Вся листва пожухла, и небо стало серым. Вышла прогуляться в обычный зимний день. Все бы стало лучше, будь я в Лос-Анджелесе. Мечты о Калифорнии в обычный зимний день.
***
Нью-Йорк, декабрь 2013
— Мисс Эмбер? — Ричард наклонил голову, пытаясь обратить на себя внимание пациентки, отвлеченно смотрящей на прохожих, укрывающихся под зонтами от обильного снегопада. Это был их уже пятый по счёту сеанс психотерапии. В связи с апрельскими событиями в академии Блэквелл, родители Рэйчел Эмбер спустя два месяца приняли решение перебраться из относительно тихой Аркадии Бэй в шумный Нью-Йорк. Отец Рэйчел попросил начальство поменять округ под его юрисдикцией на Манхэттен, чтобы снова работать там же, где будет проживать его дочь. Её приемная мать, в свою очередь, взяла на себя роль домохозяйки на новой квартире. — Здесь же нечасто выпадает столько снега? — Рэйчел нахмурилась, действительно пытаясь прокрутить в голове моменты, когда в последний раз этот мегаполис настигали по-настоящему снежные декабрьские дни. Как можно было понять по её слабо акцентированному вниманию на персоне перед ней и по её постоянно отвлекающемуся на улицу взгляду в ходе их сеансов, в диалоге с врачом заинтересована она не была, ибо он не давал и даже не помогал девушке получить то, чего она хотела. — Я не к тому, что его зимой не бывает, просто... вот именно в таком количестве... ну, вы понимаете. Хотя, может, я и ошибаюсь, не знаю... По непонятным для Эмбер причинам, начиная с сентября, она стала сомневаться в собственных воспоминаниях. Место в ее памяти, где находились события первой половины уходящего года, будто накрыл телевизионный шум. За ним должна была быть четкая картинка, но ее не было. Это были пробелы, которые Рэйчел отчаянно пыталась восполнить, и она всё меньше верила, что человек, с которым она была вынуждена по какой-то причине общаться, мог хоть немного посодействовать ей в этом деле, учитывая фактическое отсутствие прогресса в этом направлении за предыдущие четыре сеанса. — Мистер Перес, скажите, почему я не могу вспомнить ничего раньше осени этого года? При том, что я хорошо помню события предыдущих лет? — потирая лоб, с ощущением нетерпения узнать правду, прямо спросила девушка своего лечащего врача, ни разу до сих пор не затронувшего эту тему. Она помнила, что начала ходить к нему как раз по этой причине — из-за наличия у нее пробелов в памяти. По крайней мере, так ей говорили родители, когда она забывала, ради чего посещала психотерапевта. Мужчина напротив её устало вздохнул и, сняв очки в металлической оправе, потер веки. — Вы, Рэйчел, с высокой вероятностью, пережили в этот период тяжелое событие. Событие, на который сработал защитный механизм вашей психики и которое вам, если честно... Тут Перес резко запнулся, осознав, что чуть не наговорил лишнего из-за своего сильного и явно идущего во вред выполнению его рабочих обязанностей желания рассказать своему клиенту правду о намерениях тех, кто оплатил его услуги. Однако, неожиданно для себя, он решил договорить. Банальное любопытство все-таки одолело чувство врачебного долга. — Которое вам, на мой взгляд, лучше было бы не вспоминать. Его ответ в некоторой степени шокировал девушку. По её телу будто бы в буквальном смысле пустили отрезвляющий, выводящий из состояния бесконечных размышлений, разряд тока. Стоп, а зачем тогда я... — Подождите, «событие, которое мне лучше не вспоминать»? — Отстранившись от спинки кожаного кресла, Рэйчел настороженно подалась вперёд и в несколько грубой манере спросила врача: — Тогда зачем я к вам вообще хожу? Разве не для того, чтобы вспомнить его? Что это за психотерапия такая, которая не способствует восстановлению в памяти забытого промежутка времени, невзирая на его травматичность? — эхом прозвучала вылетевшая из сознания и отразившаяся от стенок черепной коробки мысль в голове Эмбер. Её апатичный настрой сменился недовольством от ощущения возможного отсутствия смысла в посещениях ею этого «эксперта по людским мозгам», время с которым она могла потратить на дополнительные часы учёбы в школе искусств «Тиш»*. — Всё так, мисс Эмбер, всё так. — Перес проигнорировал агрессию девушки и с тем же умиротворяющим тоном продолжил: — Моя цель состоит в том, чтобы преподнести для вас данную информацию с наименьшим ущербом вашему душевному здоровью. Поймите, то, что с вами произошло, не засело в ваших воспоминаниях по веской причине. Да к чему он, чёрт побери, ведёт? — промелькнуло в голове у Эмбер, довольно быстро перестававшей считать своё присутствие рядом с этим человеком правильным и полезным для себя времяпрепровождением. Слова и намерения