Спектр взаимодействий

      Заморозка, снотворное, наркоз — что бы это ни было, эффект развеивался, Винсент постепенно приходил в сознание. Память возвращалась кусками. Он обрадовал Юкку, что скоро полетят на Цетинни, они загружали челночный катер на «Камбрии»… Нет, это слишком давно. Что-то случилось потом, уже на планете. Кажется, он успел поводить Юкку по базе, а в сумерках решил показать территорию вокруг, они не спеша дошли до границы силового поля. Да, именно тогда всё и произошло. Невидимое поле вдруг пошло мерцающими цветными пятнами. В тот момент он ненадолго отключился в первый раз. Юкка, Яна — да все пытались ему помочь, но что-то его насторожило, и он заорал, чтобы Юкка бежал прочь. Стефан громко ругался. Винсент тогда с трудом разбирал слова, а когда попробовал сопротивляться, на него наставили парализатор. После этого ничего не вспоминалось. Наверное, он очнулся впервые с инцидента на Цетинни. Сколько времени прошло? Где он теперь? И почему поле замерцало именно на той частоте, от которой у него случаются припадки? На той самой частоте… На «Камбрии» её никто не знал, даже Саша. Саше он назвал диапазон, очень широкий. Михай знал только про тошноту от контрастных узоров. Точная частота осталась далеко в прошлой жизни, в военной медкарте…       Картинка сложилась, осознание разрядом прошло по телу и окончательно пробудило. Он боялся нарваться на агентов Протектората в Серой зоне, а те поступили хитрее и подкупили кого-то из команды. Хотелось бы верить, что только тех троих, с тремя Михай должен справиться.       Подавив порыв открыть глаза и осмотреться, Винсент прислушался к ощущениям. Лодыжки и запястья плотно зафиксированы: не до боли, но и пошевелиться нельзя. Материал не определить: точно не ремни, но, скорее всего, что-то из стандартного, незачем им применять усиленные крепления, которые ни лазером, ни кибер-протезами не разорвать. Из тела будто вытрясли всё и набили мягким пухом. Если его держали в бессознательном состоянии при перевозке, то такие побочные эффекты неудивительны. Правая рука вовсе казалась чужой. Отрезать её не отрезали, но Винсент чувствовал её намного хуже, чем всё остальное. Казалось, будто рука лежала не на жёстком подлокотнике, а на мягчайшей подушке. Он не удержался и приоткрыл глаза, скосив взгляд вправо. Увиденное его не порадовало: предплечье вскрыли вдоль, разведя кожу, залили прозрачным гелем, чтобы кровь совсем не вытекала. К разрезу тянулось множество проводов, скрывавшихся внутри. На обычные датчики от детектора лжи не походило — тут Винсент понял, что на груди их как раз немало, на голове, значит, тоже. Провода, более толстые, чем от датчиков детектора, тянулись к чёрной коробке рядом с креслом; некоторые касались кожи у локтя, и их прикосновение совсем не ощущалось. Винсент рассматривал эту конструкцию, пытаясь разобраться, для чего она предназначена и почему вид вскрытой руки не вызывает у него отвращения, хотя должен бы. Непонятно. Всплеск мозговой активности сходил на нет, хотелось снова закрыть глаза и поспать.       Провалиться обратно в забытьё ему не дал донёсшийся будто бы издалека голос.              — С пробуждением, Венсан Гранквист.              Винсент повернул голову на звук. Напротив, за силовым полем, закинув ногу на ногу сидел человек с планшетом. Один. Прилизанный брюнет в серо-зелёной форме особого отдела Протектората. Знаки отличия с расстояния не рассмотреть, но вряд ли подослали кого-то из низшего состава. Бюрократическая крыса. Аккуратненькая приглаженная крыса, которая никогда не попадёт в самое пекло, но будет отрываться на заключённых. Этот типаж Винсент особенно ненавидел.              — Приходи в себя, не спеши. Пока что я готов ждать сколько угодно.              С этими словами особист отпил из бутылки и уткнулся в планшет. Бутылку не глядя вернул к двум другим на подвешенный к левому подлокотнику столик. Левша, что ли? Что-то шевельнулось на границе памяти, где-то Винсент встречал этого типа. В той сосредоточенности, с которой он изучал планшет, тоже было что-то знакомое. Смутный образ витал в голове, но никак не становился чётче.              — Откуда я помню твою морду? — спросил Винсент, устав копаться в воспоминаниях.       — Не притворяйся грубым солдатом, Венсан, я знаю, что ты намного умнее, — человек оторвался от планшета и быстро добавил: — Энхо. Второй батальон, шестая рота. Деклан Вайзер.              Ага. Всё-таки не штабной. Тот правильный паренёк, всегда самый трезвый в компании, вечно думающий о выполнении приказа и не отвечающий ни на чьи знаки внимания.       Звали его тогда точно по-другому.              — Неплохо тебя повысили, аж с переводом… — начал Винсент и осёкся. Деклан терпеливо ждал, не давая подсказок.              