*****
— Что-то в этой позе определённо есть… — тихо проговорила я, уложив голову на плоский животик Трикси, которая, в свою очередь, решила зажать меня своими бёдрами. Мнимое сражение закончилось ничьёй, так что, покрытые потом и специфическими выделениями, мы переводили дыхание. Не сказать, что копили силы на продолжение войны за главенство, но и мыслей, чтобы остановиться, насчитывалось не так уж и много. Хотя, не стану отрицать, поглаживания животика и бёдер своей кошечки удерживали меня от дальнейших и, возможно, поспешных действий. — Опять идти в душ… — будто ей не понравились наши игры, тихо буркнула Белль и продолжила поглаживать мою голову, пальчиками играя с ушком, — Твой запах и без того хорош, — с хитринкой в глазах хмыкнула я, показательно втянув носом воздух и уткнувшись в живот Трикси, после чего начала спускаться ниже. — И, не буду отрицать, меня подобное несколько возбуждает… Беллатрикс на сие откровение недоумённо вскинула бровь, а поняв, что на шутку это не похоже, констатировала: — Извращенка… — Но ты меня всё равно любишь… — по-доброму усмехнулась я, заурчав и потёршись о девушку. — Ну, и надо же мне как-то склонять тебя к ответной откровенности! Поэтому, давай, расскажи о себе что-нибудь… эдакое. Сказала я… и получила подушкой по лицу: таким образом Трикси беззлобно показывала всё своё недовольство озвученным предложением. Впрочем, я и не настаивала, всё-таки в какой-то степени мне было легче довериться девушке – сказывалось бытие Охотником, в частности хорошо развитая интуиция, которая твердила о том, что Белль ни за что меня не предаст. — Ла-адно, тогда расскажи о Герми, — убрала я подушку в сторону. — Твоё замалчивание о её обучении, знаешь ли, неприятно… — Прости… — повторив извинение, отвела взгляд Трикси. — Я… у меня вылетело это из головы… — Прощаю, — важно кивнула я, за что получила осуждающий взгляд от девушки. — А что мне ещё сказать? Злиться на тебя у меня всё равно не получается, да и ситуация не столь серьёзна, чтобы действительно обижаться, — вздохнула, после чего буркнула. — Хотя поревновать ты меня заставила… и мне хотелось тебя отшлёпать… чтобы неповадно было… И, постаравшись передать всё то негодование и осуждение, что бурлило у меня несколькими часами ранее, я уставилась на Трикси. По секрету скажу, что «щенячье глазки» получались у меня не всегда… зато, когда получались, мне хотелось саму себя пожалеть – перед зеркалом всё-таки тренировалась! Впрочем, даже использовав своё секретное оружие, я никак не ожидала следующих действий Беллатрикс… Девушка некоторое время с заметным упорством боролась с накатывающим чувством вины, после чего вздохнула: — Я об этом ещё точно пожалею… И тиски из мягких бёдер девушки разжались, отпуская, чтобы я с неким недоумением во взгляде пронаблюдала, как Трикси переворачивается на живот и, краснея словно варёный рак, произносит: — Можешь шлёпать… я заслужила… От подобных слов в моей голове что-то звучно крякнуло, треснуло, грохнулось… и я в шоке пробормотала: — Трикси – ты золото! И, что самое пр-р-риятное, золото – моё! — под конец голос превратился в довольное рычание от затопившего меня умиления. И чуть ли не со слезами счастья на глазах прыгнув на девушку, я перевернула ту на спину и поцеловала со всей доступной нежностью. Сперва никакого ответа не было, но потом Трикси всё же собралась с мыслями и принялась участвовать в нашем очередном «проявлении чувств»: если мне не хотелось отрывать рук от головы Трикси, удерживая ту на месте, чтобы не разрывать поцелуй; то сама Беллатрикс начала неспешно поглаживать мою спину, плавно спускаясь к ягодицам. Тем не менее, оторвавшись на пару мгновений от сладких губ девушки, я впервые на своей памяти томно выдохнула: — Я