***
— Ах, дом, милый дом. Арс с трепетом забрался на чердак с уличной лестницы. Вход располагался со двора, заметить его было сложно, да и чужие здесь явно не ходили. Низкие своды и кое-где дыры в крыше Диму почти не смутили — он не ожидал роскоши. Это в прямом смысле слова была крыша над головой. Однако вор был доволен абсолютно всем. Он кинул свою сумку к горячему дымоходу, снял черный плащ и повесил его на натянутую веревку у раскрытого окна. Он чувствовал себя здесь хозяином. Это действительно его дом, его маленький уголок. — Да ты не стесняйся, проходи! Старая уже тонкая перина была единственной лежанкой на полу. Да, приглашать сюда в гости как-то никого не хочется, только если тех, кто все понимает и не брезгует. Диме по большей степени уже все равно — с Арсом он сдружился, ему плевать на его статус и положение в обществе. Главное, что он остается человеком, а остальное неважно. Менестрель сложил вещи недалеко от трубы, так же повесил свой плащ с капюшоном и выглянул в окошко. На небольшой возвышенности открывался потрясающий вид на море и какую-то часть города. Закат из этого окошка почему-то показался Диме самым красивым. Менестрель почувствовал чужую руку на своем плече и чуть повернулся к подошедшему Арсу. — Здесь красиво, — сказал Дима. — Представь, сколько еще людей сейчас видит этот закат. — Надеюсь, много. Дима вдруг дернулся. Он кое-что вспомнил. — Тубус. Павел отдал кольцо для тубуса. Его можно открыть. — Серьезно? Так это отлично! Давай это и сделаем. Дима вытащил из сумки кольцо Павла, а Арс стянул свое с шеи, взял серебряный тубус и замер. Руки задрожали. — Что-то меня трясет. Мандраж. Не можешь попросить у Диот чего-то попить? — А, да, конечно. Я сейчас. Но когда Дима вернулся с глиняным графином, Арс стоял к нему спиной. В одной руке держал тубус, в другой — спрятанное в нем послание. Менестрель услышал нервное сопение, видел, как мотается голова и напряжены плечи со спиной. Когда Арс, кажется, закончил, тубус выпал из его рук и с металлическим звоном упал на пол. Вор задрожал как в судорогах. — Нет, неправда… Это неправда… — говорил он себе, не услышав возвращения Димы. — Никто не должен об этом узнать… Ни за что. Он засуетился, развернулся, и Дима увидел такие же испуганные глаза, как в катакомбах, когда они впервые увидели сороку. Только теперь причина была другой, но не менее страшной. — Что ты прочитал? Там что-то очень важное? Арс не смог двигаться с места. Порыв ветра из окна вырвал ветхую записку из рук вора, а вот менестрель успел ее поймать. Свиток уже пожелтел от старости и стал хрупким. Это был молитвенный свиток. Он прочитал: «Владыка саламандр, я приношу тебе это кольцо, наследие благородных древних королей. Прими же эту дань за твою благодать и как обет возвращения, который я сегодня принял. Хранитель пламени, страж утраченной надежды, надели меня смелостью сражаться и силой победить. За мое королевство, за мой род, за мою истинную любовь Бриндис и моего первородного сына Арса.— Р.»
Дима поднял взгляд на Арса. У того заблестели глаза, но этот не тот блеск, который появлялся при радости. Это были слезы. — Арс, это… Вор неожиданно сделал шаг вперед, вынул из чехла на поясе длинный нож и, оказавшись в непозволительной близости к Диме, приставил его к горлу менестреля. Графин упал на пол и разбился вдребезги. Менестрель задержал дыхание. — Никто, — Арс сквозь слезы и зубы чеканил каждое слово, — не должен знать об этом. Слышишь меня? Понял?! — Д-да, — только и смог выдавить из себя Дима. Арс тяжело вздохнул и отступил назад. Все еще зажимая оружие, он закрыл ладонями лицо и тяжело вздохнул второй раз, даже всхлипнул, как показалось Диме. Но менестрель не смог двинуться с места. Он почувствовал жжение на своей шее, однако дотронуться до царапины не рискнул. — Если об этом кто-то узнает, — сказал тихо Арс — то ли себе, то ли им обоим, — меня найдут и убьют. Повесят, четвертуют, заморят голодом. Найдут и убьют, об этом никто не должен знать. Все теми же дрожащими руками он спрятал свиток в тубус, закрыл его и снял последние два кольца. Свое повесил обратно на шею. — Лучше воровское отродье, чем… — Он не договорил, будто боялся слов, только слов. — Чем принц-сирота? — закончил за него Дима. Арс поднял на него взгляд. Теперь он смотрел иначе. В