Lightning Only Strikes Once

      Едва первые лучи солнца успевают коснуться земли, как Лекса уже выпутывается из одеял и рук Кларк, стараясь не разбудить ее. Она натягивает на себя какую-то старую одежду блондинки и не надевает толстые слои своей брони, за исключением нескольких частей. Этой ночью она долго не могла уснуть, постоянно просыпаясь от своих ночных кошмаров и испытывая животрепещущее ощущение, что она должна поговорить обо всем этом с Кларк. Ей не нравится скрывать от нее что-либо, но еще сильнее ей не нравится спорить с ней, а она может распознать тему, в которой они явно не придут к согласию и которую лучше избегать.       Когда прошлым вечером Кларк спросила ее, как они должны поступить с Пайком, Лекса обнаружила, что пожимает плечами, говоря ей, что это можно решить и позже.       Что ж. Технически, «позже» уже наступило. И она приняла решение.       Охранники, стоящие снаружи, начинают следовать за ней, но она тихонько приказывает им оставаться на месте, чтобы защищать Кларк. Она берет с собой лишь четверых. Затем она идет к станции с окружающей себя охраной.       Gonas, которых она выбрала, на шесть футов выше нее, с выпирающими мышцами и оружием. Дело не в том, что ей нужно, чтобы они выглядели свирепыми - все дело в сравнении, потому что ей нужно казаться безвредной. Мало кто смотрит на безоружного, самого маленького и физически слабого человека в группе, ведь большинство пытается отыскать самых опасных.       - Доброе утро, - говорит она Пайку, который стоит в дверях станции. Их нельзя закрыть - они пострадали от падения - и ее gonas доложили ей, что он простоял здесь всю ночь с оружием в руках, охраняя своих людей от «дикарей». Рядом с ним стоит другой мужчина, который выглядит более бодрым, и он пихает прикладом своего оружия в бок Пайка, чтобы разбудить и его.       Он моргает, словно проснувшись от оцепенения, и сразу же поднимает свое оружие, указывая на стоящего слева от нее gona, который мрачно смотрит на него в ответ.       - А что ты здесь делаешь?       Он кивает другому мужчине Скайкру, который после исчезает внутри, видимо, чтобы позвать больше людей.       - Я хотела поговорить с Вами о Ваших людях, - говорит она, пропуская в свой голос некую нервнозность. Она смотрит на него как молодая, наивная и глупая девушка. - Я... Вы говорили что-то об урожае. Если наша земля не подходит для этого...       - Я не буду разговаривать с тобой, - говорит он, прожигая взглядом стоящего рядом с ней gona.       Лекса непонимающе моргает.       - Ох! Разумеется! - она поворачивается к своей страже. - Пожалуйста, мы пройдемся, чтобы нас никто не услышал. Вы должны остаться здесь, - она снова смотрит на Пайка. - У меня нет оружия, и мы можем пройти в любом направлении, которое Вы предпочтете. Разве что Вы не хотите зайти внутрь... - она неуверенно двигается в сторону открытой двери.       Она видит, как работает его мозг. Если он решит поговорить с ней внутри, то позволит ей увидеть точное количество того, чем они обладают. Сколько у них gonas, сколько оружия.       - Нет, - хрипло говорит он. - Я вообще не буду с тобой разговаривать.       Он снова угрожающе поднимает свое оружие.       - Я просто... - Лекса позволяет своему голосу подняться на октаву выше, будто он действительно пугает ее, а не слегка раздражает. - Я хочу узнать, что могут сделать мои люди, чтобы достичь согласия с Вами. Кларк назвала это... кажется, договоренностью? Вы можете взять с собой больше людей, если хотите. Столько, сколько пожелаете.       Он смотрит на явно безвредную, молодую, облаченную в одежду Небесных, а к тому же и очень маленькую по сравнению с ее охранниками, с широко раскрытыми глазами и заметно нервничающую Лексу. Она видит, как он взвешивает все возможности - запугать девушку, чтобы она предоставила желаемые им земли и уважение - против его неприязни к ее людям. Затем он смотрит на ее охранников, напугано делая шаг назад. Ясно, что ему нужно оставить здесь своих людей, чтобы они не позволили им войти.       - Джей? - кричит он в сторону двери.       Другой мужчина снова появляется, на этот раз в сопровождении еще двух, и все они держат оружия, которые слегка направляют на охрану Лексы.       - Да?       - Я собираюсь прогуляться с этой барышней, - говорит он им. - Она принцесса Землян или что-то в этом роде.       - Не знаю, возможно, одному из них тоже стоит пойти с нами, - тревожно говорит Лекса. - На земле много опасностей... животные, бандиты, Maunon...       - У меня есть пистолет, а не заточенный столовый нож, как у большинства из вас, - резко говорит он, оскорбленный тем, что она подразумевает, будто он не сможет справиться с чем бы то ни было, что может предложить ему земля, как она и думала. Возможно, единственное различие, которое открыла в этом человеке земля в первом мире, заключалась в том, что она немного усмирила его - неужели он мог быть избран Скайкру в качестве своего лидера, учитывая его настолько надменное, безрассудное мышление? - С нами все будет в порядке, - если раньше он и собирался взять с собой одного или даже двух человек, теперь он точно не сделает этого, ведь она помяла его гордость. Он поворачивается к своим людям. - Проследите, чтобы эти скоты не попали внутрь.       Лекса должна почувствовать удовлетворение от того, насколько хорошо она читает этого мужчину, насколько хорошо она играет с ним. Вместо этого она думает лишь о том, насколько сильно на нее будет злиться Кларк. О том, что сначала она должна была поговорить с ней об этом. Но теперь уже ничего нельзя изменить.       Она позволяет ему вести ее через лес, идя за ним маленькими шажками, из-за чего ей приходится делать вдвое больше шагов. Лекса знает, что благодаря этому она кажется еще более похожей на ребенка.       - Я просто хочу, чтобы наши люди нашли общий язык, - с волнением говорит ему она. - Я знаю, что вы злитесь на нас. Ai gonas...       - Говори по-английски, - приказывает он ей, поворачивая голову, чтобы одарить ее презрительным взглядом. - Наши люди не смогут найти общий язык, пока вы не научитесь хотя бы вести себя цивилизованно.       Лекса задается вопросом, какой именно язык имеет отношение к цивилизованности. Скайкру на самом деле считают, что gonasleng обладает некой неотъемлемой ценностью, которой нет у других языков? Однако теперь, когда она сравнивает, как они отреагировали на ее людей и на Maunon в оригинальном мире, она понимает, что это может быть верованием Скайкру.       - Извините, - говорит Лекса, выглядя настолько смиренной и виноватой, насколько может. Это почти причиняет боль ее лицу. - Мы... мы стараемся. Мы знаем, что вы командуете чудесами. Эти штуки, которые вы называете оружием... я не знала, что кто-то, кроме Maunon, использует их. И ваш дом среди звезд...       - Космическая станция. Ковчег, - поправляет он, все еще наслаждаясь ощущением превосходства над ней. Или, возможно, он ведет себя так потому, что однажды он был ticha и не может не поправлять людей. Она почти испытывает к нему сочувствие, всего на секунду. Насколько это, должно быть, странно, превращаться из фигуры, обладающей всеми знаниями мира, на которую все смотрят в поиске ответов, в человека, который совсем ничего не смыслит в своей предполагаемой области знаний. Должно быть, его шокировало, когда он понял, что все известные им факты оказались ложью. Не удивительно, что он так набрасывается на остальных, пытаясь выдать свой новоприобретенный страх за гнев.       Однако это продолжается лишь секунду. Она вспоминает слова Кларк о том, что гибкость столь же полезна, сколь и стратегия. Эти слова были сказаны о глупой игре, но она была права. Кларк приспособилась, когда выяснила, что земля уже обитаема, что Maunon представляют опасность, что она вернулась назад во времени. Лекса изменила свои планы, чтобы создать первый альянс, как только это стало возможным, а затем для того, чтобы объединиться со Скайкру. Гибкость является основным требованием для лидера.       Этот мужчина не обладает гибкостью. Возможно, у него и есть хорошие стратегии, но он не способен измениться, чтобы отреагировать на окружающий его мир.       И, прямо как и Ратан... прямо как и Ратан, он - угроза.       - Да, Кларк тоже это так называет, - ласково говорит она. Пайк начал ходить неровно, извивая тропинку своих следов. Если они продолжат двигаться в этом направлении, то вскоре дойдут до лагеря gonas, что несомненно не является ее намерением. Она подозревает, что если она закричит, то они это услышат. Она думала, что ей следует находиться в пределах слышимости станции, но это тоже подойдет. По факту, так будет даже лучше, ведь был небольшой шанс на то, что ее расстреляют разъяренные Скайкру, если они доберутся до нее раньше, чем ее gonas.       Она останавливается, слегка ахая.       - Я... извините. Вы очень быстро идете. Не могли бы мы замедлиться?       Пайк прыскает от смеха, завидев ее слабость.       - Не знаю, почему... - он замолкает на середине предложения, когда Лекса вздрагивает, устремляя свой взгляд за его плечо. - В чем дело? - настороженно говорит он, разворачиваясь и поднимая свое оружие.       