Эксперимент 605 прошел неудачно

Утро задалось неладное. Холодное, сырое. Первый дождик уже тихонько моросил, напоминая о том что холода не за горами. Благо хоть ветра не было. Ребята, укутавшись в плащ - палатки, угрюмо выбирались из домиков - палаток на утреннее построение. Все стали согласно росту. - Равняйсь! Смирно! - раздался над лагерем громогласный бас Игнатьича. - На первый - второй рассчитайсь! - Первый. Второй. Первый. Второй. - пошла считалка по ряду. - Товарищ старший лейтенант, 141 мото-пехотный взвод в количестве 38 человек построен на утренний рапорт. Рапорирует сержант Мотыгин. - без тени улыбки, отчеканил Гриша. - Вольно солдаты. - махнул рукой Игнатич. - Значит так, бойцы. Сегодня нам предстоит хорошенько потрудится. Вчера ночью от нашего руководства поступил приказ: демонтировать или же проще разобрать лагерь и переместится на новую точку охраны. Сержант Мотыгин остаетесь за главного. Шесть солдат идут со мной на обход территории. Двое на охрану поста. Приступайте. Зашумела робота. Закипела. Палатки одну за другой сворачивали и прятали в отдельные мешки, проверяя узлы на хомутах. Зенитки наши берегли как зеницу ока, поэтому их так особенно тщательно заматывали сейчас в брезент, стягивая все кожаными ремнями. - Слышь, Корнушев, как думаешь будет ли нам сегодня паек или нет? - около меня копошился Руслан, аккуратно складывая боеприпасы от зенитки в ящики. - а то в животе урчит, аж перекидыватся все. - Не думаю. Видел, машина с провизией не приезжает уже несколько недель. Что-то случилось на больших дорогах. - ответил я, перетаскивая из склада патроны к автоматам и складывая их в ящики поменьше. - Может поэтому и переходим? - задумчиво произнес Руслан. - Может. Руслан что-то еще говорил. Но дальше я в суть разговора не вникал. С самого утра, с самого пробуждения меня не покидало чувство тревоги. Вообще сейчас мало кто спокоен, в наше -то время. Но это была особенная тревога, необъяснимая. Словно вот - вот грянет гроза. Или град. Вот такое чувство было. - Борис, чего застыл? - легонько пнул меня в плечо Руслан. От неожиданности я шарахнулся в сторону, чуть не рассыпав патроны по земле. - Что в небе интересного наблюдается? Иль кого увидел? - дразнился Лаврентьев. Да, сейчас я странно стоял. С коробкой патронов в руках, задрав голову вверх, смотрел на ветки уже желтеющего клёна и на небо. Словно хотел что-то да увидеть. Что-то меня беспокоящее. - Что там увидел такого? - продолжал скалится Руслан. - Ничего. - сердито отмахнулся я, словно от надоедливого комара. Тот только руками развел, пошел дальше помогать ребятам. А я немного постояв, осмотрелся. Лагерь уже почти разобран. Дело осталось за малым: погрузить все на машины и ждать дальнейших указаний. Уже и дождик прошел. Солнце пробивалось выше и теперь весело выглядывало из-за оборванных ветром облаков. Уже и пора обеденная, а Прохора с ребятами нет и нет. - Непорядок. - протянул возле меня Гриша, затягиваясь сигаретой. - Должны были вернутся уже. Простояв так минут пять, я, от безделья, пошел проверять ящики с боеприпасами. В сотый раз их все пересчитав и убедился что все на месте. Окинул взглядом лагерь, а точнее то что от него осталось. Ребята постарше стояли возле поваленного ясеня что-то обсуждая, пыхтя самокрутками. Ребята поменьше начали даже какую-то игру. Мне от выглянувшего солнышка захотелось немножко подремать. Все же не спать пол ночи, а потом еще и пол - дня работать было веской причиной хотя бы немножко полежать. Все