**Санкт-Петербург. Частная клиника. 17-е июля. Вечер**
Очередной день подходил к концу. В небольшой частной клинике всего в три этажа высотой было тихо: больных, если они имелись на этом этаже, сморило сном; а из персонала присутствовали лишь дежурный по этажу да пара медсестёр, сидящих в отведённой им комнате и тихо болтающих о последних новостях. И только одна из пациентов клиники не спала. В одноместной палате в конце коридора с перебоями горела сиротливо стоящая на прикроватной тумбе настольная лампа – под стать атмосфере подавленности, граничащей с апатичностью. Неделя, нужно отметить, выдалась дождливая, и моросящий дождь даже сейчас не переставал идти, создавая ручьи, стекающие по стеклу и преломляющие свет уличных фонарей. На больничной койке, балансируя на грани сна и яви, полулежала молодая осунувшаяся и исхудавшая женщина с тёмно-рыжими волосами и, бездумно водя пальцами по стеклу, рассматривала старую фотографию в деревянной рамке. С фото, буквально лучась ярким светом, смотрела девочка лет пятнадцати с радостно вздёрнутыми руками и золотой медалью в них. «Анастаси́я Волкова, Воронеж, 1982 год», — гласила мелко, но красиво написанная строка в правом нижнем углу довольно редкой на те времена цветной фотографии. Одиннадцать лет. Прошло целых одиннадцать лет с того момента, как шестнадцатилетняя Настя Волкова получила свою первую медаль за первое место. К сожалению, название небольшого соревнования, с которого началась новая жизнь Насти, женщина вспомнить не смогла – забыла за давностью лет. Да, тогда это было волнующе. Будоражащее. Приятно. Но Анастаси́ю никогда не интересовали названия того или иного города, соревнования или вида спорта: это могло быть как карате, так и тхэквондо, и самбо или борьба. Справедливости ради, на последние два вида спорта было сложно попасть девушке – полом не вышла… Но иногда, на совсем уж мелких соревнованиях, удавалось убедить организаторов дать выступить Насте. Тем не менее, даже если подолгу не находилось места, где можно показать, на что она способна, Анастаси́я не расстраивалась. Девушке, если честно, в то время всё было равнозначно и фиолетово… и всё, что тогда двигало ей – желание доказать. Доказать что и кому? Звучит смешно, но предметов «доказательства», как и причин побега из дома, на самом деле, за столько времени появлялось превеликое множество и такое же множество забывалось, заменяясь другими, более правильными, как казалось в то время, причинами… Доказать отцу, что ей не были нужны его уроки? Было такое. Доказать самой себе, что сможет добраться до вершины в спорте, не используя травмирующие и убийственные «техники» отца? Было. Доказать, что Насте не нужен отец, бросивший мать ради «боевых искусств»? Тоже было. Доказать, что спорт – это прекрасно, а боевые искусства, нацеленные на убийство – не то, чего хочет девушка? Было и такое… Как уже говорилось, все эти причины крутились в голове. Смешивались. Заменялись. Видоизменялись… Да, Анастаси́я добилась многого: взобралась на вершину, спрятав свои настоящие возможности под семью замками и стараясь о них не вспоминать; стала относительно независимой; начала жить в своё удовольствие; добилась поставленных целей, которые хоть как-то оправдывали побег и помогали двигаться вперед… Вот только, несмотря на результат, Анастаси́и было плохо: девушка потеряла и мать, о которой даже не подумала в то время и коя скончалась через год после побега дочери из дому; и отца, которого теперь женщина могла понять… но не простить. Как, собственно говоря, и отец – дочь. Также к потерям можно отнести и собственное здоровье, потеря которого была… неожиданной? Анастаси́я, конечно, понимала, что быть сбитой машиной в самом спокойном районе города – вряд ли простое стечение обстоятельств, да ещё и перед важным соревнованием; но и поделать уже ничего не смогла. После «выздоровления» оказалось, что из-за травмы позвоночника Анастаси́и больше нельзя заниматься своим любимым делом – тренировками и оттачиванием техники. Смирилась