***
В обещанном месте Михая, однако, не оказалось. То ли спустя час устал ждать, пока они с Шарлин наболтаются, то ли сразу ушёл в круглую комнату — там Винсент его обнаружил, проверив положение маркера. По стенам плескались цифровые волны, омывая песчаный пляж. Михай безмятежно лежал на полу, будто впрямь загорал под настоящим солнцем. Шаги если и услышал, то вида не подал, но подвинулся ближе, стоило Винсенту сесть рядом. — Я всё больше склоняюсь к идее обустроиться на какой-нибудь тихой планетке, — сказал Михай, не открывая глаз. — Убедимся только, что нам по средствам. — Если намекаешь взяться за Одно Последнее Дело, то я пас, — предупредил Винсент. — От Старых миров всё равно столько денег не дождёшься. Хотя можно попробовать договориться об убежище... — На какой-нибудь тихой планетке не в Старых мирах. И не в Содружестве — мне там небезопасно. А тебе нельзя в Протекторат. — Ты перебираешь вариантами. Значит, не настолько уж всё достало, — попробовал улыбнуться Винсент. — Нас втягивают в политические игры. Лучше соскочить, пока не увязли окончательно. — Согласен. Разговор угас не начавшись. Если Михай и хотел, чтобы его оставили в покое, то чёткого сигнала не подал. Как и не намекнул, что ждёт вопроса. Поэтому Винсент последовал его примеру и стал наблюдать за волнами. Когда под ногами не качался пол, не бил в лицо ветер, море неожиданно становилось приятным. Умиротворяющим. В принципе, Винсент не отказался скрываться в домике на побережье, но осознавал, что лучше своей базы на Цетинни они ничего не получат — там хоть готовое, а в новый дом надо вложиться. И чем-то зарабатывать на жизнь. С другой стороны, не обязательно-то сразу на планету. Можно перековаться в грузчиков. «Камбрию» кому-то загнать, купить менее приметный транспортник. Команду зато можно тогда оставить, кто согласится. Йонса ещё порадуется, что отпадёт нужда скрывать от родителей свои пиратские приключения. — Ты уверен, что стоило соглашаться на идею Шарлин втянуть Саграду? — осторожно задал Винсент тот вопрос, ради которого пришёл. — Альтернатива — шантажировать меня моей же семьёй. Я приблизиться к ним не могу, чтобы не подставить под удар. — Ты уверен, что не преувеличиваешь проблему? Тебе больше не обязательно играть роль… — произнёс Винсент. Михай рывком встал, не слабо испугав его. Не нужно обладать особой эмпатией, чтобы догадываться, как резко Михай отреагирует на подобный вопрос и будет в своём праве. Но не спросить Винсент тоже не мог. Он поднялся вслед. Чёткая, невероятно реалистичная волна в полный рост так шумно прокатилась по стенам, что стало удивительно, как они оба остались сухими. — В Содружестве давно выяснили, куда их вывезли, — ответил Михай, глядя в пол. — Под чужими паспортами, сейчас они могли и гражданства дождаться. Поэтому попытка выкрасть их или устранить грозит дипломатическими проблемами. Я бы лично позаботился, чтобы грозила. Но предпочту, чтобы до того не дошло. — А если ты появишься рядом… — Содружество заполучит неопровержимые доказательства, что мы связаны. Доказательствами можно трясти на переговорах. Может быть, даже окупится риск похищать людей на чужой территории. Я же не мелкий исполнитель, я немало нашему правительству попортил крови. Меня должны были показательно казнить тогда же… Аккуратно Винсент тронул его за плечо, и Михай качнулся навстречу. По стенам шумно пронёсся новый вал. Пришлось вспомнить жест для управления звуком — выключать картинку Винсент пока не хотел, она отвлекала меньше. Не стоять же среди белых стен. — Я верю, что Шарлин настолько накоротке с Содружеством, чтобы обеспечить мне спокойное