же спина, да и ноги не железные. Отошел немного от шумной толпы, я нашел уютное местечко возле ящиков. Скинул плащ-палатку, расстелил ее поверх мокрой, уже желтеющей травы, заранее предвкушая приятный отдых. Но не успело мое тело коснуться импровизированной кровати, как тут же мой чуткий слух уловил какой-то шум. Звук доносился со стороны леса, ближе к болотам. И то ли это было раскатом грома, то ли звуком мотора. А звук нарастал. Было непохоже на рычание грузового самолета. Он скорей напоминал глухое завывание. Не медля, я подошел к Мотыгину. - Слышишь? - уткнул пальцем в сторону доносящегося звука. - Нет, не слышу. А что такое? - прислушавшись ответил тот. - а хотя погоди, стой, что это? Гул с каждой секундой нарастал. Гриша вскочил и хотел было дать приказ к боевой тревоге. Но не успев сделать и пяти шагов, как над головами, буквально касаясь верхушек деревьев пролетел Не 70 - немецкий Блиц. На фюзеляже и под крыльями "красовались" фашистские кресты. - В укрытие! - пролетела над поляной команда. Все тут же где был сорвался с места и быстро стали за стволами деревьев немного присев. Мы с Гришей тоже спрятались за поваленным тисом, с опаской глядя на небо. А Хейнкель уже пропал с виду, только самые высокие верхушки качались еще. - Вот же ж! - рассматривая небо в бинокль, ошарашено выдал Мотыгин. А гул не утихал. Было слышно как разведчик пошел на второй круг, делая петлю над болотом. Эх, сейчас бы пальнуть по нему с зенитки нашей. Ох и досталось бы ему. Но нельзя. Во первых они сейчас под брезентом упакованы и если мы их начнем распаковывать, то с легкостью выдадим не только себя, но и сами зенитки. Во вторых высовываться тоже нельзя. Мало ли еще стрелять начнет. Затаившись словно мыши, мы ждали что же будет дальше. Минут пять было тихо. Только удаляющийся звук мотора шумел где-то над болотом. Неожиданно со стороны леса послышались звуки выстрелов. - Приготовится, занять боевые позиции! - отдал приказ Мотыгин. Все как и полагается зарядили автоматы, заняли свои места. Ориентиром была просека. От туда и доносились выстрелы. Я так же занял свое место возле поваленного тиса, стал прислушиваться. На минуту все затихло, словно перед бурей. В глубине леса послышался треск веток, шуршание травы.Чей -то быстрый бег несся сюда. Мы насторожились, дали прицел. - Ребята, ребята, не стреляйте, это я! - донеслось из-за ближайших кустов. На поляну выбежал солдат, один из утренней разведки. - Что случилось? Где остальные? - подбежал к нему сержант Мотыгин. - Мы... ух... мы патрулировали как вдруг... ух - не мог отдышаться тот - мы патрулировали территорию, как вдруг услышали звук моторов самолета, а потом увидели его. В нескольких десятков метров летел. Низко. - Да, мы тоже его видели. Над нами пролетел. А остальные то где? - допрашивал молодого бойца сержант. - Товарищ старший лейтенант отдал приказ: в случае чего не отступать к лагерю, вести противника от него, стрелять на поражение. Мы дошли к посту на дороге и... и обнаружили двоих наших бойцов... застреленными. След от машин на дороге был совсем свежий. И след был не один. В общем немцы в лесу! Меня тут же послали в лагерь, предупредить об атаке. Только когда бежал услышал звуки выстрелов. Мотыгин сидел с каменным лицом. Молод он был еще очень. Слишком молод чтобы командовать. А уже сержант мотострелковых. Как и я. Только я зенитчиков и старше. - Ждать их уже не будем. Бессмысленно. Надо обороняться. Враг вот -вот наступит. Занять оборонные