Беда надвигается
4 апреля 2019 г. в 21:39
— Значит, Роран теперь тоже Всадник, похоже, это у нас семейное, — Муртаг без особого удивления воспринял сообщённую Эрагоном новость. — Ну, принимая во внимание его прошлые подвиги, за Алагейзию можно быть спокойным.
— Ты это о чём?
— Вспомни, на что Роран был способен без всякого дракона и магии, и подумай, что он сможет сделать в ближайшем будущем. Да он, в случае чего, сумеет в одиночку защитить Алагейзию от любой опасности, справится с целым войском. Представляю себе эту сцену, — по глазам Муртага было видно, что он шутит. — А если серьёзно, то, думаю, из Рорана получится отличный Всадник. Во всяком случае, его точно не нужно учить не бояться. Он умеет справляться со страхами.
— Я вообще не представляю, как его учить. Он — там, я — здесь, — посетовал Эрагон, расхаживая из стороны в сторону. — Я, согласно предсказанию Анжелы, в Алагейзию уже не вернусь, а Роран… Вряд ли он ради обучения здесь захочет надолго оставить Катрину и Измиру, а с ними он тем более не отправится в такое путешествие.
— Не забывай, Роран там не один. Ты же мне сам рассказывал, что Арья стала Всадницей, да и Эльва до сих пор в Алагейзии, — напомнил Муртаг. — Так что, братец, не беспокойся, там и без тебя найдётся, кому обучать Рорана.
На это Эрагон ничего не успел сказать, поскольку его внимание привлекло поведение Сапфиры. Дракониха, до этого чистившая после охоты когти, вдруг прекратила своё занятие и, нервно подёргивая кончиком хвоста, стала вглядываться в небо. Дремавший на солнышке Торн тоже встрепенулся и напрягся. Эрагон и Муртаг встревожено переглянулись: оба понимали, что такая перемена неспроста. Что-то насторожило Сапфиру и Торна. Но прежде чем Всадники спросили, в чём дело, причина такого поведения драконов стала понятна: издалека донёсся рёв. Сапфира немедленно откликнулась на зов. Устремив взор туда же, куда и она, Эрагон увидел приближающегося к ним серого дракона. И, судя по всему, летел этот гость сюда не просто так. Сапфира и Торн вскочили на лапы, их явно встревожило неожиданное появление сородича, а, может быть, они просто понимали больше, чем Всадники, и один только рёв уже сказал им о многом.
— Это ещё кто? — шёпотом спросил Муртаг, видевший спешившего к ним крылатого гостя впервые.
— Дикий приятель Сапфиры, — также тихо ответил Эрагон, не сводя глаз с приближающегося дракона. Поскольку его имя невозможно было произнести на человеческом языке, про себя Всадник называл этого дракона Серым, а его брата — Песочным.
Как только серый дракон плюхнулся на прогалину, он сразу, не обращая внимания на людей, обрушил на Сапфиру и Торна поток быстро сменяющих друг друга образов и чувств, хотя с последним он даже знаком не был, видел его один раз мельком вдалеке и знал в основном по рассказам Сапфиры.
Муртаг вопросительно посмотрел на брата: «Ты что-нибудь понимаешь?» Эрагон покачал головой. Пока он сумел разобрать лишь то, что дикий дракон очень взволнован, если не сказать — напуган. Но, чтобы сделать такой вывод, не требовалось вникать в смысл образов, достаточно было видеть, как Серый нервно переминается с лапы на лапу и взмахивает хвостом. Похоже, Торн и Сапфира тоже не могли ничего понять. Пытаться уловить то, что хотел донести серый дракон, было равносильно тому, чтобы слушать быстро тараторящего человека, который от возбуждения путается в словах и проглатывает слоги. Сапфира, тихо урча, прижалась головой к шее серого дракона, по-видимому, тем самым успокаивая его и прося не торопиться. Отдышавшись, новоприбывший ещё раз повторил всё сородичам, но на этот раз не столь бурно. По мере того, как Сапфира и Торн воспринимали от него информацию, из их пастей начало вырываться глухое рычание. Поскольку на время беседы с сородичем драконы временно отгородились от них, Муртаг и Эрагон были вынуждены ждать объяснений, изнывая от тревоги и нетерпения, так как догадывались, что принесённые Серым новости не сулят ничего хорошего.