воссоединение с родными, — продолжил Михай. — И не верю, что она гарантирует безопасность нам всем. В общем, пусть они живут спокойно. Как-то пережили моё исчезновение, переживут и остальное. Ты донесёшь им весточку, я сделаю свою часть, и закончим с этим. — Только обещай, что вернёшься, ладно? Слова вырвались сами, Винсент лишь по удивлённому взгляду Михая понял, что что-то спросил и, по-видимому, неуместное. — Почему я могу не вернуться? Винс? — Полно причин… Тот же Саграда меня беспокоит. — Я приду, он откажется, потому что не любит быть ведомым. Влезет сам, потому что не допустит, чтобы что-то интересное проходило без него. Наверняка Шарлин на такой вариант заложилась. А если нет… её проблемы. — И ты вернёшься, а не сбежишь, решив, что раньше я тебя устраивал как партнёр между вылазками, а теперь задаю слишком много вопросов? Михай не засмеялся, хотя Винсент ждал, что он сведёт к шутке, чтобы замять неприятный разговор. Но и не оборвал — просто слушал. Дожимать, так до конца. Спросить всё неудобное сейчас, чтобы потом больше не подрываться из-за неуместного любопытства. — Я хочу ещё кое-что прояснить… — неуверенно начал Винсент. — Ты точно не остаёшься со мной из жалости? — Почему вдруг из жалости? — С твоими навыками ты капитанствовать должен, не я. — Винс… То, что мне удобнее быть вторым в командовании, значит только это, и ничего больше. Я абсолютно не против подчиняться тебе не только в постели. Разумным приказам, разумеется, — добавил он, когда Винсент уже хотел в шутку спросить, не запретить ли переговоры с Саградой. — А ещё недавно переживал, что ослабел и ни на что не годишься. — Мне не нравится ощущать себя бесполезным. — Значит, сделаю всё в своих силах, чтобы ты больше не задавался вопросами о своей ценности. Потому что я люблю тебя. Каким угодно. Михай уткнулся ему в грудь. «Почему?» — еле расслышал Винсент. — Почему что? — Почему ты ведёшь себя точно как человек, которого ты никогда в жизни не видел? Винсент не нашёлся с ответом, да и не был уверен, ждут ли от него ответа, поэтому прижал Михая крепче. Сейчас придётся снова ненадолго расстаться, но потом он вернётся, и они тщательно обсудят, что делать дальше и как скрыться от назойливого внимания чужих спецслужб. Вместе.***
Возвращение на «Саграду» всегда было лотереей: кто из команды не вытерпит и придёт встречать, лишь бы из первых рук заполучить хоть намёк, зачем гость прилетел к капитану. Сегодня Михай выиграл Хамзу. Тот перегородил выход из шлюза и тяжело дышал — не иначе как примчался, едва пронюхал, кто прилетает. — Почему каждый раз с вашего ведра с болтами приходишь ты? Ты или ебарь твой. Что вы здесь забыли вообще?! — У меня дело к Саграде. И поздравляю с быстрым восстановлением. Пусть ради скорости пришлось сэкономить на материале. — Михай кивнул на новые, ещё не расцарапанные протезы из сизого пластика. — Нормальные они! — взвился Хамза и попытался ухватить его за куртку. От первого выпада Михай увернулся, второй поймал в блок. То, что выглядело дешёвым пластиком, на ощупь им вовсе не оказалось. Михай отвлёкся на незнакомую текстуру, чем легко позволил опрокинуть себя на пол. Хамза уселся сверху и надавил на грудь. Сильная рука, как прежде, а то и лучше. Хотел бы — пробил насквозь. — Ты чего поддаёшься? — озадаченно спросил Хамза. — Давай в полную силу. Я тебе не всё показал! — Я не затем пришёл, — ответил Михай, стараясь получше ощупать его протез. Незнакомый материал, какой-то новый. Саграда, должно быть, немало заплатил. А потом докинул за срочность. Хамза раздражённо хлопнул его по ладоням и отошёл к переборке, не скрывая брезгливости. Путь будто бы