врача начали вызывать у Рэйчел всё большие сомнения в их искренности. Какова вероятность того, что родители заплатили ему не с целью помочь мне вспомнить, а с целью убедить меня перестать меня гнаться за ними и жить дальше? Опустив голову к сложенным в замок рукам, девушка раздражённо выдохнула, давая понять Пересу, что хочет собраться с мыслями прежде, чем задать ему вопрос. Вопрос, который как мог ещё считать проболтавшийся психотерапевт, позволил бы им обоим продолжить их беседу в нужном для него русле. В действительности же Эмбер хотела с помощью своего вопроса приставить этого умника-мексиканца к стенке. В фигуральном смысле, конечно. — Мистер Перес, скажите... — подняв голову на Ричарда, медленно начала Рэйчел, подкрепляя свои слова высокомерным и допытливым взглядом в его будто бы начинающие мелькать от интереса к произносимому ей глаза. — Мои родители платят вам за то, чтобы разубедить меня пытаться восстановить эти потенциально травмирующие воспоминания? На секунд пятнадцать в его слабо освещаемом, заставленном книгами известных деятелей в области психиатрии вроде Фрейда, Юнга и Маслоу, рабочем кабинете повисла тишина, которую можно было охарактеризовать как паузу перед признанием одним из участников данного диалога своего неумения держать язык за зубами, как и неумения качественно выполнять свою работу. — Я прошу прощения, перед вами и перед вашими родителями, — сказал Перес с еле сдерживаемой улыбкой собственному непрофессионализму и потаканию своему банальному интересу лицезреть реакцию своих клиентов на правду про них или как-то касающейся них. Извинения перед ней Рэйчел посчитала фальшивыми. — Передайте родителям, что я верну им деньги за этот и прошлые сеансы в полном объёме. — Придурок, — мысленно выругалась в его адрес Эмбер и, фыркнув, незамедлительно встала с кресла, подобрав под левым подлокотником того сумочку. Прежде чем уйти, она все-таки решила прояснить один важный момент. Суть потраченного впустую времени, если быть точнее: — И в чём был смысл этих ваших часовых сеансов со мной, если вы уже на пятом признались, что не стали бы действительно помогать мне с моей проблемой? Ричард неторопливо поднял глаза со своих туфель на уже заметно раздражённую его присутствием и, в принципе, существованием Рэйчел, хмыкнул и задумался, будто бы пытаясь ответить на этот вопрос сперва самому себе. — Знаете... — наконец подал голос он. — Возможно, на протяжении всех наших сеансов дело для меня было не столько в устранении вашей зацикленности на забытом прошлом, как этого хотели ваши мама с папой, сколько... в попытке дать вам ориентир для вашей будущей жизни, основываясь на ваших внешних и внутренних качествах. Рэйчел могла бы скривить лицо на такую приторную отмашку со стороны психотерапевта, однако, будучи в какой-то степени восприимчивой к проявлениям лжи в интонации и мимике некоторых более-менее «читаемых» людей, она не заметила в словах Переса неискренности, как не пыталась. — Не сочтите за попытку с вами флиртовать, — продолжил он, — но, исходя из проведённых с вами бесед здесь, я успел сделать вывод, что вы могли бы стать видным лицом нашей театральной и даже киноиндустрии. По моему скромному мнению, в вас есть задатки будущей голливудской звезды. Это, опять же, вывод на основе вашей внешности и яркого выделения интонациями испытываемых вами в данный момент эмоций. Теперь же девушка не смогла скрыть своего отвращения к этому человеку, несмотря на то, что подловить его на фальши так и не смогла. Тут, скорее, был либо неумелый подкат, который психотерапевт попытался неумело скрыть в самом начале своих «аналитических похвал», либо поехавшая от нескольких лет работы со страдальцами и потенциальными маньяками крыша. Да что ты вообще несёшь, мозгоправ? Рэйчел отступила на пару шагов назад, хотя ещё полминуты назад хотела выйти из этого помещения, источником света для которого было только большое окно у тех двух кожаных кресел, на одном из которых сидел ожидающий очередной реакции на его слова доктор Перес. — Даже если у меня в планах и есть уехать отсюда в Калифорнию... — тихо начала девушка и затем выпалила: — ...то это не ваше грёбанное дело, мистер Перес! Ваше дело — давать своим пациентам помощь и поддержку, которую требуют они, а не кто-то со стороны! В пять шагов преодолев оставшееся расстояние до двери из лакированного дерева чёрного цвета, который преобладал практически на каждом предмете интерьера в пределах этого кабинета, Рэйчел резко сняла с вешалки свою оранжевую куртку с красно-жёлтым шарфом и, не желая более ни одной секунды находиться в этом месте, вышла, громко хлопнув дверью.