позиции. Руководству доложили хоть? - спросил под конец Гриша. - Так точно. - ответил солдат, быстренько заряжая автомат. - Но мы ведь не знаем сколько их. Как же мы будем обороняться не зная врага? - пытался я как-то повлиять на ситуацию. - Если ехали машиной и не одной, то их примерно так же как и нас, взвод. - немного подумав сказал Гриша. - Будем отбиваться. Я ничего на это не ответил. За лесом вновь послышался звук мотора. Словно ястреб на цыплят налетел на нас Блиц из-за крон деревьев. И тут же послышалось знакомое трежание MG -15. Мы хорошо попрятались за деревьями, не желая попасть под снаряды. А снаряды дорожкой поливали вытоптаную траву, задевая стволы деревьев. За кустами послышались трещание веток. Силуеты выныривали из темноты леса, окружая нас полукольцом. Единственный путь к отступлению было болото. - Они уже тут. Нашли. - щелкнул автоматом Гриша. Было видно что он нервничает. Хотя на вид лицо такое же каменное. - Огонь! Стрельба на поражение! - скомандовал сержант. Листья недалеко от нас прошили первые выстрелы. Началась перестрелка. Я старался шмалять по силуэтам, но видимо безуспешно. Сверху нас беспощадно поливали огнем из самолета, который кружился и кружился над нами. Фрицы не решались подступать ближе и вели дальний бой. Хотя и мы не отступали: уже кого-то да убили. Самолет делает очередную петлю. Снова выстрелы. Рядом раздался чье-то болезненный крик. Кого-то из наших задело. Я обернулся. В нескольким метрах от меня, скорчился от боли молодой солдат. Сполз на землю, сидит придерживая раненое плечо. Другой рукой дальше отстреливается. Пули свистели над поляной, с боков, сверху. Вот еще один солдат упал. Замертво. Снова болезненный восклик. Снова смерть. Навсегда запомню этот предсмертный восклик. Страшный, с хрипотцой и отчаянием. Гриша возле меня присел, шмалял их из пулемета. Старался удержать их на расстоянии. Руслана я потерял с виду. Где-то спрятался в кустах, не видать. А немцы, падла, осмелели, начали подступать ближе. Уже и кусты шевелились неподалеку. На поляну ступили первые фрицы. И тут же упали замертво. С пулеметом шутки плохи. Над лесом вновь разносится крик. Несколько бойцов упали замертво, несколько ранены. - Гриша, отступаем, давай приказ на отступление. - пытался уговорить я сержанта. - Не видишь, не сможем их сдержать. Не выстоим! - Выстоим. - коротко ответил тот, давая длинную очередь из пулемета. Но не выстояли. Один за одним падали наши бойцы. Прошло несколько часов отчаянного сражения. Я оглянулся, попытался сосчитать наших. 19 из 31. Позиции были уж очень неудобны. Немец был в тени, а мы на свету. Да еще и поливали нас хорошенько из неба. Враг пер как на танке. Неужели тут был целый батальон? Да еще и этот самолет, чтоб его черти драли. Что же делать? И тут в голове прошмыгнула мысль. Я быстро покинул свою точку, высматривая как лучше добежать к зениткам. Безопасней было сделав круг под деревьями. Но медлить нельзя. Дождавшись момента когда самолет отлетит на следующий круг, напролом, полуприседом побежал в другой конец поляны. - Куда!!! Назад!!! - слышалось позади. Но я уже не слушал. Я понимал что сейчас зенитка необходима как никогда. - АРГ, ААААГ!!! - на полпути задохнулся я в собственной боли. Боль была пронзительной, горячей и очень неожиданной. Ногу словно кипятком ошпарили. Пуля - дура попала по левой голени. Скривившись от боли и стиснув зубы, я захромал в сторону зенитки. Успел добежать, как раз самолет пошел уже не знаю на какой круг. Быстренько