Lightning Only Strikes Once

      Тондис в мирное время оказывается почти столь же пагубным для сотни, как и в военное время.       Fayowada оказывается почти опасно крепкой, из-за чего воспоминания Кларк становятся теплыми и размытыми, все события обволакивает приятная дымка опьянения, но она помнит ощущения, которые испытывала при этом. Она помнит тепло костра, согревающего ее лицо, помнит тихий, довольный голос Лексы у своего уха, помнит громкий смех, проливающийся от различных групп людей, помнит удовлетворение, парящее в воздухе, помнит музыку, танцы, реслинг, распитие напитков, и все это происходило в каждом, в какое ни глянь, направлении.       В самом начале вечера Скайкру и Трикру держались друг от друга в стороне, но в конечном итоге мощный спиртной напиток и атмосфера праздника заразили всех. Некоторые из старших Sekons присоединились к импровизированной алкогольной игре Монти и Джаспера. Группа gonas начала обучать нескольких людей из сотни словам какой-то грязной песни на тригедасленге. Одна небесная девушка принялась флиртовать с одним из деревенских юношей, который принимал участие в соревновании по реслингу, и их общие группы друзей начали общаться между собой. Кларк надеется, что именно таким и станет мир на этот раз. Это было просто… приятно.       Как бы то ни было, на утро вся эта добрая атмосфера предоставила свой счет. Кларк до сих пор испытывает небольшую головную боль, а ведь она вкусила внушительно малое количество алкоголя по сравнению с некоторыми другими. Весь день был переполнен спорами и жалобами на похмелье от уставших Скайкру. Лекса просто приказывает своим gonas, чтобы они shof op, когда они начинают жаловаться: у Кларк нет такой возможности. Таким образом, она провела целый день, помогая уладить мелкие ссоры и мысленно проклиная всех за то, что они говорили слишком громко.       Кларк чувствует усталость, когда они наконец добираются до Полиса. Лекса пообещала помочь натренировать ее - щедрое предложение, потому что обычно она тренирует лишь найтблид - но на данный момент она настолько ослабла, что напоминает котенка. Месяцы, проведенные в одиночном заключении, не оказали ей никакой пользы, но и раньше на Ковчеге нельзя было нормально позаниматься. Во-первых, не хватало места; во-вторых, они не могли позволить себе лишний белок и углеводы, необходимые для наращивания мышц. Так что все они были стройными, но хилыми.       Она находит свободную минутку, чтобы позавидовать Уэллсу, Финну, Джасперу и Монти, которые остаются в уютном Тондисе. После небольшой дискуссии Лекса все же позволила Финну остаться в деревне (в основном потому, что Кларк была достаточно умна, чтобы подождать, пока другая девушка не выпьет две кружки fayowada), но она приказала Индре и Ане, чтобы они не подпускали небесных к оружию. Уэллс, тем временем, принял уход своей лучшей подруги гораздо спокойнее, чем она от него ожидала - похоже, что ее прощение каким-то образом помогло ему добиться прекращения своих бессмысленных прений. Она задавалась вопросом, думал ли он в прошлом году, что если бы не его виновность, то она могла влюбиться в него, но теперь у него есть доказательство, что этого не произойдет. Или, может, все дело в том, что она изменилась, и даже если он и списывал все это на то время, что она провела в одиночке, он не мог не заметить этого.       Они обнялись на прощание как старые друзья, как лучшие друзья. Они дали друг другу обещание беречь себя. А затем они без лишней суеты разошлись в разные стороны.       Кларк не может сравнить его с тем мальчиком, который подстроил свой арест лишь для того, чтобы быть с ней.       Как только они оказываются в столице, Лекса отводит ее в ее старую комнату для послов и укладывает ее в постель так, как совсем не свойственно Командующей.       - Спи, Кларк, - бормочет она мягким голосом. - Отдохни.       Она цепляется за свое сознание еще на секунду, чтобы сказать:       - А остальные?       - На данный момент они на нижних уровнях, - отвечает Лекса. - Завтра мы найдем для них другие места.       Кларк кивает, или, может быть, ей просто снится, что она кивает, и когда она открывает свои глаза в следующий раз, весь мир становится слишком ярким, а в дверь раздается стук.       Она пытается подняться с постели, но вместо этого умудряется лишь скатиться на пол (молодец, Кларк), но все равно кричит «входи», потому что знает, что это Лекса, а ей не обязательно быть слишком величественной с Лексой.       Это не Лекса.       Густус на секунду склоняет голову, а затем снова приподнимает ее и смотрит на блондинку так, что он начинает казаться не таким уж и послушным, каким он показался из-за этого проявленного жеста уважения.       - Доброе утро, Кларк kom Skaikru.       - Можно просто Кларк, - зевает она, побуждая себя подняться на ноги. - Где мои люди? Они уже проснулись?       - Их пробудили по приказу Хеды, - говорит Густус, подчеркивая последнее слово, будто он беспокоится, что она попытается отменить приказ Лексы.       Она не настолько глупа.       - Ладно, отведи меня к ним, - вместо этого говорит она, решив, что она может побеспокоиться о таких мелочах, как смена одежды и принятие ванны, позже. Если они решают проблему с пребыванием ее людей, то она должна присутствовать при этом.       Прямо перед зданием образовалось большое свободное пространство, торговцам едой было приказано отойти в другие места, чтобы здесь смогла поместиться сотня. Каждый из небесных выглядит более выспавшимся, чем Кларк - но опять-таки, им не приходилось не спать до рассвета в Тондисе, пытаясь убедить Лексу, что Финн не станет (и, по сути, не сможет) убивать целый город.       Лекса появляется в поле зрения блондинки. Она тоже выглядит гораздо более выспавшейся, нежели Кларк.       Кларк задается вопросом, из-за того ли это, что она найтблида, или она привыкла к очень малому количеству сна после стольких лет на должности Командующей, или же это просто одна из личных черт Лексы. Затем, когда шатенка дарит ей слегка слишком довольный взгляд, завидев ее растрепанный вид, она перестает размышлять над этим и просто принуждает себя сосредоточиться на Лексе.       Густус прочищает горло.       - По приказу Хеды, посланному нам гонцом, я нашел для всех вас места в качестве yongon, подмастерьев или Sekon. Хеда полагает, что, поговорив с Кларк kom Skaikru… - он бросает слегка пренебрежительный взгляд на Кларк, - … вы сможете решить, кто и какую роль возьмет на себя. За ней стоит последнее слово. Места включают в себя tichas¹, gonas…       Список достаточно длинный. Более того, он не включает в себя ничего, что, по мнению Кларк, побудило бы людей активно попытаться покинуть Полис. Она не уверена, кому она смогла бы продать идею стать мусорщиком (хотя мысль о том, что на эту работу можно подбить Мерфи, доставляет ей некое удовольствие. И, поскольку его нос по-прежнему сломан, запах его точно не побеспокоит).       Оставшееся утро тянется словно резина и переполнено спорами. Беллами, как и было обещано, становится учителем, Миллер становится gona, Шарлотте достается пара, которая потеряла своего ребенка, Кларк забивает должность в качестве ученика работника по металлу для Финна, а Мерфи в конечном итоге становится (из всех предложенных ему дел) учеником столяра. (В защиту блондинки: похоже, что он не обладает почти никакими навыками, по крайней мере никакими, в которых бы он признался, помимо издевательства, а она не доверяет ему должность gona). Самый большой спор разгорается в то время, когда Октавия пытается подписаться на становление чьей-либо Sekon.       - О, черта с два, - сердито говорит Беллами. - Это не безопасно, О. Смотри, ты можешь шить одежду или типа того.       - Шить одежду или типа того? - почти взвизгивает Октавия. - Я не хочу шить одежду. Я хочу научиться сражаться.       - Ни за что, - решительно говорит Беллами, и брат с сестрой начинают прожигать друг друга взглядом.       Кларк решает, что пришло время вмешаться.       - Октавия, ты же помнишь, что возвращаешься со мной в Тондис менее, чем через неделю, чтобы навестить ребят? Может, ты решишь что-нибудь после этого. А до тех пор, ты можешь побыть моей помощницей.       - Тебе нужна помощница? - с сомнением говорит Октавия. Она совсем не похожа на человека, который загорается восторгом от этой идеи, но из-за гнева своего брата она делает паузу. Она еще не совсем избавилась от автоматического ответа на его авторитет.       Кларк пожимает плечами.       - Может, телохранитель или советник. Называй это, как хочешь. Мне просто нужно, чтобы кто-нибудь пошел со мной и помог мне, так как я не могу справиться со всем этим в одиночку.       Октавия неохотно соглашается, и Беллами одаривает Кларк благодарным взглядом. Она решает не говорить ему, что как только они отправятся в Тондис, то она (по возможности с помощью Лексы) начнет обучать его сестру сражаться. А затем, когда они доберутся до деревни, она предполагает, что за эту задачу возьмется Линкольн.       В этот вечер Кларк снова чуть было не засыпает до того, как падает на свою кровать.       