люблю тебя, Трикси… Глаза Беллатрикс поражённо расширились, но её удивление не длилось долго, и вскоре уже меня притянули к себе, чтобы жадно впиться в губы. Впрочем, Белль не стала долго тянуть и, разорвав на мгновение поцелуй и отчаянно краснея, ответила: — Это взаимно… — и вновь впилась в мои губы. А пока меня, сидящую сверху, укладывали на спину и подминали под себя, я думала, что новая стена между нами была успешно, хоть и не специально преодолена – уж впившиеся в меня пальцы Трикси, которая принялась жадно мять мою попку, тому прямое и не менее приятное доказательство!.. Эх, а ведь я так и не рассказала Белль о моём «поцелуе» с Тёмным Лордом… а с учётом нового, более открытого, поведения девушки – шлёпать меня будут долго, изобретательно и с расстановкой. Впрочем, уже давно обнаружено, что во мне живёт латентная мазохистка: ведь желание увидеть лицо Трикси после сей новости было слишком привлекательным… да и фантазия, красочно рисующая будущее наказание, заставляла мех на хвосте вставать дыбом… Н-да, а ведь собственные новые предпочтения даже не оставляют желания посетовать на судьбу – из-за них же меня подобное и устраивает!.. Тем не менее, вскоре эти мысли забылись, погребённые животной страстью…*****
**Где-то в Лондоне. 30-е марта. Утро. Лили Поттер**
Сидя в довольно приятном глазу кафе, Лили пребывала в глубоких раздумьях и практически не ощущала вкуса потягиваемого чая. Мысли женщины – коя теперь скорее выглядела как девушка «за двадцать пять» – были сконцентрированы на сегодняшнем дне. Точнее на том факте, что Лили согласилась пойти на свидание с Северусом. А иначе предложенная прогулка по городу в выходные, замаскированная под предложение покупки новой одежды, не ассоциировалась. Тем не менее, девушка ведь согласилась! И теперь сама не понимала, почему вдруг решилась на подобное… Не то чтобы волшебница горела неподдельной любовью к Джеймсу – теперь она его люто ненавидела и с радостью бы ещё разок пнула его труп – девушка просто растерялась! После стольких потрясений: начиная от осознания своей беспомощности двенадцать лет назад и заканчивая этой неделей, Лили просто-напросто… забыла, что значит быть обычной женщиной! Женщиной, у которой есть дочь – хоть в их отношениях ещё нужно разобраться; имеется крыша над головой; любимое дело, кое с недавних пор начало приносить деньги; и рядом есть тот… кто желает Лили, как женщину! Уж спустя столько лет волшебница могла отличить обычный взгляд мужчины от влюблённого… Девушка, конечно, могла бы и воспользоваться зельеваром в корыстных целях, чтобы удовлетворить свои сексуальные потребности – двенадцать лет воздержания, в конце концов! – но Лили до сих пор, несмотря на всё произошедшее, придерживалась мнения, что подобным заниматься нужно только по любви. А сего чувства к Северусу девушка уж точно не испытывала! Правда также в том, что, на взгляд Лили, выглядело бы подобное, займись всё-таки парочка сексом, некрасиво по отношению к мужчине: её ведь наверняка неправильно поймут, и всё только больше запутается!.. Впрочем, за последнюю неделю волшебница начала порядочно сомневаться в своих собственных утверждениях касательно влюблённости. Всё-таки каждой женщине хочется любить и быть любимой… Да, Лили, говоря на чистоту, ещё будучи студенткой Хогвартса очень симпатизировала Северусу, но то была симпатия, не грозящаяся перерасти в нечто большее! В конце концов, злосчастная ссора на берегу озера не стала бы камнем преткновения, если бы Лили чувствовала к молодому зельевару… сильную привязанность, назовём это так. Вот только сейчас Лили вспоминала и то, что Северус потом пытался извиниться, а она, в свою очередь, продолжала дуться, злиться и игнорировать парня. Так что волшебницу грызло