Наконец, Сапфира и Торн поделились со своими Всадниками единственным образом. Но одним этим образом было сказано всё. Увиденное взволновало Всадников даже больше, чем драконов. Полчище кочевников с юга. Но тревогу вызывало не количество этих разбойников, а то, что на этот раз их сопровождала стая грифонов. Очевидно, что всё это воинство шло отнюдь не с мирными намерениями: тому, кому не посчастливится оказаться у них на пути, не поздоровится.
«Они движутся к долине?» — спросил Эрагон, чувствуя, как внутри у него всё похолодело.
«Нет, их путь пролегает в стороне от этих мест. Они движутся по противоположному берегу реки и, судя по всему, идут на Улкут», — ответил Торн.
В земли драконопоклонцев. Что ж, этого следовало ожидать. Мародёры ищут места, которые можно ограбить. А в городе точно есть чем поживиться. Вообще, по словам Айнары, этим разбойникам всё равно, на чьи земли совершать набеги, они и представителей своего народа грабят точно так же (к слову сказать, эти мародёры и работорговцы составляли незначительную часть населения южных регионов, просто благодаря своей дурной славе они были известны больше): нападают на тех, у кого можно что-то взять, и кто не в состоянии дать должный отпор. Вопрос в том, по силам ли жителям Улкута отстоять свой город? Эрагон вновь оказался перед сложным выбором: с одной стороны, хорошо, что долина не окажется под ударом, но означает ли это, что нужно оставаться здесь и не вмешиваться? Или отправиться на выручку жителям города, про который он почти ничего не знает? Лично Эрагон склонялся ко второму варианту. В поисках поддержки он покосился на Муртага, тот кивнул на драконов: «Пусть они решают, без них мы тут ничего не сделаем». Эрагон был вынужден признать, что сродный брат прав.
«Грифонов слишком много, нам вдвоем… втроём, — поправился Торн, услышав всхрап Серого, — с ними не справиться. И не стоит также забывать о людях с копьями и стрелами».
«Но когда наш народ отступал при виде врага? — возразила Сапфира, раздувая ноздри. — Эти разбойники не должны безнаказанно бесчинствовать в этих краях».
«Нет смысла встречаться с ними в открытом поле: тут против нас будут и грифоны, и люди. А если мы полетим отсюда напрямик, то достигнем Улкута раньше них и сможем предупредить жителей», – рассудил Торн.
Его выводы строились на том, что люди перемещаются на лошадях (некоторые, правда, сидели верхом на грифонах, но таких было очень мало), а, значит, вынуждены обходить все наземные препятствия: леса, болота, холмы, водоёмы и тому подобное. К тому же, даже если кони будут скакать во весь опор (только вот рельеф местности редко позволит им это сделать), у драконов, в любом случае, скорость будет намного больше. Грифоны ещё могут потягаться с драконами, но данные представители летят, подстраиваясь под людей.
«Город обнесён стеной, — продолжал Торн, — грифонов она не остановит, но людей задержит. Так что предлагаю принять бой в окрестностях Улкута».
Драконы приняли решение, им не нужно было советоваться с Всадниками, поскольку они знали, что те разделяют их точку зрения.
— Значит, вы с нами? — уточнил у Муртага Эрагон.
— Я уже говорил тебе, что вы можете на нас рассчитывать. К тому же мы, в отличие от вас, бывали в тех краях, и у нас даже больше причин защищать Улкут, не зря же нас там бесплатно снабдили всем необходимым.
В этот момент раздался шум крыльев — это серый дракон резко оторвался от земли и быстро понёсся куда-то.
«Он полетел за братом, — ответила Сапфира на немой вопрос Эрагона. — Кто-то должен находиться в долине и присматривать за малышами. Их больше нельзя надолго оставлять одних».
Эрагон проводил взглядом серого дракона. И Всаднику даже показалось, что в облаках мелькнул ещё чей-то силуэт, только это существо летело в другую сторону, чем друг Сапфиры.
