Lightning Only Strikes Once

      Кларк может понять, почему Октавию так раздражает Беллами, который принуждает ее прекратить свои встречи с Атомом, но за два часа этих жалоб блондинка начала грезить о тех временах, когда жалобы Октавии касались лишь предательств и приказов на убийства. По крайней мере, тогда было легче притворяться, что ее это волнует - после всего произошедшего становится трудно рассматривать окончание трехдневных отношений как нечто, имеющее значение.       Она почти уверена, что за сегодняшний день стала доверенным лицом Октавии, но лишь из-за нехватки других людей. Атом многозначительно игнорирует ее, Беллами является причиной ее гнева, Джаспер и Монти возятся с ее браслетом, Уэллс и Финн сидят в обнимку с картой, пытаясь понять, где они находятся… ну, это явно не тот тип людей, которые приходятся по душе Октавии. То, что Беллами запретил ей покидать лагерь, а Кларк добровольно вызвалась пойти на охоту, вероятно, послужило для нее дополнительным стимулом.       Это не значит, что Кларк очень рада этому. Вероятно, у них есть около часа до появления первого желтого тумана, и к тому времени они должны вернуться в лагерь и желательно проследить за тем, что и все остальные будут в безопасности. Если бы она отправилась в одиночку, то уже поймала бы какую-нибудь добычу. До этих самых пор болтовня Октавии отпугивала всех животных, держа их на расстоянии.       Видимо, конкретно этому оленю нравятся рассказы о чересчур заботливых братьях.       Кларк как раз рассчитывает траекторию своего броска, как внезапный шум застает ее врасплох. Нож вонзается в дерево всего в двух шагах от ее цели, олень вздрагивает, спасаясь бегством, и она ругается себе под нос.       Кларк замечает, что звук издал падающий на землю браслет. Она недолго смотрит на него, а затем шагает к дереву и вытаскивает свой нож.       - Полагаю, им не удалось превратить мой браслет в приемник, - говорит Октавия, смотря на Кларк и не выглядя особенно обеспокоенной. - Извини.       Кларк пожимает плечами.       - Мы знали, что у нас было мало шансов на это. Мы придумаем что-нибудь другое.       В конце концов, это не имеет огромного значения. Рэйвен будет здесь через неделю, и на этот раз Кларк сможет добраться до приемника быстрее, чем Беллами.       Она потеряла оленя - вот, что имеет значение.       Нет, к черту. Она мыслит негативно.       Важно то, что ее люди рядом с ней. Важно то, что Уэллс все еще жив и проводит все свое время с ней или Финном, поэтому она думает, что все так и останется - наверняка Шарлотта не убьет его, когда поблизости столько людей. Важно то, что Джаспер не заработал себе шрам и посттравматическое стрессовое расстройство. Важно то, что вчера, когда она принесла в лагерь свою добычу, Беллами подарил ей улыбку и комплимент, а также надежду на то, что однажды они снова смогут сработаться и восстановить свои партнерские отношения. Важно то, что Октавия рядом с ней, что она хочет разговаривать и проводить с ней время, пусть это и раздражает. Важно то, что скоро здесь будет Рэйвен, и между ними не сможет встать Финн, который испортит их дружбу. Вот, что имеет значение.       К ней вернулись все эти люди, все ее люди (почти все, кроме одного человека). В оригинальном мире, когда в последний раз она провела хоть один хороший момент с кем-нибудь из них? Без споров и обид? Она не может вспомнить.       Кларк смотрит на свой незапятнанный кровью нож и вздыхает.       - Теперь нам нужно найти другую добычу, - она протягивает свой нож Октавии. - Тебе стоит взять его.       - Что? - Октавия на автомате принимает нож, а затем пристально смотрит на него. - Я не знаю, что с ним делать.       Кларк почти смеется от того, насколько это контрастирует с тем, что она знает об Октавии. Что она знает о том, кем станет Октавия.       - В этом нет ничего сложного. У меня есть еще один нож. Таким образом, в следующий раз, когда мы найдем добычу, то сможем одновременно метнуть ножи, чтобы удвоить шансы на успех. Я собиралась дать тебе его для этого оленя, но забыла.       После короткой паузы Октавия усиливает свою свободную хватку на ноже. Она перебрасывает его с одной руки на другую. Мягкое лицо брюнетки становится суровее, а глаза сужаются, становясь внимательными и наполненными решимостью.       Теперь она похожа на Октавию, которую знает Кларк. Меньше бабочек, больше лезвий.       - Тебе стоит потренироваться, - предлагает Кларк.       