Lightning Only Strikes Once

      - Почему они так долго? - сердится Рэйвен, смотря вниз на приемник, когда в комнату входит Кларк. Солнце только взошло, а Рэйвен и Лекса уже сидят рядом с приемником, ожидая услышать доклады gonakru к Ние. Сион и Линкольн все еще спят, Густус на всякий случай охраняет дверь, а Ассан ушел, чтобы попытаться найти побольше еды в лесу для своего растущего числа гостей.       - Это займет столько времени, сколько потребуется, - безмятежно говорит Лекса.       - Лекс, если ты еще раз это скажешь... - горячо говорит Рэйвен, глядя на Лексу. Она выглядит намного здоровее после того, как хорошо отдохнула в теплом месте, но пока не великолепно. Лекса тоже выглядит более отдохнувшей, но... Кларк может подтвердить, что та не получила достаточное количество сна из-за того, что они почти всю ночь рассказывали друг другу истории, приключившиеся с ними с момента их разделения, и... занимались кое-каким другим занятием.       - Ты попытаешься меня взорвать? Звучит как пустая трата твоих бомб, - отвечает Лекса, голос и выражение лица все еще совершенно спокойны.       - Нет, но я... - изо всех сил пытается что-нибудь придумать Рэйвен, - ...я буду вести себя очень раздражающе.       - Это, конечно же, будет для тебя совершенно не характерно, - своим самым вежливым тоном говорит Лекса.       Рэйвен пытается прожечь ее взглядом, а затем снова терпит неудачу, со временем погружаясь в приступ кашля.       - Один-ноль, - в конце концов говорит она.       - Вы, ребят, кажется, сблизились, - лениво комментирует Кларк, сидя рядом с местом, где лежит Рэйвен. Однако глубоко внутри она внезапно чувствует, будто ее оставили в стороне. Лекса и Рэйвен вместе укрепляли свои отношения, проходили через приключения, придумывали друг другу личные прозвища и шутки, в то время как она проводила свои дни с такими людьми, как Ниа и Онтари. Это заставляет ее почувствовать, будто она отстранилась от них, и она ненавидит это чувство.       Затем она вспоминает удивленный взгляд Лексы, когда она назвала Густуса «Гусом» прошлым вечером, и чувствует себя лицемеркой. Да, Рэйвен и Лекса сблизились друг с другом. Ну и что? Это же хорошо.       - Sha, - говорит ей Лекса, своими проницательными глазами изучая Кларк, будто она может читать ее мысли. Она дарит блондинке небольшую, личную улыбку и берет ее за руку, играясь с ее пальцами. Кларк чувствует, что она снова втягивается в их круг, и улыбается ей в ответ.       - Рэйвен говорит, что мы теперь... - она рыскает в своей памяти, а затем, очевидно, вспоминает подходящие слова, - ...друзья с привилегиями. Она говорит, что это величайшая дружба.       Рэйвен гогочет.       Кларк закрывает глаза, считает до десяти, а затем снова их открывает.       - Рэйвен. Зачем? Зачем ты это сделала?       - Животная страсть, - парирует Рэйвен, прекрасно понимая, что блондинка спрашивает не об этом. Кларк прожигает ее своим взглядом.       Затем она поворачивается, чтобы посмотреть на Лексу.       - Что бы она тебе ни рассказала о фразах и традициях Скайкру, забудь все это сейчас же, - медленно произносит она.       Лекса моргает.       - Значит... «друзья с привилегиями» - это нехорошо?       Рэйвен хихикает.       - Я... ну... просто вы не такие друзья, - наконец слабо проясняет Кларк.       - Понятно, - говорит Лекса, ее глаза освещает озорной блеск. - Значит... я не должна рассказывать об этом Эбби? Рэйвен предложила...       Кларк давится воздухом.       - Нет. Нет. Рэйвен, зачем?       - Я путешествовала с кучкой стоических воинов, - защищает себя Рэйвен. - Мне нужно было хоть как-то развлечься! Поверь мне, у нее и вполовину не все так плохо, как у Линкольна. Он вообще вернется и начнет говорить все эти вещи прямо на глазах у Беллами.       Радиоприемник трещит, приходя к жизни, прежде чем блондинка успевает ответить на эту реплику.       - Азплана? - говорит один голос.       - Говори, - раздается холодный голос Нии.       - Нас... задержали, - неуверенно говорит gona. - С юга поступают доклады. Можем ли мы связаться с Вами в полдень, как только у нас появится время раскрыть их правдивость?       - Ради вашего же блага, надеюсь, новости будут хорошими.       