Aconitum

Кончать вздумал? Выкуси. Моя история еще не закончилась. Да, я умерла. Веришь в жизнь после смерти? Это тебе не сады Эдема с божественной благодатью. Я надеялась уйти на покой в сладкие пучины Ада, но жизнь так любезно всучила мне второй шанс. Ну не сучка ли? Казалось, я не дышала целую вечность, и когда долгожданный глоток воздуха наполнил мои легкие, они ответили мучительным спазмом. Я резко выпрямилась и ударилась обо что-то твердое. Это «что-то» ойкнуло. Моя левая рука схватилась за лоб и, не в силах открыть глаза, я со всей силы замахнулась правой рукой, попав на этот раз во что-то мягкое. Послышался болезненный стон, а слева поодаль — мужской смех. Я открываю глаза и вижу такую картину: это «что-то» было мужиком, который согнулся пополам и держался руками за промежность, с другой стороны заливался хохотом второй мужик, держа за поводья двух мохнатых пони. Выглядели они как двое бездомных с помойки, только мордашки почище: один был молодой, с темными до плеч волосами и щетиной, ржал как конь и был одет в кожаный плащ, а тот, что вкусил сладость моих кулаков, напоминал обросшую версию Райана Гослинга, и одет как эскимос. Комичность его образу добавляли светло-русые усики, заплетенные в косички. На злых дядек не тянет. Наконец, они обратили внимание на то, что я недоумеваю от сложившейся ситуации. Брюнет растянулся в улыбке от уха до уха и протянул мне свою руку, облаченную в железные наручники и перчатки без пальцев. — О, миледи, простите моего брата за столь неподобающее поведение. Позвольте помочь вам подняться, — деловито проговорил он. — Ребят, вы случайно не из Led Zeppelin? Поднявшись на ноги, я все также не сводила глаз со странных физиономий. К моему удивлению, лицезрела я их сверху вниз. Мой рост составляет около шестидесяти пяти дюймов. Соответственно, рост этих чудиков еле дотягивает до пятидесяти пяти. — Нет, — братья переглянулись, — Мы гномы с Синих гор. — Соответственно, колпачки у вас синего цвета? — истерически усмехнулась я, — Я, конечно, натура наивная, но гномы вроде на лужайках стоят, а не ходят по ним за ручку с поняшкой? Или я чо-то не догоняю? — Кого догоняете? — А откуда же взялась такая... необычная особа? — полюбопытствовал блондин, оглядывая меня с ног до головы. Его смутил мой прикид или катаны за спиной? Меня словно окатило ледяной водой. Воспоминания и мысли начали складываться в единое целое, выстраивая передо мной картинку прошедших событий в Судане. Из оружия остались только катаны да пистолет в кабуре. Я дернула плечом, едва почувствовав легкое покалывание на месте пулевого ранения. Как, черт возьми, я сейчас стою на твердой земле, если там у меня не было ни единого шанса на спасение? Сколько часов я провела без сознания? Где я нахожусь? — Мы шли через Бри, перебравшись через реку Берендуин, свернули не туда и оказались на Зеленых холмах, — поспешил ответить на мой немой вопрос один из братьев, поворачивая голову назад и указывая на зеленый тракт. — Вы лежали в траве, среди вот этих цветов, — подхватил брюнет и указал на примятую траву. То место, где я, по их словам, валялась, окружили вытянутые цветочки фиолетового и сиреневого цвета, — Это ведь борец, да, Фили? Я не слушала его. Оглядываясь по сторонам, я пыталась понять, каким образом из жаркой песчаной страны Африканского континента меня вдруг вынесло на свежую полянку лесостепной зоны. Ландшафт, помимо полей, включал небольшие рощицы, что весьма напоминало английские деревенские пейзажи. Встречались незначительные перепады высот с небольшим уклоном местности и оврагами. Река Берендуин? Очень странный диалект. Это не английский, и не русский. Германия? Или Бельгия? Но, насколько мне известно, таких рек там нет. Хьюстон, у нас проблема! Вот читаешь ты сейчас и такой: «Хэй, чувиха, почему ты просто не спросишь дорогу у этих брутальных секси мужиков с мохнатыми мини-лошадками?» Ой, перестань. Без хрен знает сколько минут назад меня облапошили, обманом заманив в страну третьего мира и чуть не укокошили, причем этот вопрос еще не до конца выяснен — укокошили ли вообще? Моя работа требует строгой конспирации и изрядной доли секретности, в особенности к личным проблемам, встречающимся мне на пути. Нужно сохранять хладнокровное спокойствие... — Хакуны его Мататы! А я утюг дома выключила? — Будьте здоровы. — Мы забыли представиться!