ещё и чувство вины. Да, тогда они оба были подростками… но в данном случае это не оправдание. Ведь если бы Лили ничего не чувствовала по отношению к Северусу, то и не согласилась бы на свидание! Так ведь?.. И такие мысли в голове девушки шли уже далеко не по первому кругу, грозясь пойти и на следующий, путая и без того запутавшуюся в собственных мыслях и умозаключениях Лили. — Н-да, профессор, если бы я не знала, зачем мы тут, то посчитала бы, что Вы решили приударить за собственной подопечной… — послышался из-за спины знакомый Лили голос, заставив девушку вздрогнуть. — Ах, эта любовь! Ей покорны все возраста! Впрочем, профессор, мы оба знаем, что мне придётся отказаться от Ваших ко мне чувств! В противном случае меня к Вам приревнует одна кошка… а ингредиенты для зелий всё-таки не бесконечные! Да и мне Вас будет по-женски жалко – ингредиентами-то всё не ограничится… — На мой взгляд, Вас слишком рано заинтересовали подобные темы, мисс Поттер, — отозвался мужчина с заметной усталостью в голосе. — Между прочим, на зелёном факультете «подобные» темы затрагиваются чуть ли не в первую неделю пребывания в Хоге, — хмыкнула дочь Лили. — Мне, например, предлагали в пассии Малфоя… Но это только между нами, хорошо? Ну, профессор, не смотри на меня так! Всё-таки это были всего лишь шутки старшекурсниц над первокурсниками! Довольно качественно описывающие постельные сцены и особенности «первого раза», но всё же шутки со стороны «холодных и педантичных дев» Слизерина! А подобное, между прочим, явно не самое обычное действие с их стороны! — с явной внутренней экспрессией доказывала маленькая волшебница. — Хотя, не буду спорить, повторение сей «традиции» на втором курсе уже в качестве «учителя» меня позабавило… Особенно краснеющие уши у большинства девочек. М-м, профессор, мне показалось, или Вы только что вздрогнули?.. Как раз в этот момент Лили повернулась в сторону говоривших и заметила, как Элис с хитрой улыбкой рассматривает несколько сконфуженного зельевара. «Наверняка Элис так шутит…» — мелькнула несколько нервная мысль в голове у матери сей особы. Не могли ведь одинадцати-двенадцатилетние девочки знать такое? Лили вообще начала смотреть на мальчиков, как на мальчиков только после третьего курса! Впрочем, Северус с мыслями Лили бы не согласился: всё-таки он хорошо знал Поттер, и она могла сказать подобное будучи вполне серьёзной… ключевое слово «могла», н-да. К счастью, слизеринка не прятала собственное ехидство. По крайней мере, зельевар мог его заметить, а это – показатель. Поэтому воспринимались фразы Поттер сквозь толстую призму и спускались, можно сказать, «на тормозах». Впрочем, Поттер на то и Поттер, что даже сквозь призму смогла «достать» Северуса, который уже начал жалеть, что пригласил девочку на прогулку в эти выходные… Нужно было понять сию прописную истину, когда декан встретил девочку утром, светящуюся от переполняющего её счастья. — Думаю, настолько глубоко в жизнь собственного факультета я предпочту не влезать… — всё же поделился мужчина своим мнением, после чего тихо добавил. — Мне и взрослого серпентария хватает с головой… один директор чего стоит… — Профессор-профессор, — покачала в притворном расстройстве Элис. — И что бы на подобную характеристику сказала тётя Цисси… с её сестрой? В конце концов, тётя входит в Попечительский совет школы, а Трикси… это Трикси. Или Вы не включили этих приятных, во всех смыслах, девушек в свою «классификацию»?.. От фразы Элис дёрнулся не только Северус, но и Лили. Впрочем, если зельевар удивился формулировке, то волшебница – имени. А так как Лили после посещения особняка Блэков буквально вытрясла объяснения из Северуса, то прекрасно понимала, что «Трикси» могла быть только