глазах появилась… обида, разочарование. В самом себе или в неоправдавшихся надеждах? — Значит, так их звали, — тихо произнес Арс. — Моя мама, настоящая мама, Бриндис. А мой отец… Моим отцом был Родрик Третий, последний король Раттусского королевства. Тот самый Трусливый король, который сбежал накануне битвы с солерцами, что вторглись на земли его королевства! — Арс, ты не в ответе за своих родителей… — Сначала бросил королевство, затем семью… Какой позор! — У тебя есть все причины ненавидеть и проклинать своих родителей, но, Арс, он очень любил тебя. Он молился леди Дуинлан за твою мать и тебя. Возможно, благодаря ему ты остался в живых… Дима сам не мог понять, что именно он пытался сделать — успокоить Арса или дать ему понять, что сын за отца не отвечает и его происхождение вообще не играет никакой роли. Тем более, когда в Раттусе образовано баронство, а последние король с королевой погибли почти тридцать лет назад. — Я мог… не знать этой жизни на улице, голода и холода, домогательств от взрослых людей. Мне могли дать образование. — Он поджал губы, которые предательски задрожали. — А я… Господи, да кто я? — Как кто? — Менестрель подошёл к нему и взял за руки. — Ты все тот же Арс. Ты мой друг, мой соратник, если хочешь. Ты помог мне сбежать из тюрьмы, помогаешь искать мою жену. Ты прекрасный человек. И мне все равно, вор ты или принц. Ты это ты. Арс? Он отвернулся в сторону и закрыл глаза. Конечно, ему тяжело. Невозможно так быстро смириться со всеми фактами. Первое время ему будет сложно, сейчас так вообще была истерика и паника, но потом станет проще. Арс вытащил свои руки из хватки Димы, прижал их к груди. — Мне надо напиться. — Не-не-не, Арс! Но сделать менестрель ничего не успел. Вор очень быстро выбрался с чердака на лестницу, а потом буквально растворился на улице. Пьяным Арса Дима еще не видел и не знал, стоило ли бояться, что Арс сделает какую-то глупость в таком состоянии, например, расскажет о своем новом статусе в обществе. Но делать было нечего. Он выскочил на улицу и буквально столкнулся с Сержем. Как повезло! Дима без подробностей объяснил ситуацию и попросил помощи. Как ни странно, Серж тоже напрягся, долго уговаривать не пришлось. Вдвоем они оббежали каждый закуток, каждую таверну и питейное заведение, чтобы по итогу найти вора в таверне Диот (это было первое место, куда они заглянули, но не нашли его там) в уже приподнятом настроении. Арс сидел в компании немолодых усатых и бородатых мужчин. На столах стояли тяжелые кружки с алкоголем. Один из пьянчуг старательно играл какую-то мелодию на своем заморском инструменте. Компания пела песни, Арс из компании мало выделялся. Казалось, будто он сам ходил под парусом всю свою жизнь и давно был опытным моряком. И вдруг запрыгнул на стол. Чуть не упал, устоял на столешнице и заорал во все горло, попутно пританцовывая и достаточно талантливо, как показалось Диме, отыгрывая роли, о которых пел.Моя бабушка курит трубку И чертит планы захвата портов, А потом берёт в плен очередную соседку И продаёт её в бордель моряков. Та становится лучшей шлюхой, Та становится женщиной-вамп, У неё голубые корсет и подвязки, А на шее атласный бант.
— Я бы не сказал, что он расстроен, — заметил Серж, пожимая плечами. — Ты даже не представляешь, насколько ты ошибаешься… Серж скептически нахмурился. По пению и движениям Арса сложно было понять, что именно чувствовал этот человек, но одно казалось точно — он был среди своих, кем бы эта компания ему ни приходилась. Арс заметил друзей и неуклюже спустился со стола. Вора чуть вело в сторону, но шел он, казалось, уверенно, по крайней мере решительно. — Сереженька, милый мой, я тебя заждался уже. Мы же договаривались после заката… — Не называй меня так! Твой менестрель поднял панику, что ты сбежал. Что случилось? — Кто? — спросил Арс, а потом перевел взгляд на своего менестреля. — А, ты… Ну что тебе нужно от меня, мышь? Мышь?.. — Арс, ты пьян… — сказал Дима и взял Арса за локоть, удерживая его от падения. — Зачем ты напился, Арс? Я мог просто оставить тебя наедине с самим собой, ну зачем? — Вопрос не в этом, а в том, почему ты не напился. — Вор икнул и снова взглянул на менестреля. — Сын умер… жена пропала… Как по мне, тебе не помешало бы выпить. Он схватил со стола ближайшую кружку с напитком и