Не мог уорент-офицер всего за несколько лет попасть в особый отдел и там выслужиться. Даже очень умный. Значит, уже числился там, а на Энхо отправлялся по заданию, теперь неважно какому.              — Раз ты молчишь, буду считать, что ты всё понял, Венсан.       — Винсент. — Он приготовился к пикировкам насчёт имени и ошибся.       — Хорошо. — Деклан начал что-то набирать, уловив немое удивление, поднял взгляд. — У меня есть более действенные методы доставить тебе дискомфорт. И в моих интересах, чтобы ты понимал, что я обращаюсь именно к тебе, а не к твоему воображаемому другу или ещё какой субличности.              Особист по-прежнему возился с планшетом. Затем вывел голографический таймер и, взяв бутылку воды, откинулся на спинку кресла.              — Даю тебе пять минут, Винсент. Можешь задать вопросы, если они у тебя есть. Затем спрашивать буду только я.       — Сильно меня боишься? — Винсент кивнул на оковы и силовое поле, надеясь, что будет понятно. Ничего другого в голову не пришло.       — Предпочитаю работать один, поэтому нужна подстраховка. Ты неплох в рукопашной. Если что случится, я не справлюсь.              Теперь, вспомнив, что пересекался с ним в армии, Винсент изменил своё мнение. Особист выглядел мелковато, но отнюдь не хлипко, и вряд ли пришёл безоружным. Насчёт своих шансов в драке, да против ослабленного человека, он наверняка привирал. Загадочный тип и потому опасный.       Деклан терпеливо ждал новых вопросов. Не то чтобы Винсент собирался его расспрашивать — многое ли можно выяснить, не выдав, сколько тебе уже известно? — но гнетущую тишину хотелось чем-то развеять.              — Давно здесь сидишь?       — Не очень. Время действия транквилизаторов, которыми тебя накачали, известно. Твоё пробуждение можно предсказать с точностью плюс-минус десять минут. Как только датчики показали, что ты просыпаешься, меня сразу вызвали. Таким образом, я прождал порядка восьми с половиной минут.       — Ну ты и зануда! — не без восхищения выдохнул Винсент.       — Значит, спрашивай только то, на что хочешь услышать исчерпывающий ответ. — Не меняя выражения лица, Деклан вернулся к заметкам. — Я готов ответить честно на любой вопрос.              Щедро-то как, но не про Юкку же у него спрашивать. Молчание затягивалось. Деклан поднялся, встал у силового поля; пересекать его не стал, а прошёлся вдоль от стены до стены, не сводя взгляда с Винсента. Тот так и не понял, что особист рассчитывал высмотреть, но сам попытался разглядеть, какое же у него звание. Ничего, кроме тёмного круга на плече с нашитой спиралью из звёзд, не увидел. Если эта эмблема значила что-то важное, то Винсенту она ничего не говорила.       Не дождавшись ни слова, Деклан вернулся к планшету и постучал ногтем рядом с проектором, выводящим таймер, намекая, что время истекает. Какая разница, линию поведения Винсент давно выбрал. Однако бесполезный вопрос у него всё же нашёлся.              — Почему особый отдел занимается обычным дезертиром?       — Потому что дезертир влез не в свои дела вместо того, чтобы затаиться на какой-нибудь отдалённой планете.       — Сам решил со мной работать или назначили?       — И то. И другое. Я предпочёл бы просто уточнить несколько вопросов в спокойной обстановке, потому что считаю эту машинерию излишней.       — Мы по-прежнему можем «просто поговорить». Ты, я, бухло. Минус эта хрень.       — Таковы правила. Я следую правилам. Вследствие уровня допуска встречи с тобой запрещены посторонним. Однако как куратор по безопасности проекта «Розетта», я мог обосновать, почему этот разговор необходим прямо сейчас. Поскольку моя квалификация позволяет вести допрос, мне предложили такую форму. Я согласился.       — Погоди, куратор чего, ты сказал?.. — Винсент прокрутил в голове все указания Шарлин по налёту на «Розетту». Ни слова там не было об участии особого отдела. Ни слова.       — Время вышло.              Деклан скрыл ненужный таймер и сделал большой глоток из бутылки.              — Прежде чем мы перейдём к допросу, Винсент, у меня есть предложение. Непосредственно от начальства, не подумай, это не самодеятельность, — он убедился, что его слушают, и продолжил: — Возвращаешь корабль, сдаёшь команду. С ними разбираются в индивидуальном порядке, а тебе прощают всё не глядя. Это не значит, что ты сможешь вернуться к мирной жизни. В армию или флот тебя тоже не пустят. Будешь информатором под моим присмотром. Твои связи в Серой зоне весьма бы пригодились. Мозги есть, освоишься. Согласен?       — Нет.              Винсент в общих чертах представлял, что ему предложат, не перебил лишь из интереса, прозвучит ли что-нибудь необычное. Деклан ничем не удивил.              — Ладно. Понимаю, предать с полсотни человек трудно, не то что дезертировать. Нам хватит, если ты выдашь только тех, кого я укажу. Корабль, так и быть, пусть летает. Часть насчёт тебя неизменна.              Имён-то не назвал. Это бы сразу дало понять, кто из команды ещё верен капитану.              — Обращайся к той троице, которая меня к вам доставила. Уж они не откажут.       — Непременно. На следующей встрече им не позволят уйти. Но помилования ты тогда не дождёшься. Соглашайся, пока предлагают.              Следующей? Эти идиоты собрались по кускам перетащить «Камбрию»? Или?..       Или особый отдел ещё не добился цели. Винсент принял как данность, что парня тоже передали спецслужбам, а пляски со взаимовыгодными предложениями лишь оттягивают очную ставку и выбивание показаний. И всё-таки Деклан ни разу не обмолвился про Юкку. Если предположить, что тройка предателей схватила только капитана, всё вставало на места.       Деклан потянул паузу, снова отпив воды.              — Ну, как предложение? Если не согласен, у тебя останется возможность передумать. Я сообщу, когда будет последний шанс.       — С чего такое благородство?       — Ты же не Саграда, ты вменяемый, — снизошёл Деклан, не став напоминать, что на вопросы больше не отвечает. В ровном голосе прорезалась с трудом сдерживаемая ненависть — чуть ли не первая эмоция, которую от него услышал Винсент. Услышав, невольно задумался, насколько Протекторат и конкретно особый отдел пострадали от главного психа Серой зоны. Что сталкивались с ним не раз — несомненно, вопрос в масштабах разрушений.              Особист что-то попереключал на планшете, и механизмы, опутывающие Винсента, пришли в движение: крепления затянулись, показалось, что датчики сильнее впились в тело.              — Зря ты сообщил, что вы хотите меня переманить, — не удержался Винсент. — Теперь я знаю, что методы у тебя сильно ограничены. Начальство-то вряд ли обрадуется, если ты сильно покалечишь информатора.       — Мне хватит.              Одновременно Деклан указал себе на предплечье, и Винсент покосился на правую руку и коробку за ней. Ничего странного не заметил. Он подозревал, что паутина проводов и надрез сыграют важную роль при допросе, но не мог догадаться, каким образом. Ждать, пока Деклан объяснит их назначение, пришлось недолго.              — Всё просто. Я спрашиваю. Ты отвечаешь. Если промолчишь или мне что-то не понравится, я включаю устройство рядом с тобой. Провода связаны с твоей нервной системой, мозг будет считывать болевые сигналы. С каждым использованием сила и длительность ощущений повышаются. Через полминуты будешь получать обезболивающие. У него есть побочный эффект: связь с нервной системой укрепляется, следующие всплески будут восприниматься ярче…              Будто инструкцию читал. Лучше бы прислали банального садиста, они хоть сразу переходят к делу и упиваются воплями жертвы, а не звуком собственного голоса.              — …в общем, Винсент, постарайся поменьше валять дурака, — закончил Деклан и потянулся за водой. Бутылка уже наполовину опустела. — Тебе всё понятно?              Молчание — знак согласия. Винсент полагал, что этого хватит, но вдруг почувствовал лёгкое покалывание в руке.              — Я забыл продемонстрировать, на что это похоже, — притворно извинился особист, отведя ладонь от планшета. — Хочешь сравнить, насколько идёт повышение силы?       — Не надо, — намёк был ясен. — Не тяни уже, спрашивай, что хотел.              Он гадал, станет ли Деклан подводить к нужным вопросам медленно, усыпляя бдительность и пользуясь возможностью наказывать за неудобные ответы. Тот решил на мелочи не размениваться — в воздухе повис портрет Юкки времён «Розетты», прямиком из файлов со станции. Надо же, так сразу. Калибровать детектор он не собирается, хватило разговора ранее?              — Узнаёшь?       — Не уверен.              Полуправда. Винсент уже и позабыл, как коротко у парня были острижены волосы.       То ли Деклан это почувствовал, то ли пока не считал вопрос важным, но никакой боли не последовало.              — А так?              К старому портрету добавился свежий. Снимали явно тайком, на «Камбрии» — ещё один аргумент в пользу того, что Юкки у особого отдела не было. Хотя…              — Не понимаю, какое он имеет ко мне отношение, — ответил Винсент. Раз уж парня не смогли заснять рядом с ним, то и доказательств нет. Пусть показывает трансляцию из соседней камеры или приводит Юкку живьём.              В этот раз рука заболела. Всё ещё недостаточно сильно, чтобы как-то докучать. Деклан уставился в планшет и забарабанил пальцами по подлокотнику.              — Почему ты такой упрямый? Понимаешь же, что мне всё известно.              