Черно-серый вслед за концом света

Они могли молчать часами, но Питер не любил это дело. Тишина, висевшая в воздухе, нервировала его до дрожи в пальцах и скрежета зубов. Раздражала. Напоминала о том, о чем он помнить совершенно не желал. Лежать на серой траве было все равно, что на обычной. Только требовалось закрыть глаза и вспомнить, как выглядел зеленый цвет в их прошлой жизни. Кажется, этот цвет всегда приятен для глаз и довольно спокойный, что, конечно, иронично, учитывая, что Халк — воплощение ярости — как раз зеленый. Пит чувствовал, как листья травы щекочут его ухо. И улыбался, смотря на Баки. Тот словно давно мечтал провести время вот так — безмятежно и беззаботно, забыв обо всех обязанностях и всем том грузе, который камнем висел на его плечах. Забыть о войнах и битвах, о чужих жизнях и смерти, о чувстве вины и той загадке, что сидит в его подсознании. — Так как, ты говоришь, его звали? — спросил Баки, повернувшись к Питу. Тот, зажмурившись, смотрел на серое небо. — Кого? — он слегка равнодушно перевел взгляд на солдата. — Ну того. С огнем на голове, — похоже, Баки действительно интересно. Или нечем заняться. Хотя, здесь все время нечем заняться. — Аид. Бог мертвецов, — еле слышно выдохнул он. — Мне бы с ним подружиться. Спасти пару жизней, подчистить карму, — сказал Баки, складывая руки за головой. Пит хмыкнул, сдерживая смешок. Смеяться над Баки — опасное дело. Как оказалось, личность суперсолдата довольно обидчива, когда дело касается его мыслей и чувств. Питер с пониманием относился к его причудам. — Ты бы утонул в реке смерти, не добравшись до нужной души, — прошептал он тихо-тихо. — Тогда, — Баки улыбнулся. Питер краем взгляда видел, как тот лег на бок и потянул к нему руку. Когда Баки сплел свои пальцы с его, крепко сжал, притягивая ладонь к себе, Пит повернулся и посмотрел на него. — Тогда мне не стоит нырять в реку, не думая. Не могу же я тебя одного здесь оставить. Губы Питера тронула легкая улыбка, которую тот сразу же попытался спрятать. Бесцветные глаза Баки снова, как показалось Питу, блеснули голубым. Как будто бы них отражалось небо. Небо привычного для Питера мира. — Как думаешь, почему мы здесь? — спросил Питер, сделав умное лицо. — Потому что Танос убил половину Вселенной одним щелчком пальцев? — вопросом ответил Баки. — Почему здесь только мы? — Питер начал говорить быстрее. — Я видел, как пеплом рассыпался один очень умелый колдун, а следом за ним Стражи Галактики…. — Кто? — Ну, Стражи Галактики, — повторил Пит, но Баки продолжал с недоумением смотреть на него. — Дракс, Мантис. Звездный принц, в конце концов. — Кто? — Или Лорд. Вечно забываю его имя. Ну, не суть, — оборвал собственные мысли Питер, понимая, что Баки вряд ли знает этих чудиков из космоса. — Я лишь хочу понять, почему мы здесь вместе. И нет ни души. — Может, есть, — шепотом начал Баки, садясь на траве. Он двинулся чуть назад, выпуская ладонь Питера из своих рук, — просто мы их не нашли. Или, как вариант, я — твоя галлюцинация. Ну или ты моя. Питер, вслед за Баки, сел. Совсем рядом, чтобы снова взять его за руку, если захочется. Они молчали. Наверное, даже слишком долго. — Наши жизни можно выторговать? — вдруг спросил Питер. Баки, услышав, повернулся к парню, замечая потерянную улыбку на его лице. — С кем ты собираешься торговаться? — Не знаю, — Питер пожал плечами. — С мирозданием? Баки ухмыльнулся, прикрыв глаза на мгновение. Питер не сводил взгляда со светло-серых губ, кончики которых дотягивались до щек. — Тебе нечего предложить взамен, — наконец сказал Баки, протягивая Питеру руку. — Это так не работает. — Но ведь, — начал Питер, хватаясь за руку Баки. Как только их пальцы соприкоснулись, Барнс потянул его на себя. Бороться не имело смысла. — Аид обменял всю силу Геркулеса на жизнь Мегары. — Чтобы погубить Олимп, — кивнул Баки. Он потянул Питера на себя сильнее, пока тот разглагольствовал о мультфильме, который Баки в жизни не видел. Развернул к себе спиной, сам уперся о стоящий позади камень, следом усадив Пита к себе на колени. А Питер, увлекшись рассказом, даже не понял, что произошло. — ...Конечно, возможно, у Таноса есть все, что нужно, но почему бы, к примеру, не поменять наши жизни на жизни каких-нибудь плохих парней, которые не приносят пользы, и… — Я как раз из таких. Слова Баки заставили Питера замолчать. Он заглянул в его глаза, подумав, что они были к нему ближе, чем обычно, а следом сжал руку, и все постепенно встало на свои места. Но вот отвести взгляд от Баки он никак не мог. Смотрел, изучал, запоминал. И думал о произнесенных им словах. Баки натворил много дел за свою жизнь, Питер слышал о нем много всего, и хвалебных отзывов среди потока информации не было. На его счету столько загубленных жизней, что подумать страшно. Как и страшно считать, сколько раз он умирал. Рука Баки, левая, от одного взгляда на которую по телу шли мурашки, легла Питеру на талию. Повисла тишина, напряжение, за которым должна была следовать разрядка, но Пит не мог найти правильный выход из сложившейся ситуации. А Баки, почему-то оказавшийся так близко, только мешал рационально мыслить. — Как сказал Стив, — Баки первым нарушил тишину, но взгляда с Питера не сводил и даже не собирался. Прям как в лучших романтических фильмах, и, кажется, о самом любимом фильме такого жанра Пит уже успел рассказать. — Мы не торгуем жизнями. Не нам решать, кто достоин жить, а кому следует умереть. Питер сглотнул, кивнув. А когда понял, что сидит у Баки на коленях, заерзал, нервно пряча взгляд. — Так все-таки почему мы здесь вместе? — Чтобы не одичать?