Жизнь в несколько раундов

      В Нью-Йорке больше ничего не держало. У забегаловки Хосе Мартинеса галдела молодёжь, которая не спешила домой после клубной вечеринки. Двое юношей курили, подшучивая над другом, который обнимал девушку за талию. Джексон улыбнулся, когда незнакомка фыркнула, показала средний палец шутникам и поцеловала своего возлюбленного. Видимо, компания ждала, когда откроется кафешка, чтобы немного взбодриться эспрессо и разбрестись по домам.       Проснувшись рано утром в дешёвом мотеле, Кайе захотелось навестить мистера Мартинеса — выпить с ним кофе и немного поболтать. В семь утра народу было не так уж много, как обычно бывает в Нью-Йорке. Кто-то до сих пор наслаждался пятницей, которая плавно перетекла в субботу, шатаясь по тротуарам и горланя песни. В животе заурчало. Бургер, который Джексон купил в круглосуточной закусочной, он отдал бездомному, сидевшему у двери.       В кармане толстовки завибрировал телефон, оповещая о входящем сообщении. Писал Джиан, что через пару часов отца будут оперировать. Также парень признался, что ему пришлось сдать Джекса, потому что родители пытали его насчёт денег. Про бои он ничего не говорил, но мать и отец ждали младшего сына с объяснениями. Кайе улыбнулся, набрав на клавиатуре лишь: «Скоро вернусь», — и убрал смартфон обратно. Разбитые костяшки шаркнули по ткани, и парень скривился. Вытянув трясущиеся ладони перед собой, Ван начал разглядывать синяки и кровоподтёки. Джексон ничуть не жалел об этом.       — Это стоило того?       Ван хмыкнул и сжал кулаки, исподлобья глядя на Сайленса, который стоял перед ним, держа в руках спортивную сумку.       — Так и знал, что ты здесь, — Люк бросил ношу на скамейку рядом с Джексом и сел сам, закидывая ногу на ногу.       Мужчина достал из кармана пачку сигарет и закурил, выпуская в утренний воздух дым. Джексон вспомнил вечер, когда он встретил у клуба курившего Марка. Тогда они впервые поцеловались.       — Моя дочь всегда мне говорила, чтобы я не сдавался. Каждый раз, когда я провожал её в школу, она целовала меня в щёку и весело произносила: «Папочка, только не сдавайся», — улыбнулся Люк, предаваясь приятным воспоминаниям.       Из-за угла вырулил Мартинес, хромая на одну ногу. Он поприветствовал своих первых посетителей и открыл кафе, впуская внутрь весёлую молодёжь.       — Когда меня уволили с работы, а алкоголизм начал брать верх надо мной, то Стефани подала на развод, так как у неё больше не оставалось никакого выбора. Даже тогда, когда я умолял не запрещать мне видеться с дочкой, малышка сказала: «Папочка, только не сдавайся», — Люк выбросил недокуренную сигарету в урну и замолчал, смотря перед собой.       — Как зовут твою дочь? — Взгляд Вана был устремлён на ребят, которые вышли из кафе с бумажными стаканчиками в руках.       — За счастье нужно бороться, придурки, — выкрикнул тот самый мальчишка, который обнимал девчонку, и, взяв свою возлюбленную за руку, пошёл вперёд.       Друзья переглянулись и кинулись за парой, крича им вслед, что они пошутили. Один из «юмористов» расплескал немного кофе на асфальт.       — Сью. Мою дочь зовут Сьюзи. Она оканчивает школу в этом году.       «Как Лин-Лин», — подумал Джексон и завис, вспоминая её вчерашние слова.       «У Марки завтра выходной, а я остаюсь у Кэтрин с ночёвкой.»       — Твоя дочь права.       — Да, Джексон, поэтому ты победил Эштона, потому что не сдался.       Солнце начинало припекать. Сайленс поднялся под удивлённый взгляд парня. Мужчина улыбнулся и положил ладонь Джексону на плечо.       — У тебя всё получится, я верю, — пару раз хлопнув Кайе по руке, он выпрямился. — И не думай плохо о Марке, у него просто не было выбора.       Ван продолжал сидеть, наблюдая за Люком, пока тот не скрылся за углом дома. Обратив внимание на сумку, которая так и осталась лежать рядом с ним, он заметил бумажку, приклеенную к ней на скотч.       «Это твоё, Джексон. Ты хорошо вчера постарался.»       Джексон засмеялся, когда заглянул в сумку — там лежали деньги за его вчерашнюю победу.       . . .       Мартинес возмущался, качал головой и ругался на испанском, когда Джексон оставил на барной стойке пачку с долларами, и, смеясь, выбежал из забегаловоки.       — Да кто оставляет такие чаевые, несносный юноша!       