Винсент понимал: троица наверняка многое разболтала — понимал и шёл на принцип. Чистосердечное признание мало что меняло, зато было бы приятно увидеть, как особист сдастся первым.       И он таки сдался.              — Ладно. Не хочу потом прерываться на самом интересном, когда ты не сможешь говорить от боли, — Деклан в очередной раз отпил воды, затем размял пальцы. — Был уговор с твоими ребятами: мы получаем от них вот этого парня с красными волосами, они — вознаграждение и амнистию. Напоминать, что на них висит, думаю, не надо.              С ходу вспоминалось только то, что Яна участвовала в покушении на кого-то из Корреа. Заказчик то ли забыл предупредить, то ли сознательно умолчал, что физическую оболочку Корреа убивать бесполезно, сознание-то всё равно останется на защищённом сервере. Хотя лёгкость, с которой убийцы прокрались через кордоны безопасности, впечатлила, бесспорно — шумели об этом так, что ответственная за охрану фирма еле-еле избежала обвинений в сговоре и потеряла несколько крупных контрактов. Если то было настоящей целью нанимателя, своего он добился.              — Что такого в парне с красными волосами? — поинтересовался Винсент.              Ответом стала неприятная тупая боль в руке. Всерьёз он на ответ не рассчитывал, но если так Деклан подумает, будто Винсент не представляет важности экспериментов на «Розетте», оно того стоило.              — А мог бы спросить, пока я разрешал… Честно признаюсь, договаривались мы только насчёт него. — Оказывается, особист ещё не закончил. — Понятия не имею, как трое могут упустить одного мальчишку, но он удрал. Не видел как, или тебя уже вырубили?              В этот момент он не смотрел на Винсента, поэтому тот решил, что вопрос можно игнорировать без последствий. Угадал.              — Их срок поджимал, после которого сделка становилась недействительной, — продолжал особист. — Скрываться и от нас, и от твоей банды побоялись. Притащили тебя, чтобы выбить отсрочку. Видишь, как повезло, зато не убили.              Он забрал со столика ближайшую бутылку, увидел, что та уже пуста. Переставил на пол и взял следующую.              — Сделка всё равно разорвана, только они об этом не знают. Не хочу держать таких недотёп на свободе. Мало ли чего в следующий раз натворят с перепугу, — Деклан крутил туда-сюда крышку, не отворачивая до конца. — Кстати, ничего не надумал насчёт моего предложения?       — Теперь, когда услышал, как ты держишь слово…       — Я держу. Я не получил мальчишку к назначенному сроку, поэтому не вижу смысла вести дальнейшие переговоры с пиратами. Я должен предполагать возможность, что они пытались развести нас на деньги и никого у них нет. Хотя по твоей реакции подозреваю, что они в самом деле неумёхи.              Сейчас Деклан затянул монолог, поэтому Винсент успел себя проконтролировать, чтобы не выдать раздражение. Обвели вокруг пальца. Это ж надо было не задуматься, будто особист всерьёз допускает, что сейчас Юкка у кого-то другого. И ведь был шанс укрепить его в этом мнении… Впрочем, Винсент сразу усомнился, что сумел бы подобрать правильные ответы. Михай бы справился, он кого угодно заболтает.              — Что ж, надеюсь, тебе стало понятнее твоё положение. Вернёмся к делу, — Деклан опять откинулся на спинку, бутылку вернул на столик, так и не открыв. — Кто заказчик?       — Заказчик чего?              Не меняя позы, Деклан с неохотой дотянулся до планшета. Рука заболела, как если бы Винсент ударился локтем об стену.              — Нападения на «Розетту».              Ага, вот и вопросы, на которые троица не могла знать ответ. Заказчиков, особенно таких, как Шарлин, Винсент редко раскрывал всей команде.              — Никто. Я сам, — ответил он, прекрасно зная, что последует. Но требовалось отыграть несколько секунд на ответ под волной боли.              — Винсент, — неизменно ровным голосом произнёс Деклан, — мы идентифицировали несколько налётов твоей банды, которые с высокой вероятностью не были чужими заказами. Научные станции, наподобие «Розетты», совершенно не по вашему профилю. Кто?              Какое счастье, что особист такое занудное трепло, — Винсент успел вспомнить подходящее имя. Сделав вид, будто очень не хочет этого говорить, выдавил:              — Василиса Ким.              Ответ получился убедительным хотя бы на первый взгляд, потому что Деклан отвлёкся на планшет. Видимо, искал досье на Василису. Она ещё не достигла славы Иль Гаттино и Саграды, но уверенно двигалась в том направлении. Не страшно привлекать к ней внимание, справится. Да и Протекторату нелегко её достать — обычно она действовала на территории Содружества. Вот и объяснение, зачем потребовалась помощь.       Это же оказалось изъяном в стройной версии.              — Допустим. Откуда Василиса Ким узнала о «Розетте»?       — Без понятия, но что-то из открытых источников. Я так выяснил всё, о чём она умолчала.       — И про мальчишку с красными волосами тоже?       — О нём речи не заходило!       — Неужели? — Деклан в задумчивости поводил ладонью над планшетом, но отправлять сигнал так и не стал.       — Её интересовало только исследование.              Чистейшая правда, даже не надо следить, чтобы не сбиться на мужской пол. Жаль, идея с Василисой не пришла в голову с самого начала. Можно было наврать, что Юкку уже передали ей, пусть особый отдел хотя бы ненадолго отстанет от «Камбрии».              — То есть мальчишку ты забрал себе? Зачем?       — Он сам попросил.              Деклан шумно вздохнул и опустил пальцы на планшет. Боль держалась почти минуту, а затем притупилась. Винсент догадался, что наконец ощутил эффект обещанного обезболивающего, раньше он почему-то не проявлялся так заметно. Деклан наблюдал за ним, лениво потягивая воду, пока бутылка не опустела наполовину. Хотелось врезать ему по спокойной безразличной физиономии. Будь Винсент на свободе, ему бы не помешала никакая осторожность, а пока единственным способом противостояния оставались слова.              — Тебя запереть на станции на десяток лет, сам взвоешь. А он с рождения так!       — Этому я верю. Почему ты согласился?       — Он мне понравился, — и Винсент приготовился отбивать вопрос, зачем ему второй любовник.       — Так тебе нравятся парни намного младше себя? Занятно…              Винсент боялся представить, что сейчас творится на кривых с датчиков. Одёргивал себя не делать выводов по одной фразе, недавно ведь уже попался. Но всё равно не мог понять, почему Деклан упустил такой хороший повод перевести разговор на Китагаву. Удобный же рычаг давления — близкий человек, которому грозит высшая мера и в Содружестве, и в Протекторате. А он ни разу не упомянул его. Припас на самый крайний случай или всего-навсего не знал? Они с Михаем мало появлялись в Серой зоне вместе, посторонние могли не сопоставить. Но уж на корабле все были в курсе. Неужели предатели хоть о чём-то не проболтались?       Деклан, как выяснилось, просматривал характеристику Винсента.              — …в целом согласуется с тем, что мы о тебе знаем. Хоть по предпочтениям такие старые данные, что не поймёшь, ровесники или молодёжь.       — Тебе со мной всё равно ничего не светит.              Этого хватило, чтобы заставить особиста снова оторваться от досье.              — Если ещё не заметил, Винсент, мне не доставляет удовольствия причинять страдания, поэтому не надейся, что я успокоюсь раньше, чем выясню всё необходимое. Если же ты скрытый мазохист, то я не собираюсь доставлять удовольствие тебе. Не трать силы на провокации.       — Деклан, ты зануда. Начальство надеялось, что я всё расскажу, лишь бы ты заткнулся?              Особист снова занёс пальцы над планшетом, но передумал, потёр переносицу и что-то пробормотал. Винсент разобрал только «…в таких условиях…». В конце концов Деклан опять цапнул бутылку.              — Поделился бы, что ли… — проворчал Винсент, не рассчитывая на ответ.              Опутывающая его конструкция не предусматривала ни подачи воды, ни внутривенного питания, только уколы обезболивающего. Значит, еда будет не раньше, чем закончится допрос. Накатывающий голод пока удавалось терпеть, но во рту уже пересохло. Да ещё и это трепло как нарочно дразнилось. Винсент засунул подальше гордость и повторил:              — Дай воды… пожалуйста.              Деклан поднялся, подошёл к силовому полю, на ходу открывая новую бутылку.              — В целом, ты покладистее, чем я ожидал. Поэтому я не против сделать одолжение. Ответишь на простой вопрос — дам напиться.       — Что за вопрос?       — Ты где заключение предпочтёшь: откуда могут вытащить или где никогда не найдут?       — Второе, — Винсент лишь мимоходом удивился, что вопрос, на который он бы точно ответил, растрачен на такую мелочь.       — Жаль. Я бы посмотрел, кто и как примчится тебя спасать.              Деклан постоял у границы силового поля, оценивая, насколько крепко зафиксирован пленник. Затем шагнул внутрь. Зажглась кайма на манжетах, показывая, что ему разрешён доступ. Винсент опасался подвоха. Что Деклан не дойдёт полшага и развернётся. Что ударит со всей дури в пах или вгонит бутылку в зубы. Но он был просто занудой. Исполнительным занудой.       Оковы держали хорошо, Винсенту не пришлось бороться с искушением наподдать ногой — он не мог сколько-то серьёзно сдвинуться. Чуть нагнувшись, Деклан поднёс бутылку к его рту и терпеливо ждал, пока вода не закончится. Часть пролилась мимо — это тоже никак не прокомментировал. Затем молча отвёл пустую бутылку, но продолжил пристально разглядывать его лицо. Гляделки затягивались, становилось неуютно. Винсент хотел уже спросить, в чём дело, но Деклан опередил.              — У тебя линзы?       — Нет.       — Понятно… — Деклан вызвал с браслета досье. — Для возрастных изменений рановато, значит, кто-то не понял цвет. Ты-то сам как считаешь?       — Ты о чём?       — Цвет глаз. Я даже с таким освещением вижу, что это не серый, как тут записано.       — Какая тебе разница…       — Мне важна любая информация. И я не люблю грубые ошибки в формах.              Передышка от пыток хоть и получилась кстати, но препираться с этим занудой насчёт цвета глаз Винсент не собирался.              — Запиши «цвет высохшего мха на ржавом танке» и успокойся уже.              Это убийственное сравнение когда-то ляпнул Михай, когда Винсент попросил рассказать, каким он его видит. Потом засмеялся и выдал уже что-то нормальное, по иронии судьбы теперь не вспоминалось, что именно, зато дурацкая формулировка сразу всплыла в памяти. Пока Деклан добросовестно набивал длинную строчку в одном из полей досье, Винсент пытался — безуспешно — разглядеть на нём хоть что-то похожее на микрофон. Должна же существовать хоть какая-то разумная причина, по которой особист так охотно трепется, должна куда-то идти запись. Не может быть, чтобы ему настолько нравилось себя слушать.       Не проронив больше ни слова, Деклан свернул досье и вышел за пределы силового поля. Какими бы соображениями ни руководствовались те, кто направил его вести допрос, они попали точно в цель. С физическими пытками Винсент был прекрасно знаком и мог их какое-то время вынести. У этого не было силовых методов — только инструкция, список вопросов и бесконечное терпение.              — Что ж, — Деклан вернулся на место и разбудил уснувший планшет. — Мы оба передохнули, продолжаем. Как я говорил, минимальное предложение по сотрудничеству предполагает, что ты сдашь нескольких членов своей банды. Один человек интересует меня прямо сейчас…              Больше всего Винсент боялся услышать про Китагаву. И опять оказался не готов ни к картинке, ни к имени.              — …Никос Макнамара.              Фамилия у хакера была сейчас какая-то другая, но имя и зачёсанные набок разноцветные волосы Винсент узнал сразу. Сердце бешено заколотилось от радости, что опять не Михай.              — Хороший хакер, да? — Деклан неверно истолковал показания с датчиков. — Та ещё сволочь, — прошипел он уже вполголоса.              Если Никос вызывает у внешне стойкого особиста больше эмоций, чем неуправляемый Саграда, значит, действительно хороший хакер, нельзя отдавать, подумал Винсент. А вслух поинтересовался:              — Что он сделал? Или у тебя личное?              Волна боли за посторонние разговоры уже стала привычной.       За Никосом вроде бы не числилось ничего из ряда вон выходящего. Конечно, на «Камбрию» редко приходили те, кто совсем не имел проблем с законом, но про хакера Винсент считал, что тот не взламывал ничего сложнее бирж. Недооценивал, оказывается.              — Сперва я хотел уточнить, есть ли он в твоей банде. Похоже, это не требуется, благодарю… — удосужился Деклан ответить, едва Винсента перестало трясти от боли. Возвращать непроницаемую маску на лицо особист не пытался. Снова схватил полупустую бутылку, чтобы занять руки, и чуть не смял горлышко.              Заминки Винсенту хватило на осознание, где его снова подловили. Нет же у них точного состава команды «Камбрии». В это укладывалась и только что услышанная фраза, и полный игнор Михая. Деклан знал о них меньше, чем делал вид. А Винсент слишком верил во всеведение спецслужб и продажность предателей, что вошёл в клетку и не заметил, как захлопнулась дверь.       Особист наконец успокоился и вернул бутылку на место.              — Ответь, пожалуйста, — обратился он прежним безразличным голосом, — Никос давал вам военные коды?              «Он и такое мог?!» — пронеслось в голове у Винсента, и он замешкался с ответом.              — Что же ты, Винсент. Это бинарный вопрос. Всего одно слово: да или нет.              Коды «свой-чужой», когда они требовались, всегда предоставляла Шарлин. Добывала через собственную сеть. Раскрыть её означало натравить Протекторат на Старые миры. И, главное, потерять призрачную надежду, что Шарлин всё-таки напряжёт агентов Старых миров, чтобы вытащить его, пока он не разболтал всё. Очень призрачную — спасение из тюрьмы строгого режима, скорее всего, находилось за пределами её возможностей.       Деклан опять поднялся и прошёлся рядом с креслом, чтобы размять ноги.              — Так да или нет? Если тебе нужно время, чтобы выбрать ответ, я подожду.              