«Эрагон, — услышал Всадник оклик своей драконихи, — нам тоже пора. Нужно предупредить всех в долине о том, что мы отправляемся в дальний путь».
«Вам стоит поторопиться: у нас в запасе не так много времени, если мы хотим оповестить жителей Улкута о надвигающейся опасности. Люди ещё должны успеть подготовиться к обороне города», — предупредил Торн.
— Умаротх и Глаэдр говорили, что грифоны предпочитают светлое время суток, — вспомнил Эрагон. — Так вся эта ватага сделает на ночь привал. Мы можем этим воспользоваться…
— Предлагаешь отправиться в путь ближе к закату, — Муртаг уловил ход мыслей сродного брата. — Думаешь, это поможет выиграть время? Как считаешь, стоит попытаться? — Муртаг повернулся к своему дракону.
«Знать бы, какой дорогой они пойдут… — Торн задумался. — Мы, в отличие от грифонов, можем передвигаться и днём и ночью и, если будем лететь почти не останавливаясь, да ещё и путь срежем… Полагаю, мы ничем не рискуем, если сделаем так, как предлагает Эрагон», — Торн расправил и вновь сложил крылья, разминая их перед предстоящим полётом.
«Но, как ты сам верно заметил, мешкать не стоит. Эрагон, чем быстрее мы решим все вопросы в долине, тем раньше отправимся в путь», — Сапфира поторопила своего Всадника.
«Боюсь, быстро не получится: ещё нужно будет убедить эльфов и Элдунари, что нам надо лететь в Улкут», — заметил Эрагон, взбираясь на спину драконихи.
— Мы будем ждать вас здесь, — сказал Муртаг и направился разбирать свой лагерь.
В долине, как и в прошлый раз, желание Эрагона и Сапфиры мчаться на помощь незнакомым людям было воспринято эльфами негативно. Правда, теперь протесты оказались не столь бурными, чем тогда. По-видимому, Блёдхгарм и его заклинатели уже уяснили, что этих двоих, если они вбили что-то себе в голову, не переубедить. Но всё равно на споры с эльфами и Элдунари и отстаивание своей точки зрения у Эрагона ушло немало времени, во всяком случае, в долину успели прилететь братья-драконы.
Сапфира познакомила друзей с молодняком и попыталась объяснить своим подопечным, почему они должны остаться под присмотром желтовато-песочного дракона. И тут разразился новый спор. Юные драконы загорелись желанием тоже принять участие в сражении с грифонами, которое непременно состоится. Молодняк не осознавал всей серьёзности ситуации: они воспринимали это как приключение и возможность испытать свои силы. И если малыши, стоило Сапфире на них рыкнуть, сразу притихли, поняв, что ещё не доросли до подобных дел, то с тремя старшими: Алайей, Коэлом и Сэрером, которые как раз начали извергать пламя, — всё было гораздо сложнее. Эта троица устала сидеть в долине и рвалась в бой. Желая продемонстрировать, на что он способен, Сэрер кинулся на желтовато-песочного дракона. Старший сородич грозно зарычал и легко повалил его на землю. Это можно было истолковать, как «знай своё место, юнец». Песочный держал Сэрера до тех пор, пока тот не угомонился, признав, что был не прав и погорячился. Тем самым Песочный продемонстрировал, кто здесь хозяин положения, и почему Сапфира оставляет его вместо себя. Надо отдать должное, урок подействовал: больше желающих вступать в открытое противостояние со старшими сородичами не нашлось.
Но жажда приключений от этого у молодых драконов не угасла, они просто сменили тактику: Алайя и Коэл начали просить взять их с собой. Сапфира тяжело вздохнула. С одной стороны, она понимала, что детёныши стали взрослыми, и вечно их в долине не продержишь, а с другой — ей не хотелось вести этих неопытных юнцов в бой, который может стать не только первым, но и последним в их жизни. Но, в конце концов, умоляющие взгляды и жалобное скуление сделали своё дело: Сапфира уступила и позволила Алайе, Коэлу и Сэреру полететь с ней и её другом. Молодняк был на седьмом небе от счастья, предвкушая первое серьёзное приключение в жизни. А вот сама Сапфира подозревала, что ещё пожалеет о своём решении. Но, учитывая численный перевес со стороны противника, чем больше будет драконов, тем лучше.
