холодно и отстраненно, пока они шли к стадиону под мелким моросящим дождем, и отправилась на трибуну, не пожелав Рону удачи. Как она и ожидала, испытания заняли почти все утро. Явилась, кажется, половина факультета, от первокурсников, испуганно сжимавших в руках кошмарные школьные метлы-развалюхи, до семикурсников, возвышавшихся над всеми остальными и жутко крутых с виду. — Как думаешь, у Рона есть шанс? — спросил Невилл, присаживаясь рядом с девушкой. — Конечно же… «Нет». — Что? — гриффиндорец вопросительно уставился на Гермиону. — Думаю, немного удачи ему не помешает. Рон усердно тренировался всё лето. И, конечно же, у него есть шанс. Гермиона улыбнулась и замахала рукой Гарри, возле которого стоял Кормак Маклагген. По его лицу скользнула тень неудовольствия, но Гермиона сделала вид, что не заметила. В поезде он пытался подкатывать к ней, но девушка ясно дала понять, что его пошлые намеки её не интересуют. Он, черт возьми, её совершенно не интересовал. Гарри решил начать с элементарной проверки — попросил кандидатов разбиться на группы по десять человек и сделать круг над стадионом. Это было удачное решение: первая десятка состояла из первокурсников, и тут же стало яснее ясного, что раньше они вообще не летали. Только один мальчик сумел продержаться в воздухе дольше чем полминуты и при этом так удивился, что немедленно врезался в шест, на котором крепился обруч. Невилл разочаровано скривился. — Хорошо, что Полумна уговорила меня не идти на пробы. Гермиона пожала плечами, глядя на раздраженного Гарри Поттера. Казалось, будто он в любую секунду мог кинуть бладжер в пуффендуйцев, которые вообще не должны были находиться на поле. — Если здесь есть еще кто-нибудь с других факультетов, — заорал Гарри, начиная злиться всерьез. — Уйдите сразу, пожалуйста! Наступила тишина, потом двое мелких когтевранцев бегом кинулись с поля, давясь от хохота. Через два часа, после множества жалоб и истерик, одной поломанной «Кометы-260» и нескольких выбитых зубов, Гарри отобрал в команду троих охотников: Кэти Белл, прекрасно выступившую на пробах, новую участницу по имени Демельза Робине, которая необыкновенно ловко уворачивалась от бладжеров, и Джинни — она летала быстрее всех, да еще и забила семнадцать голов. Гермиона спустилась вниз, чтобы помочь Гарри успокоить обиженных претендентов. — Решение окончательное, а теперь освободите место для вратарей, не то я вас всех заколдую! — надрывался он. Гарри нарочно оставил вратарей под конец, надеясь, что к этому времени стадион опустеет и психологическое давление на участников будет поменьше. Гермиона покосилась на Рона — у того и раньше были проблемы с нервами. Никто из первых пяти кандидатов не сумел поймать больше двух мячей. К большому огорчению Гермионы, наблюдавшей с нижней трибуны, Кормак Маклагген взял четыре пенальти из пяти. Но во время пятого пенальти он метнулся абсолютно не в ту сторону. Толпа захохотала и заулюлюкала. Маклагген вернулся на землю, скрежеща зубами от ярости. Рон с обморочным видом оседлал свой «Чистомет-11». — Удачи! — прокричал чей-то голос с трибуны. Гермиона оглянулась, ожидая увидеть Невилла, но это оказалась Лаванда Браун. Она тут же закрыла лицо руками, и Гермионе, несмотря на противоречивые чувства к Лаванде, очень хотелось сделать то же самое, но она решила, что, как хороший друг, не вправе трусить, и продолжила смотреть, как Рон проходит пробы. Прошло минут пятнадцать