Ответ «нет» породит закономерный вопрос «а кто же?». Придётся что-то врать, выдумывать знакомых, которые залезают в секретные файлы Протектората, как к себе домой. Винсент не сомневался, что его быстро раскусят.       «Да» выглядело обманчиво привлекательно. Да, это Никос. С хакером сразу ничего не случится. Если его однажды и поймают, то даже без чужих показаний ему придётся тяжело. А прямо сейчас Деклан не сможет проверить. Точно ли не сможет? Зачем тогда спрашивает, если нельзя проверить? Что он хочет выяснить? Или всё намного проще, не надо себя накручивать?              — Что не так с ответом «да»?.. — выдавил Винсент, потерявшись в вариантах. Если попадание в ловушку неизбежно, лучше дать знать, что ты её увидел.              Деклан довольно усмехнулся.              — Видишь, я же говорил, что у тебя есть мозги. Ты заслужил ответ.              Объяснил не сразу, а сначала забрал воду. Винсент с тоской понял, что этот зануда в пару слов не уложится.              — Как я упоминал, мы можем идентифицировать некоторые ваши налёты. Иногда вы подделывались под наши военные корабли, чтобы вас сразу не раскрыли. Знаешь, почему я говорю «подделывались», а не, например, «имитировали»?       — Не вижу разницы.       — Ваши коды были дубликатами существующих. Относились к кораблям похожего класса, которые в тот момент находились в совершенно другом секторе…              Он глотнул воды, чтобы успокоиться. Ничего нового Винсент не услышал: армейская методичка всплыла в голове быстрее, чем Деклан закончил мысль. Да и Шарлин каждый раз инструктировала, как не напортачить с маскировкой. Не сказать, что эта информация секретная: любой, кто разбирается в системах опознавания, легко выведет способ-другой не попасться с украденными кодами. Проблема в том, где их достать.              — …а к «имитации» мы относим уникальные коды, которые сгенерированы не нами, но всё равно определяются как «свой», — закончил Деклан.       — Так можно?..       — Этот сучонок может. Встречу — убью.       — Ты же утверждаешь, что у нас дубликаты.       — Это доказывает только то, что ты у него ничего не спрашивал… Итак, хватило времени сочинить, что наврать про ворованные коды?              Винсент до последнего надеялся, что Деклан за собственным занудством позабудет напрашивающийся вопрос.              — Как жаль, что «Розетта» не боевая станция, — Деклан покачал головой, не дождавшись ответа. — Вам бы наверняка опять потребовались коды, тогда я бы спросил, как же их раздобыла Василиса.       — Я не настолько поехавший, чтобы лезть на вооружённые до зубов станции. Даже с кодами.       — Правда? А как же «Авалон»?       — Что?! — абсолютно искренне удивился Винсент.       — Хотя да, там даже без них обошлись… Значит, точно Саграда. В его духе вырезать весь персонал, а потом взорвать.       — Послушай, не надо вешать на меня художества Саграды! Я массово людей не убиваю!..       — И на том спасибо. В чём ещё признаешься?              Винсент запоздало понял, что попался на провокацию. Деклан опять что-то хотел узнать? Добился ли своего? Допрос вымотал, мысли начинали путаться. Ещё полчаса в таком духе и его станет легко поймать на простейших вопросах.       Значит, пришла пора тупого геройства.              — Я тебе сказал всё, что мог. Если недостаточно, остальное будешь выпытывать силой.       — Не очень-то и много получилось. Но есть с чем работать.              Он вернулся на своё место и немедленно закопался в планшет. По быстрым движениям пальцев Винсент предположил, что он больше что-то заполняет и вычёркивает, чем читает. Наконец, Деклан застыл в одной позе, всматриваясь во что-то на экране, потом со словами «Ладно, надо же другим что-то оставить…» положил планшет на колени.              — Какой у вас основной корабль?       — Ты знаешь.              Им известно, какой корабль угнал Венсан Гранквист, им известно, что Венсан-Винсент командует пиратской бандой. Если они не опознали «Камбрию» раньше, то теперь сложить два и два мог даже ребёнок.              — Значит, не меняли? Так и запишу. Он один? Оружие? Щиты? Где прячетесь?       — Вообще-то ты должен знать, стандартный же ваш лёгкий крейсер! И разве троица не слила тебе характеристики?       — Я был бы не против услышать их ещё раз. За столько лет корабль можно переделать во что угодно.              С этими словами Деклан вывел в воздухе длиннющий список. И действительно пошёл точно по нему. Винсент вяло отвечал, иногда честно, а чаще придумывая случайные числа. Особист ни разу его не остановил, даже когда он выдавал совсем нереальные параметры вроде мощности лазерных пушек, сравнимой с теми, которые обычно стоят на боевых станциях-гигантах.       