всучил ее Диме. Ноги не удержали вора, заставив его присесть на табурет. От резкого движения жидкость вылилась за края и намочила Диме руку. — Ой, ну что ж ты так, а? Арс забрал кружку, взял менестреля за руку и неожиданно поднес ее к своим губам. Дима ничего не понял, но попытку сделать непростительную глупость пресек Серж одним резким движением, в котором, слава богу, никто не облился спиртом. — Каждый раз одно и то же. Поэтому я тебя терпеть не могу. Как напьешься, так начинаешь лезть ко всем, плевать, мужики это или бабы, — возмутился Серж. — Точно! — Арс щелкнул пальцами и легко хлопнул друга по плечу. — Бабы. Пойду к девочкам. — Черт, Арс, нет! — воскликнул Дима. — Тебе бы тоника и спать, а не по городу шататься. — Иди к девочкам, — сказал Серж. — Помощь нужна или сам справишься? — Сереж, — Арс снисходительно прикрыл глаза, плоско улыбнулся, — я справлюсь. Меня на всех хватит. — Сомневаюсь, но иди. — Серж! Ты его просто так отпустишь? — спросил Дима, когда Арс вышел, точнее будет сказать, вывалился из таверны. — Он же глупостей наделает! Нельзя его было отпускать. А вдруг что случится с ним? — Ничего ему не будет. Но вот… он не напивался, еще и один, очень давно. — Серж нахмурился. — Даже если и попадет куда-то, то брать с него нечего, грабить не станут. Ну, бабы сковородкой побьют за неоплаченные услуги, но не больше. Мой тебе совет — дождись его утром и уложи спать после тоника. Кухарка может его приготовить. — А вдруг не вернется?.. — Вернется. Некуда ему идти больше. Тем более у него не так много друзей. Серж хлопнул Диму по плечу и вышел из заведения. Менестрель остался один стоять в растерянности среди залы полной пьяных людей.***
— Явился. Ну и вид у тебя, дорогуша. Платить-то есть чем? Хозяйка борделя недовольно уперла руки в бока и оглядывала пришедшего к ней вора. В таком виде Арса сложно было назвать первым красавцем города, но на ногах он стоял, улыбался и разговаривал, так что терпимо. Но женщина все равно осталась в напряжении, когда провожала вора в зал, где девушки были заняты беседами с другими гостями и друг с другом. — Раз ты у нас проездом, не хочешь пообщаться с местной красавицей? — Мне не нужна красавица. Эти слова повергли хозяйку борделя в шок. Какой адекватный мужчина откажется от женской красоты? Главное оружие и главный соблазн. Впрочем, для каждого существует в мире подходящая женщина. — Что же, тогда у меня есть просто прекрасная певица. Давно ты слышал, как тебя обожают в песнях? Арс поджал губы. Он вспомнил, как поставил своему менестрелю условие — тело и песни. Сказал он так специально, хотел посмотреть, как тот засмущается, но Дима воспринял предложение слишком серьезно. Но в то же время ничего, кроме песни, Арс от него и не потребовал бы. Не посмел бы. Это же вообще немыслимо! — Или же у меня есть такая мастерица на все руки… — Кто, — бесцеремонно перебил ее Арс, — из твоих девчонок самая младшая? — Младшая? Ей хотелось подтвердить свои мысли. На каждого мужчину найдется женщина, нужно только выслушать все пожелания. Каждого можно чем-то соблазнить — этого посетителя привлекают девушки помладше. Не желая терять клиента, женщина подозвала к себе девушку в светлом платье. Она сидела немного в стороне от всех, лишь наблюдала и молчала. Подошла она так же молча, даже не попыталась заговорить или очаровать голосом стоявшего перед ней Арса. Непередаваемый контраст — он весь в черном в силу своей профессии, и она в бледно-розовом простом до ужаса платье и с голубым атласным бантом на шее. Подарок, но не человек. — За ее неопытность возьму в два раза меньше. Заодно научишь, как с вами обращаться. Арс схватил девушку за руку и притянул к себе. От такого неожиданного движения и напора она чуть не упала, но смогла вовремя выпрямиться и остаться на ногах. Девушка нервно сглотнула. Страшно. — В три раза меньше, — заявил Арс. — Я не собираюсь доплачивать за то, чтобы я еще и поработал в этой богадельне. — Идет. А теперь с глаз долой, — хозяйка перевела взгляд на свою подопечную (или ученицу, как еще сказать?), — и учись хорошо. Утром приведу лекаря, а то можешь еще и испорченной оказаться. О какой испорченности шла речь, Арс так и не понял. В своем состоянии он мало понимал, а думать вообще не хотелось. Его спутница лишь пару раз кивнула и повела его