Жизнь в несколько раундов

      За неделю успела измениться только погода. Когда Джексон покидал Нью-Йорк, то было душно и жарко, по возвращению — лил дождь. Кайе покинул Бостон рано утром, чтобы не беспокоить маму. Он не стал ей говорить о своём отъезде, потому что не хотел видеть её глаза, полные печали. Кайе решил объясниться перед своими родителями позже, чтобы не волновать их сейчас, ведь София и Руичжи и так находились в постоянном стрессе из-за проблем со здоровьем отца.       В метро невозможно было даже протолкнуться — поток людей просто нёс Кайе в нужном направлении. В этот раз Джексон обошёлся рюкзаком, запихнув в него все необходимые вещи. Он не собирался задерживаться в Нью-Йорке, поэтому не было смысла собирать чемодан.       Нью-Йорк никогда не отдыхал — словно сердце, отбивая ритм жизни. На улицах было множество уличных музыкантов, которые создавали какофонию звуков, будто пытаясь перебить друг друга. Велосипедисты двигались быстрее машин, потому что пробки для огромного мегаполиса — обычное дело. Около семи вечера как раз все торопились домой, создавая на улицах шум. Водители автомобилей с завистью смотрели вслед велосипедам, которые проносились мимо них.       Бой был назначен на девять вечера, поэтому Джексон решил немного прогуляться, добравшись на метро до Таймс-Сквер. Пятница была в самом разгаре, и он вспомнил о клубе, в котором работал Марк. А ведь именно в том грязном заведении их и свела судьба, подкинув им случайную встречу. Джексон надеялся, что она была не подстроенная.       Кулаки чесались, будто предвещая, что сегодня им придётся не раз встретиться с самодовольным лицом. Такие люди, как Эштон Перес, раздражали и выводили своим наигранным поведением из себя. Переса хотелось ударить лишь за то, что он вёл себя, как выскочка, и больше Джексону от него ничего не было нужно. Он бы вообще его не трогал, если бы тот сам не затеял всё это.       В воздухе витал запах кофе, исходивший из фургончиков, которые стояли у тротуаров и в парках. Джексон купил латте у милой девушки, которая смущённо улыбнулась, когда он отказался от сдачи. Дождь прекратился всего пару часов назад, но на дорогах луж уже практически не осталось — вода исчезала в решётках на асфальте и под палящим солнцем. На больших экранах показывали рекламу — некоторая была со звуком, сливаясь с гулом мегаполиса. Город пожирал — все были заняты своими делами, не обращая внимание друг на друга. Кругом пестрила иностранная речь, что говорило о большом обилии туристов, которые фотографировали площадь с разных ракурсов. Паренёк с дредами раздавал листовки, которая досталась и Вану. На бумажке было указано время концерта какого-то уличного рэпера и рисунок листочка марихуаны. Джекс остановился, изучая приглашение и усмехнулся, сунув рекламку случайному прохожему.       Многие люди хотят славы, пытаясь любыми способами привлечь к себе внимание. Кто-то набирает свою небольшую публику и радуется тому, что у него есть слушатели; кто-то желает собирать целые стадионы, вдохновившись творчеством какого-нибудь мирового артиста, поэтому способен на многое, лишь бы его заметили. Просто каждый пытается найти своё место в жизни, поэтому людей, бегущих за популярностью, и осуждать-то не за что. Даже у этого неизвестного рэпера появятся фанаты, которые будут приходить на его выступления в подпольный клуб, а после раскуривать с ним же марихуану.       Джексон не знал, почему приехал именно на Таймс-Сквер, возможно, потому, что когда-то проводил здесь много времени, продавая фальшивые пластинки. Он даже подумать не мог, что продажа поддельного антиквариата приведёт его к тому, что происходило сейчас. Всё это было так странно и не по-настоящему, что Ван начал сомневаться в реальности этой жизни — будто он спал, а всё это было обыкновенным сном. Марк появился слишком резко в его жизни и так же быстро исчез. Джексон будто задремал в своей комнате в Бостоне и находился в заложниках у собственного сновидения.       