***

— Фили. — И Кили. — К вашим услугам! Вы когда-нибудь видели максимальное количество досады, боли и огорчения в одном выражении лица? Красный клетчатый халат, пухлые щеки, русые и курчавые с рыжим отливом волосы, из-под которых виднелись большие остренькие уши и морщинка меж бровей, говорящая сама за себя, — все это был один человечек, открывший круглую дверь своего дома и уставившийся на пришедших к нему, по-видимому, незваных гостей. Весь его вид будто кричал: «Вы видно, ужас, как хотите знать, зачем я вас сюда не звал?» Кстати, как оказалось, я в Шире. Это такая страна, где живут полурослики. Фили и Кили сказали, что они всегда очень рады гостям. Фили и Кили — гномы, пришедшие сюда для встречи со своим дядей, как бишь там его... а, Торин. Я стояла позади Фили и Кили, а сзади меня распростерлись зеленые холмы, окутанные тенью тихого вечера. В холмах находились норы с круглыми дверцами и окошечками, в которых и жили те самые полурослики — хоббиты. Снаружи каждый дворик был декорирован маленьким цветочным садиком и изгородью. В преддверии вечера деревня опустела, и во всех круглых окошках горел свет. О, и еще, кажется, моя раковая опухоль в мозге стала прогрессировать, и теперь я вижу откровенную чепуху. Как определить, поехала крыша или нет? Видите? Вот так нам Голливуд и пудрит мозги. В фильмах ведь как? Выходишь из искусственной гибернации и тут же Крис Прэтт в свои тридцать признается тебе в любви*. Нельзя быть готовым ко всему. Жизнь преподносит нам великие сюрпризы. — Должно быть, вы — мистер Боггинс? — весело поинтересовался Кили. — Не-ет! Вам сюда нельзя! Вы ошиблись домом! — поспешил было хоббит закрыть дверь перед их носом, но гном остановил ее ногой. — Все отменили? — Ам... Что отменили? Ничего не отменяли, — замешкался хоббит, — Стойте! Подождите! Гномы беспардонно вломились в коридор и, взвалив на бедного хозяина дома все свои секиры и кинжалы, потопали вглубь обширного жилища. Я так и стояла за порогом и не могла вымолвить ни слова. Всегда рады гостям? Какое сказочное свинство! Мне стало жалко бедного хоббита. В недоумении он так и остался стоять в коридоре с грудой тяжелого оружия в руках. — Я могу вам помочь? — хоббит резко обернулся на мой вопрос, и оружие в его руках лязгнуло. Видно, он только что вспомнил, что я все еще здесь. Пригнув голову, я переступила порог и открыла для себя непревзойденный уют и чистоту этого просторного домика. Снаружи он не казался таким большим. Внутри было тепло и просторно, пахло корицей и травами. Коридоры уходили далеко вглубь, а потолки и пол были отделаны деревом. Я встала в полный рост, и моя макушка задела люстру со свечами. Она начала колыхаться, и я поспешила ее остановить. Далее я начала помогать хоббиту складывать оружие на стоявший у стены сундук. — Вы с ними? — спросил хоббит, кивая на гул, раздающийся, по всему видимому, с кухни. Как два гнома могли наделать столько шума? — Не совсем. Понимаете, я не местная, я вообще не знаю как сюда попала. Парни нашли меня в поле без сознания. Я не привыкла доверять людям, но... хрен с ним. У меня все равно нет планов на завтра, — говорила я и с каждым словом брови у хоббита лезли все выше и выше на лоб. — Забей. Я — Саманта. Просто Сэм. — Э-э-э... Бильбо. Б-бэггинс. Бильбо Бэггинс. — хозяин дома гордо выпрямился. Он был таким низким, будто ребенок. — К вашим услугам! Слишком уж много услуг за этот день. По коридору, активно перебирая ногами, из одной комнаты в другую перебежали два гнома. В руках они тащили огромный дубовый стол. — Давайте, давайте, ребята! Иначе