Lightning Only Strikes Once

      В этот день они никуда не уходят. Скайкру хоронят Пайка и остальных, кто погиб при приземлении станции. Лекса посещает церемонию и наблюдает за тем, как большинство людей из станции «Ферма» отдают должное закопанным в земле душам. Хотя и Кларк, и Октавия уже сказали им, что было использовано оружие Maunon, а сами они изучили дротики и поняли, что они не похожи на то оружие, которое используют люди двенадцати кланов, их по-прежнему одолевают сомнения. Октавия заявила, что видела побег Горного человека, и это давно рассеяло любое прямое подозрение, но они все еще не в восторге от того, что она посещает эту церемонию Скайкру.       Когда они спрашивают, кто будет произносить речь над могилой Пайка, один из мужчин с оружием собирается встать, но вместо него идет Лекса, заставляя его опуститься обратно на свое место одной силой своего взгляда. Она немного знает о похоронах Скайкру.       - Сегодня ваш лидер, Чарльз Пайк, погиб, защищая меня, - говорит она, повышая свой голос. Она не утруждается продемонстрировать ту робость, которую она показывала Пайку, - чем раньше эти люди поймут, что она лидер, тем лучше. Она надела свою маску слабости и невинности лишь ради Пайка. Для многих людей из станции «Ферма» это - первый раз, когда они видят поведение Лексы. Единственное, чем она отличается от обыкновенной Командующей, - это ее чистое, не обремененное боевой раскраской, лицо. Все же остальное, начиная от заплетенных волос и кожаных доспехов, и заканчивая выражением ее лица, излучает власть и контроль. - Когда в него попали, его первым действием было переместить меня так, чтобы его тело заблокировало мое. Он принял выстрелы за меня. Он пожертвовал своей жизнью ради меня. Он был героем, которого мы не забудем. Я обязана ему... и его людям своей благодарностью в этой и всех своих жизнях.       Она с уверенностью показывает скорбь на своем лице и кладет дротик, вытащенный из тела мужчины Октавией, на его могилу.       Она ощущает скорбь потому, что он причинил боль Кларк. Она не испытывает никакой скорби за само убийство Пайка. Несмотря на ее речь, его вскоре забудут. Он не заслуживает, чтобы его помнили.       За этими словами следует пауза, а затем все хором говорят:       - Да встретимся мы вновь.       Они верят мне, думает Лекса. Большинство из них верят мне. Ложь лучше правды - они бы предпочли думать, что он погиб героем, тем самым заработав им защиту и верность могущественного лидера, чем думать, что он погиб без всякой на то причины.       Лекса находит Индру на краю поляны, которую они используют для тренировок. Они с Линкольном тихонько спорят между собой. Лекса предполагает, что они говорят о смерти Пайка, и приближается к ним, чтобы услышать их разговор. Ей нужно знать, что они об этом думают.       - Хотя бы позволь мне и моей Seken нести некоторые из твоих сумок, - рычит Индра, - раз уж ты не позволяешь мне разделить их между gonakru.       - Я могу нести свою долю, - упрямо говорит Линкольн.       - Прояви здравый смысл, skat! - прожигает его взглядом Индра. - Ты начнешь хромать, если будешь продолжать в том же духе. Мне не нужно быть fisa, чтобы увидеть, что ты хромаешь. Тебе следовало остаться в Тондисе.       Лекса заметила, что Линкольн до сих пор старается не переносить слишком много веса на свою травмированную ногу, но она не задумывалась об этом - он знает небольшой толк в исцелении и точно знает, способен ли он путешествовать с ними. Теперь она пересматривает эту ситуацию. Теперь она понимает, что он пошел бы с ними, даже если бы полагал, что не сможет сделать это из-за своего здоровья - разумеется, потребовалось бы нечто гораздо более серьезное, нежели раненая нога, чтобы не позволить Лексе сопровождать Кларк, если бы она отправилась в опасное место. Она прочищает горло.       - Индра. Линкольн.       Они оба немедленно выпрямляются и поворачиваются к ней лицом, искусно делая вид, будто они и вовсе не спорили мгновением ранее.       - Хеда, - хором произносят они.       - Без сомнения, Октавия все вам рассказала, - заявляет Лекса, не позволяя эмоциям раскрасить свои слова.       - Я сообщила своей Seken, что если что-то не предназначено для моих ушей, то я не желаю слышать этого, - кратко отвечает Индра. - Вы моя Командующая. Я не сомневаюсь в Ваших действиях.       