за собой наверх. Дом мало отличался от других планировок, но почему-то вору показалось, что дышать здесь совсем нечем. Маленькие коридоры, лестницы и такая же маленькая комнатка, в которой пара оказалась. Слишком мало для двоих, но одному тесниться можно. Девушка пропустила его вперед и закрыла дверь на замок. Зря. Если вдруг он что-то решит с ней сделать, быстро она не сможет сбежать, а прыгать в окно не лучший выход. — Тебе нужно время? — вдруг спросила девушка, все еще стоя у двери. — Как тебя зовут? Лучше настоящее, даже если мы видимся сегодня в первый и последний раз. Арс обернулся к ней. Она выше Димы, определенно. Примерно одного роста, но она чуть выше. У нее длинные светлые волосы, большие глаза. Она не изморена голодом. Платье подчеркивало достоинства ее фигуры. Эту девушку бы за достойного замуж выдать, а она здесь. В этом положении. И с этим человеком. — Сколько тебе лет? — Меня зовут Ирина. Это мое настоящее имя. — Я Арс. И это тоже мое настоящее имя. — Так тебе нужно время? — повторила она. Она начала заламывать руки, что держала на уровне живота. Арс шагнул навстречу, но девушка шагнула в сторону. Подальше. — Как ты тут оказалась, если настолько пугливая? — Наоборот, я в нетерпении. — Да я вижу, цветочек. Не желая больше нагнетать, Арс отступил назад и уселся на край кровати. Он же зачем-то сюда пришел. Зачем-то или за чем-то. Вор услышал неглубокий вздох, а потом увидел, как Ирина потянулась к пуговицам на своем корсете и банту. — Стой. Это не так делается. Она подняла на него взгляд и замерла. — Если хочешь учиться — учись. Слушай, что тебе говорят. Я не говорил тебе раздеваться. — Но ты же… — И не спорь. Поверь, все приходящие сюда хотят отдохнуть от разговоров и уж тем более споров. Скандалы им дома закатывают жены. Вы для другого. Иди сюда. Он поманил ее к себе. Она сделала вперед пару неуверенных шагов и остановилась напротив. Даже внизу так близко он не смотрел на нее, но сейчас отметил — она еще лучше. Арс взял ее за руки. — Да не бойся ты. Не сделаю я тебе ничего плохого. Расслабься. Напряженные ладони в его руках чуть смягчились. Маленькие теплые ладошки на фоне его жестких некрасивых рук. — Расскажи, как ты здесь оказалась. — Это долгая история. — У нас вся ночь впереди. — Я не хочу дальше спорить. — Так не спорь. Ответь на мой вопрос. — Ты пьян, я же чувствую. К утру все забудешь. — Тем лучше для тебя. Трепаться я не люблю. — Давай займемся чем-то другим. Ты сказал не спорить и слушаться. Что дальше? Учится. Ирина правда прислушалась к его словам. Арс протянул руку немного вверх и прикоснулся пальцами к ее щеке. Губы разомкнулись в немом вопросе, но Ирина все равно ничего не смогла сказать. — Что, так и будешь на меня смотреть? Не прикоснешься ко мне своими прекрасными губами? Ирина прикоснулась рукой к чужой ладони на своей щеке, затем наклонилась и поцеловала Арса. В этом поцелуе было… ничего. Ни любви, ни страсти, ни желания, даже страха не было. Просто какое-то непонятное движение, попытка чего-то. Зато Арс словил себя на мысли, что сейчас хотел получить другой поцелуй от другого человека. Он пришел за одним обществом, но на самом деле желал другого. Снова обман. Даже Ирину он сейчас обманывал, что уж говорить про себя. А вот она точно ни в чем не виновата. Если только в том, что по каким-то причинам ступила на эту дорожку и оказалась в этом месте. Судя по разговору с хозяйкой борделя, эта девушка здесь совсем недавно, неопытная и утром к ней должен будет прийти лекарь. Вероятно, ее вообще еще никто не успел опорочить. И получается, Арс будет первым?.. Эта логическая цепочка его совсем не обрадовала. Поразительно, что она вообще срослась в его голове в таком состоянии, но потом он вдруг подумал: может, лучше он, чем кто-то другой? Арс встречался с разными девушками таких заведений, слышал разные истории, видел униженных, использованных. Все они оказывались в борделях не по своей воле, очень редко кто-то сам принимал такое решение, но в основном это были девушки и женщины одинокие, которых некому защищать, которыми воспользовались, которым не на что существовать. Каждая была одной из этих, иногда всё и сразу было в ее биографии. Разорвав долгий, как ей казалось, поцелуй, Ирина ждала чего-то другого. За пару дней в борделе она наслушалась от