Dreams

      Участкового, как оказалось, зовут Алексей. Он в милицию пошел после института, где учился на учителя географии. По окончанию, как он рассказывал, ему захотелось романтики, вот и не пошел он работать в школу, а надел погоны. Романтики хлебнул с верхом. Это и вызовы в любое время дня и ночи на места происшествия, и жутковатые места драм, кровь, блевотина, маты и пьяный угар подопечных. Всё это я узнавала от него постепенно, в его, сначала редкие, а затем частые визиты ко мне домой, а иногда и в школу. Алексей оказался неплохим парнем, и даже слегка чудаковатым, мне нравилось с ним общаться. Он любил книги, театр, у него было много знакомых. Вторую же, темную, сторону моих новых знакомых представляли Гусь и Кабан. Гусь оказался худым длинным парнем, с сильно выпирающим вперед кадыком, большим, свернутым набок носом и с угрожающе-хмурым взглядом глубоко посаженных глаз. Он и в самом деле напоминал гуся. Тощего, голодного злого гуся. Второй знакомец, Кабан, был его противоположностью, толстый, добродушный, постоянно улыбающийся. Эта пара всегда ходила вместе. Вместе пили, подростками вместе трясли школяров на мелочь, вместе закончили школу и вместе после школы занялись мутными делами. У обоих костяшки кулаков были сбиты.       С чьей помощью можно получить деньги было ясно и так. Говорят же, если хочешь поссорится с человеком, начни с ним дело. Портить отношения с Алексеем не хотелось, а Кабан и Гусь сильных симпатий не вызывали. Вначале нужно было понять, чем они занимаются и чем они могут со мной поделиться.       Хочешь стать человеку интересным, начни интересоваться, что ему нравится, его жизнью. Так и сделаю. Парочка вечерами и ночами была завсегдатаями биллиардной, там и надо было их ловить. Так я стала учиться играть в биллиард, а они моими учителями. Сначала они косились на меня, а потом привыкли. Я стала считаться девушкой Гуся, он проявлял даже некие неуклюжие знаки внимания, но очень коряво. В его понимании сгрести девушку в охапку и так сидеть весь вечер, изредка отворачиваю в сторону голову чтобы выпустить струю дыма, хлопнуть по заднице, всюду таскать за собой и жутко ревновать к каждому взгляду, — всё это и было, в его понимании, нормальными отношениями между девушкой и парнем. Я его не разочаровывала в его точке зрения, и всячески подыгрывала ему. Взамен моей игры в отношения получала от него подарки по мелочи, но мне нужно было большего.       Самый затратный для мужчин день это 8 марта. Он был уже через несколько дней и потому я озаботилась выбором того, что мне нужно, а не того, что мне подарят. Дарителями должны выступить Алексей и Гусь. Правда они об этом еще не знают. Минусом было то, что Алексей еще не сидел у меня на крючке и надо было как-то ускорять с ним отношения. Итак, требуется получить в распоряжение молодого человека так, чтобы он не подозревал, что это не его инициатива. Что имеем: он мужчина, он в погонах, он стоит на страже закона, а значит выступает защитником. А раз так, то он должен почувствовать, что меня, такую слабую и беззащитную, нужно от всего защищать. На этом и сыграю. Однажды мне удалось побывать у него в гостях, и я знала, что у него есть видеомагнитофон. У Мрачного друга выпросила фильм ужасов, и с кассетой напросилась в гости к Леше, мол одной страшно смотреть, но хочется. Он посмеялся над моими страхами, но остался предложению посмотреть видик вечером вместе доволен. Вечером, напившись чаю мы разместились на диване, он включил фильм и… И попал в мой капкан. Фильм я уже видела. Что будет и где нужно пугаться рассчитала. В нужных местах пугалась, закрывала ладошкой глаза, сжимала кулачки, а Лешу всё это веселило, он добро смеялся над мной и моими испугами. В конце-концов переместилась к нему поближе на диване и начала уже прятать лицо на его груди, а он закрывал меня в своих объятиях. Вторым секретом было то, что на кассете умещается два фильма. Второй был с эротикой. В общем, первый фильм закончился, начался второй, объятия не разжимались, на улице совсем стало темно. Итог предсказуем, я осталась у него со всеми вытекающими. Утром постельные игры Алексей хотел продолжить, но ему ничего не обломилось, так как он должен играть совсем другую роль. Мужчины платят за всё. За проведенный вечер счет ему будет выставлен позже. Днем школа, вечером же возле квартиры уже стоял Леша. У него в руках была сумка, а в ней, скрытые от мороза, прятались розы. Как мало же нужно для счастья человеку. Ночь провели у меня. А утром хмуро стояла возле шкафа с нарочито грустным лицом.       — Леш, ты мне ночью порвал бельё. Что делать будешь? Оно было дорогое, а ты так по-варварски с ним.       Смех, шутки, обещание, что всё будет.       — Раз всё будет, пошли, — пока не остыли слова надо пользоваться.       В общем, мы пошли с ним по магазинам. Мной были выбраны несколько дорогих комплектов и всё это было ему предъявлено к оплате. Он поморщился, но деньги на кассе выложил. Чмокнув его в носик, быстренько отправила его восвояси. Теперь нужен был Гусь. Гуся не нужно было долго уговаривать, он любил покрасоваться перед другими своей девушкой, куклой, лялькой, как он говорил. С ним мы пошли в те же магазины и были выбраны те же покупки. Как же ехидно улыбались продавщицы, видя за день второй раз девушку, покупающие дорогое белье с разными молодыми людьми, и крутящуюся в будущих обновках перед ними. План был прост: два мужчины купили два одинаковых комплекта. Дорогих. Два разных человека. Мне одной. Правильно, мне одной два одинаковых комплекта не нужны, а нужны деньги, потому один комплект чуть позже возвращен по чеку, и получена наличная сумма на руки. Деньги же я получала без парней. В результате у меня и вещи и деньги и каждый уверен, что сделал мне подарок. А так как повод был 8 марта, а это дорогой для мужчин день, то сумма достаточно большая. 8 марта удался, у меня появились свободные деньги.       Вечером же после всех поздравлений не стала оставаться с Гусём, решила просто побыть одна дома. Леша же поздравлял дам на работе, у них там своя попойка намечалась, и он в гости также не ожидался. В предвкушении спокойного тихого вечера, горячего чая и тихой уютной квартиры я шла, ни на что не обращая внимание, и уже возле дома была за это наказана.       — Ну что, сучка, пора платить по счетам, — раздавшаяся фраза была для меня полной неожиданностью.       Возле подъезда, в темноте кустов стоял давнишний подъездный хвастун из дворовой компании. Он был напряжен, его лицо было перекошено ненавистью. Он резко взмахнул рукой сверху вниз наискось и мое лицо обожгла холодная сталь ножа.       — Это тебе за щекотку.       Обратным движением он вонзил нож мне в живот.       — А это тебе за подъезд.       Я упала, скрючившись. Он возвышался надо мной с окровавленным ножом, но бить им уже ему было неудобно, видимо, и он продолжил вымещать свою злость ногами, обутыми в тяжелые башмаки. Он пинал и приговаривал, — это тебе за щекотку, это тебе за подъезд. Сколько так продолжалось не знаю, только вдруг появилось еще одно действующее лицо — Леша. Он оттолкнул парня, оглушил его парой ударов, и склонился надо мной.       Что там было дальше, я не знаю. Очнулась в больнице. Лицо было скрыто под повязкой, живот жгло болью. Я лежала и строила планы мести. Вот только мне не удалось ничего сделать, парня уже закрыли, пока я лежала в больнице. В больнице же и разрешилась дилемма двух парней. Ко мне одновременно пришли Гусь, Кабан и Алексей. Гусь и Кабан авторитетно объяснили парню, что он лишний. Леша ушёл и больше не появлялся. Не знаю, какие слова для него нашли, но потом он всячески со мной избегал общаться. Жаль.       В больнице я провалялась две недели. Хирург сказал потом, что мне удивительно повезло в том, что помощь была оказана вовремя. Что ж, повезло. Но была и плохая новость — после ударов ногами в живот у меня открылось сильное кровотечение и был выкидыш. Насилие два месяца назад надо мной не прошло бесследно, и я оказалась беременной. Это известие было шоком для меня. Но теперь всё. Нож, избиение ногами, последующая полостная хирургия привели к тому, что детей больше не будет. Физически это стало невозможным. Даже не знаю, как к этому относится. В целом это должно быть горем, а с другой стороны я даже и не представлял себя в роли матери. Раны заживали плохо и в больнице я провел две недели. При выписке меня на выходе встречали Гусь и Кабан. Странно, но несмотря на свою не очень хорошую репутацию, парни оказались внимательными. Они часто прибегали ко мне, когда могли, приносили цветы, фрукты. Ещё пару раз приходил следователь, а вот из класса меня никто не навестил. Появление в школе вроде прошло как обыденность, только девчонки на переменках спрашивали о том, как это получить ножом в живот. Делали круглые глаза и добавляли: — ой, мамочки, какой ужас! Я бы наверное умерла от страха. Еще классная недобро смотрела на меня поблескивая очками. Она снова получила выговор. Потянулись дни. Мне было всё безразлично, дни тянулись серой чередой. Шрам не щеке тянул скулу, чуть подергивая болью, постоянно болел живот. Ходить быстро не получалось. Передвигалась мелкими шажками, держась за рану. Когда толкали на переменах, слезы сами стремительно накатывались на глаза от боли. Девчонки, видя такое моё состояние, старались как-то оберегать меня. Так прошел почти месяц.       