Это не обдурило бы ни одного из Sekens, думает она, не говоря уже о gona. Найтблиды, скорее всего, лишь посмеялись бы от такого отвлечения, нежели купились бы на него. Но они привыкли к таким уловкам и хитростям. Она делает один плавный шаг вперед, приоткрывая свой мешочек, который перед выходом предоставила ей Индра, и просовывает туда руку.       - В этом, - шепчет она и одновременно засовывает две штуки в его спину.       Он издает едва слышный звук, а затем падает на живот, дыша глубоко и равномерно, явно потеряв сознание. Его оружие плюхается рядом с ним.       Лекса полностью открывает мешочек и достает оттуда оставшиеся пять усыпляющих дротиков, спасенные после нападения Maunon. Горные люди промахиваются не так часто, а ее люди редко забирают их вещи из страха, что эти вещи каким-либо образом привлекут к ним Maunon. Индре повезло найти шесть дротиков, а Лексе повезло найти седьмой на упавшем корабле, когда они забрали в плен Мерфи и Дрю.       Она не знала, на ком в конечном итоге использует их. Это был лишь запасной план. Она прокручивала в голове список угроз, главными из которых были Финн, Беллами и Пайк. Она собиралась быстро нанести удар, чтобы устранить угрозу и помочь укрепить страх Скайкру перед Горой. Конечно, теперь они боятся их и без ее помощи, но, возможно, это поможет понять людям со станции «Ферма».       Они заподозрят неладное. Она в этом не сомневается. Но Пайк сказал своим gonas, что он сам решил пойти на эту прогулку, и она использовала оружие Maunon. Все люди, в том числе ее воины, Азгеды и Скайкру, которые приземлились на упавшем корабле, подтвердят, что она никоим образом не может быть причастна к этому, и они будут вынуждены предположить, что она невиновна.       Она холодно вонзает еще три дротика ему в спину, чтобы создалось впечатление, будто все они прилетели из одного направления. Через несколько минут она прикладывает свою ладонь к его шее. Он не подает никаких признаков жизни, но она все равно ждет еще с минуту, чтобы быть полностью уверенной в этом.       - Yu gonplei ste odon, - шепчет она его трупу.       Лекса поднимается на ноги, вставая на такое место, чтобы создалось впечатление, будто она стояла к нему лицом, хотя она делает несколько шагов в сторону. В него выстрелили сзади. Значит, в нее должны были выстрелить спереди, тот же самый Maunon.       Она вонзает один дротик в свою броню на правом плече, следя за тем, чтобы он не прошел достаточно глубоко и не задел кожу. Она делает несколько шагов вперед и прижимает палец погибшего на курок его оружия, чтобы выпустить громкий звук «ра-та-та», говоря себе, что стреляет он, а не она, и это формальность успокаивает, какой бы глупой она ни была.       Звук стрельбы проносится через замерзший лес. Она наполняет свои легкие воздухом и выкрикивает «MAUNON! MAUNON!», а затем проталкивает оставшийся дротик в свое плечо правой руки, рядом с другим.       Она почти не ощущает удара о землю, но требуется определенное время, чтобы она потеряла сознание. Возможно, ее sheidjus - ее темная кровь - пытается бороться с последствиями от наркотика. В прошлом она замечала, что все, начиная от алкоголя и заканчивая галлюциногенными орехами, оказывает на нее меньшее влияние, нежели на остальных, оставляя за собой некое головокружение и легкость, но никакого опьянения или же галлюцинаций.       В медленном, ошеломляющем страхе она осознает, что не полностью завязала свой мешочек, и теперь он слегка приоткрыт, а кто-нибудь точно заметит эту странность. Она пытается пошевелить рукой и проклинает себя за свое глупое поведение.       Лекса не уверена, снится ли ей то, что происходит дальше, или это происходит наяву. Октавия склоняется к ней в панике, читаемой на ее лице.       - Где? - отчаянно шипит она. - Где они?       Затем она бросает взгляд на мешочек, а после смотрит на Пайка, и на ее лице вырисовывается нечто вроде понимания. А еще ужаса.       Лексу посещают туманные мысли, что однажды она, должно быть, упоминала имя Пайка при разговоре с Октавией, - она знает, кто он такой, и нечто из того, что он натворит. Во всяком случае, она знает достаточно, чтобы заподозрить ее причастность к этому, если и вовсе не обрести полную уверенность в этом.       Она пытается не закрывать глаза, пытается сказать что-то Октавии, но не может пошевелить ни одной частью своего тела.       - На юг! Я видела его! Он побежал на юг! - кричит Октавия, а затем кладет руки на пояс Лексы, закрывая мешочек и отрывисто завязывая его. - Gonas, на юг!       Она делает то, чего бы никогда не сделала прежняя Октавия, - прикрывает и лжет ради Лексы. Возможно, она все-таки меняется.       Возможно, все они меняются.       Лекса, наконец, сдается, закрывая глаза и ощущая, как ее поглощает мрак.