освободился, но Михай остался лежать на полу. Сейчас самое время проверить, не вернул ли вдруг Саграда ему доступ к базовым функциям корабля — не вернул, придётся так выкликивать — не устал ли ждать его уже… — Делайла как? — спросил Михай, убедившись, что от Саграды нет никаких сообщений. Не торопит, ещё заставит искать по всему кораблю — с него станется. — Нормально. Она от такой царапины не сдохнет. Кидается супами и требует мяса. А я чё сделаю, если говорят, что ей твёрдое нельзя? Сходи ты покормить, вдруг тебя послушает, а? — Хамза закончил тираду звонким ударом в переборку. По коридору прошла дрожь, на мгновение Михай испугался, не проделает ли он в стенке дыру. — Жаль, не смогу сам убить ту тварину. Я бы вмазал ему ещё раз, и ещё, и… Неглубокие вмятины от кулаков Хамзы подтвердили, что материал протезов действительно хороший, не чета сирианской переборке. Михай тихо встал за спиной, но так и не решился остановить его. — По тому, что я слышал, тебе бы радоваться, что оба живы остались, — попытался он утихомирить Хамзу. Тот рывком развернулся и привычно махнул, ожидая отбить чужую руку. Протез разрезал воздух — Михай предусмотрительно отступил на безопасное расстояние. — А ещё жаль, что там не было тебя, — процедил Хамза. — Тебя бы первым грохнули. Или нет… Слухи же, что по твоему следу шли, правда? Да, правда? — Всегда есть риск. Ваш капитан согласился на риск. Протекторат и так следил за той системой. — Голову мне не забивай! Как они нас в том грёбаном лабиринте нашли?! Теперь Хамза наступал. Настороженный, готовый в любой момент уйти в блок, если Михай ударит первым. И точно так же готовый сорваться в атаку, подтвердись хоть какое из его подозрений или что он там себе поставил разрешением наплевать на безопасность дорогого гостя капитана. — Саграда вряд ли одобрит, если ты набьёшь мне морду вместо него. Ты же в курсе, что он всё слышит? — Кто, капитан? Да ладно! — Хамза огляделся в поисках плохо скрытых микрофонов и камер. — Пиздишь! — Саграда, если нас слышишь, покажи, как тебя найти, — произнёс Михай, глядя мимо Хамзы. Тот принялся выворачивать карманы в поисках жучков. — Если, конечно, хочешь поговорить прямо сейчас. Иначе я здесь надолго застряну. Лампы мигнули и быстро включились обратно, но на треть силы — чтобы стала заметнее цепочка из аварийных лампочек. — Вали нахрен, — сказал Хамза, когда Михай уже прикидывал, как долго они будут спорить, был это сбой или нет. — Далеко он, не знаешь? — Вот и увидишь, тебе же дорогу показали. Вали. Дорожка лампочек вывела из шлюза, но затем почему-то свернула вдоль ангаров. Михай точно помнил, что где-то рядом короткий выход в жилую зону, однако Саграда не спешил приглашать его в каюту. Даже перекрыл несколько коридоров, чтобы не возникло соблазна свернуть с пути. Михай подчинился и включил таймер. Если Саграда решит водить его кругами дольше часа, тогда можно и понарушать негласные правила. Как оказалось, игра состояла вовсе не в этом, да и не намечалось никакой игры. На Саграду он неожиданно наткнулся около четвёртого дока, где хранились мелкие планетарные катера. — А я говорил, что ты вернёшься, — радостно поприветствовал Саграда. «Радостно»? Михай отметил интонацию больше по смыслу, но запоздало сообразил, что Саграда сказал бы то же самое громче и веселее. Он ведь совсем не заботился, чтобы скрывать эмоции. А сейчас будто констатировал факт. — Я ненадолго. Попросили с тобой связаться, сказать, что можно интересно пошуметь в Содружестве… — Потом расскажешь. Я хочу кое-что тебе показать. Саграда поманил его в проход к катерам и разочарованно остановился, когда Михай не