Зазвонил телефон, оповещая Джекса о вызове. Он не прогадал, когда подумал, что звонила мать. Парень чувствовал себя виноватым, что снова уехал и не объяснился с ней, но он посчитал — так будет лучше для Софии и для него же. Кайе пришлось бы всё рассказать матери — ведь он совсем не умеет ей врать — и чувствовать её тревогу и переживания. Пусть она лучше пока побудет в неведении — да, это тоже заставит женщину переживать, но она хотя бы не будет знать о том, что её сын дрался за деньги, причинял боль другим и принимал её же на себя. Он оставил деньги Джиану, которые откладывал специально на лечение отца. Это был его выбор, и парень был уверен в нём на все сто процентов. Братья договорились пока не ставить родителей в известность, поэтому Джи сам должен договориться об операции мистера Вана, которая была ему необходима. Отца и мать братья решили поставить перед фактом, избавив их от раздумий, а Джексона — от тысячи вопросов.       — Джексон?       Парень оторвал взгляд от телефона, отправив сообщение Софии, чтобы она не волновалась, и тепло улыбнулся, убрав его в карман.       — Лин, — он выбросил бумажный стакан с остатками кофе на дне в урну, которая стояла рядом с ним, и двинулся навстречу девочке, остановившейся в паре шагов от него.       — Привет, рада, что ты хоть жив, а то совсем потерялся.       — Привет, Лин-Лин, — Джексон обнял её и прикрыл глаза, вдыхая аромат волос Туан, который хранил цветочный запах.       — Меня так только Марки называет, — Лин отпрянула от Джексона, заглядывая ему в глаза, и легко ударила кулаком в грудь. — Вы — два идиота, ты в курсе? А ты ещё и гордый идиот.       — Послушай, — попытался объясниться Джексон, но его нагло перебили, махнув рукой перед лицом.       — Нет, это ты меня послушай. Я всё понимаю, ты был обманут и всё такое, так что не собираюсь заступаться за брата, но мог хотя бы написать, что ты в порядке. Если не хотел связываться с Марком, то мог кинуть сообщение мне. Мог ведь?       Джексон чувствовал себя странно, отчитанный выпускницей старшей школы, которая оказалась ещё и права. Да, он мог это сделать, но эмоции затмили его разум настолько, что он и не думал об этом. Марку бы он точно не стал писать, но был в силах уведомить Лин, что ничего страшного с ним не произошло. Она однажды тоже ему звонила, но её вызов так и остался пропущенным. Кайе просто забыл, и ему было стыдно за это.       — Как он? — только и сказал Ван, а после поправил лямку от рюкзака на плече, наблюдая, как разгладилась морщинка между бровей Туан.       Недалеко от них заиграла скрипка, исполняя отрывок «Эльфийской ночи» Вивальди, который у каждого был на слуху, но название знали единицы. Лин повернула голову в сторону, наблюдая за скрипачом, и провела пальцами по щеке, задумавшись.       — Марки сильный, так что справляется. После смерти родителей он стал более ранимым и эмоциональным, но не слабым. Он в порядке, только скучает по тебе, — улыбалась Лин, продолжая смотреть на музыканта. — Недавно мы смотрели фильм, и он заснул. До сих пор жалею, что не успела записать на камеру момент, как он произнёс твоё имя во сне.       Лин широко улыбнулась и посмотрела на Джексона, который тепло ухмыльнулся ей в ответ. Мимо проносились люди, будто в режиме перемотки, только Лин и Джекс остановились в этом кино, не желая вливаться в этот скоростной ритм — им было некуда торопиться.       — Ты тоже скучаешь, — сказала Туан и взяла Кайе за руку, разглядывая шрамы на костяшках. — Просто выслушай его, чтобы покончить с этим. Перестаньте мучить себя и друг друга.       — Лин!       Девочка обернулась на крик подруг, которые махали ей, выйдя из бутика. Она отпустила руку Вана и, встав на цыпочки, быстро поцеловала его в щёку.       — У Марки завтра выходной, а я остаюсь у Кэтрин с ночёвкой, — Лин подмигнула. — До встречи, Джексон.       — Пока, Лин-Лин, — сказал Ван и поднял голову к небу — ни единого облака.       . . .       Метро встретило Джексона обычным огромным потоком людей, которые неслись, подобно вагонам, в нужный пункт назначения. Казалось бы, большую часть времени парень проводил в подземке, но где ему ещё быть, если он вечно в разъездах по городу, а метро — основной транспорт в Нью-Йорке. Середина июня выдалась жаркой, поэтому футболка неприятно липла к спине, заставляя Вана время от времени передёргивать плечами, пытаясь этими движениями отлепить кусок влажной ткани от кожи. И не скажешь, что совсем недавно мегаполис укрывал ливень.       Неожиданная встреча с Лин немного выбила парня из колеи, заставляя задуматься над некоторыми вещами, — например, почему он так и не выслушал Марка. Девочка не стала бы лгать ему по поводу состояния брата, который однозначно пытался найти выход из случившейся с ними ситуации, но был не в силах сделать это один, а Джексон отказывал ему в помощи. Им стоило просто поговорить и разобраться со всем, но Кайе был слишком упрям, поэтому тянул время, которое и так бежало и разрушало остатки их отношений.       Иногда действительно случаются такие моменты, из-за которых человек не может переступить через обычное упрямство, твердящее ему, что это слишком просто. Человек по природе такое существо, которое любит всё усложнять, даже если осознаёт, что ни к чему хорошему это не приведёт, но не все, к сожалению, это понимают. У Джексона на самом деле был непростой характер — местами вредный, но честность многое значила для него, поэтому он не переваривал лжи. Эштон тоже врал ему, поэтому они превратились из друзей во врагов.       На город потихоньку начали опускаться сумерки, но Нью-Йорк горел настолько, что иногда не удавалось поймать даже ночь. Джексон вышел на нужной станции и оказался в квартале Карнеги-Хилл района Ист-Сайда, где был назначен бой. Двигаясь вдоль оживлённой улицы, он думал о том, что Марк никогда не станет ему врагом, потому что Ван не позволит этому случиться. Джиан и Лин правы — им нужно встретиться и разобраться с обстоятельствами, которые послужили причиной их разлуки.       Возле подпольного клуба, который был на слуху благодаря проведению в нём боёв без правил, толпился народ. Видимо, Эштон постарался и сделал себе хорошую рекламу — у него было много полезных и не очень знакомых. Ван встал немного в стороне от образовавшейся очереди, спрятав руки в карманах свободных штанов, чем привлёк внимание одного из вышибал. Люди что-то кричали, и кто-то громко начал говорить о ставках, но Кайе потерял суть разговора, когда к нему подошёл охранник.       — Ты Джексон Ван? — Получив утвердительный кивок, мужчина без слов двинулся к двери, а Кайе последовал за ним.       Народ продолжал галдеть, наверное, даже не заметив, как Джексон пробрался в клуб.       — Начало через полчаса, — пробасил вышибала и оставил парня одного.       В помещении стояла барная стойка, несколько диванчиков у стены, а середина пустовала, представляя некий ринг, ограждением которого служили любители попытать свою фортуну, делая ставки на бойцов.       Джексон осматривался, бегая взглядом по всему помещению. Он не думал о победе — ему вообще было на неё плевать — парень хотел посмотреть в наглые глаза Переса, чтобы убедиться ещё раз, что его кулаки чесались не напрасно. Ван был уверен, что Эштон начнёт играть на публику, так как знал, что Джекса выводило из себя такое поведение.       Почувствовав чужое прикосновение к своему запястью, Кайе резко обернулся и замер в полуобороте.       — Марк?       Туан выглядел неуверенно, возможно, даже напуганно, бегая глазами по лицу напротив. Марк пришёл сюда один, узнав у Бэма адрес проведения боя. С Сайленсом они больше не встречались, поэтому парень пришёл сюда только потому, что хотел увидеться с Джексоном.       — Привет, я… — Марк замолчал, опустил взгляд вниз и одёрнул руку, сжимая левой ладонью своё правое запястье. — Прости, я хотел тебе немного помочь. Ты ведь здесь один? Могу я перевязать твои ладони бинтом и… Чёрт, это так глупо, прости…       Джексон хмыкнул и улыбнулся, привлекая взгляд Марка, который всё это время был устремлён под ноги. Кайе не был глупым, поэтому понимал, что Марки искал встречи с ним, потому и пришёл сюда. И вообще он был удивлён настойчивости Туана, которая говорила о том, что он действительно желал вернуть Джексона, возвратить то время, когда им было чертовски хорошо вдвоём. В этом плане Ван уступал Иену в смелости, потому что его дурацкая гордость останавливала его, а Марк пытался всё это время спасти их отношения.       — Привет, Марки. Да, я здесь один и вообще даже не подумал взять с собой бинты.       Толпа продолжала галдеть, перебивая музыку. Марк улыбнулся и развернулся, давая понять Джексону, чтобы тот шёл за ним. Они пробрались через людей к запасному выходу, у которого стояли вышибалы. Туан подошёл к одному из мужчин, а когда тот наклонился к нему, потому что в помещении стоял шум, то парень что-то сказал ему, и охранник кивнул. Оказавшись на улице, Иен повернулся лицом к Джексону, демонстрируя свою лёгкую улыбку.       — Рон раньше работал охранником в нашем клубе, поэтому нам легко удалось пробраться на задний двор. Здесь так тихо, хоть и смердит из мусорных баков.       От стен отдался тихий и приятный смех, по которому Ван так скучал. Ему действительно хотелось обнять Марки, уткнуться в его шею и забыть все неприятные моменты, но что-то будто не давало ему этого сделать, поэтому он молчал. Марк притих и снова спрятал улыбку, будто стыдясь её — в этот момент Ван возненавидел свою гордость и себя, что так легко поддавался ей. Иен достал из сумки, которая болталась у бедра, белые эластичные бинты и подошёл к Кайе, не поднимая головы. Парень осторожно взял руку Джекса и вытянул её вперёд, чтобы намотать бинт. Джексон и сам мог прекрасно справиться с этим, но не стал ничего говорить. Ткань прикоснулась к костяшкам пальцев и Туан начал умело перематывать чужую ладонь. Ван поднял голову, смотря на опущенные веки Марка. Пальцы Иена были прохладными и немного шершавыми из-за того, что он часто подменял посудомойщика в ресторане. Джекс дышал этим моментом, пока Марки оставлял мелкие прикосновения на его коже.       — Сожми кулак. Не туго?       Они встретились взглядами и замерли, будто время остановилось. Джексон мотнул головой и поднял свободную руку, желая прикоснуться пальцами к щеке Марка, но рука замерла где-то на уровне груди Туана, а после снова опустилась вдоль его туловища.       — Где ты этому научился? — осторожно спросил Джекс, будто боялся спугнуть парня перед собой.       — Видео в интернете, — ответил Марк и продолжил бинтовать.       В груди начал закрадываться страх, когда Джексон так и не коснулся его щеки. Марк боялся, что у него больше не осталось шанса.       Когда обе ладони были готовы, а Марк прятал ножницы и остатки бинта в сумке, то в клубе раздался громкий звук, будто гудок корабля, который говорил о том, что с минуты на минуту начнётся бой.       — Удачи тебе, Джексон.       Парень кивнул и развернулся, скрываясь за тёмной дверью. Марк продолжал стоять, смотря вслед Вану. Похоже, что Джексон никогда его не простит.       Вернувшись в тусклое помещение, Кайе направился в центр, где было большое скопление народа. Оставив рюкзак за барной стойкой, он нахмурился и сжал кулаки, когда увидел Переса, который стоял в середине зала, а люди образовали большой круг вокруг него. Эштон был одет лишь в шорты и кроссовки, когда на Кайе болтались свободные штаны и майка. Криво улыбаясь, Перес смотрел на соперника, сжимая ладони в кулаки, которые были перевязаны красными боксёрскими бинтами.       Музыка затихла, а Эштон двинулся в сторону бывшего друга, заставляя людей расступаться в стороны перед ним. На его лице продолжала играть наглая ухмылка. Ван смотрел прямо, хмуря брови и сжимая кулаки — Перес действительно заслуживал удара в челюсть.       — Всё-таки решил вернуть тот бой, который сорвал твой братец, не справившись с управлением?       По залу разнёсся голос Эша, который подошёл почти вплотную к противнику. Джексон молчал, продолжая смотреть прямо, и дышал через нос, пытаясь держать себя в руках. Марк стоял в тёмном углу у выхода на задний двор, задержав дыхание и скрестив пальцы, будто этот жест действительно мог принести удачу Джексу.       — Или необходимость в деньгах на операцию твоему папаши вынудила тебя согласиться?       Кто-то вскрикнул, когда Перес немного пошатнулся от удара в скулу. Марк дёрнулся, а Ван выставил кулаки перед своим лицом, из-за которых было видно лишь наполненные бешенством глаза, и приготовился к нападению. Эштон встал в боевую стойку и, рыкнув, нанёс первый удар, от которого Ван легко увернулся.       За барной стойкой сидел Люк, напряженно наблюдая за дракой. Он поставил на выигрыш Джексона огромную сумму денег, которой у него даже не было, поэтому его судьба была в руках этого парня. Когда Эштон с ноги ударил Вана в область шеи, из-за чего тот пошатнулся, Сайленс выпрямился, заламывая пальцы. Он оглядел помещение и несколько раз моргнул, когда освещение попадало в сторону запасного выхода. Мужчина узнал Марка не сразу, но стоило свету очередного прожектора упасть на бледное и взволнованное лицо Туана, который закусил губу, то у Люка не осталось сомнений, что это именно он. Сайленс был уверен, что даже Бэм находился в клубе, спрятавшись в толпе.       Публика была громкой и щедрой, размахивая деньгами и выкрикивая слова либо поддержки, либо оскорбления. Когда спина Джексона встретилась с полом, а Эштон сел на него сверху, разбивая кулаки о его лицо, то помещение в глазах Кайе начало кружиться. Марку было больно наблюдать за этим, и он действительно хотел прекратить это избиение. Сайленс успел схватить парня за локоть, когда он проходил мимо бара. Марк резко повернул голову, испуганно смотря на мужчину, но когда узнал в нём Люка, то нахмурил брови и выдернул руку.       — Джексон справится, Марки.       — Он скоро потеряет сознание, неужели тебе настолько плевать? — громко задал вопрос Марк, которого начала накрывать истерика.       — Ему нужен этот бой…       Сайленс не договорил и встал со стула, шокировано наблюдая за тем, как Джексон скинул Эштона на пол, подминая его под себя. Марк, глядя всё это время на Люка, испугался, что с Кайе что-то случилось, поэтому, прикрыв глаза и сделав большой вдох-выдох, развернулся на пятках. Посмотрев в зал, он прикрыл рот ладонью, не узнавая Джексона, который изо всех сил лупил противника, пытавшегося защитить своё лицо руками.       — Это всё, на что ты способен? Это всё, чему тебя научил твой папочка?       Джексон замер с поднятым в воздух кулаком, а Эштон, убрав руки от лица, сплюнул кровь Вану на грудь. Он думал, что эти слова выведут Кайе из равновесия, но Джексон оказался ловчее — пока Перес заносил руку для удара, кулак Вана въехал ему в челюсть, из-за чего голову Эша вильнуло в сторону, и он отключился.       Стало тихо. Джекс поднялся с обездвиженного тела соперника, к которому подбежал мужчина в роли судьи.       — Нокаут! Победитель Джексон Ван!       Люди начали кричать, но Джекс не вдавался в этот шум, тяжело дыша и смотря на Переса, которого подняли два парня и унесли из зала. Майка была мокрой от пота и крови. Парень вытер скатывающуюся с виска кровь тыльной стороной ладони, на бинтах которой просачивались красные пятна. Джексон ни о чём не думал и ничего не ждал — он получил своё. Перес был нокаутирован, а Ван, игнорируя радостные возгласы и поощрительные хлопки по плечам и спине от зрителей, которые ставили на него, подошёл к барной стойке и забрал свой портфель. Это место угнетало, поэтому Джексон поспешил покинуть его.       Марка и Люка он не встретил.