ли женщина с диагнозом? Нет… Она, вопреки всем предостережениям, вновь начала тренировки. За которыми последовал логичный итог – окончательная потеря возможности нормально ходить: теперь женщина передвигалась лишь медленным, прогулочным шагом, не способная даже толком поднять ногу выше таза… Так что, обобщая вышесказанное, Анастаси́я осталась одна. Большую часть своего дня прикованная к постели. Никому не нужная и забытая. Вынужденная постоянно задаваться вопросами, не имеющими ответов. Логично ли поступила Анастаси́я, сбежав в тринадцать из дома к дяде из-за надуманных причин? Возможно. Правильно ли поступил отец, не став пытаться вернуть дочь домой и посчитав, что «переболеет – вернётся»? Может быть. Виновата ли мать, что не смогла переубедить отца? Как посмотреть. Мог ли на девушку повлиять дядя? Мог. Но не стал. Почему? Всякое может быть… Впрочем, женщина пыталась не думать, что её решение ошибочно. Вероятно, неправильно, импульсивно, недальновидно, но не ошибочно, ведь, будь оно так, тогда всё это было бы напрасно!.. Особенно первый год после побега, который вспоминается с некоторой болью: сложно свыкнуться с «полусамостоятельностью», а также вытравить из себя вдолбленные отцом навыки и инстинкты выживать везде и всюду. Как бы Анастаси́я не противилась, но выживание в лесу с диким зверьём по нескольку дней к ряду – закаляет; жёсткие тренировки – укрепляют; а результаты – радуют. Почему тогда Настя вообще бежала, если ей нравилось видеть своё развитие и чувствовать превосходство? Сейчас она и сама не сможет сказать точно: тогда тренировки нравились и ненавиделись одновременно… в конце концов, побег, казалось, требовался; а потом – вернуться не позволяла оставшаяся гордость. Тем не менее, к концу первого года, попав в спортивную школу и ходя на тренировки с обычными детьми, у Анастаси́и получилось взять себя в руки и перестать видеть в своих оппонентах врагов, которым обязательно нужно что-нибудь сломать, дабы «вывести из строя», а в идеале – убить. В конце концов, отец не просто так бродил по миру: он обучался у многих мастеров боя и выработал свой стиль, направленный исключительно на захват, подавление, травмирование и убийство. А потом вознамерился передать своё искусство дочери… И не сказать, что у него совсем не получилось, ведь Настю после побега и жизни на новом месте долго за глаза называли жестокой и бездушной, так как многие спарринги заканчивались сильными ушибами или вовсе травмами – к счастью или к сожалению, но девушка не успела закончить «обучение». Теперь-то Анастаси́я понимает, что её отец банально хотел передать хоть кому-то работу всей его жизни! И его выбор пал на собственную дочь, как самую подходящую кандидатуру по характеру и «генам», и которую он с раннего возраста начал готовить к обучению. В конце концов, из дикого волка, коим приблизительно и являлась Анастаси́я по характеру, не сделать ласковую домашнюю собачку – замашки всё равно останутся. Будь то периодически всплывающее желание подраться до крови на кулаках или медленное избиение противника до потери сознания… Отец же пытался сделать из волчонка волка, умеющего себя контролировать… А побег в тринадцать – непредвиденное обстоятельство. Недосмотр в воспитании. Неправильно заданная мотивация. Неправильно поданный материал. Как говорилось, Анастаси́я после стольких лет понимает отца. Потому и никогда более не пыталась вернуться домой – боялась посмотреть в его глаза; и потому частично радовалась, что отец не навещает её в этой клинике, из которой вскоре её выпишут и отправят домой. В пустую квартирку, где женщина будет медленно умирать по той простой причине, что кроме самосовершенствования ничего не умеет и не хочет. Конечно, никто не мешает поступить в университет и отучиться в нём, но, даже имея недюжинные способности и деньги для их реализации, Анастаси́я занималась умственным трудом исключительно в перерывах между тренировками, чтением литературы и готовкой. Сейчас же, наблюдая, как все труды по