и как выяснилось, Гермионе не стоило напрасно беспокоиться: Рон взял один, два, три, четыре, пять пенальти подряд! Гермиона выдохнула и перевела свой взгляд на Гарри: страшно довольный, с трудом удерживаясь, чтобы не завопить на радостях вместе с толпой зрителей, он повернулся к Маклаггену, но тот с красным от злости лицом оказался прямо перед носом капитана команды. На мгновение показалось, что Маклагген сейчас его ударит, но тот ограничился злобной гримасой и затопал прочь, бурча себе под нос какие-то угрозы. Гермиона примчалась на поле и бросилась обнимать Гарри. Она заметила Рона и отступила, пряча взгляд за мантией друга. Рон был невероятно доволен собой и даже казался выше ростом, улыбаясь до ушей другим игрокам и Гермионе. Она мельком взглянула на трибуны и, заметив уходящую под руку с Парвати Лаванду, улыбнулась. — Я уже думал, что не поймаю тот последний мяч, — взахлеб рассказывал счастливый Рон. — У Демельзы такой хитрый удар, видели, крученый… — Да, да, ты сыграл потрясающе, — сказала Гермиона с легкой усмешкой. — Уж во всяком случае лучше, чем Маклагген, — отозвался Рон с довольным видом. — Видела, как он шарахнулся совсем не туда, куда нужно было, на последнем пенальти? Прямо как будто его кто оглушил заклинанием Конфундус! Гермиона вдруг густо покраснела и отошла чуть подальше, встречаясь с подозрительным взглядом Гарри. Рон ничего не заметил — слишком был занят, во всех подробностях смакуя остальные свои взятые мячи. После отборочного тура, Гарри назначил первую полноценную тренировку на следующий четверг, после чего они попрощались с остальными и отправились в гости к Хагриду. Дождь наконец перестал, бледное солнце пыталось пробиться сквозь тучи. — Меня кое-что беспокоит, — сказал Гарри, перепрыгивая через камень у самой хижины. — Почему Малфой решил не участвовать в последнем матче? — Не знаю, — ответил Рон. — У Гермионы спроси — она с ним живёт. — Я не живу с ним! — возмущённо воскликнула Гермиона. — Я староста, Рон! Думаешь, мне хочется общаться с Малфоем и каждый день слушать ужасные вещи в свой адрес? Рон открыл рот, чтобы возразить, но Гермиона продолжила: — У меня слишком много обязанностей, чтобы следить за ним, поэтому — нет, я ничего не знаю, правда, Гарри. — Слушай, я не… — А ты, — она посмотрела на Рона так, что тот замешкался и едва не упал со ступенек. — Следи за языком и не упоминай Малфоя вместе с моим именем! Рон озадачено бросил взгляд на Гарри, но тот лишь пожал плечами. — Хагрид! — воскликнула Гермиона, сменяя холодность на добродушие. Хагрид большими шагами вышел из-за угла. На нем был необъятный фартук в цветочек, в руках он держал мешок картошки. Здоровенный волкодав Клык бежал за ним по пятам. Клык оглушительно залаял и рванулся вперед. — А ну-ка отойдите от него! Он вам сейчас пальцы пооткусает… А-а, это вы. Клык прыгал вокруг Гермионы, пытаясь облизать ей уши. Мгновение лесничий стоял и смотрел на них, потом повернулся и ушел к себе в хижину, захлопнув за собой дверь. — Ну вот… — горестно вздохнула Гермиона. — Он точно обиделся, что мы не записались на курс. — Спокойно, — с мрачной решимостью произнес Гарри. Он подошел к двери и громко постучал. — Хагрид! Открой, надо поговорить! Ни звука в ответ. — Если не откроешь, мы разнесем дверь! — Гарри вытащил из кармана волшебную палочку. — Гарри! — ужаснулась Гермиона. — Нельзя же так. — Можно! Но тут, как он и ожидал, дверь снова распахнулась. На