других девушек разных историй, морально готовилась к этой ночи, пусть и получалось ужасно. Она ждала, что ее разденут, сделают ей больно, потом она привыкнет и останется до утра одна в своей комнате, как ей обещала хозяйка. Но вместо всех этих ужасов она получила мужчину, которому, казалось, нужна была просто собеседница, которую он потом никогда больше не увидит. Арс лишь обнял ее за талию и прижался щекой к груди, закрыл глаза. Сердце бешено колотилось от страха. — Не бойся, цветочек. Я ничего тебе не сделаю… Ирине пришлось положить руки Арсу на плечи. Он сидел на кровати, а она стояла напротив и прижималась, как могла. Непонятное желание заставило руку подняться и погладить мужчину по голове, склонить голову и вдохнуть его запах. Пот, грязь, спирт, соль… Как море. — Почему я цветочек? — Цветок Поррейской пустыни, живая среди мертвых, — ответил Арс, не шелохнувшись. Ирина смутилась. Она не говорила, как появилась в этом городе, но то, как Арс угадал ее родину и буквально произвел в богини редким и очень трепетным комплиментом, несомненно растопило ее сердце. Вор поднял на нее взгляд. — Не хочешь прогуляться?..***
Заснуть Дима не смог. Много раз пытался, укладывался на лежанке, но ему что-то постоянно мешало. Или чего-то не хватало. Каждый раз он поднимался, подходил к окну и глядел на улицу, надеясь увидеть хоть одно знакомое лицо, если оно не будет спрятано под капюшоном. С Сержем они распрощались еще в таверне внизу, он обещал прийти следующим вечером и пообщаться с Арсом, когда тот придет в себя, вернется в нормальное состояние. Но этому не бывать. Ближе к утру, как казалось Диме, пусть солнце еще и не собиралось вставать из-за горизонта, на лестнице послышался грохот. Менестрель испугался, приготовился к худшему, даже спрятал серебряный тубус с молитвенным свитком Родрика за дымоход. А потом послышалась ругань и женский голос за ним. Испуг превратился в удивление. И только когда на пороге появился Арс, которого под руки тащила за собой незнакомая девушка в розовом платье и с бантом на шее, Дима пришел в себя. — Ай, твою мать, ну больно же! — зашипел Арс, когда менестрель кинулся к нему и попытался помочь. Руки легли куда-то на грудь в области ребер, Дима не сразу заметил кровь на коже и одежде вора. — Боже, что с тобой случилось? — спросил Дима, но потом помотал головой и обратился к девушке: — Беги вниз, разбуди кухарку, если она спит. Попроси тряпки, воду, тоник сварить. И спирт лишним не будет. И лед, если есть! — Хорошо, я сейчас! Она скинула туфли у порога чердака, подняла подол платья, чтобы было быстрее бегать, и умчалась по лестнице вниз. В это время Дима попытался усадить Арса так, чтобы тот перестал возмущаться на каждое неловкое движение, которые отдавалось болью в теле. — Не они, так ты меня убьешь, — все ворчал вор. — Нельзя нежнее, как с женщиной, а? Я же не бревно… — Заткнись. Боже, просто заткнись и лежи смирно! Больше Арс не говорил. Лишь смиренно смотрел, как Дима стягивал с него камзол, приподнимал рубаху, пытаясь осмотреть места, где утром будут синяки. Разбитая губа, подбитый и без того прищуренный глаз, ссадина на скуле… Хороша картина, да не в той галерее оказалась. Позже прибежала девушка, принесла почти все, только тоник должен приготовиться через полчаса. — Во что вы ввязались? — спросил менестрель скорее девушку, чем Арса, к ранам которого аккуратно прикоснулся мокрой тряпкой. — Где вы вообще были? — На нас напали на улице, — ответила девушка и присела рядом с лежанкой. — Не хотели пропускать дальше. — Предложили поделить ее на троих, — сказал Арс, поморщившись от холодной тряпки. — Думал, такие уже спят или насытились, но нет. — И ты не справился с двумя? Так изящно провернул со стражниками в крепости, а тут… — Вот именно. Со стражниками. А эти даже пьяными не были. Впрочем, деньги я с них снял. В кармане, — Арс мотнул головой в сторону камзола, — два мешка флоринов. На пару недель хватит. — Стоили ли они того? — спросила девушка. — Я буду считать это благодарностью за спасение твоей чести. Ох, тебя еще надо обратно отвести… — Ты из борделя? — спросил менестрель, взглянув на девушку. Она кивнула и посмотрела на Арса. — Я не вернусь туда. — Что ж, я рад это слышать. Надеюсь, на том свете мои грехи окупятся спасением чужих судеб, — горько усмехнулся