Вперед в прошлое

— Извини, но мне уже пора… — тихо произнёс парень и посильнее укутался в одеяло, пытаясь скрыться от окружающего его негатива. Наруто развернулся после своих слов и побрёл прочь. Быстрее, отсюда надо убежать… Затем запрыгнул на крышу соседнего дома и помчался домой под непонимающий взгляд его матери. Было видно, что она хотела что-то сказать, но оставила всё на самотёк. Сейчас для него это оказалась той последней каплей, которой не хватало Наруто для того, чтобы сорваться. Наверное, до него только сейчас дошло, насколько этот мир отличается от того, в котором он вырос. В прошлом мире он был один и добивался всего сам, а тут есть всё, что он желал. Раньше всё воспринималось как временное неудобство, словно бы не всерьёз. Теперь начинало приходить осознание, что обратной дороги может не быть. И зачем ему тренировки с отцом? Он не привык к вниманию взрослых, ведь здесь родители воспитывают совсем другого человека, реального сына, который любит их и никогда не бросит. А что делать ему здесь совсем одному? Снова доказывать всем свою силу или предотвратить новые налёты на эту деревню? Наруто запрыгнул в свой дом через окно, которое оставил открытым именно на такой случай, пытаясь не привлекать внимания его обитателей, перекатился и привалился спиной к кровати, уткнувшись лицом в колени. Он чувствовал себя маленьким мальчиком уже не только внешне, но и внутренне. Хотелось немедленно что-то сделать, как-то прекратить происходящее, вернуть всё на свои места. Здесь за ним никто не будет охотиться: кто может знать, что парень джинчурики? Если только тут и правда не было нападения на Коноху с помощью Курамы. Извне давило ощущение чужого взгляда. Почти инстинктивно Узумаки попытался собрать природную энергию и перейти в режим отшельника, но это, конечно, не получилось у него. Это тело его маленького было настолько слабо, что даже пугало. А ведь и правда, что он умел в свои тринадцать или сколько там лет? Да и что-то слабовата его чакра стала. Не поднимая голову, Наруто интуитивно пытался прощупать окружающее пространство и хоть как-то отследить эту странную и очень напоминающую чакру Курамы. А ведь и в правду, что там с его другом? Он не подавал признаки жизни и не влезал в его сознание. «Курама, ты там ещё живой?» — задал этот вопрос своему другу парень, но в ответ услышал лишь тишину. Ему не оставалось сделать только наведаться к своему приятелю в гости. Со злобы на своего Кьюби, он со всех сил сжал челюсть. Он ещё покажет ему, где раки зимуют! Парень застонал сквозь стиснутые зубы и рывком провалился в собственное подсознание. Вышло очень странно и тяжело, ведь обычно случалось это с необычной лёгкостью для него. Отчаянная потребность исчезнуть куда-нибудь из текущей реальности сыграла злую шутку. Видеть Лиса в данный момент Наруто желания не испытывал, но обсудить происходящее в этом мире нужно было для души. Он помнил свой новый мир после битвы с Кагуей. Они сидели вместе с ним и общими усилиями преобразовали пространство в ярко-зелёное поле. Курама тогда был как маленький котёнок: катался по траве, издавая при этом мурлыканье с улыбкой на всё лицо. Ему так не нравилось своё прошлое убежище, которое пахло гнилью и обитало крысами, что тогда даже чуть не расцеловал его. Наруто улыбнулся от этого воспоминания. А ведь если его друг увидел то, что сейчас было в сознании парня, убил бы на месте за такую запущенность. Это был как тогда, в его прошлом, в его настоящем мире. Этот собственный внутренний мир производил гнетущее впечатление. Тёмные туннели, бегущая вода, которая создавала впечатление заброшенного подземелья. Наруто не покидало ощущение, что из-за ближайшего поворота в любую секунду может выскочить крыса или ещё какая-нибудь пакость. Хорошо, что Узумаки помнил ход к своему другу, а то заблудиться в этом лабиринте не составит труда любому другому человеку. Зато это неспешное путешествие к логову Кьюби, даже по этому туннелю, помогло успокоиться и взять себя в руки. Несмотря на то, что общаться с лисом не хотелось именно в этот момент, Наруто сообразил, Девятихвостый может понимать в происходящем куда больше его самого. Осталось разобраться, как вытянуть из вредной животины всю нужную информацию. Но парень понимал одну вещь, ведь чувствовал чакру двух разных Курам извне: одна была запечатана в человеке, а другая, более знакомая, наблюдала с поверхности за ним. Теперь парень понял причину такого феномена. Вокруг была одна темнота, и она поражала воображение. Это была даже не темнота. Во мгле, в его понимании, можно угадывать крупные очертания, есть хотя бы малейший отсвет. Вокруг же него был… Мрак. Он боялась даже двигаться, и идти к нему, сделать шаг. Наруто мог пошевелить пальцами руки, он чувствовал, как его глаза моргают, а голова поворачивается в надежде увидеть хоть что-то. Услышать что-либо тоже не удавалось. Сделать хотя бы шаг было страшно. Ему не хотелось делать всего один шаг и удостовериться в своей догадке, которая и стала для него потрясением. Он не мог пересилить это в себе, поэтому, слегка прикрыв глаза, Наруто вошёл в зал с клеткой и печатью, стало понятно, что это не понадобиться. Потому что Кьюби в клетке не