укреплению и тренировки организма летят в тартарары – опускались руки… — Позволите?.. — внезапно прозвучал голос в полной тишине. Анастаси́я вырвалась из своих тяжёлых дум и, сморгнув, обратила внимание на стоящую в дверях черноволосую девушку, ранее незамеченную из-за полутьмы, царящей как в палате, так и на этаже. Тем не менее, незнакомка не являлась доктором или медсестрой – они не носят коротких топов и не надевают поверх них длинных чёрных жакетов, не скрывающих живот; о брюках и солнцезащитных очках в такую погоду молодая женщина даже не заикалась… — Кто Вы?.. — всё же нашлась Анастаси́я, подозрительно сощурив глаза. Окинув помещение странным взглядом, незнакомка неспешно ответила с лёгкой улыбкой на губах: — Меня зовут Алисиа, но вряд ли это имя о чём-то Вам скажет. Впрочем, надеюсь, мы сможем узнать друг друга получше в процессе разговора… при условии, что Вы, конечно, захотите его начать, — дополнила она и вновь задала вопрос. — Позволите пройти? В голове у Анастаси́и, не к месту, промелькнула мысль о демонах и женщина, не отдавая себе отчёта, всё же кивнула на рядом стоящий стул да ограничилась нейтральным: — Садитесь. Как-то понимающе усмехнувшись, девушка по имени Алиса* плавным и, можно сказать, единым движением, напомнившем Анастаси́и её прошлое, дошла до кровати, после чего, отставив стул чуть в сторону, расположилась на нём, закинув ногу на ногу и откинувшись на спинку. — У Вас хорошо развита интуиция, — ни с того, ни с сего вновь начала разговор девушка. — О чём Вы? — хмуро глядя на собеседницу из-под бровей, уточнила Анастаси́я. — Вы подумали о демонах и в какой-то степени оказались правы, — лукаво усмехнулась Алиса. — Да и прогонять незнакомку, явившуюся не пойми откуда и имеющую деловое предложение, тоже не спешили – это лишь подтверждает Ваше, хоть и бесконтрольное, умение чувствовать и к этим чувствам прислушиваться. — Считаете себя демоном?.. — прикрыв глаза, вопросила женщина. В голове же появилась мысль о том, что ей всё снится, ведь состояние более чем подходящее: усталость, апатия, чувство ненужности, таблетки, полутьма в палате… Почему бы мозгу и не создать себе собеседника, чтобы поговорить, раз сон не идёт? — В какой-то мере, — повторила девушка. — И Вы не спите. Это – реальность. А я вполне себе сумасшедшая, если мерить Вашими категориями, конечно же. — Вдохновляет, — съязвила Анастаси́я, приподняв уголок губ. — Предпочитаю отвечать правдиво на задаваемые вопросы – помогает избежать недопонимания, — пожала плечами Алиса. — Что же, повторюсь, меня зовут Алисиа, и я пришла сюда, чтобы предложить Вам… шанс, назовём это так. Но перед тем, как его озвучить, скажу, что этот разговор ни к чему Вас не обязывает, поэтому Вы можете прямо сейчас сказать «нет» или «мне это не интересно», и я исчезну из Вашей жизни, и Вы обо мне даже не вспомните. Анастаси́я придирчиво окинула взглядом свою неожиданную гостью и, покачав головой, прикрыла глаза. Интересно ли ей стало? Нисколько. Что ей могут предложить в её сегодняшнем положении? Ничего. Подобное можно утверждать, даже принимая необычность ситуации во внимание. Впрочем, видно, собеседница была права, и у Насти действительно хорошо развита интуиция, потому что женщина, хоть и посчитав происходящее плодом своего воображения, всё же спросила: — Шанс? — Да, шанс, — кивнула улыбнувшаяся девушка. — Шанс на новую жизнь, в которой Вы снова будете здоровой и молодой девушкой. Анастаси́я не удержала в себе смешок – что и требовалось доказать. Бред… — Вы мне не верите, это ожидаемо, — продолжила тем временем Алиса. — Но и доказать что-то у меня не получится, ведь Вы всё равно спишете это на собственное разыгравшееся воображение. Поэтому, я предлагаю Вам представить, что происходящее – не сон, и подумать над моим предложением трезво, — усмехнулась она. — Возможно, это жестоко – давать надежду без точной уверенности в положительном ответе, но я всё-таки понадеюсь на Вашу интуицию. Так, что, Вы согласны упустить призрачную возможность вновь