тут все не поместятся, — подгонял их другой седобородый гном. — Что значит — все? Сколько вас еще будет?! Да когда ж это все кончится?! — Бильбо совсем терял терпение и свалил оставшееся оружие на пол. — Позвольте полюбопытствовать… За чей счет банкет? — поинтересовалась я, следуя за хоббитом по пятам. — Я их не звал! Они пришли без приглашения! — раздраженно пояснял Бильбо Бэггинс. Казалось, его раскрасневшиеся уши сейчас задымятся от злости. — Наглость — второе счастье, — прокомментировала я, наблюдая как медленно, но верно опустошают запасы кладовой, — Может их выгнать? Но хоббит уже вступил в неравную схватку с Фили за цветную тарелочку. — О-о, добрый вечер, мадам, — раздался деловитый голос. Я обернулась. Передо мной стоял тот самый седобородый гном в красном сюртуке. Он склонился в реверансе и, взяв мою руку, поцеловал тыльную сторону ладони, — Балин.       — Саманта. Очень приятно, — растеряно ответила я.       — Вы должно быть являетесь женой достопочтенного Бильбо Бэггинса? Вы не похожи на других хоббитов, в смысле... я не хотел сказать, что...       — Мы знакомы всего пять минут, — уточнила я, обратившись к гному, лицо которого уже по цвету слилось с сюртуком. — Мы ее нашли на Зеленых холмах, — вдруг встрял Кили, проходя мимо нас и неся в руках огромный кусок копченого бедра, — Она лежала без сознания среди борца. — Мы с Кили решили, что нельзя оставлять ее одну, — подхватил Фили, — Мы ведь даже не знаем, откуда она. — Конечно, милый, женщина с катанами наперевес — хрупкое существо, — съязвила я. — Кто умудрился дать бабе мечи? — сердито пробурчал четвертый гном. — А ты у нас кто? Байкер? Или лысый Брайан Крэнстон? — я оглядела его с ног до лысой головы. Его кустистые брови сошлись на переносице. — А-а, это Двалин, — поспешил вступиться Балин. — Дерзкая мерзавка. Не слишком ли ты болтлива? — зло процедил тот. — Да, давай, возбуди мои нервы… и я поимею твой мозг. Ах, да, прошу меня извинить, карликам не грублю — это ниже моего достоинства, — усмехнулась я. Не знаю как у вас, но у меня нервные клетки не только восстанавливаются, но еще и пытаются отомстить виновным в их гибели оружием от тупизны окружающих — сарказмом. Воцарилась тишина. Все уставились на нас. Казалось, вот-вот и мы кинемся друг на друга, как две разъяренные пумы. Каждый прожигал другого взглядом. Даже мистер Бэггинс, минуту назад пылко сражавшийся за синюю скатерть, умолк и вжался в уголок. Внезапно послышался стук в дверь. Это заставило всех прийти в себя. Хоббит помчался через кухню в коридор и по дороге ругался себе под нос: — А ведь я пропустил свой ужин! Какой кошмар! Ни минуты покоя. Моя уютная норка скоро превратится в трактир для гномов! М-да, житейская мудрость от человека… Да и не совсем человека, если уж быть точным. Он дернул за ручку двери, и в тот же миг из улицы в дом посыпалась толпа гномов. Все они поспешили подняться и поочередно представились хозяину дома. Самый последний вошел серобородый старик в остроконечной шляпе. Что-то мне подсказывает, что он уж точно не гном. — Бильбо, как я рад тебя видеть. Добрый вечер! — старик похлопал его по плечу. Явно ошеломленный такой невозмутимостью, хоббит растерялся, но быстро собрав себя в руки, он ничего не ответил и поспешил дальше спасать свое имущество. Было видно, что он уже смирился со своим нынешним положением. Бильбо бегал за каждым гостем по пятам и отчитывал за неправильное обращение с его вещами. Тем временем, гномы уже очень хорошо устроились: они накрыли стол, выставив на него