***
Ночью прошёл дождь — пахло сыростью и мокрым асфальтом. Раннее утро было безлюдным и тихим, будто в городе случился апокалипсис, а Джексон являлся единственным выжившим. Но когда мимо него пробежали молодые парень с девушкой, мысли о конце света вылетели из головы, растворяясь в прохладном воздухе. Ван тащил в руках чёрный мусорный мешок, в который затолкал свои немногочисленные пожитки. Из хостела его выселили за неуплату, магазинчик дедушки Чона всё-таки закрыли, сдавая помещение в аренду (благо квартирка на втором этаже старика была не тронута, так как являлась его собственностью), а денег в кармане не осталось совсем. Вообще-то из гостиницы его не выселяли, ведь миссис Бэллс души не чаяла в Кайе, но парень на собирался пользоваться её добротой. Платить за комнату ему было нечем, поэтому, подойдя к ресепшну, Ван заявил, что выселяется. Старушка сначала удивилась, а потом на её лицо тенью легла грусть. Кайе успел подумать о том, что лишь расстраивал людей своим существованием. — Нужно уехать на некоторое время, миссис Бэллс. Обещаю, что ещё вернусь. «Если не сдохну от голода в какой-нибудь подворотне». Хозяйка улыбнулась такой новости и выписала чек, вручая его Джексу. Он нахмурился, когда опустил взгляд на бумажку, изучая написанное. — Но ведь я должен больше, — удивился Ван, смотря на довольную женщину. — Ты мне помогал во многом, поэтому должен заплатить столько, сколько написано в чеке. Возражений не принимается. Какие могли быть возражения, когда денег осталось как раз на то, чтобы оплатить проживание в гостинице? Джексон знал, сколько должен, и думал, что придётся договариваться с хозяйкой, потому что у него не было той суммы, которую он должен был заплатить. Но в кои-то веки ему повезло. Он расплатился, обнял худенькую старушку, которая поцеловала его в щёку и погладила по голове, и покинул хостел. Джексон будет чертовски скучать по старушке Бэллс, которая готовила отвратительный кофе, но чай у неё получался божественным. Хотелось кофе и под горячий душ. Джексон оказался в малознакомом районе, разыскивая подходящую лавочку для сна. В парке было много скамеек, но и людей там было не меньше, а ловить на себе их осуждающие взгляды не было особого желания. Единственная лавочка, которая попалась на глаза спустя полтора часа поисков, оказалась свободна. Но пока Джексон направлялся к ней, то её заняли. И занял её чертов Сайленс. В ту ночь Ван всё-таки не позвонил ему, но мужчина нашёл его сам. Стечение обстоятельств или судьба? Кайе закатил глаза, но усталость в ногах победила гордость, поэтому, подойдя к скамейке, он присел рядом с мужчиной, который читал нью-йоркские новости. — Закрывают ещё один дом престарелых. Боюсь, к моей старости их вообще не останется и мне придётся ночевать на улице, как тебе сейчас. Парень пропустил слова Сайленса мимо ушей, делая вид, будто был занят изучением разваливающейся забегаловки напротив. Здание было обшарпанным и требовало своим внешним видом ремонта, но Джекс был уверен, что владельцем являлся добродушный старичок, который держал кафешку в уюте и спокойствии. Такими заведениями часто управляют люди, которым на жизнь-то денег не хватает, но старую забегаловку, в которую владельцы вкладывают всю свою душу, продать не поднимается рука. — Там отменный кофе и вкусные пончики. Джексон хмуро взглянул на Сайленса, сталкиваясь с ним глазами. Мужчина был настроен по-доброму, о чём говорила его половинчатая улыбка, но упрямство Кайе не хотело так просто прощать этого типа, а тем более доверять ему. — Перестань дуться, как грёбаный подросток с плещущими через край гормонами. — Джексон усмехнулся и опустил голову, изучая свои руки. — Ты же забрал ту сумму, которую у тебя вытащили мои ребята, а я тебе предлагаю прибыльное дельце, а ты ведёшь себя, будто не тебе негде примостить свою задницу и не твой живот урчит от голода. Из забегаловки вышла девушка, сжимая в руках бумажный стакан с кофе. На ней была спортивная одежда и наушники в