Беллатрисса. Поэтому, несмотря на знание проблемы, волшебница могла только скрипеть зубами от собственного бессилия. — Им это знать не обязательно, — наконец заговорил Северус и, оказавшись рядом со столиком Лили, поздоровался. — Доброго утра. — Переводите тему, профессор?.. — усмехнулась его собеседница, но, обратив внимание на Лили, несколько скованно отозвалась. — Доброе утро… мама… — П-привет… Элис, — всё же не удержала дрожи в голосе с трудом улыбнувшаяся Лили. В конце концов, несмотря на памятный разговор с дочерью, волшебница после него общалась с Элис только с помощью писем, и их помощь оказалась кстати, потому что сейчас, встретившись вновь, две ведьмы чувствовали напряжение. Хотя Лили и порадовал тот факт, что даже под оборотным зельем её дочь узнала собственную мать – возможность «намёка» на другую личину со стороны зельевара тактично не рассматривалась. Тем не менее, напряжение между девушками заметил Северус и поспешил оное нарушить. — Предлагаю сперва что-нибудь съесть и потом отправиться по столь необходимым вам магазинам, — кашлянув, нарушая повисшую тишину, внёс предложение мужчина. — Или начнём в обратном порядке? — Наверное, стоит всё же немного перекусить … — несколько натянуто улыбнулась Лили, бросая на зельевара сложные испепеляющие взгляды. Сложные – потому что не предупредил о том, что с ним придёт и её дочь; и потому, что девушка была рада присутствию Элис, за что испытывала к Северусу чувство благодарности; и потому что где-то в глубине души сожалела, что состоявшаяся встреча не несла никакого подтекста, и Лили приглашали явно не на свидание. — Согласна, — более или менее натурально растянула губа в улыбке молодая слизеринка. — Я давно не пробовала чёрного чая… с тортом? — вскинула она бровь, прикрывшись от собеседников меню. — В Хоге всё-таки порой сложно достать столь специфический напиток. С соками, надо сказать, дела обстоят легче, хотя порой у домовиков всё равно нет ничего кроме пресловутого – тыквенного… — Гриффиндорцам нравился тыквенный сок… — осторожно заметила Лили, стараясь поддержать разговор. — Не стану настаивать, — пожала плечами Элис, гипнотизируя меню. — Но на мой сугубо слизеринский взгляд, гриффиндорцам много для счастья и не требуется. Рону Уизли, как мне кажется, вообще кроме еды и квиддича ничего не интересно. Впрочем, исключения присутствуют, но их, к большому сожалению, не так уж и много. Гермиона, например, подаёт большие надежды на то, что из неё вырастет хорошая ведьма… Разговор матери и дочери прервал официант, вежливо поинтересовавшийся сделали ли посетители заказ, и получив положительный ответ с пояснениями, скрылся из виду. Северус же, пока шёл необходимый обеим девушкам разговор, пытался тактично прикинуться статуей: организовать встречу – организовал, а плоды в виде повышенного настроения и доброго отношения к нему любимой женщины будет пожинать позже. И «плоды» точно будут, всё-таки не зря же зельевар – декан факультета, известного своими интригами?.. А Лили, видно, женской интуицией почувствовав, что Элис расположена к плодотворному разговору, решительно продолжила прерванный диалог: — Гермиона – твоя подруга?.. — Да, мы с ней довольно часто общаемся, и нас можно назвать подругами, — кивнула слизерника. — Хотя больше всего Герми проводит время с Дианой Малфой, коя, в свою очередь, является моей близкой подругой. Да и наши с ней комнаты расположены рядом, что лишь помогает в общении… — хмыкнула Элис с явно каким-то подтекстом. — Жаль, что Диана пострадала и сейчас лежит в Больничном Крыле, но нападавшего тщательно ищут, так что, думаю, вскоре всё закончится. — Это печально… Но я думала, у тебя будет чуть больше тех, кого ты можешь назвать подругами, — вырвалось у Лили прежде, чем она