Повисает небольшая пауза, а затем Линкольн вполголоса говорит:       - Как и я, Хеда.       Лекса переводит свой взгляд на него.       - А вот это новость, - замечает она почти довольным голосом, хотя и скрывает это за своей обычной маской безразличия. - Судя по тому, что рассказывает мне Индра, обычно ты не делаешь ничего, кроме как сомневаешься во мне.       - Наши методы, наши законы... - нерешительно говорит он. - Иногда они не оставляют места для доброты или милосердия. Я сомневаюсь в них, - он смотрит ей в глаза. - Но Вы - Командующая. Вы создали альянс, Вы спасли людей Октавии, Вы повергнете Гору. Я не сомневаюсь в Вас.       - Mochof, Линкольн, - говорит Лекса. Она почтительно склоняет голову, а затем поворачивается, чтобы взглянуть на Индру. - Независимо от того, рассказала ли тебе Октавия или нет, ты знаешь, как я использовала дротики, которые ты мне предоставила, - тихо говорит она. Индра не отвечает. - Ты никогда не попросишь объяснений, Индра, я знаю это. Ты верна вне всякой меры. Но ты одна из тех людей, которым я доверяю больше всего, и ты заслуживаешь знать о моих мотивах... Пайк представлял угрозу. Пайк бы убил многих наших людей. Его нужно было устранить. Я благодарю тебя за твою роль в этом, Индра kom Trikru.       - Sha, Хеда, - говорит Индра. Лекса не уверена, сияют ли ее глаза со свирепостью и удовольствием от смерти Пайка или же от доверия своей Хеды. Возможно, и от того, и от другого.       - Что вы думаете о gonakru Азгеды? - лениво говорит Лекса. - Сион не делал ничего, кроме как помогал нам, но тот гонец, прибывший на днях...       - Их лидер неплох, учитывая, что он является членом Ледяного народа, - неохотно говорит Индра. - Он кажется верным и альянсу, и Вам, Хеда. Его младший брат нашел houmon среди Наездников Равнин, и Сион полагает, что если бы не альянс, в результате они оба стали бы изгнанниками.       - Его gonas спокойны, - добавляет Линкольн. - Они играют в кости. Их тренировки простые. Они ворчат, спорят из-за того, кто должен делить между собой палатки, разговаривают о своих семьях и деревнях. Они не проявляют никаких признаков суетливости или страха. Не похоже, что они планируют нападение.       - Они не изучают наши тренировки так, будто желают знать о наших слабостях, - продолжает Индра. - Сион позволяет своим gonas разговаривать с нашими, если они захотят, но никто, кажется, не пытается выпытать наши секреты. Сион не задает мне тревожных вопросов, пытаясь заполучить информацию, - единственный раз, когда я задумалась над тем, пытается ли он что-либо выяснить, - когда он спросил, когда мы собираемся вернуться в Полис.       - Заранее знать, когда я вернусь, может сыграть на руку Ние, - медленно говорит Лекса. - Для переговоров или уловок. Или если она хочет бросить мне вызов или спланировать попытку покушения, а тогда... - она со вздохом замолкает. - Мы слишком мало знаем, - говорит она, скорее самой себе.       Вскоре к ней должен вернуться Густус. Она доверяет его инстинктам почти так же, как своим. Ее собственные говорят ей, что gonakru Азгеды не станет нападать на них, но неизвестное послание падает на ее плечи тяжелым грузом. Возможно, оно и безвредно, но, опираясь на ее собственный опыт, то, что связано с Нией, просто не может быть безвредным.       Индра и Линкольн терпеливо ждут, пока Лекса оглядывается по сторонам, размышляя. Она встречается своими глазами с голубыми - Кларк, которая стоит примерно в сотне футов от нее и смотрит в небо, выходя из палатки Скайкру, пока рядом с ней шагает Трис. На секунду они смотрят в глаза друг другу.       Лекса чувствует, как у нее сжимается сердце. Кларк простила ее, но она не простила саму себя за то, что причинила боль девушке, которую любит. Лекса редко совершает такие ошибки. Или, скорее, она часто совершала такие ошибки, но это было до того, как у нее появилась любовь и доверие Кларк. Она вернулась к своим старым инстинктам.       Она совершила ошибку. И тут же она совершила вторую, принуждая блондинку заботиться и успокаивать ее, пока сама она ломалась. Кларк и так приходится нести на своих плечах слишком много ноши, а теперь на них повисла и Лекса, которая причинила ей боль, не подумав должным образом о своем плане и его последствиях, а затем повела себя так, будто это именно она заслуживает того, чтобы расстраиваться.       - Хеда? - извиняющимся тоном возвращает ее к реальности Линкольн.       Лекса моргает, снова устремляя свой взгляд на Линкольна и Индру.       - Индра, - коротко говорит она. - Поговори с Сионом. Упомяни вскользь, что мы можем вернуться в Полис раньше, чем планировали. Когда он попытается заполучить более подробную информацию, следи за тем, что он захочет узнать. Наше время отправления, наш маршрут, планируем ли мы оставить здесь Скайкру? Мы можем узнать, для чего он это делает. Линкольн, подружись с гонцом, если можешь. Мы принесли небольшой запас алкоголя, чтобы бороться с холодом, так что используй столько, сколько тебе нужно, чтобы он стал добродушным и разговорчивым. В какой-то момент, во время нашего путешествия, мне может потребоваться оправдание, чтобы мы смогли собраться в одном месте и спланировать свои дальнейшие действия, не вызывая подозрений у Сиона, - если ты услышишь, как я дважды кашляю, притворись, что у тебя отказала нога. Кларк придет, чтобы позаботиться о тебе, Октавия и Индра придут из-за своего беспокойства, а я составлю им компанию. Я сообщу остальным, чтобы они отреагировали на это с волнением и также собрались в одном месте.       - Sha, Хеда, - обещает Линкольн. Индра кивает и, завидев многозначный взгляд Лексы, поворачивается и отправляется на поиски Сиона. Линкольн не уходит, а лишь уверенно смотрит в зеленые глаза. - Могу я задать Вам вопрос, Хеда?       - Sha, - отвечает Лекса. Она знает, что сейчас будет.       - В другом мире... в другом мире, из которого пришли Вы и Кларк kom Skaikru, мы победили Maunon?       - Победили, - говорит Лекса, хотя на ее сердце по-прежнему становится тяжело от воспоминаний об этом. - Но ты сыграл гораздо более значимую роль в этом, нежели я, Линкольн. Ты стал первым в мире человеком, который превратился в Ripa, а затем снова стал человеком. Ты убил их лидера. Ты помог повергнуть Гору.       Линкольн выглядит удивленным, но на его серьезном лице все равно появляется полуулыбка.       - Это хорошая новость, Хеда. Я благодарю Вас.       Лекса ждет дальнейших вопросов, но похоже, что на этом он закончил.       - Ты не желаешь знать, кем ты был в другом мире? - с любопытством спрашивает она. - Жил ли ты? Кого ты любил, кого ненавидел, были ли мы на одной стороне?       - Я заботился об Октавии, - уверенно говорит он. - И я заботился об Индре. Я служил двенадцати кланам и помогал Скайкру. Если я погиб, то я погиб за своих людей. Я считаю, что это является правдой в любом мире.       Лекса улыбается. Линкольн делает шаг назад, очевидно, удивленный ее радостью - Лекса не часто улыбается, а в его присутствии она не делала этого никогда.       - Ты хороший человек, Линкольн, - откровенно говорит она. - Не всегда хороший gona, не всегда хороший fisa и даже не всегда хороший Трикру. Но всегда очень хороший человек. Думаю, нам нужно больше таких людей, как ты.       Линкольн сглатывает.       - Приятно, что Вы так говорите, Хеда, - слегка настороженно говорит он. - Я знаю, что должен извиниться перед Вами за то, что было в прошлом.       Он ссылается на обвинения Октавии, понимает она. Кажется, будто это было так давно, что она уже совсем не беспокоиться об этом. Линкольн не казался ей таким человеком, который стал бы бросаться такими обвинениями. Но, разумеется, он не так давно получил серьезное ранение, принял из-за этого лекарства fisa и впервые влюбился, а мир менялся слишком быстро. Похоже, что знание тригедасленга Кларк тоже заставило его изрядно понервничать. Раз уж она смогла простить Октавию за ее агрессивные высказывания, она определенно может простить Линкольна за его причастность к этому. Кроме того, она не сомневается, что он является одной из главных причин улучшения поведения Октавии.       - Нет никакой необходимости в извинениях, - говорит она ему. Затем она добавляет низким и свирепым голосом. - То, что ты сказал прежде... ты не ошибаешься в наших правилах, не совсем. Но наши правила могут измениться. И со временем, они изменятся. Мы уже начали работать над этим.       На секунду на его лице появляется изумление и нечто похожее на восхищение. Затем он кивает, вновь надевая на себя привычную стоическую маску. Лекса также позволяет своему выражению вернуться к своему обычному. Им не нужно больше слов. Она машет ему рукой в качестве беспечного освобождения и наблюдает за его уходом.