Численное превосходство тревожило и Эрагона. В тот раз, при защите Астэура, повезло: кочевники испугались одного вида дракона и магии, которую использовал Всадник, и стоило погибнуть предводителю, как вся шайка обратилась в бегство. Но не было никакой гарантии, что это сработает вновь, ведь на этот раз ситуация осложнялась наличием грифонов. Поскольку о последних Эрагон знал очень мало, он решил, что им с Сапфирой может понадобиться помощь тех, кто осведомлён больше — Элдунари старых драконов. Эрагон заручился поддержкой Валдра и ещё двоих, но сомневался: стоит ли на этот раз обращаться к Глаэдру, ведь, учитывая все обстоятельства, старый дракон может не захотеть помогать:
«Эбритхиль, ты знаешь, кто ещё полетит с нами, поэтому я пойму, если ты откажешься нас сопровождать».
«Я сам доверил вам своё Элдунари, чтобы в трудный час я мог оказать вам поддержку при помощи своих знаний и магических сил. Учитывая всю серьёзность ситуации, я отправлюсь с вами, наличие Муртага и Торна в данном случае не имеет значения», — последовал ответ старого дракона.
«Спасибо, Эбритхиль», — Эрагон был рад, что и на этот раз Глаэдр будет с ними.
Когда Эрагон заканчивал последние приготовления к отлёту, он скорее почувствовал, чем услышал, что сзади кто-то подошёл. Обернувшись, Всадник увидел Анжелу. На поясе травницы висел её причудливый меч, а у ног, как всегда, крутился Солембум.
— Собрался в дорогу и берешь с собой Элдунари, а предложить мне к вам присоединиться тебе даже в голову не пришло, — Анжела недовольно посмотрела на Эрагона.
— Я как-то не подумал, что ты захочешь, ведь в прошлый раз… — начал Эрагон, но Анжела его перебила.
— Назревает очередное интересное событие, и я не хотела бы его пропустить, — не ясно, имела ли в виду Анжела предстоящие сражение или что-то такое, что другим было неведомо. — Так что, надеюсь, ты не возражаешь, что мы с Солембумом тоже присоединимся к вам.
— Если вы сами этого желаете, то мы будем рады вашей помощи, — улыбнулся Эрагон. Он знал, что спорить с травницей не имеет смысла, к тому же её помощь действительно могла быть очень кстати.
— Сразу бы так, — хмыкнула Анжела и перестала испепелять Эрагона гневным взглядом.
Сопровождать Эрагона и Сапфиру высказывали желание и некоторые из эльфов, но от такой поддержки Всадник был вынужден отказаться. Во-первых, Сапфире будет нелегко нести всех до Улкута одной, поскольку дикие драконы, не привыкшие, чтобы на них кто-то летал, вряд ли возьмут седоков. А лететь вместе с Муртагом на Торне не хотели уже сами эльфы. Во-вторых, знания и способности Блёдхгарма и его заклинателей могли потребоваться здесь для защиты яиц и детёнышей драконов, ведь никто не может гарантировать, что и сюда не нагрянут незваные гости. К тому же, в долину в скором времени могла вернуться Айнара, и кто-то должен был её встретить. Эльфы уступили этим аргументам и согласились остаться.
Ближе к концу дня, когда от гор потянулись длинные тени, в воздух поднялись пять драконов. Четверо диких летели просто так, а на спине Сапфиры сидело трое, считая Солембума в кошачьем обличии. На берегу реки их ожидали Муртаг и Торн. Красный дракон был готов сорваться с места, как только компания поравняется с ним, и лететь вперёд, указывая дорогу, поскольку из них всех только он знал путь к Улкуту.
Глядя вслед улетающей пятёрке, желтовато-песочный дракон запрокинул голову и протяжно заревел, не то прощаясь, не то желая удачи и скорейшего возвращения, а, скорей всего, и то и другое сразу.