=Хогвартс-экспресс. 1-ое сентября. Белла=
Беллатрикс рычала. Беллатрикс всем своим видом показывала своё недовольство. Беллатрикс жаждала выцарапать всем глаза… но из-за своего небольшого тельца и таких же коротких лапок у неё ничего не получалось! И виновата была во всём эта девчонка Поттер!.. — Трикси, сколько тебе говорить, чтобы ты не кусалась? — недовольно спросила Элис, вздохнув и подняв Беллу за шкирку на уровень глаз. — Я же знаю, что ты умная киса, иначе тётя Цисси тебя бы не купила, поэтому, Трикси, убери когти. Вот только отчего-то Беллатрикс была абсолютно уверена в том, что над ней просто издеваются: снисходительный взгляд, озорной огонёк внутри и ухмылка на лице – всё об этом кричало! Поэтому чёрная кошка пыталась хоть как-то вывести всю ту ярость, что бурлила у неё внутри, и старалась всё-таки достать своим когтями тело маленькой Поттер… Впрочем, Белла прекрасно понимала, что нанести вред этой девочке не сможет… ведь это её Огонёк! Тот, кто согревал в холодные ночи Азкабана и не давал сойти с ума или того хуже – разбить голову о стену! Тот, к кому девушка стремилась, желая оказаться как можно ближе!..Но просто так спустить последние несколько дней с рук? Да если волшебница так поступит, то перестанет уважать саму себя! Но ведь… это Огонёк!.. От подобной несправедливости жизни Беллатрикс была готова рвать и метать! А в особо пессимистичных мыслях – побиться головой о что-нибудь твёрдое. — Ну, чего ты рычишь? — поинтересовалась Элис, опустив пантеру себе на колени и принявшись поглаживать напряжённое тело. — Если хочешь кушать, то придётся потерпеть… Мяса у меня с собой нет. «Ложь! Причём наглая, Поттер!» — хотелось закричать Белле, но вышло только недовольное рычание, переходящее в утробное урчание, потому что распространяющееся по телу удовольствие от поглаживаний никак не могло оставить пантеру равнодушной. Правда, от этого Белла только сильнее бесилась! Ну, не ожидала она такого, не ожидала! Волшебница настолько сильно желала, наконец, увидеть свой Огонёк, что уговорила сестру и племянницу подарить её – кто бы сказал раньше, Белла бы его на месте заавадила – тому, кто чаще всего посещает манор. И когда Беллатрикс смогла убедить двух блондинок всё-таки провернуть эту махинацию, случилось…Да Поттер случилась, вот что! Чёртова Блэковская вспыльчивость и упёртость! Белла не дождалась, не усидела на месте и захотела, наконец, оказаться в непосредственной близости с Огоньком! Да, оказалась, Мордред побери… да её последние несколько дней использовали как плюшевую игрушку и обнимали целыми часами, не давая продыху! И подобное отношение Беллатрикс просто не могла стерпеть, ведь с детства не любила эти «сюсюканья»… И вот, когда волшебница хотела шокировать эту девчонку, превратившись в человека… у неё ничего не вышло! Сколько бы девушка не пыталась, рядом с Огоньком она не могла отозвать анимагическую форму и вернуть себе человеческий облик! Впрочем, даже если рядом не было Поттер, Белла не могла изменить результат. А девчонка в это время, будто насмехаясь, игралась с ней, как с игрушкой!.. И ведь самое страшное, что внезапно осознала Беллатрикс, ей это начинало нравится! Хотя пока что это были желания тела, в котором девушка была заперта, а не потребность самой Беллы, но... Нет, это, конечно, немного успокаивало бурю эмоций внутри девушки, вот только сам факт… несколько шокировал. Хотя, волшебница пыталась искать во всей этой ситуации свои положительные моменты. Она встретила Огонёк? Встретила. Даже больше, он её обнимал и укутывал, согревая. А то, что ажиотаж и влечение к Пламени несколько спал – это было неизбежно, всё-таки своего Беллатрикс достигла. Впрочем, волшебница была абсолютно уверена, что если её насильно оторвать от девочки, то она, не отдавая себе отчёта, с улыбкой на устах отправит самоубийцу в Ад. Так что Белле приходилось признавать, что она попала