смогла осознать, как подобная фраза звучала в условиях их с дочерью отношений. Впрочем, ей ответили без задней мысли: — Я общаюсь со многими студентами… мама, — с некоторым напряжением выговорила последнее слово Элис. — И круг моих интересов не ограничивается Слизерином, на котором, согласно бытующему мнению, все поголовно неприятные во всех смыслах личности – наоборот, таких мало, хоть они всё-таки и существуют. Но могу сказать, что среди всех прочих приятельских отношений с другими факультетами выделяются мои разговоры с братьями Уизли. Эти двое довольно… специфические личности, — усмехнулась слизеринка. — Я… я рада, — чуть грустно, но всё же с добротой выдавила из себя Лили, после чего тихо добавила. — Мне ещё многое предстоит о тебе узнать… — Ну, я не… не буду против, — буркнула Элис, отведя взгляд. И лишь Северус с едва заметной улыбкой наблюдал за происходящим, стараясь скрыть своё настроение за принесённой официантом чашкой ароматного чая. Всё-таки его действия оказались верными…*****
Впрочем, чего Северус не ожидал, так это потраченного времени. Мужчина, конечно, планировал не сильно влезать в разговор Лили и Элис, но и не ожидал того, что о нём совершенно забудут через десять минут – мать с дочерью всё-таки нашли точки соприкосновения и разговорились. Диалог шёл, естественно, о зельеварении, в частности об амортенции и её влиянии на человека… но, стоило попробовать Северусу вставить хоть слово, чтобы банально поучаствовать в разговоре, как на него волком посмотрели обе волшебницы. И их взгляды как бы говорили, мол, да что ты можешь знать о столь специфичном зелье?! И тот факт, что мужчина, между прочим, является довольно известным зельеваром и каждый год варит всё новые и новые противоядия именно от этого зелья – волшебниц ни капли не волновало. Так что Северусу пришлось сидеть и не показывать своего настоящего отношения к происходящему. Мужчина не злился, нет. Он лишь отстранённо думал, что недооценил способность женщин находить общий язык, а также желание обеих волшебниц этот язык между собой отыскать. Поэтому, когда Лили с Элис всё-таки услышали вопрос Северуса, не пора ли идти за покупками, и решились отправиться по магазинам, зельевар всё же смог выдавить из себя улыбку. Вот только из-за того, что мужчина по известным причинам никогда не имел опыта блуждания с девушками по лавкам и магазинам, то наивно полагал, что им потребуется не больше часа на то, чтобы выбрать необходимую одежду. А после можно будет отправить Поттер обратно в школу, дабы побыть наедине с Лили… Впрочем, нужно отдать Северусу должное, он всё-таки в своих расчётах учитывал «несогласие во мнениях» относительно примеряемых платьев, кофт, блузок, юбок, туфель и всей прочей нужной женщине одежде. Но реальность жестоко надругалась над представлениями мужчины. Ведь с момента входа в первый магазин прошло уже несколько часов…и сейчас троица посещала пятый по счёту бутик. Но, как казалось Северусу, это была далеко не последняя остановка в их списке. Первые три магазина, в которых волшебницы всё же задержались, «забраковала» Элис, говоря, что здесь они ничего подходящего точно не найдут, а на четвёртый возмутилась уже Лили – слишком дорого и вычурно на её взгляд. — …Тьма Великая, мама, ну где ты смогла только найти эту кофту! Она же ни коим образом не отличается от обыкновенного мешка! — возмущалась слизеринка, пытаясь аккуратно отобрать у Лили понравившуюся той зелёную кофту с декоративными элементами. — Вот, посмотри, прекрасная блузка благородного пурпурного цвета! Тебе ведь нет нужды прятать что-то, так почему всё подобранное тобой упирается в мешковатую и цветастую одежду, заставляющую смотреть на саму одежду, а не тебя!? — Но, Элис, она ведь тонкая! — пыталась