Lightning Only Strikes Once

      - Индра предложила мне стать ее Seken, - говорит Октавия.       Лекса поднимает глаза от карты, на которую она смотрела, будучи занятой построением лучшего маршрута от Полиса до ожидаемых мест приземления станций Ковчега. Она должна учесть несколько районов со множеством воров, должна учесть фактор погоды (и фактор Горы Везер, раз уж на то пошло), границу между Трикру и Азгедой, а также те города Азгеды, которые более склоны положительно отреагировать на их вторжение.       Она послала двух гонцов, чтобы они передали Ние и деревням в том районе об их прибытии. Она не совсем ожидает их возвращения. Она испытала небольшой приступ боли, когда отправила их в место, которое, возможно, станет местом их гибели, прямо на ледяном севере - но она знала, что если не сделает этого, то, когда Ниа обвинит ее в том, что она вторглась в ее земли без предупреждения, никто не сможет подтвердить, что эти гонцы действительно были посланы к ней. Она также передала им устные послания для Титуса и Густуса, так что если сначала они найдут одного из ее людей, то Ниа не посмеет убить их, поскольку у них будет доказательство, что они благополучно прибыли в место назначения. Таким образом, она не сможет заявить, что по дороге к ней их убили бандиты. Это лучшее, что может сделать для них Лекса.       - Spechou, Октавия kom Skaikru, - поздравляет ее Лекса, задаваясь вопросом, почему она вообще прервала ее занятие. Она находится в лесу, пытаясь избегать Тондис из-за возможного удара ракет, и до нее не так уж и просто добраться. Удивительно, что ее разведчики вообще пропустили к ней Октавию. - Это большая честь.       - Она говорит, что это ты порекомендовала меня, - прямо говорит Октавия.       - Ты подаешь надежды, - спокойно говорит Лекса. - Если это все...       - Я... нет, - сглатывает Октавия. - Я здесь, потому что... я извинилась перед Кларк за то, что так сурово обращалась с ней. Наверное, мне стоит извиниться и перед тобой.       Лекса поднимает бровь. Октавия, которую она помнит, никогда бы не извинилась перед ней. Возможно, неприязнь девушки в этом мире укоренилась не так прочно, как она думала. Или, возможно, Кларк попросила ее об этом.       - Понятно.       Она выжидающе смотрит на Октавию.       После долгой паузы брюнетка наконец понимает, чего ждет Лекса.       - Ну, в общем, извини, - выдавливает она.       - Mochof, Октавия, - вежливо говорит Лекса, задаваясь вопросом, почему Октавия выглядит такой раздраженной. Возможно, это просто из-за акта признания своей вины, или, возможно, Лекса задела ее чувства. Это будет уже не в первый раз. Она решает бросить ей кость. - Я с нетерпением жду того момента, когда смогу командовать тобой в качестве gona.       Октавия принимает упрямый вид от мысли, что ею будут командовать, но лишь на секунду, а затем делает серьезное лицо. Она уже демонстрирует больше дисциплины.       - Я постараюсь быть хорошим воином, Хеда.       - Я знаю, что таким воином ты и будешь, - все еще невозмутимо говорит Лекса. Они пристально смотрят друг на друга.       - Иногда мне трудно подчиняться приказам, - в конце концов признается Октавия. - У меня не сложились хорошие отношения с властью на Ковчеге.       Возможно, она пытается объяснить, почему она так плохо относилась к Лексе и Кларк, настолько не желавшая верить, что у них могут быть веские причины для любых решений. Лекса не знает, пытается ли она объясниться или же оправдаться.       - Я не очень хорошо доверяю людям.       - Значит, это у нас с тобой общее, Октавия kom Skaikru en Trikru, - мягко говорит Лекса.       Октавия выпускает смешок.       - Наверное, только это.       