22 апреля в школе была торжественная линейка. На улице было прохладно и всех собрали в спортивном зале. Учащиеся стояли ровными рядами, замерев в торжественном равнении на флаг. Заиграл гимн. Все пионеры вскинули правую руку в пионерском приветствии. В это время у меня остро кололо в животе, я его придерживала правой рукой. Машинально вскинула в приветствии свободную руку. Левую. Я стояла перекошенная во втором ряду, прикрытая чужими спинами, но всё же была замечена. Что было потом, после построения!!! Отзвучали торжественные слова, все разбежались радостные по домам, а я стояла в учительской и слушала крик нашей классной. Как она вымещала на мне свою обиду!!!       — Как ты смеешь! Как ты могла! Ты просто фашистка! Тебя мало исключить из пионеров! Тебя расстрелять надо! Мы тебе не позволим вступить в комсомол! Святой символ пионерии, приветствие, испохабила.       Я же просто стояла и молчала, безразлично глядя на неё и других учителей, молча и с осуждением глядевших на меня. Что ж, верну ей сторицей её крики на меня. Потом.       В боли завершился апрель, тихо прошел май. Всё. Каникулы. Еще один учебный год позади, остался последний десятый, или по новым порядкам одиннадцатый. А с комсомолом всё решилось просто — его просто не стало.       Остро встала проблема небольшого количества наличных денег, надо было срочно что-то предпринимать. Вернулись ночные дежурства в ларьке, всё какая-то дополнительная прибавка, но на то, чтобы убрать шрам с лица нужны были еще операции. А они были дорогими. Как источник дохода Гусь уже не подходил, не слишком много он мог дать, нужно было выходить на уровень выше или менять статус с «куклы на которую тратятся подарки» на другой. Прислушиваясь к разговорам Гуся и Кабана, быстро поняла, что они зарабатывают с распространения наркотиков, с рэкета и с подпольных боев без правил. Взвесив все за и против, решила попробовать получить хоть что-то с этого. Поговорила серьезно с Гусем, он сначала долго на меня смотрел, как будто увидев в первый раз, ничего не сказал. Где-то через неделю решился и выдал мне поручение. Первым моим заданием была роль курьера. Гусь был осторожен и передача наркотиков была разбита на 2 этапа. Один человек получал деньги, второй передавал товар. Небольшие целлофановые пакетики по одному-два грамма с белыми кристаллами, перетянутые ниткой. Когда были сомнения в клиенте, то передавался пакетик не в руки, а закладывался в тайничок. Из тайничка нарики уже и забирали покупку. Тайнички постоянно менялись. Вот по тайничкам я и разносила пакетики, потом устраивалась недалеко и смотрела, приходил ли кто. Кроме того, у меня в квартире начали оставлять небольшие партии порошка, которые я фасовала на аптекарских весах. Порошок фасовался по отрезам от целлофанового пакета на лабораторных весах у меня на столе. Гусь постоянно восхищался тому, как ловко это у меня выходит. Поначалу было страшно, потом привыкла. Пробовать сам даже не пытался. Я видел уже в прошлой жизни, что наркота делает с людьми. Не хочу. Гусь и Кабан стали моими постоянными гостями. Гусь часто в компании говорил, жизнь нужно прожить ярко, легко. И к деньгам так же относится — легко. Легко пришли, легко ушли, чего грустить то? Заработанные деньги позволяли жить на широкую ногу. У меня в доме появились дорогая бытовая техника, золото. И наркота в хрустальной вазочке в серванте. Появились деньги. Однажды когда пришла домой, почувствовала резкий уксусный запах. Молча наблюдала за ними некоторое время, поняла чего они пытаются сделать. Уксусный ангидрит. Гусь с Кабаном что-то мудрили с ледяной уксусной кислотой и сырцом. У них не очень получалось, химию процесса они знали только со слов своих «коллег». Пользуясь знаниями прошлой жизни наладила им процесс. Было забавно видеть в их глазах восхищение. Моя полезность росла, и росло количество денег, выдаваемых мне на руки. Жизнь с Гусем была похожа на веселую злую истерику. Они постоянно во что-то влипали, куда-то ездили разбираться, иногда брали меня с собой. Как-то на кухне сидели и тихо обсуждали планы как с должника вытрясти деньги. Проблема в том, что тот ездил постоянно не один. В итоге ни о чем не договорились и обратились ко мне:       Санька, ты сможешь сделать хлороформ?       — А зачем?       — Чтобы как в больничке тряпочку на морду и клиент уснул.       — Посмотреть надо, вроде это не сложно.       Полистав учебники понял, что процесс не совсем прост. Пыталась донести Гусю о том, что нет необходимых ингредиентов, тот только махнул рукой, ерунда мол, достанем.       Первое, что требовалось сделать, это была хлорная известь. Процесс вроде понятен — через известковый пушок пропускают пары хлора и потом пропускают далее через жидкость. Второе — полученный раствор смешивают с ацетоном. Вроде все просто, на деле нет. Первая проблема — где взять известковый пушок. В учебниках сказано, что получают при гашении извести. Следовательно, вначале нужна негашеная известь. А где её взять? Вопрос. Гусь решил просто. Вечером ближе к ночи, где-то часов в 12, ко мне приехали напрочь укуренные парни, и забрали меня с собой. На вопрос куда едем, получила краткий ответ — на цементный завод. Тонированная девятка в ночи с укуренными парнями в темном салоне это, если честно, страшновато. Водилой был неизвестный мне парень. Он был лысый, со шрамом через бровь и мутными глазами. Его как будто заело, на поворотах он сплевывал в окно и цедил сквозь не разжимая зубы: - не ссы, сестренка, счас домчим. На территорию завода заехали на машине без проблем. Шлагбаум просто откинули в сторону, а сторож сам куда-то убежал. Мы шарахались по пустым цехам в поисках нужного, а ничего не находилось. Вдалеке где-то мелькнул рабочий, но почему-то очень быстро решил от нас убежать. Известь нашлась случайно. Кабан залез на какой-то транспортер с темными грудами камня и помочился на них, выпитое пиво давало знать, а после этого под его ногами камни начали взрываться. Извести набрали ведро, хотя нужно было то килограмма два-три. Меня доставили домой и просили ускорить процесс. Как гасить известь я только читала. В общем вывалил в тазик известковые камни и плеснул туда воды. Хотел налить совсем немного, но рука дрогнула и плеснулось в тазик с негашеной известью от души. Если бы знать, что будет, никогда бы так не сделала — тазик начал прыгать по полу, пар бил столбом, тазик быстро разогрелся, удерживать его стало просто руками невозможно. Ну его. Сбежала от процесса в другую комнату. Когда все прекратилось вернулась обратно. Камни раскололись и на месте слома у многих была нежнейшая пыль идеально белого цвета — известковый пушок, что и был нужен. Теперь через него нужно было пропустить пары хлора. Хлор решила получить из соляной кислоты, которой заправляют аккумуляторы. Как разложить кислоту на водород и хлор решилось просто, налила в пластиковый тазик кислоту, сунула туда свинцовые стержни, подключенными к проводам зарядного устройства. При электролизе у одного электрода собирается хлор, у другого водород. Проблема в том, как собрать и отвести хлор и пропустить его через пушок. Собрала из пластиковых бутылок из-под молока колонну, поместила ее в раствор, внутрь стержень электрода, сверху натянула марлю, насыпала туда пушок, газоотвод в стакан с водой. Включила в розетку питание и процесс пошел. Хлор исправно появлялся, поднимался вверх. Вот только хлор разъел ткань, на которой лежал известковый пушок и вся его масса ухнула в кислоту. Бурная реакция, резкий запах хлорки, я пулей вылетела из комнаты, захлебываясь в кашле. Ткань хлор разъел, наверное надо что-то металлическое использовать вместо неё. В очередной раз собираю колонну, новая порция реагентов. Результат не заставил себя долго ждать — хлор оказался очень агрессивной средой, он быстро разъел металлическую сеточку из-под ситечка для чая и снова весь пушок в кислоте, и снова захлебываюсь кашлем. Я думала легкие выкашляю. После этого я очень хорошо начал понимать каково было в первую мировую сидеть в окопах при газовых атаках. После некоторых раздумий решить проблему, пришла к выводу — если в колонне все падает вниз, то — просто