стать молодой и здоровой, или всё же поверите незнакомке, называющей себя демоном?.. Молчание женщины длилось долго, но она всё же заговорила. — Может, ты и права, Алиса, — перешла на «ты» Анастаси́я, посмотрев в окно. — В конце концов, надежды появляются и разбиваются ежедневно, так почему бы и не создать ещё одну, даже если та грозится тут же разбиться?.. — Смотрю, Вы романтик, — вновь улыбнулась девушка. — Я была романтиком, — поправила её Настя, вернув взгляд на собеседницу. — Теперь я пессимист, спрятавшийся за маской оптимиста и имеющий замашки циника. Поэтому всё же попрошу предоставить доказательства твоей нечеловеческой природы. — Ну, это несложно, — пожала плечами Алиса. И прямо на глазах Анастаси́и у девушки на голове встали торчком лисьи ушки; за спиной появился довольно-таки большой и пушистый лисий хвост, по ширине способный сравниться с талией самой Алисы; а зрачки вытянулись, превратившись в две чёрных щели, «разрезавшие» ультрамариновое море радужки. Лукаво усмехнувшись шоковому состоянию Анастаси́и, девушка заговорила: — Я могла бы и белок сделать чёрным, и лицо в морду превратить, но, думаю, это было бы излишним хвастовством – Вам, судя по всему, хватило и уже имеющегося. Впрочем, для убедительности, могу предложить Вам потрогать ушки, — чуть подалась вперёд Алиса и дёрнула обозначенным атрибутом. Анастаси́я же, как завороженная, протянула руку и, дёрнувшись от однозначных ощущений, легонько потрогала ухо… демона. — Мягкие… — вырвалось у неё. — И чувствительные, — отозвалась лиса. — Поэтому не стоит усердствовать. — Да-да, конечно… — спохватилась женщина, одёрнув руку. Впрочем, взгляд Анастаси́и всё равно задержался на своей конечности, которую она пару секунд сжимала-разжимала, тщательно рассматривая. Тем не менее, «сморгнув» задумчивость, женщина вновь подняла взгляд на вернувшуюся в прежнее положение Алису и, уже более серьёзно относясь к ситуации, поинтересовалась: — Так, в чём заключается… твоё предложение? — решила она оставить обращение на «ты». В глазах Алисы мелькнуло уважение. — М-мм, начну, пожалуй, издалека, чтобы Вы смогли более точно представить, понять и осознать, что именно я Вам предлагаю сделать, чтобы вернуть утраченную молодость и здоровье, — задумчиво пробормотала собеседница. — Пожалуй, стоит начать с того, что в этом мире существуют волшебники… — Волшебники?.. — удивилась, перебив, женщина. — Да, волшебники, — кивнула Алиса, ничуть не обидевшись. — Так вот, они довольно-таки давно попрятались по своим домам, складкам пространства или резервациям не то испугавшись инквизиции, не то вы, простецы, их вынудили это сделать, не то кто-то другой поспособствовал быстрому исчезновению волшебников со страниц истории, переведя их в разряд легенд и сказок. Тем не менее, если не вдаваться в подробности, постепенно в магическом обществе зрело мм-м… социальное неравенство, назовём это так, — чуть задумавшись, закончила девушка. — Несмотря на то, что среди простецов рождаются маги и ведьмы, волшебники и волшебницы – опустим терминологию и разницу между ними, до которой никому нет дела – так называемые чистокровные волшебники и волшебницы вбили себе в голову, что подобные выходцы из простецов – никто и звать их никак. В какой-то степени они, конечно, были правы, но довели чистокровные сию «тему» до абсурда: назвали Обретённых пренебрежительным «маглорождённые» или совсем уж оскорбительным «грязнокровки»; посчитали, что эти же грязнокровки «похищают» их магию; начали притеснять и всячески унижать выходцев из простецов… и так далее и тому подобное, — невесело усмехнулась Алиса, неопределённо махнув рукой. — Переходя же от общего к частотному, в этом обществе жила девушка… Повторно махнув рукой, Алиса создала перед кроватью, судя по всему, иллюзию описываемой девушки в полный рост – Анастаси́я практически сразу предположила, что она принадлежит к «золотой молодёжи», ведь уж больно высокомерно выглядела девушка для своего возраста. — Вы в чём-то правы, она действительно