Лекса отмечает, что девушка не запугана ею, какой она была в другом мире. Немного, но не так сильно. Возможно, это случилось из-за того, что она проводила так много времени рядом с Лексой - питалась с ней, тренировалась с ней, спорила с ней - вероятно, именно это лишило ее этого страха. Она не уверена, хорошо ли это.       - Наверное, - соглашается она.       - Я просто не... - Октавия смотрит на нее так, будто пытается в чем-то разобраться. - Я не понимаю тебя. Ты всегда такая холодная, но только не с Кларк. И даже когда ты с ней, если бы я не подслушала, то тогда, вероятно, не поняла бы, что вы вместе. А со всеми остальными... тебя, кажется, не волновало, когда погибли те gonas. Когда схватили Мерфи и Дрю.       - Мои люди менее выразительны в своих эмоциях, нежели ваши, - предлагает ей Лекса. Это правда, в некотором смысле. Она полагает, что это единственная причина, по которой ее люди - например, Титус и Аня - с такой легкостью заметили ее привязанность к Кларк, тогда как люди блондинки не замечали ничего до тех пор, пока им не рассказали об этом.       (Она должна попытаться перестать думать о них как о своих людях и людях Кларк. Но иногда это трудно).       - Дело не в этом, - говорит Октавия. - Линкольн не выразительный, но он теплый. Я все равно понимаю его. Я не понимаю тебя. Ты готова бросить Мерфи и Дрю умирать...       - Линкольн был gona, разведчиком, а иногда даже и fisa, - отвечает Лекса. - Gonas должны быть вспыльчивыми, чтобы бросаться на врага. Разведчики должны доверять своим инстинктам, чтобы чувствовать окружающих. Fisas должны понимать боль своих пациентов, чтобы исцелять их. Я лидер, Октавия. Я должна быть хладнокровной и безжалостной... не жестокой, но прагматичной. Слушать свою голову, а не сердце.       - Значит, ты пытаешься сказать, что лидеры не заботятся о людях, которых ведут за собой?       - Ох, мы заботимся, - Лекса кривит губы от глупого вопроса Октавии, а затем вздыхает. - Мы просто не можем принимать решения, основываясь на этом. Мои эмоции говорят мне, что Кларк важнее всех тех людей, которых могут убить Горные люди, и что она должна быть в безопасности. Но мой разум говорит мне, что она необходима нам для того, чтобы одолеть их, и не может быть в безопасности. Если бы я использовала свое сердце, чтобы принять решение, мои люди продолжили бы умирать в Горе, сгорать в тумане и превращаться в Ripas, убивая свои собственные семьи, - она смотрит прямо на Октавию, прожигая девушку своим уже не спокойным взглядом. - И если мы решим, что гораздо важнее спасти тех двух Скайкру, нежели защитить остальных, то вы все погибните, яростно нападая на Гору.       - Я не верю в жертвоприношения, - тихо говорит Октавия, но она уже выглядит так, будто задумалась о чем-то.       - Ты имеешь ввиду, что тебе никогда не приходилось делать этого, - просто говорит Лекса. - Потому что ты всего лишь gona, а это означает, что тебе не требуется принимать такие решения. Будь ты на моем месте, отправила бы ты бесчисленное количество людей на верную смерть, чтобы спасти Мерфи и Дрю?       - Я... я не знаю, - говорит Октавия, и впрямь задумываясь об этом. Она опускает глаза, расстроенно хмурясь на землю. - Кажется, будто здесь должен быть третий вариант.       - Дай мне знать, если найдешь его, - сухо говорит Лекса.       Октавия, сделав долгую паузу, продолжает:       - В любом случае... в любом случае, какое бы решение я ни приняла, я думаю, что это вечно преследовало бы меня.       - Как это будет преследовать меня и Кларк, - отвечает Лекса, хотя, по правде говоря, смерть двух Скайкру и группы gonas будет преследовать ее меньше по сравнению с легионами людей, которых она потеряла. Воспоминания о самых безжалостных поступках, которые она совершала... боль от сожалений других Командующих в ее снах... голова Костии, на которой видны признаки жестокого издевательства... да, Лексу преследует так много вещей, что вообще удивительно, что смерть все еще может причинить ей боль. Но это две стороны одной монеты - смерть может сделать ей больно, но жизнь может поразить ее, и когда она пыталась перестать заботиться обо всех этих вещах, она отрезала себя не только от боли, но и от красоты жизни. И она не сделает этого снова, когда рядом с ней есть Кларк, которая может сделать эту жизнь в разы прекраснее. - Даже если я не показываю, что это причиняет мне боль, потому что в противном случае это показало бы и мою слабость, а эта слабость может убить меня. Ты понимаешь?       - Да, - тихо говорит Октавия. В ее глазах теперь плещется больше понимания, чем когда-либо. - Я понимаю.       Повисает очередная пауза. Октавия сглатывает.       - В любом случае, я учусь понимать это.       Возможно, не так уж и плохо, что страх сменился уважением.       - Не могла бы ты рассказать мне, кем я была в твоем с Кларк странном сне о другом мире? - спустя минуту раздумий спрашивает Октавия.       - Значит, ты все же веришь нам? - в ответ спрашивает Лекса, снова отрывая взгляд от карт, не потрудившись обратить внимание на заявление девушки о том, что другой мир был лишь сном. Она и сама не уверена, что это было взаправду, ведь ее последние воспоминания перед путешествием во времени такие расплывчатые и нереальные (возможно, никто не может вспомнить свою собственную смерть, или, может, ее сознание затуманилось из-за потери крови), и было бы странно ожидать от Октавии, что она будет рассматривать два мира как равные между собой, когда она не прожила еще ни один из них.       - Я наблюдала, - говорит Октавия. - Вы многое знаете. То, чего знать не должны. Обо мне, обо всех нас. О том, что произойдет. Так что на данный момент... да, я вам верю. Настолько безумная ложь была бы довольно глупой, если бы это не было правдой.       Лекса кивает. Это кажется ей разумным, хотя, конечно, и не безошибочным.       - Тогда я снова скажу тебе правду, Октавия. В последнем мире ты была Seken Индры. Ты любила Линкольна. Ты была и Скайкру, и Трикру. Я была неприятна тебе, ты бросала вызовы Кларк, ты сражалась за то, во что веришь, а иногда твои убеждения были слишком определенны... прямо как и этот мир.       - Mochof, - тихо говорит Октавия, хотя она, кажется, опешила от предполагаемой критики в последнем комментарии. - Но ты не сказала мне ничего нового. В чем было мое отличие там?       Лекса раздумывает над этим.       - Твои люди не любили тебя и не доверяли тебе, - просто говорит она. - Из-за того, что ты была с Линкольном. Они посадили его под замок, они убили невинных Трикру, а затем поймали вас в ловушку между двумя нашими народами до тех пор, пока не смогли сокрушить вас этой силой. Твой брат, - добавляет она, немного подумав, - был одним из таких Небесных, он желал осуждать. Вы были не на одной стороне, он сражался за Канцлера Пайка, в то время как ты сражалась за Индру. Я не знаю, какие у вас были отношения, тебе лучше спросить об этом Кларк, но я не могу представить, что они были теплыми.       Октавия делает шаг назад.       - Белл никогда бы не сделал ничего, чтобы причинить мне боль.       - Но он сделал бы что угодно, чтобы защитить тебя, - говорит Лекса. - И, как и у тебя, Октавия, у него есть проблемы с видением оттенков серого, - она встречается взглядом с Октавией. - Я выяснила, что тот, кто сделает ради тебя все, что угодно, из-за любви, может быть более опасным, чем настоящий враг. Именно поэтому теперь он преподает в Полисе, а не обучается тому, как сражаться.       Октавия переминается с ноги на ногу и не отвечает.       