Арс. Диму спас, Нинель спас, Антона и Оксану спас, эту девушку спас… Всех, с кем познакомился. И после этого все еще может считать себя плохим человеком, который просто нарушает закон государства, но помогает всем, кому может помочь? — И куда ты потом пойдешь, Ирина? — спросил вор. — Еще и одна. — Можно с вами? Я не знаю, куда вы идете, но я могу быть полезной. Наверно. — Ты уже умеешь слушаться и не спорить, меня это уже радует. Она улыбнулась, затем намочила пальцы спиртом и аккуратно прикоснулась к разбитой губе Арса. Конечно же, тому стало больно и не приятно. — Так быстрее пройдет… — Что ты умеешь делать? — спросил Дима. Он отложил тряпку в сторону. — Я помогала матушке по дому, умею немного лечить, готовить. Хотя в походах это будет сложно, на самом деле. До того, как отчим… продал меня, я пела и танцевала в своем ауле на всех праздниках… — Танцевала? — Да. Первая танцовщица, представляешь? — Ирина говорила с детским восторгом. Дима понял одно — она любила это занятие и горела им. Как Катя. — Даже деток учила, пока не… Да не важно. — Кажется, я нашел тебе компаньона на твои выступления, — усмехнулся Арс. За остаток ночи Арс ни разу не упомянул о проблеме своего происхождения, даже близко не было в нем того разочарования, в котором менестрель видел его до ухода в бордель. Ирина оказалась приятной девушкой, много о себе не рассказывала, но кратко поделилась историей своего долгого путешествия в Тюкинген. Она здесь из-за своего отчима, который решил, раз девка в семнадцать лет не смогла стать никому женой и матерью, то она испорчена и не имеет больше права жить со своей семьей, тем самым порочить ее и имя названного отца. Удачно совпало, что владелица местного борделя была в тех местах в поисках «экзотики». Старшие сошлись на небольшой сумме. А девушка теперь осталась совсем одна в чужой стране. Арса напоили тоником, и он быстро уснул. Бодрствующие долго сидеть тоже не стали. Ближе к утру, к рассвету, вся троица кое-как пыталась уместиться на небольшой лежанке. Ирина уснула рядом с Арсом, уткнувшись ему носом в шею или плечо, Дима не обратил на это внимания, а сам менестрель устроил голову у вора на бедре, прилег поперек лежанки на деревянный пол. Было не очень удобно, но выбирать не приходилось. За все время их знакомства он привык к таким мелким неудобствам. Наконец-то спокойный сон. И все нужные люди рядом. — Облепили со всех сторон, — услышал Дима бормотание, — ни повернуться, ни вздохнуть, боже. Менестрель поднял голову и встретился сонным взглядом со взглядом Арса. Тот сразу стушевался. — Дима… — Ты проснулся, — только и сказал он, а потом медленно приподнялся. Щека затекла, шея болела от неудобной позы, еще и вмятины от жесткой ткани остались. — Как ты себя чувствуешь? — Ужасно. Они говорили тихо — Ирина все еще спала рядом. — Я так не напивался с тех пор, как… Эм… Это ты сделал тоник? — Кухарка. Разговаривать утром и с недосыпа Дима не любил, но отвечать все равно приходилось. — Премного благодарен. Дима поднялся с места, потянулся. Затем стянул с натянутой веревки плащ Арса и накрыл им свернувшуюся в комок девушку. Та чуть шевельнулась и спрятала нос под черную ткань. Вор же аккуратно выбрался из ее хватки, уложил на тонкую подушку и уселся на лежанке. — Дима… В таверне… Я сказал то, что не следовало… — Да. — Надеюсь, ты сможешь простить меня. — Арс… Почему ты так с собой поступаешь? Он промолчал. Что ему можно сказать? Может, он сам не понимает, что делает с собой и почему вообще с ним такое случается, но то, что вор несправедлив сам к себе, Диме очевидно. Вот он и интересуется. Может быть и зря. — «У каждой твари имя неспроста». Эта песня… Уверен, ты ее знаешь. Мне бы хотелось, чтобы ты ее спел мне. Но не хочу будить Ирину. У меня в деревне ее пели дети. Тогда мне казалось, что это смешно. Мне нравилось, как зарифмованы слова. У Арса определенно был слух и вкус, не все рифмы в песне для Антона и Оксаны ему понравились, а значит, что-то он все равно понимал в искусстве. — Тогда я не понимал, что они пели ее именно мне… Пока моя амма не прогнала их палкой. — Ты не похож на муридейца. — За это мне и пели эту песню. Высокий, худой, бледный, весь черный и светлые глаза вдобавок. Я совсем не такой, как ты. Мне доставалось за мою особенность. После смерти аммы