перевязав рану найденым клочком ткани, я начал скидывать ремни. Пытался как можно скорей ее привести в боеготовность, но раненая нога сильно тормозила меня. Ко мне подбежал откуда-то взявшийся Руслан. - Давай помогу. - начал тот, срывать крепления. Еще несколько минут и брезент был сорван. Рядом просвистел выстрел. "Только бы продержали, только бы не сдались" думалось мне тогда. Лаврентьев быстренько притащил снаряд. - Заряжай зенитчик. - грустно улыбнулся мне. Ну да, если я сержант - зенитчик, то я заряжай. Заряд, прицел. Раздался глухой звук. Выстрел прошел немного левее самолета. Заряд, прицел, выстрел. Да чтоб тебя! Мимо! Самолет начал увиливать, хоть и стрелять перестал. Да еще и нога кровоточит, болит сильно. Пошел на второй круг. Снова пересчитал наших. 16. Сержант Григорий Мотыгин все еще держал оборону. Так же и остальные ребята разместившись полу-кольцом по периметру. А немцы не отступали. Перли из всех щелей. Снова раздался вблизи гул двигателя. Я приготовился. На этот раз промахнутся нельзя. Заряд, прицел, выстрел. БАБАХ! Прямое попадание в хвостовой руль. Занялся и загорелся, неся весь фюзеляж в сторону дороги. Через несколько секунд с той стороны раздался взрыв. Мне полегчало на душе, хоть и не надолго. Снова пересчитал наших. 10. Десять человек против непонятного числа противника. - Пошли. - крикнул Руслану. Схватив автоматы, мы ползком, ближе к деревьям, двинулись к позициям. Выстрел, еще выстрел. Перезаряд. И так по кругу. Падают наши бойцы. Падают как трава под косой. Мы, как на ладони, хоть и за деревьями, в кустах. Ни тебе рова, ни окопа. А немцев вроде бы и не убавилось, а наоборот. Возле меня раздался восклик. Руслана в руку ранило. Небольшая кровавая струйка тут же запачкала гимнастерку. - Ты как? - беспокойно спросил я. - Жить буду. - переложил автомат в здоровую руку, ответил тот. Оглянулся. 5. Не считая нас. Гриша и еще два бойца активно поливают противника с автоматов. С боков вроде как уже не стреляют. А вот спереди шмаляли хорошо по нам. Мы имели надежду что вот-вот отобьемся, выберемся. Но как же мы ошибались. С тыла нас никто не прикрывал. Некому. Из 38 солдат остались только семеро. Атака шла уже не пойми который час. Солнце садилось потихоньку, окрашивая лес в багрово-алые цвета. Точно такие же как и кровь на траве. Сзади послышались выстрелы. Не сразу среагировали, не сразу поняли что нас уже окружили, взяв кольцом. Недалеко упали еще два бойца. Я повернул голову ища Мотыгина. Наш сержант, скривившись от боли, стоял на колене с автоматом наперевес. Пуля на груди прошла насквозь. Придерживая рану на груди, он, сделав еще одну длинную очередь из автомата, упал, навсегда воссоединившись со своей семьей. Мне почему-то даже показалось, что в последний вздох он легонько улыбнулся. И в этот момент меня прошибает дикая боль. Та самая, о которой рассказывают очевидцы. Растекаясь, она, словно жар, впитывается в каждую клеточку твоего тела, задевает каждый твой нерв. Блаженная, дикая боль, в животе справа. Я на мгновение оцепенел. Время как будто замедляется, но тут же понимаю, что стоять себе дороже. Пытаюсь кое-как отстреливатся. Но силы с каждой секундой покидают мое тело. Руки тяжелеют сами по себе. Голова начинает кружится, но я еще держусь. Фрицы совсем близко, я не могу уйти сейчас, оставить своих товарищей на погибель. А темнота неизбежно звала меня. Последнее что я запомнил: автомат выпадает из рук, земля все ближе, а кто-то уже в пустоту отчаянно кричит мое имя.