является частью старинного Рода, — будто прочитав мысли женщины, пояснила лиса. — Впрочем, причина быть такой «холодной и высокомерной стервой», как Вы её охарактеризовали у неё имеются: начиная от жёсткого воспитания, идеологической накачки в детстве, а также царивших в её время нравов и заканчивая вполне конкретными личностями, которые «забрали у неё сестру». И да, она старше Вас. — Ты можешь читать мысли?.. — всё же полуутвердительно спросила Анастаси́я. На что получила смущённую улыбку и ответ. — Могу, если захочу. Но, пока Вы не надумали чего лишнего, скажу, что сейчас не ставлю себе такой цели – Вы просто слишком громко думаете. Это особенность тех, кто никогда не занимался собственным разумом, так что не стоит принимать подобное близко к сердцу, — пояснила лиса. — Впрочем, не стану отрицать, что поверхностные мысли я «читаю», и причина в том, что мне требуется максимально точно построить диалог, а также следить за Вашим эмоциональным состоянием. — …Что же, это несколько проясняет ситуацию, — осторожно кивнула женщина со смешанными чувствами. — Но, тем не менее, я ещё не услышала предложения, как такового. — Мне ещё потребуется завершить свой рассказ для Вашего полного понимания общей картины, а потом я озвучу предложение. Потому Вам придётся ещё немного подождать, — попросила Алиса. — Что же… Наверное, стоит упомянуть, что оговоренная ранее девушка имеет твёрдый характер и упёртый нрав, а также силу и способности добиваться своих целей довольно… специфическими методами. — Насилием?.. — подсказала Анастаси́я. — В мире магии без этого качества, увы, долго и счастливо не живут, — развела руками лиса. — Тем не менее, в школьные годы – да, существует школа для волшебников – девушка подверглась влиянию личностей, желавших устроить «государственный переворот» сперва мягко, а чуть позже, встретив сопротивление – насильственно да с применением террора. Вот только, когда девушка увидела пропасть, в которую её тянут, её семья, тот самый старинный Род, решил выдать девушку замуж за того, кто являлся приближённым к организатору «переворота», и успешно это проделала на таких условиях, которые можно смело называть рабскими. Подобное, как известно, настроение не поднимает. — Хорошие у тебя… знакомые, — скривила губы Настя, не зная, как к подобному относиться. С одной стороны, никто не застрахован от ошибок молодости, ведь женщина и сама оступилась, а с другой – связаться с преступностью не каждый способен и для этого нужно иметь неординарные качества… Впрочем, опять же, если исходить из контекста, свадебный контракт значительно этому поспособствовал, если не прямо побудил… — Да, в итоге, все участвующие в перевороте, объявлены преступниками, а организатора вообще воздвигли на пьедестал «Зло Столетия» и, искажая смысл слов, нарекли Тёмным Лордом, — продолжила рассказ Алиса. — Впрочем, в их защиту нужно сказать, что магический мир умирал и загибался, даже сейчас продолжая это делать, и подобные меры были необходимы, хоть они и должны были проводиться либо более деликатно, либо намного жёстче, чтобы минимизировать жертвы среди и без того уменьшающегося поголовья волшебников. — Всё настолько плохо? — поинтересовалась женщина сперва из праздного любопытства, а потом с осознанием, что действительно хочет это знать. — Вопреки Вашему сложившемуся, хоть и утрированному, представлению о том, что волшебники живут в светлом и счастливом мирке с радужными пони, не ведая о таком счастье, как «проблемы» – это далеко не так, — пояснила собеседница. — На данный момент волшебный мир застрял в примерно в восемнадцатом-девятнадцатом веке с явными замашками раннего средневековья: это касается не только отдельно взятых стран, а их большую часть. И мне известно, что лишь магическое общество Америки добралось в своём развитии до отметки «начало-середина двадцатого века»; только Японское общество не отстаёт от развития остального мира простецов; Русская Империя является обособленным образованием и с остальным миром контактирует