Lightning Only Strikes Once

      Встреча с группой послов всегда истощает. Они обсуждают каждую мелочь. В то время, когда они не оспаривают приказы Лексы, они бросаются утонченными оскорблениями друг в друга, вечно карабкаясь на более высокую позицию, чтобы заполучить лучшую сделку. Однако в данном случае их ошеломляет новость о Горе. Они ворчат, когда она объявляет о новой должности Горной Убийцы, которая уступает по власти лишь ей и превосходит всех их, но они замолкают, когда она смотрит им в глаза.       Лексе приходит в голову, что сейчас она сильнее, чем когда-либо. С точки зрения послов она контролировала звезды, падающие с неба, она помогла повергнуть Гору и наняла того, кто ее уничтожил, она сторговала почти неиспользуемые земли на технологическое чудо и разрушительное оружие, а теперь ее самый большой противник считается предателем, по которой приказано стрелять на поражение. Неудивительно, что они затихают, когда она смотрит на них. Она могла бы убить их всех, а люди столицы даже не стали бы оспаривать это решение. Скорее всего, не восстали бы даже кланы, откуда они родом. Они выслушивают ее новости в незнакомой им до этого тишине, и поначалу ей кажется, будто встреча закончится довольно быстро. Разве плохо использовать их острую осведомленность об ее превосходстве, чтобы ускорить этот процесс?       Узак - тот человек, который увеличивает время этой встречи, как и накануне.       - Конечно, мы должны напасть сейчас. Нам нужно застать ее врасплох, - говорит он, хмурясь, из-за чего его узкое лицо становится еще более отталкивающим.       - Я не уверена, что мы можем удивить Азплану, - замечает Лекса. - Мы можем заблокировать границу, но для этого может быть уже слишком поздно, ведь через нее уже могли пройти нежеланные люди. Даже если мы приставим к границе охрану, они скорее смогли бы предупредить нас о gonakru, нежели о единственном gona, а все, что нужно одному единственному gona, так это рабочий приемник. Если у Нии есть хоть какой-то здравый смысл, то она бы уже отправила сюда кого-нибудь, чтобы заранее знать о всех наших действиях.       - Тогда мы нападем на нее с внушительной силой, прежде чем она сможет ввести своих людей в военное положение, - прямо говорит Узак.       - Мои люди не примут сторону того, кто помогал Maunon, - горячо говорит посол Азгеды. Лекса пытается вспомнить его имя. Обычно послы этого клана не остаются в столице на долгое время, ведь их регулярно отзывает к себе Ниа, прежде чем они успевают развить то, что Азплана считает «неуместным состраданием» в сторону остальных кланов. Она помнит, как убила конкретно этого посла в другом мире за то, что он дерзил ей - но в этом мире он кажется более разъяренным предательством Нии, чем все остальные присутствующие в этой комнате. Она полагает, что в этом есть смысл. Единственная причина, по которой Азгеда присоединилась к Коалиции, - это страх перед Maunon. Должно быть, для него действия его королевы являются еще большим предательством, нежели для других кланов.       - Разумеется, примут, - рычит Узак. - Может, не из злобы, а из невежества, но они примут. Мы должны нанести удар, прежде чем у них появится такой шанс.       - Клан Широкого Листа далеко от Азгеды, - замечает Лекса, холодно смотря на Узака. - Если мы нанесем удар, то у твоих людей не будет достаточно времени, чтобы прийти на север.       На некоторое время он путается в своих словах, но затем снова восстанавливает равновесие.       - Это не относится к делу, Хеда. Мы не можем предоставить ей время, чтобы организовать своих gona и напасть первой.       - Значит, ты советуешь нам отправиться на север в самом начале зимы? - говорит Лекса, поднимая бровь. - Так, чтобы наши gona погибли от холода? Это не боевой план, а самоубийство. Азгеда гораздо лучше знает местность и способы выживания в снегу, нежели наши gona.       - Но что, если мы обождем, а она убьет Fleimkepa? - оспаривает Узак. Его бледные щеки загораются от эмоций. - Мы не можем так рисковать.       - Можем, если я так скажу, - резко говорит Лекса. - Помни свое место, Узак, - она пришпоривает его взглядом. - Ниа не убьет Титуса, пока у нее есть возможность использовать его. Она не глупа. А если она и убьет его, дух Командующей сможет продолжить свой путь и без него. Fleimkepa помогает духу, но не контролирует его. Никто не контролирует дух.       Она и сама не понимает дух. Она испытала его помещение в себя, она слышит голоса во сне и во время медитации, а иногда и вовсе видит кусочки прошлого, о котором ей никто не рассказывал. Но в остальном - это лишь некое тело, которое незаметно обитает внутри нее. Она не ощутила всплеска уверенности или силы, когда в нее вошел дух. Как и послы, он дает ей советы и аргументы, но не принимает за нее решения. Иногда, даже когда она и просит о помощи, это похоже на крик в пустоту.       