отбить Лили. — На улице ещё слишком холодно для подобного! Да и вырез слишком велик! Не говоря уже о том, что в ней невозможно работать с зельями – она ведь легко испортится!.. Дочь от слов матери чуть не упала там, где стояла: то ли от шока, то ли от возмущения. — Ма-ам, ты у нас кто: волшебница, способная творить настоящую магию; или знахарка-замарашка, приехавшая из деревни и неспособная даже на обычный Люмос?! Кто тебе мешает наложить на одежду заклинания и ходить в тепле, комфорте, но при этом ещё и красивой? — всё же совладала с собой младшая Поттер, раздражённо массируя глаза. — А для зелий можно использовать и любую другую поношенную одежду, коли у тебя нет специальной! Впрочем, услышав об этом, я просто вынуждена пройтись с тобой до Косого, иначе моё чувство прекрасного загнётся в муках!.. — Одежду нельзя зачаровывать без лицензии! Это ведь наруш… — нахмурилась Лили, но столкнувшись с ироничным взглядом дочери проглотила следующие слова. — Открою тебе страшную тайну, мама, — заговорила слизеринка, расстёгивая своё пальто и показывая рубашку. — Всё, что на мне одето, я купила в мире простых людей, после чего самостоятельно зачаровала и, как видишь, свободно в этом хожу. Довольная, красивая и элегантная. Никто ведь не будет проверять, где ты купила ту или иную блузку, плащ или пальто, правильно? Как и не станет раздевать тебя прямо на улице. А если станет, значит, можно и ласково намекнуть идиоту, в чём он не прав – бомбардой в лицо. — Элис!.. — Что «Элис»? — вскинула бровь девушка. — Кто из нас старше, ты или я? Так почему прописные истины приходится говорить мне, а не тебе? — Северус, ну, хоть ты ей скажи! — впервые за несколько часов вспомнила о мужчине Лили. Зельевар, честно говоря, от подобного поворота событий даже растерялся. — Думаю, мис… Элис права, — всё же ответил Северус, за что удостоился осуждающего взгляда от любящей женщины. — Вот видишь, мам, всё верно! — как ни в чём ни бывало улыбнулась слизеринка, подталкивая мать в сторону кабинки. — Поэтому хватит со мной спорить и давай, заходи в примерочную, будем делать из тебя настоящую ведьму, а не знахарку из деревни! Тем более нам ещё нужно забежать за обувью: с недавних пор я поняла всю прелесть каблуков, так что непременно помогу тебе с выбором!.. Тяжёлого вздоха со стороны Северуса девушки уже не слышали… а даже если и слышали, то предпочли не обращать на него внимание.*****
**Коукворт. Паучий тупик. Вечер. Элис (Алисиа)**
Несмотря на довольно посредственное и напряжённое начало дня, общее впечатление к концу прогулки у меня сложилось на диво положительное. Всё-таки, какой бы компромисс я для себя не находила, в общении с матерью трудно было удержаться от выражения собственных эмоций. Сперва, конечно, я старалась держаться как можно более отстранённо, но… не вышло. Просто не получилось: с одной стороны, хотелось закрыться от эмоций Лили, а с другой – наоборот, узнать, что она ко мне чувствует. Так что я небезосновательно считала, что Белль – неблагодарная киса, которая вчера разбередила своими приятными словами и чувствами мою душу, а сегодня мне приходится сосредотачиваться, чтобы удержать выползающую на губы улыбку! Которую, между прочим, мать воспринимает на свой счёт, фонтанируя положительными эмоциями, сбивающими меня с общего настроя!.. Впрочем, к середине дня всё начало казаться настолько обыденным, что даже называть Лили матерью стало вполне нормальным действом. И где-то внутри внутренний зверь только согласно порыкивал, когда с моих губ срывалось очередное «ма-ам!». Хотя, вспоминая выбранную одежду, кроме как возмущённого восклицания ничего и не получалось сказать – само вырывалось, демонстрируя миру моё несогласие с тем, что собственная мать