через третьи руки, но, судя по утекающей информации, живут они лучше всего остального мира; Китайское общество до сих пор находится в состоянии тихой, даже подпольной, гражданской войны; а Африканские племена остаются на уровне племён вот уже шестьсот-семьсот лет. К столь закостенелому, в общем целом, обществу стоит также добавить вырождение волшебников из-за Родовых проклятий; высокую смертность магов, как их характерную черту; слабый приток новой крови; упадок образования и повальный запрет на многие направления магии; и как вишенка на торте – уничтожение магических животных, как таковых… Так что да, в мире волшебства всё очень и очень плохо, — подвела невесёлый итог Алиса, после чего усмехнулась и подмигнула Анастаси́и. — Но что-то мы отвлеклись. — Мне казалось, что у нас экскурс в историю, — поддержала настрой лисы женщина. — Неглубокий, — подтвердила Алиса. — Ведь я предлагаю Вам обучить одну конкретно взятую девушку, используя свои настоящие способности. И чтобы Вы не испытывали каких-либо угрызений совести, сожалений о собственном выборе из-за недостатка информации и во избежание различных проблем на этой почве, я описала Вам общую картину того, где, с чем и кем Вы, возможно, будете работать. Детали же «работы» пока что не столь существенны, ведь мне нужно знать, согласны ли продолжать этот разговор и заключать контракт на оговоренных позже условиях, или же мне пора уходить? — На столь… необычный и деликатный вопрос так быстро не ответить… — с непонятной для себя интонацией сообщила очевидное Анастаси́я. Всё-таки, несмотря на приведённые доказательство и желание наладить собственную жизнь, её разум до сих пор пытался подтвердить столь противоречивый факт того, что ей всё это снится, а завтра она проснётся и вовсе не вспомнит об этом разговоре. Не говоря уже о том, что для обучения кого бы то ни было нужно сперва закончить своё обучение – а это возвращение к отцу, которого также потребуется убеждать, предварительно вымаливая прощение… — Я прекрасно Вас понимаю и могу дать время на раздумья, скажем… до ужина завтрашнего дня. Также, для справки, если Вам потребуется тот, кто завершит Ваше личное обучении, то я могу включить в контракт и это… Впрочем, если дополнительному человеку Вы желаете таких же условий, как и у Вас, то оговаривать это придётся отдельно и за дополнительную плату с его или Вашей стороны, — пожала плечами Алиса. — Пожалуй, этого Вам хватит, чтобы хорошенько подумать. Но всё же должна предупредить, что о произошедшем Вы никому не сможете рассказать. — Мне не поверят, — как само собой разумеющееся ответила женщина, загруженная сказанным. — Чисто физически не сможете, — улыбнулась лиса. — Несмотря на то, что распространение информации как о сути, так и о самом факте нашего разговора – не несёт для меня каких-либо проблем, я всё же предпочту оставить сие в тайне. — А если я, в итоге, откажусь? — поинтересовалась Анастаси́я. — Вы просто забудете об этом разговоре, только и всего, — развела руками Алиса, после чего неспешно поднялась со стула. — Что же, я навещу Вас завтра и, если всё пройдёт по лучшему сценарию, то мы завтра же займёмся Вашим здоровьем. Надеюсь на положительный ответ, Анастаси́я Волкова. Вы приятный в общении и ощущении человек, — приятно улыбнулась девушка и, будто из воздуха, достала небольшую статуэтку лисы. — Оставлю Вам небольшой подарок, чтобы, проснувшись, Вы лишний раз не посчитали происходящее сном. К слову, статуэтка поможет Вам уснуть и хорошо выспаться. Доброй ночи и до свидания. — До свидания… — пробормотала женщина, наблюдая, как собеседница распадается на тёмные клочки дыма. Пару минут Анастаси́я ещё сидела истуканом, после чего, прикрыв на секунду глаза, улеглась на кровать и, решив, что утро вечера мудренее, попыталась уснуть. И, похоже, слова неожиданной вечерней гостьи оказались правдой – сон сморил женщину за считанные минуты…*****