Октавия мечет его в дерево, и он застревает в нем. По ее лицу расплывается ухмылка, и она извлекает его. Еще несколько бросков, и она уже попадает примерно в ту же область после каждой своей попытки. Кларк восхищается этим. Индра не ошибалась, когда сказала, что у Октавии врожденный дар.       Кларк не может не вспомнить о Лексе, настолько естественно смертоносной со своими клинками. В огне битвы Лекса всегда передвигалась словно танцор, в ее движениях присутствовала такая грация, с которой едва ли может сравниться неопытная дикость Октавии. Возможно, однажды у нее и появится выдержка и правильная напряженность в теле, которой обладала Лекса, но этот день еще очень далеко.       Что, если она больше никогда не увидит того, как сражается Лекса? Что, если она больше никогда не увидит Лексу?       Нет. Даже если это сработает, даже если она всех спасет, а с Лексой будет вести переговоры начальство Ковчега, как только они спустятся сюда, Кларк будет хитрить, чтобы заполучить себе хотя бы одну встречу. Она будет стоять рядом с ней, она позволит своему взгляду очертить лицо Лексы, запутаться в ее волосах, потеряться в ее свирепых глазах. Она увидит Лексу живой, румяной, гордой и совершенной. Кларк обещает себе эту единственную поблажку, после всех тех усилий, которые она приложила ради своих людей и приложит снова: она увидится с Лексой еще один раз. Она увидит, как она дышит. Она увидит ее красоту.       - Держу пари, я смогу попасть в ту высокую ветку, - говорит Октавия, еще сильнее сужая глаза от брошенного самой себе вызова и задирая голову наверх.       Прежде чем Кларк успевает предложить им поохотиться на настоящую добычу, Октавия с силой мечет нож.       Он не попадает по ветке. Он пролетает по воздуху. Неподалеку раздается глубокий стон от боли.       На протяжении одного ужасающего мгновения Кларк и Октавия переглядываются друг с другом, а затем бросаются в том направлении, куда она метнула нож. Они слышат глухой удар, когда большое тело, упавшее с дерева, поражает землю.       Это мужчина, высокий и мускулистый, но в настоящее время свернувшийся в клубочек на земле. Из его пораженного ножом бедра обильно вытекает кровь, его штаны уже пропитаны ею, а красная жидкость начинает растекаться по земле. Когда они добираются до него, ему удается поднять свою голову и взглянуть на них.       Кларк едва сдерживается, чтобы не произнести вслух его имя.       Линкольн.       Октавия уже тянется к нему.       - Кларк, ох, черт, он не один из нас, - задыхается она. - Здесь есть люди. Здесь есть люди! На Земле! Он землянин! И я проткнула его ножом!       Дыхание брюнетки превращается в шокированные глотки воздуха. Она протягивает руки и вытаскивает нож, прежде чем Линкольн или Кларк успевают остановить ее.       Она пытается помочь. Она не понимает, что сделала лишь намного хуже.       Кларк отрывает полоску ткани от своей майки и впихивает материал в руки Октавии, огрызаясь на нее:       - Зажми рану!       Она хватает сумку Линкольна. Она видит, что он уже теряет сознание.       - Кларк, что ты делаешь? - почти кричит Октавия, с силой прижимая свои руки к ноге Линкольна. Руки брюнетки окрашиваются в ярко-красный цвет, ткань пропитывается бардовой жидкостью. - Сейчас неподходящее время, чтобы копаться в его вещах! Помоги мне!       К счастью, кровотечение, похоже, немного замедляется, из-за чего Кларк позволяет себе понадеяться, что они не задели артерию.       Кларк игнорирует свою подругу и находит то, что искала, откручивая крышку горшочка. Она выкапывает оттуда часть зеленовато-серой смеси и заталкивает ее в рот Линкольна, а затем заливает туда и немного своей воды, чтобы он проглотил эту смесь. После этого она продолжает вытаскивать вещи из его сумки и находит другой флакон, а затем обнюхивает его, чтобы убедиться в верности своего выбора. Она отнимает ткань у шокированной Октавии и выливает значительную часть жидкости на рану.       Кларк знает лишь основы медицины Трикру. Этого должно быть достаточно.       Игла острая, хотя она вполне уверена, что нить изготовлена из кишечника какого-то животного.       - Прижми ткань к ране изо всех сил, - огрызается она на Октавию.       Похоже, нож поразил ногу под углом, создавая разрез почти такого же размера, как и ножевое ранение. Им безумно повезло, что все сложилось именно так - рана могла быть гораздо глубже. Если бы клинок вонзился в ногу под прямым углом, то Октавия не только вытащила бы нож из его ноги, но и подписала бы ему смертный приговор.       