Заполнив список до конца, Деклан окинул его взглядом, затем вывел рядом ещё один и спустя пару мгновений — третий. Пусть Винсент не мог прочитать отзеркаленный текст, подобная демонстративность подсказывала, что это больше сделано для него, а не для удобства сравнения — ответы Деклан мог бы сличить и без посторонних глаз. Он ещё некоторое время рассматривал три списка, а потом парой команд подсветил ответы. Несколько зелёных рядов, но в основном большинство пунктов стали красными в двух списках.              — Не совпадает? — сочувствующе спросил Винсент, догадавшись, что означает подсветка. А потом понял, почему красного так много в обоих столбцах. — Так они тебе ничего не рассказали. Ты поэтому надеешься вытрясти из меня всё про корабль и команду?       — Пройдёмся ещё раз? — Деклан с готовностью взял планшет и вывел четвёртую, пустую, колонку.              Винсент нервно рассмеялся.              — Ну нет. Если уж мои балбесы догадались вести себя осторожно, то я тем более не стану ничего рассказывать.              В конце фразы он снова сбился на счастливый смех. Спецслужбы почти ничего не знают. Не знают, кто в команде, насколько модифицирована «Камбрия» и где будет скрываться от поисков. Проблемы, вычислит ли Михай предателей и сумеет ли его спасти, поможет ли ему Шарлин, отсюда казались несущественными.       Винсент смеялся, пока хватало воздуха, и не сразу осознал боль в правой руке. Та всё не уходила, накатывала с большей силой, дойдя до пика, на котором хотелось уже отпилить руку, чтобы это прекратилось. Смех перешёл в хриплый стон. Кажется, Винсент моргнул и ненадолго потерял сознание, потому что когда открыл глаза, такой же яркой боли больше не чувствовал, лишь фантомный зуд. Деклан на него не смотрел, полностью погрузившись в планшет; над ним парила стайка мелких окошек, содержимое которых Винсент не смог бы разглядеть, даже если бы оно не было зашумлено фильтром.       Копание в таблицах затягивалось. Винсент размышлял, надо ли привлекать его внимание, но стоило ему чуть завозиться в кресле, как особист сам поднял взгляд.              — А, ты не вырубился… — произнёс он и начал одно за другим схлопывать окошки. — Сегодня разминка. Ты избежишь следующих стадий, если согласишься сотрудничать.       — Пока предложение недостаточно заманчивое, — ответил Винсент, а про себя подумал, что будет вынужден согласиться, когда его совсем замучают пытками и растает последняя надежда на спасение.       — Как пожелаешь.              Деклан выключил планшет. Запил остатками воды какую-то таблетку. Лишь бы не энергетическую, — присутствие этого типа с каждой минутой становилось всё более невыносимым. А уходить он пока не собирался.              — Вопрос не для протокола, — Деклан демонстративно отстранился от столика с планшетом и сложил руки на груди. — Ты почему дезертировал-то?       — Да когда ты уже свалишь?.. — взмолился Винсент и привычно подготовился к боли. Ничего не последовало. Вот же честная и последовательная сволочь. В самом деле всё отключил.       — Можешь не отвечать, если не хочешь. Просто любопытно. У тебя никаких предпосылок не было, иначе бы я успел доложить.              Вряд ли он рассчитывал на какой-либо эффект, но теперь Винсент не мог промолчать.              — Не было, говоришь? Знаешь, как тяжело осознать, что тебя теперь всегда будет трясти от яркого мерцания? И что лечение этой дряни не покрывается страховкой, а тебя по-прежнему считают годным к службе. А знаешь, каково слышать, как твоя девушка предлагает расстаться, потому что ей страшно рядом с тобой находиться из-за того вороха проблем в голове, с которыми ты вернулся во время увольнения? И у тебя в жизни не будет средств всё это разгрести.              Кажется, его понесло. Проболтался ли он о чём-то важном для себя или нет — Винсенту было наплевать. Он не мог ударить эту сволочь, но страстно желал пронять его хоть словом.              — То есть, ты угнал корабль и подался в пираты в надежде заработать на лечение? — равнодушно уточнил Деклан.       — Нет! — злобно рявкнул Винсент. — Чтобы не иметь с Новой Террой ничего общего. Никогда.       — Жаль. Я думал, не предложить ли тебе врачей в обмен на сотрудничество. Что ж, своё любопытство я удовлетворил. Благодарю.              Деклан взял планшет, и Винсент на всякий случай вжался в кресло, опасаясь новой пытки болью. Он не сразу осознал, что руку вдруг защипало — таких ощущений во время допроса ещё не было. Прикинув источник, Винсент понял, что один из проводов, вставленных в разрез на предплечье, был тонкой трубкой, по которой сейчас текла какая-то жидкость.              — Это снотворное для облегчения транспортировки, — заметил его беспокойство Деклан. — Подействует минут через десять, проснёшься уже в камере. Спокойной ночи.              С этими словами особист вышел из комнаты; свет погас раньше, чем за ним закрылась дверь.