Лекса вздыхает, завершая этот разговор:       - Вот твой первый приказ в качестве Seken: не могла бы ты, пожалуйста, привести ко мне Аню? Она повела свою группу на юг, чтобы найти больше металлических вещей для Рэйвен kom Skaikru. Я должна поговорить с ней. И вполне уместно, что твоим первым действием в качестве члена Древесного клана будет заключаться в перемещении по лесу по просьбе твоей Хеды.       - Sha, Хеда, - говорит Октавия, все еще явно отвлеченная тем, что она сказала о другом мире. Тем не менее, она исчезает в деревьях. Лекса возвращает свое внимание к карте.       Она больше не знает, в каких районах будет безопаснее всего пересечь границу с Азгедой, кроме как в общих чертах. Поскольку она приглядывает за всеми двенадцатью кланами, она стала меньше осведомлена о том клане, в котором родилась. Но Аня уже бывала там, недалеко от границы, и она точно будет знать, как найти самое безопасное место.       Лекса только принимает решение, что лошади должны будут остаться в Полисе или Тондисе, поскольку они слишком ценны, чтобы рисковать ими в северном снегу, как к ней прибывает Аня.       - Вы хотели меня видеть, Хеда? - слишком формально говорит она.       - Sha, - говорит Лекса, решая проигнорировать этот тон. - Я хотела услышать твой совет. Мы должны пересечь северную границу, и я подумала, что ты можешь сказать мне, в каком месте сделать это будет безопаснее всего.       Аня оглядывается по сторонам. Охранники находятся вне зоны слышимости, частично из-за того, что Лекса пыталась заполучить больше конфиденциальности, но главным образом из-за того, что она хотела получить от них значимое предупреждение о любом приближении Горных людей. Кларк может быть права. Эмерсон может помнить то же, что и они, а это значит, что они нигде не будут в безопасности. Увидев, что их нельзя услышать, Аня говорит прямо. Даже более, чем обычно.       - Почему мы должны?       - Что?       - Почему мы должны идти на север, Лекса?       Аня наклоняется ближе к ней, полностью убеждаясь в том, что никто не услышит ее слов.       Лекса хмурится, смотря на нее.       - Небесные должны приземлиться на территории Азгеды. Несмотря на то, что в последнее время Азгеда ведет себя крайне неспокойно, они все равно подчинятся моим приказам, и они гораздо менее опасны, чем Maunon. Ты знаешь это.       Она и сама переживает из-за этого решения, хотя и не считает, что Ниа убьет ее на своей территории. Было бы слишком очевидно, что она виновна в этом, и это, вероятно, послужило бы причиной побудить весь альянс выступить против нее - Азгеда быстро потерпит поражение в любой войне, не заручившись помощью союзников.       Аня смотрит на нее, сузив глаза.       - Но почему мы должны идти на север? Кем для нас является Скайкру, помимо захватчиков? Ты говорила о том, что они помогут нам повергнуть Maunon, но теперь они прячутся от них. Так они сильные или же слабые? Если они сильные, то мы должны уничтожить их, прежде чем они смогут захватить наши земли. Если они слабые, то они бесполезны для нас.       - Ты подвергаешь сомнению мое решение, Аня? - железным голосом говорит Лекса.       Аня не вздрагивает от этих опасных ноток в ее тоне. Она принимает сердитый вид.       - Я подвергаю под сомнение все, что может убить тебя, yongon. Ты защищаешь и помогаешь им, в то время как они ничего не делают для нас. Некоторые из них интересны, даже приятны, но это не является причиной для такого отношения. Gonas уже погибли, пытаясь защитить их от Maunon. Азгеде не понравится, что ты войдешь на их территорию, а к тому же позволишь сделать это незнакомцам. Ниа может попытаться бросить тебе вызов, как только ты вернешься в Полис, обвинив тебя в слабости.       - Она потерпит неудачу, - говорит Лекса, сохраняя спокойствие.       - Потерпит ли? - оспаривает Аня. - Я знаю, почему ты так рискуешь ради Скайкру, Лекса, даже если другие этого и не видят. То, как ты смотришь на эту Небесную девчонку... я не видела тебя в таком состоянии со времен Костии. Но та Костия, которую я знаю, чувствовала то же, что и ты.       - Не упоминай ее в моем присутствии, - рычит Лекса.       - Не пойми меня неправильно, - быстро говорит Аня. - Я буду следовать за тобой, подчиняться тебе, защищать тебя, что бы ты ни попросила... как и всегда. Все, что я пытаюсь сказать, так это что ты не достаточно долго знакома с Кларк kom Skaikru. Я не Титус. Я не считаю, что те чувства, которые ты испытывала к Костии, сделали тебя слабой, и я не считаю, что эти повторно возникшие чувства сделают тебя слабой. Но принимать решения, основываясь на этих чувствах... - она не договаривает, но Лекса знает, как заканчивается это предложение.       - Это сделает меня слабой, - завершает она. Аня не знает, что она повторяет то, что только что объясняла сама Лекса - даже после стольких лет, она все еще отражает своего наставника, свою Fos. - Слабее, чем я была раньше. Потому что я никогда не принимала решения, основываясь на своих чувствах к Костии, к Густусу или к тебе. А я многое чувствую по отношению к вам.       Аня выглядит шокированной этим признанием.       - Я не стану лгать, Аня, больше нет. Я забочусь о тебе, я забочусь о Густусе. Я так сильно любила Костию, что ее смерть чуть было не уничтожила меня. Это правда. Но пойми, Аня, то, что я делаю для Скайкру, я делаю ради наших людей. Не ради Кларк. Я буду рада, если она будет избавлена от боли, но я считаю, что Скайкру могут помочь нам. Разве ты не разглядела в них ничего стоящего?       - Ничего, - шипит Аня. - Все, что они делают, так это болтают, жалуются и спорят.       Затем она делает паузу, задумываясь на секунду.       - В чем дело? - спрашивает Лекса.       - Та... девушка, Рэйвен, она взяла те пустяки, которые я ей дала, и заставила их искриться, - нехотя признает Аня. - Искры, которые были не горячими, но обжигающими... но совершенно отличающиеся от огня. Но какую пользу они принесут в борьбе против Maunon?       - По словам Кларк, подобные искры - это начало того, что заставляет приемник разговаривать со звездами, что заставляет туман рассеиваться на наших землях, - говорит Лекса. - Как бы странно это ни звучало, но я верю ей. Возможно, если мы тоже научимся контролировать эти штуки, то сможем использовать их. И Скайкру могут использовать огнестрельное оружие так, как не можем мы.       - Огнестрельное оружие! - Аня выглядит испуганной.       - Огнестрельное оружие, - твердо говорит Лекса. - Это не по нашим правилам, это не наши убеждения, это не благородная тактика, но у Скайкру не те же самые правила, убеждения или чувство чести, что и у нас. Однажды я сказала тебе, что считаю, будто другие кланы используют методы, которые могут быть полезны для нас, и теперь мы едим рыбу, которую не можем поймать, носим меха, которые принадлежат животным, что мы никогда не видели своими глазами, и владеем лошадьми, которых никогда не разводили. Лодочные люди, Ледяной народ и клан Наездников Равнин предоставили нам все это. А у них есть дерево для постройки домов, а также орехи и мясо, которые им дали мы. Трикру не действуют, опираясь на те же методы, что и они, но мы извлекаем из них выгоду, также как и они извлекают выгоду из нас. Наши дети обучаются сражаться с бандитами и зверями, вместо того, чтобы убивать друг друга. Теперь они все мои люди, все двенадцать кланов, потому что я захотела так сделать, потому что я не слушала, когда ты и другие утверждали, насколько это опасно. Я не хочу, чтобы потенциальный союзник был уничтожен только потому, что так проще, чем помогать им выживать.       Аня долгое время смотрит на нее. Затем ее бывшая Fos опускает глаза и вонзает свой кинжал в карту.       - Вот, - хрипло говорит Аня. - Это самое безопасное место для пересечения границы.