положила колонну на бок и всё, проблема решена. Очередное нажатие кнопки вкл, вроде все пошло удачно. Однако газ начал вступать в реакцию с известью с большим выделением тепла. Пластик растаял от температуры и все снова ухнуло в кислоту и снова легкие наружу. Больше продолжать не было сил. Опыты продолжились позже, где-то недели через две. Если долго думать о проблеме, то порой её решение находишь там, где не ждешь. Гуляя по парку, обратила внимание на высокий рев мотора. Это в парке на обширной поляне моделисты запускали свои самолеты. На безопасном расстоянии от летного круга на снегу были разложены модели, с которыми возились моделисты. Стало любопытно, подошла поближе и учуяла знакомый по больнице запах эфира. Руководитель кружка заливал в топливные бачки жидкость я явным запахом эфира. Спросила его:       — а почему у моделей так странно бензин воняет?       — А это не бензин, это эфир.       -Эфир?       — Ну, да, тот, который в больницах для наркоза используют. Лежала когда-нибудь в больнице?       — А вы врач?       — Нет, что ты.       — А откуда тогда он взялся? Врачи дали?       — Нет, — смеется он. Сами сделали, всё просто — отбеливатель да ацетон.       И тут я поняла свои ошибки. Не нужна была известь, не нужен был хлор и не нужно было зарядное устройство, не нужна была колонна. Это же все для получения простой хлорки, ведь хлорная известь и есть хлорка, а её можно купить в хозяйственном и так. Вечером заказ Гуся был выполнен. Он ушел от меня радостный, осторожно прижимая к груди литровую банку с огнеопасной жидкостью. А еще через пару дней он потащил меня в ресторан, отмечать удачное выбивание долгов. Мои таланты были им признаны.       До этого вечера меня еще никогда не водил вечером в ресторан. Нет, днем то я был там пару раз, а вот вечером ни разу. Помнится в детстве, мы однажды были в ресторане днем с родителями. Были белые скатерти на столе, меню, важный официант. А еще внутри винтовой лестницы ведущей на второй этаж был террариум с живыми змеями. Пространство террариума было ярко освещено, внутри лежала коряга, какие-то камни, и настоящая змея. Змея настолько захватила моё внимание, что сам обед прошел как-то мимо сознания, запомнилось только то, что десерт был вкусный. Но потом, по-прошествии нескольких дней, я и вспомнить не смог что мы ели, а вот неторопливые движения змеи вспоминались мне еще долго. Потом, второй раз в жизни, мы в ресторан ходили с ребятами из кружка радиоэлектроники и нашим руководителем. Мы тогда заняли с кружком первые два места в конкурсе, и наш руководитель получил на кружок приз — экскурсионный полет на вертолете над городом и окрестностями и после него обед в ресторане. Сам полет был не очень интересный. Сначала мы ехали минут сорок за город на вертолетную площадку своим ходом на рейсовом автобусе, потом еще с полчаса пешком пару километров до площадки. Потом ждали на ветру возле ангаров пока нас отведут к вертолетам и потом 10-15 минут самого полета с жутким шумом двигателя, а потом обратно в город. Замерзшие мы добрались до ресторана и первые полчаса мы просто нежились в тепле, пока для нас готовились блюда. Странно, конечно, что пришлось ждать, ведь столики были забронированы заранее, неужели нельзя было приготовить всё заранее? Но видать таковы были порядки. Меню тоже забылось, но одно блюдо запомнилось — котлеты с кровью. Наверное, это какое-то замечательное и очень дорогое блюдо, раз его подают в ресторанах, но мы тогда дружно отодвинули тарелки, все скривились и сказали, что мясо недожарено. В ресторане же, куда мы пришли с Гусем, все было по другому. Даже сама атмосфера была иная, даже сравнить не с чем. Хотя есть с чем, на ум сразу пришло только одно — кабак. Народ был в пьяном угаре, на танцполе было свободно, все пока теснились возле барной стойки, и чинно сидели за столом, но многоголосый шум все больше и больше нарастал. Во первых, гремела музыка, во вторых народу добавлялось все больше и больше. В какой-то момент градус алкоголя в крови достиг уровня, когда тянет на подвиги, вот тогда танцпол начал быстро заполняться народом. Было тесно. Иногда, то тут то там, вспыхивали быстротечные ссоры по поводу того, что кто-то кого-то толкнул, но они быстро затихали, а самые задиристые уходили на улицу выяснять отношения. Вообще было очень любопытно наблюдать за людьми. Эту сторону жизни я еще не изучал.       