Кларк аккуратно и методично зашивает рану. Линкольн потерял сознание в промежутке между потерей крови и получением болеутоляющего средства, которое она ему дала. Она надеется, что использовала не слишком много лекарства.       Кларк не знает, сколько времени заняло зашивание и перевязывание раны, но когда она заканчивает, они с Октавией обе покрыты кровью, потом и грязью. Однако она думает, что с ним все будет в порядке. Октавия все еще выглядит ошеломленной.       - Какого черта… как ты узнала, где были эти штуки?       - Я лишь пыталась отыскать что-нибудь, что мы могли бы использовать для перевязки, - лжет Кларк. - Нам просто повезло, что у него оказались медикаменты.       Будем надеется, что она случайно не напоила его никаким ядом.       - Он землянин. Черт, Кларк, он землянин! - изумляется Октавия. Она всматривается в его лицо. - Он выглядит прямо как мы. В смысле, за исключением того, что он очень сексуален.       - Говори за себя, - отвечает Кларк, лукаво ухмыляясь. Наверное, все дело в адреналине, но они одновременно начинают смеяться.       Смех Кларк резко обрывается, когда она смотрит на небо, проверяя время. Солнце проделало более длинный путь, чем она думала. У них нет времени, чтобы вернуться на упавший корабль. Она мысленно пробегается по ближайшим к этому месту укрытиям.       Бункер находится ближе всего. Эта мысль заставляет ее содрогнуться.       - Нам нужно идти, - резко говорит она. - Помоги мне поднять его.       Они обе берут по одной его руке и перебрасывают их через свои плечи, пошатываясь из-за его веса от всей этой мускулатуры.       - Эм, Кларк, я вполне уверена, что лагерь находится в другой стороне, - сомневается Октавия.       Кларк ворчит от усилий, требующихся для того, чтобы тащить за собой Линкольна, и молится, что у них осталось достаточно времени. Она не может вынести мысли о том, что им придется бросить Линкольна на верную смерть в кислотном тумане, пока сами они будут бежать в безопасное место.       - Ты не так часто бывала здесь. Поверь мне, это самый быстрый путь.       Это наглая ложь. В последнее время она лжет довольно часто.       - Может, нам стоит вернуться и взять с собой кого-нибудь. Этот парень тяжелый, Кларк, - через некоторое время говорит Октавия.       Спину и ноги блондинки пронзает болью от пока незнакомой им активности, но они находятся всего в нескольких метрах от нужного им места.       - Эй, смотри, - говорит она, имитируя удивление, и поднимает одну тяжелую руку, чтобы указать на верхнюю часть бункера. Еще несколько шагов в нужном направлении, и она с благодарностью отпускает Линкольна. Октавия, застигнутая врасплох от внезапного прибавления лишнего веса, позволяет ему соскользнуть на землю.       - Не совсем подходящее время, чтобы исследовать местность, Кларк, - фыркает Октавия, пока другая девушка открывает крышку бункера. - В смысле, это круто и все такое, но мы можем осмотреть это место позже. Не сейчас.       Октавия бросает многозначный взгляд на Линкольна. Кровь снова начинает просачиваться сквозь его повязки - им действительно не стоило передвигать его. А еще им определенно не стоит делать того, что собирается сделать Кларк.       Воздух пронзают крики агонии. Олень, которого они уже встречали ранее, пробегает мимо них в абсолютном ужасе, из его рта вытекает пена. Вдоль линии деревьев начинает образовываться кислотный туман. Октавия резко вдыхает, расширяя глаза.       - Или сейчас, - отчаянно говорит Кларк. Она перекатывает Линкольна, с чувством произносит «извини» и сбрасывает его в яму.       Рекомендованное лечение ножевых ранений редко включает в себя овраги.       Она пихает Октавию, чтобы та начинала спускаться по лестнице, а затем следует за ней, как можно скорее захлопывая за собой дверь. Несколько облачков тумана следуют за блондинкой, растекаясь по ее руке, и она всхлипывает, когда на конечности формируются волдыри. Октавия ругается, когда Кларк наступает ей на руку, но продолжает спускаться.       А затем остаются лишь они, темнота, одышка Октавии и стоны Линкольна. Он уже порвал свои швы, что неудивительно.       Кларк позволяет себе опереться о стену на секунду, чтобы восстановить свои силы. Затем она выпрямляется и снова тянется за сумкой Линкольна.       Это совсем не то место, в котором, по ее мнению, должен был закончиться этот день.