в замкнутый круг: с одной стороны, её выводит из себя одно только к себе отношение, а с другой – волшебнице банально не хочется отходить от девочки далее, чем на пятьдесят метров. Да и то, скрипя зубами. От тяжёлых дум Беллатрикс отвлекла открывшаяся дверь купе, в которой стояла её племянница вместе с грязнокровкой… Волшебница уже хотела бросить что-нибудь убойной в эту девчонку, но вовремя вспомнила, что палочки-то у неё и нет, как и рук, кстати, в которых и нужно держать сие оружие. Впрочем, и заметно потяжелевшая аура вокруг Поттер заставила по телу пантеры пробежать мурашки, а случайно встретившись с девочкой взглядом, Белла прямо-таки почувствовала, как ей говорят: «Не смей даже думать об этом!» И ведь возмутиться не выходило… — Привет, Элис! — не по-аристократски плюхнулась на соседнее сидение Диана. — Ты давно уже тут? — Предпочитаю приходить заранее, чтобы не толпиться и не толкаться, стараясь протиснуться к поезду, — послышался «хмык» Поттер. — Да и мне захотелось кое с кем встретиться, так что пришлось прийти немного пораньше. «Прийти на полтора часа раньше только ради этого?!» — ошалела Беллатрикс, которая благополучно проспала всё время пути как до станции в общем, так и до купе в частности. Всё-таки в теле пантеры у девушки было не так уж и много занятий, поэтому её постоянно клонило в сон. А на почве постоянной нервозности Белла была совершенно не против поспать лишние часик-другой. — Это с кем? — спросила грязно… девочка, что села под боком у Дианы. — С кузиной Дианы, Нимфадорой. — Хм-м… Я где-то слышала это имя…— задумчиво протянула племянница. — Она в прошлом году училась на седьмом курсе у барсуков, — пояснила Элис. — Мне же хотелось её поблагодарить за проведённое вместе время. «Проведённое… вместе?..» — замерла Беллатрикс. Впрочем, и две оставшиеся девочки тоже были в шоке. И если девочки попросту удивились, то внутри Беллы начало подниматься какое-то знакомое чувство ярости, которое быстро схлынуло, стоило на её голову приземлиться ладони Поттер, которая стала медленно поглаживать голову чёрной кошки, явно не замечая за собой сего действа. Впрочем, и Белла в который раз не ожидала, что будет мурлыкать… — Вы чего там придумали, фантазёры? — тем временем усмехнулась Элис. — Я всего лишь попросила её научить меня нескольким сложным заклинаниям, которые проходят на старших курсах. Вы же обе прекрасно знаете, что мне нечем заняться на уроках, вот я и нашла полезное занятие для себя. — И как успехи? — поинтересовалась Диана, которая хоть и знала об этих встречах, но не подозревала об их сути. — Хотя нет, почему ты нас с собой не брала? — возмутилась девочка. — Вы бы просто не потянули подобное, — хмыкнула в ответ Поттер. — Вашего резерва было бы недостаточно. — А твоего, значит, достаточно? — нахмурила брови темноволосая девочка. — Более чем, ведь я сейчас стою на уровне выпускников Хога! Белла от подобной новости снова выпала в астрал вместе с двумя сидящими напротив девочками, которые не могли поверить в услышанное. Да и кто бы поверил, что второкурсница будет стоять вровень с волшебниками, собирающимися выпускаться из довольно известной школы Туманного Альбиона? —Можете ничего не говорить. По вашим лицам всё прекрасно видно, — усмехнулась Поттер и ехидно продолжила. — Вы мне лучше расскажите, как так быстро вновь сошлись вместе? Беллатрикс прекрасно видела, как начала краснеть Диана, так что девушке пришлось вновь предпринимать попытки удержать мировоззрение от разрушения. Почему чем дольше Белла находится рядом с этой девчонкой, тем больше шокирующих фактов всплывает вокруг неё?!.. Мало того, что Элис изменила пол племяннику Беллатрикс, так племянник ещё и умудрился влюбиться в какую-то грязнокровку! – факт не совсем нормальной ориентации Белла решила опустить. Девушка в облике пантеры уже в который раз попыталась вырваться из рук Поттер и расцарапать