ушах. Пока незнакомка выходила, открыв дверь, Джексон услышал приятную музыку — блюз, — похожую на ту, что играла в магазинчике дедушки Чона. В животе снова громко заурчало. Парень был очень упрям, но оставаться голодным и без крыши над головой не было ни малейшего желания, поэтому, подавив свою гордость, он всё-таки решился. — Я согласен, — холодно произнёс он. — Но есть два условия. Сайленс хитро улыбнулся, закидывая ногу на ногу, празднуя в своей голове победу. Он обхватил коленную чашечку сплетенными в замок ладонями и, сощурившись, взглянул на парня, который продолжал смотреть в сторону древней кафешки. — Мне нужно жильё на первое время и помещение с парочкой тренажеров. Мужчина усмехнулся и кивнул, разглядывая его профиль. — Не вопрос. Первое время поживёшь у меня — места достаточно. А насчёт помещения не переживай — у малыша Бэма есть знакомый, у которого имеется какой-то задрипанный зал. Думаю, для начала сойдёт. Ван взглянул на довольного мужчину, который смотрел перед собой, а после перевёл взгляд на него. Он не был похож на обыкновенного афроамериканца, скорее, походил на хитрющего лиса, который добился своего. — Что-то ещё, сынок? — Я хочу того вкусного кофе и пончиков, о которых ты говорил, — произнёс Джекс и поднялся, шелестя мешком. — И я тебе не сынок, — бросил он через плечо. Сайленс засмеялся и поднялся следом.***
Люк жил в съёмной двухкомнатной квартире, которая находилась в нижнем Манхэттене на Хаустон-стрит. Дом был кирпичным и старым, судя по его внешнему виду: в некоторых местах можно было заметить большие щели. Вопреки всем ожиданиям Джексона в подъезде было чисто и очень тихо: ни грязных стен в непонятных граффити, ни вони и мяуканья бездомных котов. Пока Ван поднимался до третьего этажа, следуя за Сайленсом, то на лестничном пролёте между вторым и третьим этажами приостановился, замечая табличку, в которой гласило: «Сайленс, если ты ещё раз будешь курить на площадке, то я забью тебя до смерти своим костылём». — Оказывается, ты бесишь многих людей. Люк обернулся через плечо, посмотрев на парня, который кивнул в сторону листа на стене. — А, это моя соседка — миссис-супер-Чистюля. Она держит в страхе весь дом, поэтому в подъезде чистота и порядок. Здесь вообще живут одни старики да я, поэтому приходится плясать под их дудку, а то они действительно способны забить своими тростями. Кайе усмехнулся, глядя на лысый затылок Сайленса. Мужчина был выше Джекса где-то на голову и широкоплеч. Он был похож на солдата в отставке, который повидал многое на своём пути. Возможно, Ван был прав и Люк действительно военный в отставке, но парень совершенно ничего не знал о нём. Джекс был настолько потерянным, что согласился разместиться в квартирке у незнакомца, которого видел второй раз в жизни. Логово Сайленса оказалось очень уютным гнёздышком, которое было заставлено мебелью и цветами. — Не похоже на холостяцкую дыру. Ты точно живёшь один? — задал вопрос Джекс, кидая мешок с вещами у порога. Люк засмеялся, проходя вглубь комнаты. Гостиная и кухня составляли небольшую студию: посередине стоял диван и кофейный стол, заброшенный журналами и газетами; окно занавешено тяжёлыми темно-бардовыми шторами; у стены, сбоку от дивана, поместился старый телевизор. — Иногда ко мне в гости захаживают бездомные коты, которые нашли путь к моему балкону по пожарной лестнице, — хозяин квартиры сел на диван, похлопав по мягкой обивке рядом. — Будешь спать здесь. Не забывай мыть за собой посуду и поливать цветы, когда меня не будет дома. Располагайся и чувствуй себя, как дома, а я пойду спать. На балконе послышалось мяуканье. Сайленс поднялся с дивана и направился к двери, за которой, как понял Джекс, скрывалась его комната. Перед тем, как зайти в свою нору, он обернулся к парню, который продолжал стоять на месте, смотря ему в спину. — Покорми котов. Заодно и познакомитесь.***