было. Да и самой клетки, как и печати. Единственного друга, который всегда был с ним, не было, так как зал был совершенно пуст. Этот их общий зал… Вокруг только мрак, но в этом зале над головой было небо, которое с каждой новой эмоцией Наруто, становилось всё темнее. Глядя на тусклое солнце, похожее на белое размытое пятно на чистом мертвенно-чёрном небе, по которому изредка пробегают багровые всполохи, можно предположить, что здесь царит вечный холод. Ложь. Не важно, какое время года наверху, здесь всегда и всех будет окутывать невыносимая жара, такая же вечная, как и жизнь его бессмертного друга. — Эй, Курама… — неуверенно позвал Наруто, но тут же понял, что это бессмысленно. Даже эхо не последовало после его слов. Он чётко ощущал, что он здесь единственное живое существо. Неужели это всё? Липкий ужас постепенно проникал в душу. Вечная темнота? Тут теперь всегда будет этот мрак? Это то, о чём парень втайне мечтал, когда заперся у себя в квартире после похорон своих друзей? Он на секунду представил, что так будет всегда. Мрачная гнетущая тишина, в которой не слышно даже шорохов, и непроглядная тьма. — НЕТ! — что есть силы крикнул он. И не услышал ни звука. Мрак жадно поглотил всё. Только сейчас Наруто понял, чего не хватало всё это время. Здесь он не слышал своего сердцебиения и дыхания. Ничего. А разве такое возможно?.. Он судорожно схватил своё запястье, пытаясь нащупать пульс. Ни одного удара. Рука была немного зыбкой. Как будто он был из ваты… Что же это… Это могло означать только одно — в этом мире не может быть одновременно двух Девятихвостых. Но сейчас даже нет одного, который бы влез в его сознание и вставлял после каждого слова свои едкие шуточки. Кьюби просто нет в Наруто. Он запечатан в ком-то другом. В его маме — Кушине. А ведь теперь в этом мире он самый обычный человек, в котором не запечатан Демон Лис, теперь Наруто Узумаки больше не является джинчурики! Он остался без друга в этом жестоком мире… Парень просто не ожидал, что может остаться без Курамы таким чудным способом. А ещё Наруто понял, что теперь, наверное, впервые за всю жизнь он остался совершенно один. Парень не хотел смотреть на свой живот в реальности, но сделать это нужно было больше всего на свете. Надо перебороть этот страх и все же открыв глаза в реальном мире, Узумаки приподнял футболку и посмотрел на свой живот, который оказался совершенно чист. Значит и не было тут нападения Курамы на Коноху с помощью Обито. И это объясняет, почему родители его живы. Наруто отпустил край футболки и поднял глаза, заметив ровно перед собой большое зеркало, которое пришлось как раз кстати. Он встал на ноги, неуверенно пошатнувшись. Сделал пробный шаг. Затем ещё один. Не встретив сопротивления и посчитав это хорошим знаком, он решительно устремилась вперёд, стараясь не менять направление. А ведь всё тело ломило, особенно ноги. — Всё-таки это я… — сказал Наруто, рассматривая себя маленького в отражении. Из зеркала на него смотрел мальчик лет тринадцати, как он и полагал по своему телосложению. Всё было как и тогда. Глаза голубые, но уже не наполнены той яркой краской жизни, волосы уложены в ту же прическу и были светлого цвета. Но на нём не было его любимого оранжевого костюма, который он носил всё время на себе. Наруто уже проснулся в этой пижаме, состоящей из синей футболки и белых шорт. Перед ним даже возникали воспоминания, когда Наруто впервые обнял Кураму. Это был очень трогательный момент. Лис был настолько мягкий и пушистый, и отпускать его в тот момент никогда не хотелось… — Наруто, ты меня сейчас задавишь, — сказал тогда он и погладил его по голове. А что было дальше? Что ответил? Что сделал? Что сказал он? От неожиданности парень даже перестал смотреть на себя и опустил глаза в пол. Воспоминания, некогда чёткие, бережно хранимые, стали подёргиваться дымкой, туманом… Некоторые стёрлись окончательно, слившись с окружающей темнотой. В этот момент Наруто по-настоящему испугался! Только не это! Он мог потерять вещи, привычный мир, зрение, слух, но не самого себя! Теперь он не мог вспомнить лица друзей со своего мира, их имена, подёрнулись пеленой тумана лица родителей, хоть видел их совсем недавно… Но парень терял воспоминания из своего мира, но никак не из этого. Знакомые стены, открытые окна со знакомыми занавесками, перевёрнутая мебель, отсутствие любимых картин на стенах, осколки посуды, статуэток… Зачем? Зачем забирать воспоминания?  Взгляд парня опять привлекло зеркало, в котором он увидел одно странное различие. Что это у него в руке? Парень сжал правый кулак и услышал хруст, будто сжали лист бумаги. Его передернуло, ведь от этого мира можно ожидать всё, что угодно. Наруто медленно разжал ладонь и поднёс к лицу. Это была небольшая записка с парочкой строк, которые были хорошо видны и понятны любому человеку, вот только на него они произвели очень странный эффект.

Тебе же понравился этот мир? Здесь сбылись все твои мечты, которые ты пожелал. Тут не будет всего того, что мешало тебе в нормальной человеческой жизни. Ты будешь постепенно забывать свои воспоминания, но если сможешь найти ещё двоих людей из своего мира, то выберешься отсюда. Скоро мы встретимся, сын мой!