стало намного хуже. Она отдала мне это кольцо. — Арс дотронулся до веревки на шее. — Плата за мое содержание от родной матери. Я так злился на нее. Но мне следовало догадаться, что вся эта тайна… что так нужно было ради моего же блага. — И как тайна стала явью, ты решил напиться. Поэтому? — А ты бы не напился? Хороший вопрос. Но зная историю своего появления на свет, своей семьи и пути менестреля, Дима бы присел рядом с Арсом и напился бы вместе с ним. История Арса зажгла внутри менестреля какую-то искру. Он невольно начал напевать под нос первые ноты новой песни «Баллада о принце-сироте». — Ну ладно, хватит обо мне. — Арс?.. Ирина потерла глаза и приподнялась на локте. Она оглядела мужчин и снова обратилась к Арсу. — Ты в порядке? Все хорошо? Ничего не сломали? — Она дотронулась рукой до его плеча. — Все хорошо, цветочек. Не переживай. — У меня имя есть… — Я помню. Ирина, спокойствие и мир в переводе с муридейского, если я не ошибаюсь. Дима усмехнулся. — Димитрий в переводе означает покровительство земле, плодородию. Богине Деметре, в общем. А Арс значит искусство. Арс взглянул на него. Имена давались не просто так, в них закладывался тайный смысл, предназначение. Наверно, Диму можно считать романтиком, но если родители называют своего ребенком именем, что значит искусство на древнем языке, то это явно от большой любви к нему. И он почему-то решил, что Арс эту мысль уловил. — Я предлагаю умыться, — сменил тему Арс, — позавтракать и отправиться к Сержу в гавань. У нас осталось одно незаконченное дело, точнее, нерешенный вопрос.***
— Серж! — крикнул в воду бухты Арс. Оглянувшиеся на него матросы и пара ныряльщиков его ничуть не смутили. Вынырнувший из воды загорелый полуголый мужчина закинул сетку с раковинами на причал, затем поднялся сам и пригладил мокрые волосы к макушке. — Ну вот, а боялся, что не вернется, — усмехнулся Серж и выпрямился, подняв сетку. — Эх, салага, плохо ты друга моего знаешь. Его взгляд переместился с менестреля и вора на стоявшую за последним девушку. Она смотрела немного исподлобья, нервно сжимая платье. При свете дня ей нечего было бояться, но Ирина ожидала, что в любой момент к ней подбежит местная стража и уволочет обратно в публичный дом. Возвращаться туда очень не хотелось. — Какой у вас прекрасный бант, миледи, — сказал Серж. — Остаетесь сегодня на ночь с нами? Ирина прижала бант ладонью и отвернулась. — Она больше не проститутка, — вступился за нее Арс. — И никогда ей не была, поэтому оставь свои мысли при себе. Мы здесь по делу. Вместо ответа Серж вытащил нож и раковину из сетей. Аккуратно раздвинул створки, потом посильнее и руками и выудил оттуда небольшой шарик в какой-то непонятной жидкости или пленке. Пара движений, и между пальцев Сержа появилась розовая жемчужина. В глазах ныряльщика мелькнуло разочарование, как заметил Дима. Что-то ему подсказало, что расставаться с ней он не хочет, но Серж все равно протянул бусинку девушке. Жемчужина резко выделялась на фоне ее бледно-розового платья, но немного гармонировала с ним. — Возьмите. Это подарок. В честь начала новой жизни. Неуверенно приняв жемчужину, Ирина заулыбалась. — Красивая. — И очень редкая. Поэтому если захотите продать, то не бойтесь называть самую большую цену за нее. Шанс найти такую же почти нулевой. — Спасибо. И потом Серж наконец-то обратился к Арсу и Диме. Эти двое пришли сюда явно не приключения обсуждать. — Нам нужно проложить маршрут до Периклава, — не выдержал Дима. — Периклава? — очень удивился Серж. — Нам сказали, ныряльщик знает дорогу. — Только один, менестрель… только один. И вновь Серж расстроился. Взгляд напрягся, погрустнел. Арс, наоборот же, прищурился. А затем ныряльщик как с цепи сорвался, чем испугал стоящую рядом Ирину и Диму. — Но я дал кровавую клятву пирата никогда не говорить об этом месте. — И продолжил свою историю: — Мы три дня как отплыли из Скарна, как нас без всякой причины атаковал «Болотный вестник», который мы ограбили за пару недель до того. — Продолжай, — процедил Арс. — Об этой битве будут ходить легенды! Нас неплохо потрепали, но море слишком боялось капитана и не дало нам пойти ко дну. Они оказались сильнее. А мы хитрее. Мы скрылись в Плаще Периклава. Но грот нам порвали, а руль разбили в щепки, так что нас поймал Змей. Змей… Морское