В помещении пахло плесенью и потом. Здесь стояла парочка старых тренажёров, висело пять спортивных груш, набитых песком, цепи которых громко звенели, когда по ним ударяли, и работала всего одна грязная душевая кабина с холодной водой. В принципе, этого было достаточно для того, чтобы размять мышцы и отработать парочку приёмов. Джексон бросил спортивную сумку на пыльный пол, осматриваясь: три груши были заняты какими-то подростками, которые просто лупили их, срывая злость на неодушевлённый предмет. Парень усмехнулся, наклоняясь к сумке. Первое, что пришло ему в голову при виде этих мальчишек, так это то, что их, возможно, кто-то обидел, а они просто не смогли постоять за себя, поэтому срывали всю свою накопившуюся обиду на невинных мешках с песком, думая, что разбитые костяшки — круто. Старая схема. Пока Кайе рылся в сумке в поисках бинта, к нему подошёл Бэм. — Даже если я договорился с Трэвором, чтобы ты потренировался здесь пару раз, это не значит, что ты мне нравишься. — Окей, мелкий, — не поднимая головы, ответил Джекс. Юноша замешкался, посмотрев по сторонам. Он ожидал другой реакции, а получил, в принципе, нулевую. Ван продолжал не обращать внимания на переминавшегося с ноги на ногу мальчишку. — И это всё, что ты скажешь? — взмахнул руками Бэм. Кайе посмотрел на юношу, приподняв бровь. Найдя, наконец, на дне сумки бинт, он выпрямился. Наматывая марлю на ладони, он исподлобья смотрел на Бэма, из ушей которого точно собирался повалить пар. — Вообще-то я ждал благодарности. Джексон усмехнулся. — Может, мне тебя ещё стоит поблагодарить за то, что ты украл у меня деньги? Мальчишка нахмурился, складывая руки на груди. — Но ты же их забрал! — Это ничего не меняет, — спокойно ответил Джекс, не собираясь влезать в перепалку с семнадцатилетней занозой. Выругавшись, юноша развернулся на пятках и направился в противоположную сторону от Джексона, не забыв при этом показать ему средний палец через плечо. «Трудный ребёнок», — усмехнулся парень и качнул головой, продолжая обматывать кисти. Натянув на голову капюшон чёрной жилетки, он присмотрел для себя грушу в углу, которая будто была вообще лишней в этом зале, и двинулся к ней. Подойдя ближе, он легонько ударил по чёрному, набитому песком заменителю кожи, который начал трескаться в некоторых местах. Мешок качнулся, из-за чего в помещении раздался лязг цепей, на которые он был прибит к потолку. Джексон усмехнулся и ударил ещё раз, раскачивая спортивной и потрепанный инвентарь. И почему-то именно в этот момент перед глазами возникла картина, как он ударил отца, стоя на ринге, на глазах зрителей. Это был его самый мерзкий поступок. Груша качалась в разные стороны, а цепи звенели настолько громко, что все присутствующие разом посмотрели в сторону новичка. Ван был зол, зол на самого себя, и это негодование он пытался выместить на мешке с песком. Здешних посетителей-подростков и Кайе объединяла злость на самих себя: мальчишки не могли постоять за себя, поэтому разбивали руки в кровь, считая себя слабыми; Джекс ненавидел себя, потому что не умел держать себя в руках. Через бинт начали выступать красные пятна крови — Джексон пнул мешок и резко остановился, тяжело дыша. По лицу скатывался пот, а руки он всё-таки разбил. С капюшона выглядывали влажные пряди волос, закрывая глаза. В горле пересохло. Парень стянул капюшон, развернулся, чтобы сходить за водой, но так и остался стоять на месте — присутствующие смотрели на него чуть ли не с открытыми ртами, вылупив глаза. Брови Джекса поползли вверх, а руки расправились в стороны. — Что? — громко спросил он. Подростки синхронно отвернулись, Бэм, шагнув в сторону Вана, выкрикнул громкое «Вау» и бросил ему в руки бутылку с холодной водой. Бэм что-то громко пел, подбадривая находившихся в зале школьников, а после подошёл к одной из груш и с разворотом ударил её с ноги. Джексон продолжал стоять на месте, рассматривая бутылку с водой в руках. Какой смысл жить прошлым, когда вокруг тебе плещется настоящее? Он улыбнулся и направился к мальчишке, чтобы научить его некоторым боевым приёмам в знак благодарности.