пороге, сурово глядя на гриффиндорцев сверху вниз, стоял Хагрид, и выглядел он довольно устрашающе, несмотря на фартук в цветочек. — Я преподаватель! — загремел он. — Как ты смеешь грозиться, что выломаешь мне дверь, Поттер! — Простите, сэр, — сказал Гарри с нажимом на последнее слово и убрал волшебную палочку за пазуху. Гермиона нервно выдохнула, отпустив рукава кофты. Хагрид остолбенел. — С каких это пор ты меня «сэром» называешь? — С тех пор, как Вы называете меня «Поттер». Сердито бурча, Хагрид посторонился, пропуская их в дом. Гермиона шмыгнула в дверь следом за Гарри, вид у нее был испуганный. Она уселась за громадный деревянный стол и Клык тут же положил морду на её колени, обслюнявив ей мантию. — Чего пожаловали? — Мы соскучились! — сказала Гермиона дрожащим голосом. — Ага, конечно! — хмыкнул Хагрид. — Хагрид, — нерешительно начала Гермиона, когда лесничий тоже сел за стол и так яростно принялся чистить картошку, словно каждый клубень нанес ему личную обиду. — Мы правда хотели продолжать занятия по уходу за магическими существами… — Ага, как же… — Правда! — настаивала Гермиона. — Просто мы никак не могли втиснуть эти уроки в свое расписание. — Я ж так и знал, — проворчал он, наливая им еще чаю. — Даже если бы вам всем выдали маховики времени… — Теперь это невозможно, — сказала Гермиона. — Мы их все разбили, когда были летом в Министерстве. Об этом писали в «Ежедневном пророке». — Ну вот. — Хагрид, ты не знаешь, где Дамблдор? — как бы невзначай спросил Гарри. — Он…ох…эх…в Визенгамоте, — едва слышно ответил лесничий, наливая еще чаю. — Что?! За что? — А почему? — Тише, — махнул рукой Хагрид. — Сегодня состоится суд над Люциусом Малфоем. — Об этом не писали в «Ежедневном пророке», — сказала Гермиона. — Вероятно, кто-то не хотел, чтобы об этом узнали. — Но зачем им присутствие Дамблдора? — спросил Гарри, но заметив взгляд Гермионы, отвернулся. — Так, всё ребятки, допивайте чай и возвращайтесь в Хогвартс, пока снова не начался дождь. — Постой, — Гарри остановил девушку, удостоверившись, что Рон пошёл вперед. — Я хочу попасть в комнату Малфоя, но для этого мне нужно, чтобы ты меня впустила. Гермиона удивленно уставилась на друга. — Нет, Гарри. — Брось, ты же знаешь, что что-то происходит, — не унимался тот. — Он точно что-то скрывает. С того момента в магазине мадам Малкин и сейчас…он явно задумал нечто ужасное. — Я не позволю тебе попасться, Гарри, — ответ Гермионы порадовал Гарри, но его желание пробраться в комнату Малфоя не исчезло. — Дай мне несколько дней и я попробую что-нибудь выяснить. — Это опасно, — запротестовал гриффиндорец. — Если он узнает… — Гарри, он не узнает, — твердо заверила его Гермиона. Она отчетливо помнила слова Малфоя: «Скажи Поттеру, чтобы он перестал следить за мной. В следующий раз я пришлю ему голову домового эльфа в коробке, перевязанной черной траурной лентой». Это воспоминание так сильно разило холодом и надменной жестокостью, что едва ли кто-то в своём уме мог полагать, что Малфой шутил. Гермиона же не могла допустить, чтобы с Гарри что-то случилось. Неизвестность была слишком опасной. — Если он тот, о ком ты думаешь, — сказала Гермиона. — Мне не состоит труда узнать правду, но Гарри, я уверена, что ты ошибаешься. Парень немного странно посмотрел на неё. — Я никогда не ошибался, — просто ответил Поттер, но в его голосе была неподдельная уверенность, более настоящая, нежели уверенность Гермионы.