хочет выглядеть, как… как… как я в детстве? Всё-таки мешковатая одежда оставила свой след в моём мировоззрении… Тем не менее, закончив с выбором одежды для Лили, мы быстро наведались в Косой Переулок, где выбрали подходящую рабочую одежду – профессор в это время мысленно убивался, что совершенно не подумал об этой части гардероба своей сожительницы – после чего переместились к дому декана. Правда, меня собирались отправить в школу, чтобы продолжить общение наедине… и я бы позволила, чтобы не мешать «счастью» декана, если бы не желание посмотреть, как живёт профессор! Всё-таки Северус Снейп – волшебник не совсем обычный… да и банальное любопытство было мне не чуждо. Лиса же. Но я клятвенно себе пообещала, что как только узнаю необходимые подробности, так сразу скроюсь в комнате матери, куда меня собирались поселить на ночь, чтобы не мешать двум людям строить отношения. Хотя некоторая неуверенность матери в собственных чувствах и бесила… напоминая меня саму во время первого месяца жизни вместе с Трикси. Вот только действительность оказалась суровой. Название улицы, конечно, тоже не давало простора для полёта фантазии, но и дом Дурслей, точнее улица, на которой он стоял, оставила отпечаток того, как оно всё должно выглядеть. Но серые и грязные домики вместе с атмосферой некой безысходности выбили землю из-под ног. Да, внутри дома профессора царила несколько более приятная атмосфера – хотя, как мне кажется, в этом виновата моя мать, а не декан – вот только представить, что в этом доме можно жить на постоянной основе, у меня просто не получалось. На мой взгляд, домик напоминал место, в котором появляются, от силы, раз в пару лет, чтобы банально провести одну-две ночи и уехать куда-то вновь, оставив здание пустовать. Вот только Северус проводит здесь явно больше одного-двух дней в год! Хотя стены с потрёпанными временем обоями; дощатый пол, порой скрипящий под ногами; скромное количество мебели, явно живущей пятое десятилетие; мутные стёкла, через которые невозможно было увидеть улицу… всё буквально настаивало на том, что я ошибаюсь. Тьма Великая, а я всё удивлялась, почему профессор постоянно ходил такой хмурый и будто в воду опущенный! Неудивительно, с такими-то условиями… Хотя, скромный уголок с парой шкафов, забитых книгами, и был лучиком в тёмном царстве. Объяснений подобному, честно говоря, можно найти много, но самое, скажем, заметное – это чувство вины и страдания у самого Северуса Снейпа. В конце концов, каждое разумное существо стремится жить в комфорте, но если в душе у него серость, безысходность и желание скорее помереть, то и окружение будет под стать. Хотя и радует тот простой факт, что, похоже, декан начал выбираться из этой ямы – человек-то, в принципе, он хороший. Да и мои шутки на тему «не буду против отчима», говоря на чистоту, были не совсем уж шутками. Что это – изменение мировосприятия или собственное потаённое желание, но мне всё же хотелось иметь собственную семью… Помотав головой, выкидывая на время столь смущающие мысли, я всё-таки решила, что помощь профессору с моей стороны не требуется: есть Лили, которая справится с этим гораздо лучше меня. Разве что, наверное, стоит её немножечко подтолкнуть?.. — Профессор, так, где Вы говорите моя комната?.. — поинтересовалась я после беглого осмотра первого этажа. — На втором этаже, — отозвался уставший за день мужчина. — Дверью Вы, мисс Поттер, точно не ошибётесь. Показательно надув щёки, выказывая своё недовольство очередным «мисс Поттер» – договаривались же! – я тем не менее отправилась наверх, по пути выразительно посмотрев на мать и глазами дав понять, что от неё хочу. К счастью, меня поняли правильно. Покраснели, раскрыли ротик в удивлении… но поняли. Славненько.