этой паршивой грязнокровке лицо, но Огонёк, будто почувствовавший её намерение, сильнее прижал к себе, отчего Белла сразу растеряла весь свой запал и, если посмотреть со стороны, превратилась в маленького и миленького котёнка, зажатого в «любящих» объятиях ребёнка. Впрочем, отчасти так и было… разве что сюда ещё наложился эффект, оказываемый Огоньком на Беллатрикс, которая за последнюю неделю хоть и начала привыкать к его близости, но всё ещё расплывалась довольной лужицей, находясь рядом. — Ну, мы немного поговорили… — между тем протянула Диана, покраснев и отвернувшись. — Эх, ясно… — разочарованно вздохнула Элис, что-то поняв. — Значит, Гермиона уже знает, что с тобой случилось этим летом, и я не смогу понаблюдать за столь забавной картиной… Печально. — Какой картиной? Что случилось этим летом? — поинтересовалась Гермиона, поглядывая то на одну подругу, то на другую. — Вы так и не ответили мне после похода в Косой Переулок! — Ничего не случилось! Абсолютно! Ничего! — уж больно громко крикнула Диана, и Белла прямо-таки спиной почувствовала, как губы Поттер расплываются в ухмылке. — Элис?.. — насторожилась темноволосая девочка. — Если тебе интересно, Герми, то лучше обратись к той, кто попросила меня не распространяться об этом, — ответила Поттер. — То бишь тебе нужно поговорить с Дианой. Уверена, если ты будешь настойчива, то всё узнаешь. — Диана?.. — приподняла бровь Гермиона. — Эли-ис!.. — взвыла племянница Беллы. — Ха-ха-ха!..*****
Хогвартс встретил Беллатрикс так, будто девушка и не выпускалась из него два десятка лет назад. Замок всё ещё – да и, наверное, навсегда– имел свой укромный уголок в сердце волшебницы. Ведь в Хогвартсе Белла, хоть и была слизеринкой, но вела довольно активную жизнь: начиная от различных мелких да великих незаметных пакостей всем и каждому, кто косо смотрел на её сестёр, и заканчивая фанатичным преследованием Тёмного Лорда, которого на тот момент девушка чуть ли не боготворила. Это сейчас, оглядываясь назад, Беллатрикс понимала, что ей просто вскружила голову эта таинственность и «тёмная магия», которой они занимались в тайне от профессоров. Да и атмосфера была под стать желаниям, так что трудно было удержать свою деятельную натуру в узде… Правда, не стоит отрицать и того факта, что в самом начале и Тёмный Лорд показывал себя с лучшей стороны. Впрочем, подобная «наивность», коей страдает почти каждый человек этого возраста, быстро выветрилась из головы девушки, когда события пустились в пляс: сначала она получила метку, радуясь своей «избранности», а после её отдали замуж к такому же «избранному». А там война, потеря доверия сестёр и… Азкабан. Тюрьма как раз и дала возможность Беллатрикс поразмыслить о своей жизни… по крайней мере, первые несколько месяцев так и было, пока дементоры не начали более активную деятельность. Хотя, в то время волшебница неплохо продвинулась в оклюменции, так что… какие-то положительные моменты всё-таки имели место быть. Но хоть за первый год Белла и разобралась в себе, возненавидя и себя за свою глупость, и Тёмного Лорда со всеми его сподвижниками, которые подтолкнули девушку на кривую дорожку, вот только лучше от этого не стало… ведь ничего уже не вернёшь и не исправишь. Во всяком случае, паршиво волшебнице было до того самого момента, пока в её жизни не появился Огонёк – тогда стало легче. Намного легче. — Мисс Поттер, что у Вас в руках? — вырвал Беллу из воспоминаний голос декана красно-золотого факультета. — Кошка, профессор, разве нет? — удивлённо ответила Элис. — А в Уставе Школы говорится, что ученик может привозить с собой любое понравившееся животное! А мне понравилась киса! «И ведь не врёт… но, Мордред подери, Поттер, за свои слова ты ответишь!» — промелькнула у волшебницы мысль, пока её саму держали на вытянутых руках в непосредственной близости от лица Минервы, которая во времена учёбы Беллатрикс изрядно