Среди поведенческих шаблонов, инстинктов, у людей, как мне кажется, очень сильны зоосоциальные, поведенческие инстинкты. На них очень просто играть, и интересно смотреть за результатом. Так вот в данной среде очень любопытно было наблюдать за проявлениями половых и иерархических. Это сложно звучит, но в жизни это просто — «я самец». Интересно, а сложно ли вызвать драку?       Пара минут наблюдений и два кандидата найдены и стояли они рядышком на танцполе. Подошла к одному:       — Привет. Тебя как зовут? Меня Александрой. Ты один?       — Слушай, как посмотрю, у тебя большие мускулы, могу тебе довериться? Мне нужна помощь.       — Дело в том, что ко мне пристает парень и проходу не дает. Вон тот, за спиной, Видишь? В сравнении с тобой он сморчок. Поможешь, если он будет приставать?       — Без вопросов? Вот и ладно.       Подобный же монолог изложен и второму. Кто сможет отказать девушке, которая говорит, что ты сильный? Вот и парни не смогли.       Завершающее действие простое — поворот к первому, создание видимости диалога, на секунду прислониться к нему, и когда его руки легли на ягодицы, резко отстраниться в влепить пощечину. И резко кинуться в объятия другого, делая вид что плачу.       Мда. Не ожидала такого побоища. Видать чего-то не учел, играя на инстинктах. И еще — первый оказался не одни, с друзьями. Получилось знатно. Гремела музыка, мелькали кулаки, казалось в беззвучном крике распахнутые рты, оскалы, перекошенные лица и падающие тела. Мне понравилось. Гусю я думаю тоже — он в кулачных боях знаток, но, потом утром, чередуя стоны с всхлипами и матами, он попросил так больше не делать. Дело в том, что вторым из этих двух, на ком поставил эксперимент, был Гусь, и для него утро было не совсем радостным. Гусю сломали нос, на оба глаза стек отек со лба и они были обрамлены роскошными фингалами, сломан хрящ уха и еще была трещина в челюсти, через весь лоб тянулась опухшая борозда, свежезатянутая запекшейся кровью, раны, пропаханная по коже разбитой бутылкой.       Ремонтировать лицо дорого. Фингалы и трещины в костях зажили, а шрам у него на лбу остался. Аргумент тупой — шрамы украшают мужчину. Зацепилась за эти слова. Мужчину, не женщину. Слово за слово и под аргумент, что мне-то не положено бравировать шрамом на лице и тем, что ему для меня ничего не жалко, и тем, что он же за то, что бы с ним рядом шла красивая девушка, с него было взято обязательство исправить мне лицо. Снова операции, снова запах больницы, снова боль и снова бинты на лице. Одно хорошо, к сентябрю все уже заживет.       С Гусем было весело, но порой он шагал на грани, порой казалось, когда он шутил, что у него истерика. Его шутки были злы и были часто только на волоске от того момента, как шутка могла быть непонятой и после неё могла последовать драка. Я тоже порой над ним шутил. Например, как-то вечером, услышав разговоры про то, что очередной кто-то не отдает деньги, быстро спланировал провокацию и реализовала её:       — А вы его током оглушите.       — В фотовспышке видели, какой мощный конденсатор стоит?       — Смотрите, и выложил на стол здоровый квадратный прямоугольник конденсатора, с припаянными двумя проводками к контактам (опыт кружка радиоэлектроники помог), смело сунул в розетку, и через пару секунд вытащил. Соединил проводки, последовал громкий разряд с яркой искрой. Парни были ошарашены от увиденного — проводки были оплавлены.       — Прикиньте, каково будет человеку после такого! Но вам же мертвец не нужен же, от него денег не получить. Поэтому нужно сначала вычислить, сколько нужно держать в розетке конденсатор и проверять результат на животных.       — Ну к примеру на большой собаке. Ее запросто должно с ног свалить.       — Вон, кстати во дворе такую выгуливают.       Воодушевленные парни, забрав заряженный конденсатор ушли ставить опыт, а я осталась у окна наблюдать. Сразу подойти к собаке они побоялись. Сначала ходили вокруг сенбернара кругами некоторое время, выбирая позицию и подходящий момент, потом наконец-то решились. Ну не знают они про утечку тока. Зато я знал. В общем, после того, как пес получил ослабевший разряд под хвост, он был очень недоволен и начал гонять ударившего током по всему двору. А я смотрела на это шоу из окна и от души хохотал. Гусю удалось спрятаться от псины в детской ракете — в землю вкопаны цилиндром металлические штыри с конусом наверху, внизу маленькое окно, символизирующее иллюминатор. Как ему удалось туда залезть, не понимаю. Похоже он и сам не понимал, так как оттуда потом, когда хозяева отогнали собаку, он выбирался с полчаса. Мда. Было весело.       