Ван деньги забрал, плюнув на свою гордость — он заработал их сам, хоть и немного неправильным путём. Хотя Перес ведь сам этого хотел, поэтому не оставалось никаких сомнений — Джексон всё сделал правильно. Он улыбнулся от этой мысли, останавливаясь напротив гостиницы Уитни Бэллс.       На ресепшне суетился консьерж Луи, подгоняемый старушкой. В коридоре пахло сбежавшим на плиту кофе и резким парфюмом хозяйки.       — Да быстрее ты ищи эти дрянные ключи, пока богатеи не передумали.       Джекс качнул головой и улыбнулся, подходя ближе к стойке.       — Не хотелось бы Вас прерывать от столь важной беседы...       Администратор и управляющая хостелом замерли, устремляя свои взгляды на гостя. Джексон пожал плечами, делая милое лицо.       — Джексон, о, святые угодники! Ты вернулся.       Уитни обошла ресепшн, кидаясь на него с объятиями. Ван обнял женщину, положив подбородок ей на плечо. Её жидкие, крашенные в чёрный цвет волосы были собраны в пучок, из которого выбилось несколько прядей.       — Нашёл! — выкрикнул парнишка, вытянув руку с ключами.       — Так скорее неси их наверх, глупый мальчишка, — притопнула миссис Бэллс, выпуская из объятий Кайе. — Представляешь, сегодня у нас сняли на неделю самый дорогой номер. Последний раз это случалось, когда президентом был избран Дуайт Эйзенхауэр*, то есть больше пятидесяти лет назад. Тогда управляющим гостиницы был мой отец. Сейчас практически нет посетителей, в основном какие-нибудь путешественники или те, кому негде переночевать, а тут — бац — снимают лучшую комнату! Наверное, отец сейчас мной гордится.       Коридор заполнил смех. Пока Луи таскал чемоданы постояльцев, Бэллс и Ван распивали вкусный чай, который так нравился Джексону. От кофе он вежливо отказался.       Они разговаривали на разные темы, и Кайе задумался, почему ему так везло на стариков. Дедушка Чон, который не позволил умереть ему от голода; миссис Бэллс, которая не дала ему оказаться на улице; старик Мартинес, который помог ему с пластинкой и являлся просто хорошим человеком. Эти люди были в возрасте и многое повидали в жизни, поэтому Джексон прислушивался и тянулся к ним. Они дали ему понять, что в жизни главное не отпускать рук, даже если ты остался один и практически ни с чем. Всегда найдутся люди, которые помогут, и Джексон решил стать этим человеком для них.       Извинившись, Кайе достал телефон, когда почувствовал вибрацию в кармане. Джи писал, что операция проходила успешно, поэтому ему не о чем волноваться. Перед отъездом Джексон попросил брата, чтобы тот оповещал его о состоянии отца. Парень облегчённо выдохнул и вернулся к разговору с Бэллс.       — Тебя что-то гложет, мой мальчик, — произнесла старушка и сжала ладонь Джексона. — Не загоняй себя в рамки, разберись с этим.       Джексон поднял на неё глаза и кивнул, а после потянулся к сумке, которая стояла у его ног.       — Миссис Бэллс, Вы как-то говорили, что хостелу требуется ремонт, а я в курсе, как Вы любите и дорожите этим местом, поэтому возьмите и не задавайте лишних вопросов, пожалуйста.       Луи громко дышал, поднимая последнюю сумку на второй этаж, а женщина прикрыла рот ухоженной морщинистой ладонью, смотря на две пачки денег, которые Кайе положил перед ней.       — Мальчик мой, ты ограбил банк? — спросила она, поднимая шокированный взгляд на смеющегося парня.       — Без лишних вопросов, — Джексон поднёс чашку с чаем к губам, пряча улыбку за ней.       . . .       Всё вело к тому, чтобы Джексон поговорил с Марком. Будто мир был в сговоре, настраивая его на встречу с Туаном. Лин знала, что Кайе решится на разговор с Иеном, поэтому намекнула ему о выходном брата и о своей ночёвке у Кэтрин. Ван качнул головой, хмыкая себе под нос. Всё, что с ним происходило — это действительно судьба, которая свела их с Марком, пронося сквозь разные обстоятельства.       Добравшись до дома, в котором проживала семья Туан, Джексон поднял голову, улыбаясь, когда нашёл нужное окно, которое было открыто настежь. На улице было жутко душно, а Марк не очень любил жару. Джексон вспомнил, как он доказывал ему, что через открытое окно в квартиру врывался горячий воздух, поэтому не было смысла его открывать, но Туан не слушал и стоял на своём.       Мимо пробежали ребятишки, громко смеясь. Ван поправил лямку от рюкзака на плече и позвонил в случайную квартиру, чтобы его впустили в подъезд.       