портила нервы всем факультетам. За исключением, пожалуй, алого. Так что некоторый негатив по отношению к женщине у Беллы остался. — Это относится к тем животным, мисс Поттер, которые не могут причинить вреда другим ученикам! — осадила девочку Макгонагалл. — Исключением являются фамильяры, поэтому… — Но это мой фамильяр, профессор! — обиженно выкрикнула Элис. — Её зовут Трикси! Можете даже проверить, если не верите! Беллатрикс же покрылась холодным потом, стоило ей только услышать эти слова. Если её проверят, то наверняка узнают, что она анимаг, и уже точно не отпустят на каникулы в Азкабан! Тут сразу же поцелуй можно заработать!.. — Что же, в таком случае, я это проверю, — с уверенностью в собственной правоте произнесла декан Гриффиндора и направила на Беллу палочку. И когда кошка уже отчаялась – ведь обернуться человеком у неё никак не получится – её тело будто окуталось едва заметной чёрной дымкой, которая несла такое же тепло, что и Пламя, горящее внутри Поттер и прекрасно видимое Беллатрикс. Тем временем Минерва поджала губы и убрала палочку. — Можете идти, мисс Поттер, — бросила она и направилась за первокурсниками. Если бы кто-нибудь смог рассмотреть эмоции на мордашке чёрной кошки в этот момент, то он бы поразился количеству облегчения, что была там написано. Впрочем, у Беллы не вышло долго расслабляться, потому что её вновь притянули к себе и ласково обняли. Вот только благодаря этому действию волшебница могла наблюдать, как лучезарная улыбка сползает с лица девочки, и в глазах Поттер появляется слабый оттенок презрения, смешанный с удивлением. Правда, и слова, что пробормотала себе под нос Элис, заставили задуматься волшебницу: — Нашла, Тьма Великая, как проверять связь хозяин-фамильяр... Действительно, зачем пользоваться головой, когда есть палочка? А то, что это заклинание опознает любое животное, проживающее рядом с магом, как фамильяра, её вообще, кажется, не волнует…*****
Торжественный ужин прошёл для Беллатрикс как в тумане. Впрочем, как считала сама волшебница, это был защитный механизм, который стремился спасти психику Беллы, потому как иначе девушка бы не выдержала тех издевательств, кои ей пришлось пройти. В какой-то момент Белле даже захотелось вернуться в ту тихую камеру Азкабана… И ведь даже маски, что носили слизеринцы на публике, дали трещину, когда Элис появилась с чёрной кошкой на руках. Наверное, горящие странным блеском глаза большинства слизеринок, что повернулись в этот момент в сторону Поттер, станет личным кошмаром Беллатрикс. Вот только девочка, похоже не заметила, как жалобно посмотрела на неё Белла, когда кошку отдавали на «растерзание» женской половине зелёного факультета. А уж сколько волшебница услышала о себе: и фраза «какая милая киса!» занимала первую строчку по количеству употреблений. Побег был невозможен, так как слизеринцы обладали крепкой хваткой. Бой же был загодя проигран… Да и сколько бы не старалась кошка нанести вреда слизеринкам, те лишь умилялись столь агрессивной маленькой кошечке! Так что невозможно выразить словами, насколько Беллатрикс была рада видеть Элис, которая вежливо попросила вернуть себе кошку… Была бы возможность – расцеловала бы! Поэтому, оказавшись в объятиях Огонька, Белла поспешила свернуться в клубок и стать как можно меньше, чтобы её лишний раз не видели. И, нужно отметить, этой ей вполне удавалось. Впрочем, в голову девушки всё равно закрадывались мысли, похожие на «Может, вернуться в Азкабан?..»*****
=Подземелья Хогвартса. Спальни Слизерина. Элис (Алисиа)=