абсолютно все съестные запасы хозяина дома, и распевали веселые песенки. Я наблюдала за всем происходящем из-за угла, стараясь не попадаться на глаза. Все это мне казалось очень странным и чудным. Все гномы были такими разными: пузатые и жилистые, рыжие и седые, молодые и старые. Борода каждого была заплетена в какую-нибудь необычную прическу. Куда же я попала? Может я — Белоснежка, а это — мои семь гномов? Но оказалось, гномов никак не семь. Старик в сером плаще начал вести счет, перебирая пальцы: — Балин, Двалин. Кили, Фили, Ори, Дори, Нори. Оин и Глоин. Бифур, Бофур, и конечно же Бомбур — двенадцать, — заключил он, поворачиваясь лицом ко мне, — Добрый вечер. — И вам не хворать. — Ты ведь здесь тоже гость, верно? — старик изогнул бровь. Он был намного выше меня. Его взгляд оценивающе оглядел мою внешность. В глазах его мелькало не то любопытство, не то хитрость. Никогда пожилые люди еще так не пугали меня. Не успела я ответить, как в разговор снова встряли братья. — Ее зовут Саманта, но она зовет себя Сэм. Очень странное имя. — Мы шли через Зеленые холмы, а она лежала без сознания в траве среди... — Да, спасибо, амиго, мы уже слышали эту песню, — перебила я. — Среди чего, Фили? — полюбопытствовал старик. — Борца. Волчьего борца, Гэндальф, — ответил тот, — Поляна была зеленая, ни единого цветочка, а вокруг нее их столько — хоть букеты собирай! Гэндальф задумчиво перевел взгляд на меня. Честно сказать, меня тоже это поразило. Эти парни пытались объяснить мне с самого начала, но я не обращала внимания. Поляна была пуста? И только вокруг меня росли цветы? — И ты не помнишь откуда ты и как здесь оказалась? — наконец спросил Гэндальф. — Я из Канады, — поспешно ответила я. Думаю, не стоит говорить где я была и что делала, иначе моя секретная профессия перестанет быть таковой, — И да, я совсем не помню как здесь оказалась. Предполагаю, я не в Англии, и не в Германии, и точно не в России. Уж очень странно все здесь - гномы, хоббиты… Мне кажется, я схожу с ума. — Нет, Саманта, ты не сходишь с ума. И Гэндальф рассказал мне. Рассказал об Арде и Средиземье, о народах, населяющих ее, о каких-то песнях Валар, темной и светлой магии и прочей ерундистике. — Вы абсолютно правы, — заключила я, — Я не схожу с ума. Это вы сошли с ума! Кто поверит в эту чепуху? — Доказательства перед твоими глазами, — сказав это, он указал мне на гномов и хоббита, — Разве этого не достаточно, чтобы поверить в эту чепуху? Мир полон загадок и тайн. Для меня вы — одна из них, Саманта. На этих словах наш диалог был окончен, и я осталась стоять в коридоре. Тем временем, в доме творился хаос: гномы приступили к большому пиршеству. Все летело в разные стороны, стоял веселый шум и гам. Только один Бильбо не радовался. Он стоял и смотрел на свою абсолютно пустую кладовую так, будто под его взглядом там сейчас снова каким-то образом возникнет еда. Выражение его лица объединяло в себе злость и досаду. — Гавнюки, — сказала я, встав рядом с хоббитом. — Вы очень негативно относитесь к людям, они этого не заслуживают. — Я отношусь к людям куда позитивнее, чем они того заслуживают. Так я могу чем-то помочь? — Нет-нет, что вы, — затараторил Бильбо, — Благодарю. Мне достаточно того, что вы ведете себя приличнее этих... Вы даже разулись! — воскликнул он, указывая на мои розовые носочки с ананасиками — мои любимые. — Да, мои ботинки стоят у двери. Меня так поразила чистота и уют вашей прекрасной норки, что мне стало стыдно топтать ее, — мои слова польстили хоббиту и впервые за вечер он добродушно улыбнулся.