последовал за ним. — В этой системе некуда высаживаться, если правильно помню. А прыжки я бы предпочёл переждать под экранированием, — пояснил Михай. — Там неопасно. И ты оклемаешься, пока мы спустимся. — Расскажи хоть, что там такое. — Я могу только показать. — Саграда, если тебе кто-то объяснил концепт сюрпризов на день рождения, то ты промахнулся с датой, — вздохнул Михай. — И я не отмечаю. Шутка осталась непонятой. Саграда всё так же терпеливо ждал в проходе. Решил взять на измор, не иначе. Михай хотел было поддаться, но опустил занесённую для шага ногу и коротко переступил на месте. Что-то было не так. Всё не так. Саграде недоставало раздражения, что его не слушают. Но почему-то стало хватать терпения. — Что с тобой случилось с прошлого раза? Ты заметно спокойнее. Пофигистичнее, я бы даже сказал. — Ты заметил! — обрадовался Саграда, и радость эта осталась единственной вспышкой прежних эмоций. — А он нет. Я знал, что ты не сможешь не заметить. — Так что случилось? И когда? Что с тобой сделал грот? — Я могу рассказать… показать… Но раз ты не хочешь… Тогда надо кое-что прояснить. В один прыжок он оказался рядом и впечатал Михая в переборку. Перед глазами поплыли тёмные круги и не пропали, когда Саграда сгрёб воротник, почти удушая. Михай пытался нащупать ногами опору, а когда не получилось — вцепился в его руки. В одну руку, вторая быстро куда-то пропала, а он даже не видел куда. Перед глазами стояло бледное лицо Саграды; и надо признать, к нему вернулась прежняя живость. Михай наугад лягнул его, роста хватило на удар, но недостаточно болезненный — Саграда даже не шелохнулся. — Это всё? — ровно спросил он. — У тебя есть способ остановить меня наверняка. Ну? Или нужен до-ста-точ-но веский повод? В живот воткнулась рукоятка лазерного меча. Если предохранитель отключён, хватит лёгкого нажатия, чтобы зажечь клинок. Пусть у Саграды теперь заняты обе руки, попытка достать своё оружие, вероятно, станет смертельной. Отвлекать его, пусть смотрит на лицо. Что-то можно сделать тайно, что-то… Безжизненный голос Саграды отдавался в ушах, мешая думать. — Первый раз я поверил, что ты не таскаешь модулятор с собой. Потом — что не передаёшь его никому. Я пробовал заставить тебя использовать его, но ты не поддаёшься даже теперь. Так… ты… в самом деле его уничтожил! — Саграда вцепился в него взглядом, боясь упустить малейшую эмоцию. — И ты не жалеешь об этом даже сейчас. Вот прям сейчас. Почему? — Потому что никто не заслуживает, чтобы его лишали свободы воли. Хватка ослабла на то мгновение, что Саграде понадобилось, чтобы осознать ответ. Михай успел вдохнуть полной грудью и твёрдо встать на ноги, прежде чем его снова вжали в переборку. — Ты это сказал! Ты правда сказал! Ты в самом деле так считаешь! — заливался Саграда хохотом. — Ты всё это время верил, что я тебя не трону?! Просто верил?! Он отпустил воротник и теперь удерживал Михая за предплечье — приставленной к животу рукоятки хватало, чтобы тот не дёргался. Сколь бы болезненно Саграда ни выглядел, сил у него до сих пор было как у молодого. Михай ухитрялся об этом забывать. Осторожно он поднял пустую ладонь на уровень лица — Саграда не возражал, но неотрывно следил за каждым движением. Михай вытянул руку и погладил его сухую щёку. — Всё хорошо. Мне не нужно понимание. Достаточно, что я честен сам с собой. Мы ведь оба знаем, что тебе изначально оборвали половину эмоций, и с этим ничего нельзя поделать… — Я нашёл способ, — ответил Саграда, и такой знакомый огонь в его глазах угас, как снесённый порывом ветра. Михай успел осознать, как горячий клинок прошил живот насквозь и двинулся к сердцу.