Уложив уснувшую Беллатрису на кресло, я упала лицом в подушку и задрожала всем телом… стараясь смеяться как можно тише. Правда, иногда мои истеричные «хи-хи» всё-таки вырывались на свободу, но, Тьма подери, эту мордочку я запечатлела у себя в памяти навсегда!Столько радости, смешанной с отчаянием, там было!.. Ох, Тьма, я не могу… Стоило только понять, чего сильнее всего боится волшебница в её ситуации, как я целенаправленно принялась давить по этим направлениям, лишь бы получить моральное удовлетворение. Всё-таки, когда мне на руки наглым образом сбагрили Беллатрису, то мне пришлось ломать голову, как протащить её в Хог и, как говорится, не спалить контору. Не спорю, способ у меня нашёлся быстро и без проблем, но что-то внутри требовало отыграться по полной программе, так что… Скажите, мелочно? Мол, тебе пять сотен, а ты над детьми издеваешься? Но я и сама сейчас, можно сказать, ребёнок, поэтому всё нормально. Хотя и не отрицаю, что, возможно, у меня проснулась внутренняя садистка… — Н-да… — протянула я, переворачиваясь на спину. — Взрослый в теле ребёнка, или всё же не повзрослевший ребёнок? Вот в чём вопрос… Улыбка с лица за несколько секунд сползла, и в голову начали забегать не совсем весёлые мысли. Сперва в глаза, естественно, бросались мои неконтролируемые действия типа: погладила Беллатрису или прижала её поближе к себе, когда отобрала кошку у слизеринок. Кажется, ну и что? Подумаешь, понравилось мне её гладить, что с того-то? Нормальная реакция девочки на очень даже милую кису с большими и мягкими лапками да блестящим мехом. Вот только сейчас я могу просмотреть эти моменты со стороны и вспомнить, что чувствовала в это время. Банальное поглаживание буквально создало целый коктейль эмоций, среди которых затесалось и умиление, и довольство, и, как бы странно это не звучало, жадность. Последняя фигурировала, как мысль: «Моё!» Не сказать, что я не верила в слова Мин Тириса, мол, Беллатриса – идеальная для меня пара, и кроме неё мне больше никто не будет нужен… Но, честно говоря, и настолько сильной тяги к девушке я не ожидала. Всё-таки прошло всего ничего, то бишь меньше недели, а мне уже совсем не хочется отдаляться от этой души. Не просто духовно, а ещё и физически хотелось держаться к пантере поближе. Я словно подсела на наркотики… эмоциональные, скажем, наркотики. По правде говоря, если бы не самоконтроль на праздничном ужине, то я бы кого-нибудь точно прокляла. Да, я сама планировала отдать Беллатрису на растерзание своим сокурсницам и со стороны понаблюдать за сей картиной, ведь даже специально воздействовала на них лёгким внушением, дабы те немного вышли из образа холодных слизеринок… Но вот когда это случилось, и мне довелось увидеть, как пантеру тискают и просто-таки давят количеством комплиментов, то сначала появилась лёгкая грусть. Зато потом вспыхнуло раздражение, которое быстренько переросло в злость, а затем и в гнев. Не будь я мастером в ментальной магии – по меркам людей, конечно же – то одним сжатым в бесформенную железную массу кубком дело бы точно не ограничилось. А уж чего мне стоило вежливо попросить отдать мне Беллатрису… Кажется, некоторые слизеринки даже побледнели после высказанной просьбы. Впрочем, как только я получила Трикси обратно, и она свернулась у меня на руках клубком, то на губах сама по себе расцвела улыбка, а внутри заворочался довольный фамильяр, который тоже ревностно относился к этой душе. Правда, пока я не позволяла Ликсу появляться рядом с Беллатрисой, чтобы не раскрывать перед ней своих способностей, но… с каждым днём становилось всё тяжелее относиться к этой душе как к посторонней. Может, внешне это и не заметно, но внутри у меня буквально всё бурлит от желания поделиться тайнами… и обладать. Да-а… никогда бы не подумала, что собственнический инстинкт будет у меня настолько развит, но Беллатрисой обладать мне хотелось целиком и полностью. Даже не «хотелось», а «требовалось». Словно воздух, чтобы продолжать дышать… — Может, стоит вернуть ей способность изменяться? — мысленно спросил Ликс, соткавшись из Тьмы рядом. — Мне нравится эта душа… — Ещё бы она тебе не нравилась, — хмыкнула я, сверля взглядом потолок. — Мой соулмейт ведь. — Тогда, почему? — наклонил он голову и