Кларк, похоже, думает ,что дух каким-то образом относится к науке - возможно, если Лекса погибнет, то Кларк сможет найти способ передать его Эйдену. Возможно, нет. В любом случае, она не может зависеть от выживания Титуса. Если Ниа хочет, чтобы он умер, то, скорее всего, он уже мертв. Если она хочет, чтобы он жил, то он выживет. Немедленное принятие действий или же их отложение на три месяца никак не повлияет на это решение. Если Лекса начнет получать части его тела, то, возможно, у них появится причина обсудить это. В противном случае это не имеет значения.       - Я должен вернуться домой, - отчаянно говорит посол Азгеды. - Я могу сказать своим людям, что Азплана - natrona, что она вступила в союз с Maunon. Мы самостоятельно справимся с этим.       - Ха! - выплевывает Узак. - Нам следует запереть тебя, а не позволять тебе отправиться на север, чтобы ты смог рассказать о наших планах natrona, которой ты служишь.       - Я не служу ей! - кричит ему в ответ Азгеда, бледная кожа также заливается яростью. Он рассеянно отбрасывает свои длинные светлые волосы с лица, явно пытаясь успокоиться. - Maunon являются... являлись нашими злейшими врагами. Я бы никогда не помог им, как и не служил бы тому, кто помогал им. Если я смогу убедить остальных своих людей...       - И как бы ты убедил их? - обоснованно спрашивает Лекса.       Он призадумывается.       - Я... я бы привел Азгеду, который сказал нам... - он замолкает и хмурится. - Я... - он смотрит на нее, и нечто в его взгляде напоминает ей избитого питомца, преданного своим хозяином и не верящего в происходящее. Его голос затихает и становится унылым. - Они бы не поверили мне. Я бы погиб задолго до того, как смог бы убедить в этом хоть кого-то из моих людей.       Это осознание, кажется, что-то ломает в нем, сила в его голубых глазах распадается на части, заменяясь ужасающей пустотой.       Лекса почти хочет сказать ему, что ей жаль. Да, он искренне верит. Он решительно желает свергнуть Нию. Но, прямо как и Узак, он ослеплен этим желанием. Она вздыхает.       - Мы продолжим это обсуждение завтра, - огрызается она. - Возможно, мы не сможем провести нападение до наступления весны. Или, возможно, мы сможем напасть с земель Клана Широкого Листа, отправить убийц на север за Нией или же просто охранять границу, чтобы душить Азгеду до тех пор, пока они не истекут кровью в своем льду. Но ответ есть, и мы его найдем. У нас будет план.       Ей хочется, чтобы здесь была Кларк. Планы блондинки всегда такие же непредсказуемые, как и она сама. Без сомнения, когда она прибудет сюда через неделю, она посмотрит на всю ситуацию под таким углом, о котором даже и не думала Лекса, она придумает такую уловку, которая никогда бы и не пришла в голову Лексе.       Лекса выходит из комнаты и немедленно направляется в единственное место, где ей хочется находиться. Она едва переступает за порог, как они все подбегают к ней.       - Хеда, - приветствует Эйден, по его лицу расплывается ухмылка. Как и всегда, лидер своей шайки. Она знает, что все они ожидают, что он станет следующей Хедой, кроме самого Эйдена, но она пытается не думать об этом, потому что ее печалит мысль о Конклаве. Они - ее, все они, они больше всего похожи на ее детей, которые у нее будут или которых она захочет. - Хеда, рад Вас видеть.       Они достаточно воспитаны, чтобы не облепить ее, как птенчики, но они все равно смотрят на нее со взглядом, граничащим между обожанием, как к божеству, и привязанностью, как к семье, и собираются вокруг нее настолько близко, насколько могут, при этом не приближаясь слишком близко. Они загораются и выпрямляются, когда она смотрит им в глаза, пылающие гордостью. Кларк однажды назвала их ее утятами, и теперь она понимает, почему блондинка придумала именно это выражение.       - Приветствую, найтблиды, - формально говорит Лекса.       - Приветствуем, Хеда, - отвечают они. Дази - как и всегда, мечтатель, на несколько секунд отстает от группы. Саска пихает его локтем, чтобы он поспел за остальными. Она часто делает такие вещи, решительно настроенная сделать из своего лучшего друга и брата самого лучшего найтблиду.       Иногда они разбивают ей сердце. Она напоминает себе, что, по крайней мере, она не увидит, как они умирают. Это единственная милость, данная Командующей.       - Саска, - говорит Лекса, пряча улыбку.       - Sha, Хеда, - говорит Саска, пытаясь выглядеть невинной, но умудряется лишь выглядеть еще более виновной. Она ожидает, что Лекса сделает ей выговор, как часто делает Титус, говоря ей о том, что такие привязанности не хорошо послужат ей на Конклаве, что она должна разорвать их, чтобы выжить.       - Существует три основополагающих элемента для титула Командующего, - говорит ей Лекса. - Какое из них ты только что продемонстрировала?       Повисает долгая пауза, а затем Саска снова улыбается и говорит:       - Сострадание?       - Sha, - говорит ей Лекса. - Но не только сострадание. Ты продемонстрировала мудрость, защитив своего союзника, а также силу, рискнув получить выговор за помощь своему брату, - она улыбается Саске, а затем включает остальную группу в свою похвалу. - Мне повезло с такой группой найтблид, ведь любой из вас станет достойной Хедой.       Они ухмыляются, некоторые из них переминаются с ноги на ногу от избытка молодости, прежде чем снова застыть на месте и вернуть своим лицам бесстрастные выражения.       - Эйден, - говорит Лекса, хватаясь за него взглядом. Он выпрямляется еще сильнее до тех пор, пока не создается впечатление, будто он стоит на носочках, пытаясь выглядеть сильным. - Как прошла тренировка?       - Os, Хеда, - говорит Эйден, официально склоняя голову, что кажется странным, учитывая его годы. Но опять-таки, его возраст не имеет значения, как и возраст самой Лексы. Такие люди были рождены вести за собой остальных, они были рождены взрослыми. - Gona, которым Вы приказали тренировать нас, сосредоточились на наших навыках владения луком.       - Лучше они, чем я, - печально говорит Лекса, думая о своих плохих навыках владения луком. Они выглядят шокированными ее словами, и она вспоминает, что они не проводили с ней много времени с тех пор, как в ее жизнь пришла Кларк kom Kongeda, а потому и не привыкли к ее менее серьезному поведению. - Мне жаль, что с того момента, как я прибыла сюда, у меня не было возможности навестить вас. Мне нужно было поговорить с послами, организовать защиту Полиса и Альянса, проверить, как проходит интеграция Скайкру, объявить ряд наказаний за преступления, разрешить три торговых спора, а также убедиться, что моя бывшая Fos Аня смогла приступить к выполнению своих обязанностей. Но это не повод для пренебрежения вами. Я очень устала, но должна была найти время.       - Но Вы же Хеда, - возражает Эйден, удивленно смотря на нее. На секунду она думает, что он поставлен в тупик ее извинением, но затем понимает, что он имеет ввиду, и не может подавить улыбку.       - Даже Командующий иногда устает, Эйден, - говорит она ему. - Мы отдаем свою жизнь за наших людей так же уверенно, как и просим их отдать свои за нашу, но это не превращает нас в нечто большее, чем просто людей. Gona истощается, сражаясь в битве, но мы должны вести войну. Fisa истощается, поддерживая жизнь нескольких людей, но мы должны поддерживать здоровье всего Альянса. Ticha истощается, обучая свой класс, но мы должны обучать всех своих людей способам роста. Мы всегда будем более истощенными, чем любой другой человек из нашего народа. Командующим предоставляются права, сила, знание и сны о прошлом, но нам не предоставляется возможность выживать без отдыха. В конце концов, все должны отдыхать.       Она думает о Кларк, желая, чтобы сейчас она была рядом с ней, свернувшись калачиком у нее под боком. Это оказалось сложнее, чем она думала, эта невозможность спать без теплоты блондинки.       Лекса снова улыбается, разряжая обстановку.       - А теперь принесите свои луки и покажите мне, чему вы научились, найтблиды.       На них нападает короткий момент неуверенности, а затем они пытаются одновременно поклониться, отчего Дази спотыкается о свои ноги, но его подталкивает Саска, Эйден делает секундную паузу, чтобы посмотреть на Лексу с вопиющим подхалимством в глазах, Харран первым бросается вперед, чтобы показать свою большую скорость в беге, а Энджа откидывает свои волосы назад в странном, но обыкновенном для нее жесте, и сердце Лексы снова немного разбивается.       Когда она впервые встретилась с ними, она приняла тот факт, что все, кроме одной ее найтблиды, погибнут. Но с тех пор она сделала так много невозможных вещей, все от победы над Горой и путешествия во времени до введения нового закона «за кровь не нужно платить кровью». Пусть влюбленность и помогла ей в этом, но Кларк не научила Лексу состраданию - она полагает, что уже была знакома с этим чувством, разве что не в том же самом контексте, что и Скайкру. Но Кларк научила ее тому, что этот мир можно изменить, что можно развеять и стереть границы, что можно достичь невозможного.       Лекса знает, как она хочет изменить этот мир. Он не позволит своим найтблидам умереть. Возможно, в другом мире Эйден выжил и стал гораздо более великим Командующим, чем была она, но она не может принять это и в этом мире, если цена этому заключается в жизни остальных найтблид, поскольку теперь она обладает большей силой и поддержкой, чем раньше. В другом мире ее люди уже начали оборачиваться к ней спиной, и она едва могла что-то изменить. Но, возможно, здесь она сможет это исправить, так что даже когда она будет умирать, ей не придется думать о том, как будут тускнеть глаза Саски, или как на пол будет проливаться кровь Харрана.       Она приняла решение. Завтра она не будет обсуждать с послами Азгеду. Завтра она будет обсуждать с ними своих детей.