**Где-то на Багамских островах. Тот же вечер. Чуть позже. Элис (Алисиа)**
Сидя на берегу моря, я задумчиво смотрела на то, как водные элементали радуются жизни. И это не фигура речи – они действительно радовались жизни, которую я обеспечила им, договорившись чуть менее полугода назад о том, что они охраняют остров от нежелательных гостей, а сам остров выделяет столь необходимую элементалям энергию для развития и размножения. Факт того, что сущие единицы могут найти и пробраться на этот остров, я опустила – элементалям нужна была «работа», ведь, несмотря на своеобразное видение мира и отношения к нему, этим существам за мою помощь требовалось чем-то отплатить. Да, пресловутый обмен, так ненавидимый людьми из-за возможности отдавать несоразмерное просьбе «золото», в магическом мире, в частности у магических животных, стоит чуть ли не на первом месте. Впрочем, по большому счёту, здесь важен не столько сам предмет или услуга, которые участвуют в обмене, сколько эмоции и намерения, это сопровождающие. В общем и целом, у меня теперь вокруг острова постоянно резвятся появившиеся «дети» водных элементалей, коих насчитывается с дюжину – те трое, с которыми у меня состоялся разговор, оказались «парламентёрами», как самые старшие и отвечающие за остальных своих собратьев, кои благодаря дармовой энергии стали развиваться и плодиться. Хотя, если говорить на чистоту, то наблюдать за целым обществом элементалей было познавательно. В конце концов, в моём старом мире эти существа были, по большей части, одиночками, и объединялись в группы они крайне редко. Правда, огненные и земляные элементали были исключениями – они своих собратьев и друг друга заодно не подпускали ближе, чем на километр. Элементали ветра же были самыми «общительными», ведь являлись чересчур активными и игривыми, а для игры нужно как минимум два существа… Из раздумий меня вывел собственный клон, вышедший с Тропы. Вместо быстрого обмена информацией мы решили просто поговорить, ведь мне хотелось чуть отдохнуть и разгрузить мозг от целого дня работы над оптимизацией плетений «пространственного кармана»: вещи теперь появлялись целыми и невредимыми, а также с любого расстояния в пределах этого мира. Из другого не получилось в силу непомерных энергозатрат. Так что собственный домен от меня ещё очень и очень далеко… — Из семи кандидатов по характеру подошли лишь четверо, — тем временем с места в карьер начал клон. — Двое из них отказались сразу, послав нас в далёкие-дали. Один требует больше, чем может предоставить, но, при желании, с ним можно работать. И последний кандидат взял время подумать до завтрашнего вечера. — Мне казалось, отбоя от желающих не будет – всё-таки поисковый ритуал редко ошибается… — хмыкнула я. — Думаю, они желали вернуть себе здоровье, как и многие другие, но происходил какой-то внутренний конфликт интересов, — пояснила копия мои же собственные умозаключения. — Один кандидат, например, руководствовался тем, что заключение сделки с нами, демонами, идёт в разрез с его верой. Другой думал, что работать на каких-то неизвестных людей – есть предательство Родины. — Ну, хоть один-то учитель для Трикси и меня заодно будет? — спросив, усмехнулась я. — Если мы не ошиблись в чтении поверхностных мыслей, то единственная девушка в списке даст своё согласие с вероятностью в восемьдесят девять и семьдесят шесть сотых процента, — поделился статистикой клон. — Ясно, — вздохнула я. — Ладно, завтра и узнаем ответ… — Это наше единственное решение – принуждение в данном случае неприемлемо, — отозвалась копия и разрушилась. Н-да, наверное, для подобных «разговоров» надо создавать копию, не лишённую эмоций – сухой текст, он такой текст… Усмехнувшись своим мыслям, я поднялась с песка и, отряхнувшись, направилась обратно в особняк. Правда, несмотря на довольно сильные и противоречивые эмоции, которые излучала в пространство Трикси, я не торопилась. Если не слышны взрывы – то всё в порядке…*****
Белль нашлась в гостиной сидящей на диване и хмуро буравящей взглядом газету – очередной из множества выпусков «Пророк», которые моя кошечка чисто из принципа