На следующий день они подбирают для всех места жительства рядом с их работами - сотня обширно расселилась по городу, как, подозревает она, и было задумано. Лекса сопровождает их к каждому месту, которое они выбирают для правонарушителей, уделяя пять минут, чтобы сказать их новым приемным родителям, учителям или Fos, что они удовлетворили свою Хеду. Кларк подозревает, что она дала им деньги или какой-либо другой стимул, но шатенка просто называет это инвестицией.       Они совершают впечатляющее шествие по городу вместе со всеми охранниками и сотней, и Кларк поражается тем, как его население смотрит на Лексу. Они смотрят на нее так, будто она нечто большее, чем просто смертный человек. Иногда она прикасается к их рукам, когда они проходят мимо, и делает остановки для коротких бесед. Кларк не понимает ИИ в мозгу Лексы, и она не совсем понимает всю мифологию, стоящую за Командующими, но она знает, что эта демонстрация поклонения, должно быть, направлена столь же на действия Лексы, сколь и на ее положение. Эти люди обожают ее в своей жестокой, стоической манере.       Позже этим вечером Кларк серьезно сожалеет, что сделала Октавию своей помощницей. Но опять-таки, их с Лексой ужин в любом случае был бы не таким уж и личным, учитывая всех этих охранников.       - А где Густус? - с любопытством спрашивает Кларк, проглатывая курицу, которая, должно быть, вкуснее всего того, что она пробовала в своей жизни. Еда землян просто нелепо хороша. Октавия, сидящая чуть ниже за столом, издает едва слышные стоны, пока ест свою - это даже более понятно, поскольку она, вероятно, раньше никогда не ела ничего, кроме объедков.       Лекса пожимает плечами.       - Я поручила ему охранять найтблид.       - Найтблид? - невнятно говорит Октавия.       - Когда я умру, мой дух найдет следующего Командующего, - отвечает ей Лекса. - Он выберет одного из найтблид, как однажды выбрал и меня. И тогда он станет новой Хедой.       - Чего не произойдет еще очень долгое время, - чересчур резко говорит Кларк, но заставляет себя успокоиться. Она выдавливает из себя улыбку. - Мне нужно, чтобы твой дух оставался там, где ему самое место.       В глазах шатенки плещется озорство.       - В конце концов, я могу быть бессердечной, но хотя бы я умна?       По ее голосу можно понять, что она цитирует.       Октавия странно смотрит на них. Кларк откашливается и отводит взгляд от Лексы.       - Что-то вроде того.       Лекса завершает трапезу и встает из-за стола.       - А теперь я должна поговорить с остальными… в смысле, я должна поговорить с послами. Сегодня у нас состоится заседание, на котором мы обсудим Скайкру.       - Следует ли нам пойти с тобой? - спрашивает Кларк.       - Я могу справиться с этим, Кларк, - заверяет ее Лекса. - А завтра нам нужно будет выяснить, как некоторые из твоих людей справляются со своими новыми обязанностями, в случае, если присутствуют какие-либо проблемы, о которых мы еще не подумали.       - Что ж, это было странно, - говорит Октавия, как только шатенка уходит.       - Что ты имеешь ввиду?       - Я имею ввиду, почему она вообще обедает с нами? - указывает Октавия. - Это место огромное, а она отвечает за десяток тысяч людей, может, даже за сотни тысяч. У нас же меньше сотни человек. Но все свое время она проводит именно с нами.       - Мы новенькие, - пренебрежительно говорит Кларк.       Октавию это не останавливает.       - А завтра она собирается бродить с нами по городу, чтобы проверить, как идут дела у наших людей. Одного за другим. При этом проведя последние пять дней, беседуя с нашим лидером, сопровождая нас через всю страну и помогая всем нам найти хорошее место для жилья. Разве это не кажется тебе немного странным?       - У нее есть на это причины, - говорит Кларк.       - Я просто не могу перестать думать о том, что у нее есть какие-то планы, о которых мы не знаем, - продолжает Октавия.       Кларк качает головой.       - Обещаю, что знаю об ее планах, Октавия, - мягко говорит она. - Пожалуйста, просто доверься мне, хорошо?       Наступает длинная пауза.       - Как я могу доверять тебе, когда я вполне уверена, что ты лжешь?       - Что ты имеешь ввиду?       Кларк застывает от страха.       Повисает очередная длинная тишина, а затем брюнетка вздыхает.       - Ничего, - наконец говорит она. - Извини, Кларк. Полагаю, я просто параноик.       Кларк дарит ей улыбку, которая кажется огромной подделкой. Теперь же еда блондинки приобретает суховатый оттенок.       - Ладно, - она встает. - Пойду узнаю, смогу ли я принять ванну, ведь прошло уже слишком много времени, и я чувствую, как грязь въелась во все мое тело. Большинству удалось принять ее вчера, но я была слишком занята всеми этими делами.       Кларк уходит, но все еще ощущает задумчивый взгляд другой девушки на своем затылке.

***

¹ "tichas" - "учителя"