Гусь часто говорил — жить надо весело и ярко. Я ему периодически такое веселье устраивал. Было любопытно наблюдать за ним. Но его веселье продлилось недолго. Однажды ночью Гусь пришел пьяный и притихший. На все вопросы он отговаривался, что всё нормально. Я легла спать, а он сидел рядом, гладил по спине, и только раз тяжко вздохнул: — прости, меня Санька, но я кажется влип. Утром он ушёл. Больше я его живым не видела. Днём в квартиру, где собралась сходка вломились двое с автоматами и расстреляли всех, кто там был. Из восьмерых остались в живых только двое — Кабан и еще один паренек. Об этом я узнала из звонка по телефону. В трубке я услышала пьяный голос участкового Леши: — ну, что, всё, нет больше твоего хахаля. Перестреляли их всех, двое только выжили. Ничего и они долго не заживутся. Я летела в больницу, надеясь, что второй раненный это Гусь. Нет. Нет. Не сбылось. Но и незнакомый паренек вскоре умер, остался один Кабан. Что ж, Гусь прожил ярко, но не долго. Не хочу так. Всё, с наркотой завязываем. На похоронах было много народа. В основном это были мужчины, парни, в черных куртках, на дорогих машинах. Гусь был одним из них. Бандитом. Я отстранено стоял возле могилы и смотрел на еще один холмик в своей жизни. Вспоминала его слова: жить надо весело, ярко. Но, как показала жизнь, не долго.       Я стояла и невольно удивлялась тому, на сколько у Гуся было много знакомых. Во время похорон ко мне тоже присматривались и по окончании похорон ко мне подошли, пообещали поддержку, если потребуется. Дали телефоны. Контактом я воспользовалась через две недели.       Гусь в могиле, Алексей где-то, неизвестно где. Исчез источник доходов, нужно было искать новый. Ниточкой к новому источнику может послужить Кабан. С ним многое было непонятно, например, почему в перестрелке он единственный выжил с легкой раной, а остальные наповал, и почему вообще была стрельба, и было любопытно, во что такое влез Гусь, что ему его тельце то попортили. Но пока Кабан был в больнице и ответы откладывались на потом, пока же была моя очередь навещать его. В больнице я столкнулась с его женой, эффектной блондинкой средних лет, и выглядящей, на первый взгляд старше Кабана, но возможно это было из-за происшедшего — горе никого не молодит. Из больницы мы поехали к ней. Дома для меня был заварен крепкий чай, выставлены сладости, сама же она курила одну сигарету за одной, нервно их сжимая дрожащими пальцами, и закидывала в себя рюмку за рюмкой коньяк. Она пила, курила и не пьянела. Я наблюдала за ней и молчала. Она же пыталась вывалить на меня кучу информации, вероятно стремилась выговориться. Больше всего её беспокоила возможность смерти Кабана. Кстати у Кабана оказалось есть вполне человеческое имя Анатолий. Страх потерять Толика, как оказалось, базировался вовсе не на любви, все было прозаичнее. Если убрать всю шелуху слов, то её страх был связан с тем, что на нем завязан был достаток их семьи, и ей очень не хотелось бы всё потерять, иначе ей останется только одно — идти работать. В принципе понятное желание, непонятно было только одно, почему она так этого боится. Здесь тоже все просто — она в жизни ни дня не работала и не хотела узнавать что это. Ну ну, желания не всегда связаны с реальностью.       Ушла от неё поздно. Особого ничего не узнала, только догадки. Догадки, которые стоило потом проверить, были в основном связаны с одной идеей — Кабан навел стрелков на квартиру и открыл им дверь. Иначе сквозь стальную дверь так просто не пройдешь. На этом позже и сыграю. Мне все-таки нужны деньги, а Кабан должен стать кошельком.       По телефону с визитки мне ответил какой-то бесцветный мужской голос. Я сказала кто я и откуда у меня этот телефон. В итоге я была приглашена на встречу за город. На дачу. Настроение было безразличным серым, мне было как-то на всё наплевать, и из-за этого, даже не заботясь никого предупредить куда я еду, я поехала по указанному адресу. Дом на участке впечатлял. Добротный двухэтажный особняк, огороженный невысоким ажурным металлическим забором и злые громадные псы на длинной цепи. Меня встретил у калитки мужчина невысокого роста и с очень живописной наружности. Низкий лоб, маленькие, глубоко посаженные глаза, большой некрасивый рот, состоящий будто из двух красных кусков мяса, приплюснутого сломанного носа. На пудовых кулаках синие татуировки. Что там на пальцах было, не знаю, не разглядывала. В доме, куда меня провели, в кресле у камина сидел сухонький старичок с доброй-доброй улыбкой. Его лицо, прям лучилось добротой, но последующие речи совсем с улыбкой не сочетались.       — Здравствуй, Саша. Так вот ты какая. Что же, проходи, садись, рассказывай, что тебя привело.       — Знаю, знаю, деньги нужны. Ко мне ведь многие за этим приходят.       — А вот послушай, сначала, что я тебе скажу. Земля слухами полнится, что живет молодая красивая девочка, а людей под землю прописывает, даже не морщась. И с порошком дело имела. Слышала о такой?       — Слышала. Да и слышать тебе не надо, в зеркало всего лишь посмотреться и все дела. Так ведь?       После его слов во мне словно все заледенело, потом мгновенно стало страшно и сердце начало стучать на повышенных оборотах. Организм выбросил большую порцию адреналина в кровь, начало подташнивать. Он внимательно наблюдал за мной и всё это от него не скрылось.       — Испугалась. Не бойся, деточка, мы же с тобой дружить собираемся, правда ведь?       — Не бойся меня, мне твой талант не с руки закапывать, даже наоборот, мне люди с головой пригодятся, хи-хи-хи. Да и денег дам заработать, не пожадничаю, хи-хи-хи.       — А пойдем, покажу чегой-то.       Я прошла за ним как загипнотизированная вглубь дома. В доме на втором этаже была прекрасно оборудованная комната-фотолаборатория.       — Вот смотри, — он показал мне несколько фото, — это очень нехороший человек сильно мешает жить хорошим людям. Придумаешь, как его усмирить, получишь денег. Можешь обдумать мое предложение сколько угодно, хе-хе, хоть пять минут. Хе-хе. И согласиться. А нет, так нет, никто тебя жить не заставляет.       Мда. Мысли метались хаотично в пустой голове, но выход виделся только один — соглашаться с требованием. Что же, согласилась. Но осмелилась все-таки спросить:       — кто это, где его искать то хоть? И будет ли какая-нибудь помощь?       — Хе-хе, помощь ей. А вот пусть Кабан тебе и поможет. Или скажешь, что не поможет? Наверняка же к нему уже ключики подобрала, хе-хе.       Ушла я оттуда озадаченная. Мда, подзаработала. Или придумаю как сделать человека мертвым или сама стану мертвой. Дедушка то добряком ещё тем оказался, даже денег дал. Немного.       Чем занимался указанный человек не знаю, но ему приходилось много колесить по городу, объезжая многочисленные ларьки и собирая с них деньги. С утра он выезжал из дома на своей тонированной девятке и потом весь день проводил на колесах. Он жил один и один, без жены, пытался воспитывать свою дочь. На воспитание у него не хватало времени и он её отправлял к бабушке за город. Что же, сыграем на родительских чувствах. И на его жизни на колесах.       По городскому справочнику в библиотеке узнала его домашний телефон. Нашла толстый фломастер, обрезала его и с одной стороны вкрутила свечку от мотора авиамоделек, заполнила корпус аккумуляторами от часов и вывела контакты наружу. Между ними положила кусочек сахара, поставила пружину и резинку. Все уместилось в одной пустотелой трубочке от толстого фломастера. Остался финал.       Дождалась вечера. Сидела во дворе на качелях в его дворе и ждала когда он вернется домой, бросив как всегда машину возле подъезда. В темноте сумерек добралась до крышки бензобака. Проломив сеточку фильтра металлическим прутом закинула свою самоделку в бак. После позвонила ему домой с ближайшего телефона-автомата на углу и в трубку крикнула:       — Папа, папа, помоги, — потом зажала себе рот и промычала еще что-то.       Родительский инстинкт сработал. Он выскочил из квартиры, влетел внутрь машины и резко дал по газам. Дым пошел из-под колес. Машина уехала, а я осталась. Я сидел на скамейке и плакал, про себя отмеряя секунды его жизни: вот он вылетел из двора, вот он поехал по проспекту, вот растворился сахар в трубочке обрезка фламастера и сомкнулись под давлением пружины контакты, вот в свече заалела спиралька, поджигая бензин в баке… Всё. В ночной тишине вдали послышались сирены пожарных машин. Ещё один человек прожил жизнь ярко, но недолго. Но в этот раз виноват был я.