блеснул своими ультрамариновыми глазами. Врать своему фамильяру было практически невозможно, но и признать подобное положение вещей для меня оказалось довольно сложной задачей, поэтому молчание затянулось. — Пока она в таком виде, я могу всегда быть рядом с ней, — всё же созналась я. — Уже сейчас я не хочу от неё отдаляться, если честно. Но вот стоит вернуть ей человеческий облик, как наверняка начнутся сложности с взаимопониманием и, собственно говоря, в отношениях, — устало вздохнула. — Тем более я настолько давно не испытывала чувства привязанности или же любви, что мне немного… страшно. В прошлый раз было проще банально потому, что парни над этим не задумываются, да и лаборатория тогда находилась в непосредственной близости от меня, —вспомнила я развал своей семейной жизни. — А вот девушки, как оказалось, наоборот слишком много размышляют о чувствах, да и лаборатории, как назло, рядом не нашлось, чтобы отвлечься... Некоторое время царило молчание, пока наш мысленный диалог не продолжился. — Мне кажется, ты просто убегаешь, — поделился Ликс. — Боишься чего-то. Вот только ты, кажется, забыла, что бояться – нормально. Раньше ты меньше акцентировала на этом внимание, только и всего. — Думаешь? — спросила я. Лисёнок, почесав лапой ухо, фыркнул: — Знаю, поэтому и советую поговорить с этой душой на чистоту. Так будет намного проще и тебе, и ей, ведь ты предпочитаешь говорить обо всём прямо, в лоб, так сказать, — усмехнулся фамильяр. — Во всяком случае, вы друг от друга уже никуда не денетесь, в этом я вынужден согласиться с Мин Тирисом. — Грубо говоря, терять нечего, да?.. — хмыкнула я. — Тьма подери, у меня дежа-вю… — Подобный или же близкий к нему разговор у тебя состоялся с Мин Тирисом, так что твои чувства понятны, — буркнул Ликс. — Впрочем, от себя я добавлю: «Перестань накручивать себя, просто сделай». Насколько могу судить, решительность была твоей из сильнейших сторон до недавнего времени. — Звучит так, будто её теперь нет… — пробормотала я, покосившись на фамильяра. — Она есть, — не согласился Ликс. — Просто сейчас находится под ворохом других менее важных качеств. — Ты меня заинтриговал. Например?.. —Мне казалось, что мы говорили о душе, что спит на кресле, а не о твоих положительных качествах, — хмыкнул лисёнок, ехидно прищурившись и наклонив голову на бок. — Ну, это ты ушёл от темы, а мне просто стало интересно, — пожала я плечами. — Так что давай, рассказывай, коль у нас сердечный разговор нарисовался. Будешь у меня голосом разума, вот. Ликс усмехнулся на мою реплику и пару секунд помолчал, будто собираясь с мыслями, а потом начал: — Любопытство. Сейчас оно в тебе сильно как никогда прежде.На втором месте встал инстинкт самосохранения или осторожность, ведь ты должна оставаться живой, чтобы продолжать исследовать то, что тебе интересно, — не унимался Ликс. —Чувственность следует за ними: благодаря изменению души и тела ты стала ощущать мир по-другому, и на первые роли вышли именно чувства. Мне продолжать? — Я тебе поняла… — прикрыла я глаза. — То есть я перестала быть инициативной? — Не путай инициативность с решительностью, — ответил лисёнок, поучая словно ребёнка. — Первой у тебя хватает за глаза, а вот со второй с недавнего времени начались проблемы. Ты стала бояться оступиться, будто появилась какая-то психологическая травма на почве недавнего разочарования. Вот только его не было, насколько я знаю. — Думаю, это из-за Тьмы… — тихо ответила я, после чего решилась развить тему. — Не каждый день узнаешь, что твоим «работодателем» является сама Тьма. Наверное, из-за этого я и боюсь ошибиться, не оправдать ожиданий и перестать быть нужной. Я даже подозреваю, что в моём состоянии замешана ментальная магия более высокого порядка, чем моя… — хмыкнула. — Ну, сам посуди, вряд ли Тьма бы давала силу в обмен на обычную клятву, хоть и крепкую. Рано или поздно обязательно появились бы недовольные, поэтому, думаю, наши личности всё-таки изменяются после того, как мы приносим клятву. Ликс некоторое время молчал, после чего всё же согласился: — Резон в этом есть...