чудовище… — Про Периклав расскажи нам. — Казалось, — продолжал Серж, — мы целыми днями блуждали в непроглядной мгле. А потом увидели ее — черную башню, торчащую из моря будто копье, пронзившее его сердце. Она стояла на острове Периклав. Мы думали, что нашли спасение… а нашли лишь ужас, невыразимый ужас… По глазам ныряльщика Дима понял, что тот не здесь. Мыслями и телом он был в том днем, в той битве, шторме и на том острове, который существует. Это не сказки, это страшная истина. — И больше мне сказать нечего. Арс с досады хлопнул в ладоши и развернулся. Бесится. — Ты мне никто, менестрель, но прошу тебя, оставь Периклав в покое. Его не должны найти. Остров проклят, и кто сойдет на его землю — погиб. Арс молчал, а от Димы ускользала последняя нить надежды. Ирина тоже молчала, потому что не понимала почти ничего. — Значит, не поможешь? — Ни за что… — ответил Серж. — Я поклялся забрать этот секрет в могилу. Кроме меня, дорогу знает только капитан, да и тому нужны мои карты. Их я отдам только самому капитану, больше никому. — У меня бывают видения, — вдруг сказал Арс и развернулся к Сержу. — По ночам, во сне и просто так. Серж аккуратно взял Арса за руки, заглянул ему в глаза. Взгляд у обоих изменился. — Ты видишь их по ночам, Арс? — тихо спросил Серж. — Черные пустые глаза, выжженные изумрудным солнцем, и этот звук… О, этот звук! Серж, казалось, вот-вот заплачет. Арс лишь поджал губы и молчал. Что он задумал? — Периклав не должны были найти, как ты узнал о нем? — Он мне снится. Меня туда тянет. Мне сказали, что проклятье можно снять в месте, откуда все началось. Ты же помнишь, что меня принесло к маме море. Скорее всего, я каким-то образом был на острове, был проклят там… Мне нужно на остров, мне нужны карты. По итогу Серж сдался. Он вытащил откуда-то ключ и передал Арсу. — Барон забрал сундук с картами и спрятал у себя в поместье. — Что?! — Эти карты держат меня с ним, как залог, что я не сбегу. Поэтому если ты их стащишь, то я в долгу не останусь. — Твои карты — уже оплаченный долг. — Арс улыбнулся. — Мы очень торопимся, я обязательно вернусь и расскажу тебе об всем, что случилось. Может, как раз к Листопаду. Ты только не теряйся. — Я всегда здесь, у твоего моря. Если ты и вернешься куда-то, то точно к морю, а не в свой воровской гадюшник. — Слышь! Гадюшник! Они рассмеялись. — Тогда, если времени нет, удачи вам. Путь до Периклава не близкий и не самый простой. — Мы справимся. Попрощавшись с Сержем, Арс заметно напрягся. Перспектива проникновения в поместье барона ему не нравилась. Поместье еще найти надо было, пробраться через охрану, вскрыть замки… Понадобится помощь. — Ты хороший актер, — заметил Дима, когда они оказались снова на улице города вдали от гавани. — Я тебе даже поверил. — Если бы это была игра, — вздохнул Арс. — Тебе что-то снится?.. — Потом это обсудим. Чтобы попасть в поместье, нам точно понадобится помощь. Я даже знаю, к кому можно обратится. Знать бы еще, к какому из баронов придется вломиться за этими картами… Сука, как знал! Вот не хотел, а все равно придется! — Не горячись, Арс. Ирина аккуратно погладила его по плечу. Она заговорила впервые после принятия подарка. — Вас слишком много, — вдруг сказал Арс. — Вас придется где-то кому-то оставить, я же не могу вас бросить. Не может бросить, какой заботливый преступник попался. — Видимо, и правда придется идти в тот самый «гадюшник», как выразился Серж. Не хочется мне просить помощи у Гильдии, ох как не хочется. — А она может не помочь? — спросила Ирина. — Меня там не было год. Процент за членство накапал, я много должен. Но, кстати, если предложить ограбить поместье барона в качестве уплаты моих процентов, думаю, они не откажутся. Стас будет против, а вот Гасто и Фаталь определенно поддержат… Это надо решать на месте. — И чье поместье мы грабим? — спросил Дима. С оружием и горном из-за угла выскочили стражники с глашатаем. Тот поднялся на помост около одной из рыночных палаток и громко огласил: — Барон Разиль напоминает горожанам о сегодняшнем пире в честь дня рождения его дочери, баронессы Юлии. Горожанам приказывается… Но дальше они не слушали. С хитрой ухмылкой Арс развернулся к паре своих попутчиков и облизнул губы. Пир будет продолжаться в поместье барона Разиля, которое позже будет ограблено Гильдией воров.