Медленно поднимаясь по ступенькам, он прокручивал в голове разговор, который состоится с минуты на минуту. Джексон не мог знать наверняка, как всё обернётся, но мог настроить себя на разный исход ситуации. Хотя случается так, что даже когда знаешь, что ответить или как поступить, совершаешь абсолютно противоположные действия. Но времени на обдумывания у Вана осталось всего один лестничный пролёт.       Остановившись у двери с номером тридцать два на третьем этаже, он выдохнул — им действительно нужно это. Два раза нажав на звонок, он прикрыл глаза и принялся ждать. Ему долго не открывали, и Кайе уже подумал, что Марк посмотрел в глазок и не захотел его видеть. Когда Джекс уже собирался уходить, то за дверью послышалось какое-то копошение, а после она открылась.       — Джексон?       Перед ним стоял Марки, волосы которого были мокрыми, а с прядей скатывалась вода, капая на воротник расстёгнутой рубашки и впитываясь в ткань. Всё, что думал Джекс, испарилось — он просто двинулся вперёд, заставляя Туана сделать пару шагов назад в прихожую, и закрыл ногой дверь. Кайе прошёлся взглядом по влажным волосам и открытой груди, которые свидетельствовали о том, что Марк был в душе. Парень молчал, наблюдая, как Джексон бросил сумку и рюкзак на пол, разулся и подошёл к нему. Иен прикрыл глаза и облегченно выдохнул, будто с его ног и рук сняли цепи, когда Кайе взял его ладони в свои и прижался лбом ко лбу.       — Я люблю тебя.       И всё полетело к чертям — вся боль, ожидание, время. Марк широко открыл глаза, бегая взглядом по родному лицу, на котором цвели ссадины и синяки. Он накрыл ладонями щёки Джекса и крепко прижался к его лбу, поглаживая большими пальцами скулы и не замечая, как с глаз покатились слёзы.       Слова вообще были лишними, стоило их взглядам встретиться. Джексон ничего не хотел говорить, он хотел лишь целовать красивое лицо и чувствовать руки Марка на себе.       Когда их губы встретились, парни одновременно выдохнули, будто вечность ждали именно этого момента. Марк начал делать шаги назад, не отпуская лица Кайе и не отрываясь от его губ. Руки Вана скользили с талии Туана до его лопаток и обратно. Дойдя до гостиной, рубашка, которая когда-то принадлежала Джексону, упала на пол. Это была та самая вещь, которую Ван оставил Марку для стирки, когда тот случайно пролил на него шампанское в их очередную судьбоносную встречу в ресторане. Иен начал медленно опускаться на пол, потому что ноги совсем не держали, утягивая Кайе за собой. Небольшой ковёр у дивана был мягким и тёплым благодаря лучам солнца, которые заглядывали в окно. Ван навис над Марком, щёки которого раскраснелись, и провёл ладонью от его шеи до паха. Туан прикрыл глаза, поддаваясь всем телом навстречу руке, и громко выдохнул. Джекса не нужно было уговаривать, потому что он тоже чертовски скучал. Ему не требовались все эти пустые разговоры, потому что он видел, что чувствовал Марк, когда Кайе касался его. Эти эмоции были для него важнее, чем слова.       Спина Иена выгнулась дугой, когда Ван начал потихоньку входить в него, уткнувшись лицом в сгиб его шеи. Они медленно двигались навстречу друг другу, выпуская чувства наружу, позволяя им утопить себя в наслаждении. Марк царапал плечи Джекса, уставившись в потолок, под которым мигали какие-то пятна. Он ощущал себя слишком хорошо, слушая тихие стоны Вана. Всё шло так, как и должно было быть. Судьба решила, что парни созданы друг для друга.       Весь вечер они проговорили обо всём и ни о чём. Джексон отказался выслушивать Марка, почему тот обманывал его, не желая ворошить эту тему. Он был в курсе о материальном положении семьи Туан, поэтому не стал копаться в прошлом. Марку поступило хорошее предложение, и у него не оставалось выбора — деньги были нужны позарез. Никто не догадывался, что на их пути стояла любовь, которая вскоре перевернула всё с ног на голову.       Парни пили фруктовый чай, целовались, смеялись и просто наслаждались друг другом, пока не заснули под утро, убаюканные рассветом.       Лин-Лин, вернувшись домой ближе к обеду, замерла на пороге гостиной, смотря на спящих в обнимку Марка и Джексона, которые ютились на узком диване, кутаясь в один плед.       Девочка сжала кулаки в победном жесте и тихо покинула комнату, скрываясь на кухне. ____________________________________________________________________________ * — дуайт дэвид эйзенхауэр — 34-й президент сша (20 января 1953 — 20 января 1961).