Но мы вновь ушли от темы. Не важно, кто и как тебя изменил – тебе следует вернуть себе такое важное качество, как решительность. — Сопротивляться Тьме, знаешь ли, проблематично… —недовольно буркнула я, прижимая к себе подушку. — Никто не говорит тебе сопротивляться Ей, — покачал головой лисёнок. — Просто перестань действовать с оглядкой. Ты – самостоятельная личность, запомни это, так как об этом упоминал и Мин Тирис, начиная твоё обучение. — Ты ведь понимаешь, насколько сложно измениться?.. — вздохнула я. — Когда тебя пугали сложности? — удивился Ликс. — Пока я находился внутри тебя, я прекрасно мог слышать и видеть всё то, что с тобой происходило. И видел я отнюдь не тебя нынешнюю, а девчонку, которая желает залезть туда, куда раньше никто и не думал залезать. Так стань вновь собой! —рыкнул он. — Во всяком случае, если Тьме что-то не понравится, я уверен, сначала тебя об этом предупредят, а уж потом будут принимать меры, коль ничего не изменится. — На словах-то всё просто… — Алисиа Тенебрис! — натурально взревел Ликс, заставив меня поёжиться. — Перестань быть неженкой и мямлей, тебе эти качества не к лицу! Ты изменилась внешне, но перестала соответствовать своему облику внутренне! — прищурившись, лисёнок продолжил. — И так как фамильяр должен заботиться о своём Хозяине, то я приложу к твоему восстановлению свою лапу! И с этими словами Ликс спрыгнул с кровати, переместившись на кресло к Беллатрисе. Вот только когда до меня дошло, что лисёнок собрался сделать, было уже поздно – тело кошки стало стремительно увеличиваться в размерах, пока в кресле не оказалась девушка лет пятнадцати на вид… Тьма, ну это уже не в какие ворота! — Ликс, я тебя, конечно, прекрасно понимаю… — поморщилась я, встав рядом. — И даже в некоторой степени благодарна за заботу, но… зачем ты омолодил её ещё сильнее, чем было?! — Честно говоря, я не пытался сделать её моложе, — ответил тот, с интересом рассматривая Трикси. — Скажем, я и не могу такое проделывать, если ты знаешь… Так что подобное изменение тоже вводит меня в ступор. Впрочем, я подозреваю, что могло случится… — Да я уже и сама прекрасно вижу, — вздохнула я, осмотрев девушку с ног до головы. — Так называемый Дар метаморфизма, похоже, вышел из спячки и принялся подстраиваться под желания своего носителя. В принципе, это ожидаемо. И что мне теперь делать прикажешь? — Она просыпается, — вместо ответа огорошил меня Ликс. — Удачи. И, бросив последние слова, фамильяр растворился в воздухе прямо как Мин Тирис… Вот блохастый, испортил мне фамильяра! Впрочем, подумать об этом и промыть косточки одному лису придётся попозже, ведь пока я витала в облаках Беллатриса окончательно сбросила с себя оковы сна и, быстро себя осмотрев, хмуро глянула на меня из-под сбившихся прядей волос. Я же не спешила начинать разговор и просто наслаждалась игрой теней в глазах девушки… всё-таки эти два омута преследовали меня во снах достаточно долгое время, а разглядеть их я так и не сумела. Хотя и внешность Беллатрисы слегка подтёрлась в памяти, ведь видела я её давно и мельком. Но мне она определённо нравилась: слегка бледноватая кожа без единого шрама и морщинки – в принципе, логично – узковатый разрез глаз и ленивый взгляд, придающий девушке образ хитрой и изворотливой кошки; резкие черты лица, что только подчёркивали схожесть с анимагической формой; и непослушные вьющиеся волосы, отброшенные на правый бок, видно, для удобства – всё складывалось в мой, так скажем, идеал. Правда, свою созерцательную деятельность мне пришлось прервать, так как Беллатриса изящно вскинула бровь и решила заговорить, растянув губы в хищной улыбке и грудным голосом растягивая слова: — И кто же это у нас?..