Приемник отключается. Рэйвен недоуменно смотрит на него.       - И ради этого я проснулась ни свет ни заря, - грустно говорит она, голос все еще несколько хриплый. Она подавляет кашель.       Кларк смотрит на Лексу, ожидая ее приказов.       - Мы все еще собираемся отправиться на север? Мы можем послушать их доклады по дороге.       - Нет, - говорит Лекса, хмурясь. - Думаю, сначала нам нужно узнать, что у них за новости с юга. Если другие кланы совершают нападения на границу, то армия Нии вполне может развернуться, и тогда у нас появится возможность отправиться на юг, а не на север. Я не хочу перенапрягать нашу группу, из-за чего Рэйвен может стать только хуже. Я не хочу рисковать быть замеченными, а, к тому же, идти в неверном направлении. Мы подождем.       - Значит, я и вправду все еще могла спать, - сетует Рэйвен.       - Мне показалось, будто тебе снился кошмар, когда я тебя разбудила, - нерешительно комментирует Кларк.       Рэйвен откидывается на спину, снова притягивая одеяла к своему подбородку.       - Не совсем кошмар, - говорит она, голос немного приглушенный, а также звучит немного выше, чем обычно. - Мне просто... мне все снится последняя встреча с Аней. Знаешь, какое у нас было эпическое прощание?       - Какое? - спрашивает Кларк, задаваясь вопросом, как у них обстоят дела.       - Я сказала «скоро увидимся, скуластенькая». Даже не «да встретимся мы вновь», - закатывает самой себе глаза Рэйвен. - Знаешь, двигатель грузовика все еще был запущен, а наша группа начинала направляться на север, но мне все равно стоило придумать реплику получше. «Скоро увидимся». Фу.       Похоже, дела у них идут как обычно, сухо думает Кларк.       - И это кошмар? - спрашивает Лекса, выглядя так, будто она понимает. Кларк становится интересно, думает ли она о последнем разе, когда видела Костию. Также, это может быть Аня, Густус, Титус или даже сама Кларк, после того, как ее похитили. Лекса однозначно обладает значительным опытом прощания с людьми, только вот она уже позже понимала, что, возможно, уже сказала им свои последние слова.       - Я сказала «не совсем»! - защищается Рэйвен. - Кошмар в том, что это последние слова, которые я ей сказала. И этот кошмар вроде как превращается в нездоровые сны, которые начинают сниться, когда тебя разыскивает целая армия, а у тебя, к тому же, пневмония. Я даже не попрощалась с Синклером или Финном, иногда мне снится и это. Такие сны становятся супер-слезливыми, а я этого не выношу.       - Армия разыскивает нас с Густусом, а у тебя всего лишь грипп, - говорит Кларк. - Ты сможешь поговорить со всеми ними, как только мы вернемся.       - Ага, но тогда мне и вправду придется продумать свои слова! - жалобно говорит Рэйвен. - Эй, Лекс, у тебя есть спичрайтер? Могу ли я его одолжить?       - Что?..       - Ничего, - ворчит Рэйвен. - Ну конечно, ты просто берешь все эти громкие речи и мудрые изречения из своей головы. Я пойду спать. Разбудите меня, когда случится следующая катастрофа.       Она переворачивается на другой бок и окончательно накидывает одеяла себе на голову.       Лекса смотрит на блондинку и протягивает свою руку, располагая ее на ноге Кларк.       - Возможно, нам тоже следует отдохнуть, - уклончиво говорит она, но ее глаза сияют при мысли о том, что они могут провести больше времени вместе, не делая ничего, кроме как фокусируясь друг на друге. - Я безусловно не отказалась бы от такого.       - Возможно, - допускает Кларк.       Она ненадолго задумывается над тем, стоит ли им все-таки связаться с Уэллсом, раз уж теперь они разобрались с большинством людей со станции «Тюрьма» и их приемником, но все же решает не делать этого. Азгеда, пусть, и не обладают технологиями, чтобы отследить их сигнал, но любой, кто держит в руках приемник, может случайно переключиться на их канал и подслушать их разговоры с Уэллсом. У них нет для него никаких важных новостей, которые не были бы невероятно полезными для Нии. Лучше не идти на такой риск без уважительной на то причины.       Когда они проходят мимо рюкзака, прислоняющегося к двери их временной комнаты, Лекса останавливается и распутывает свои пальцы из хватки Кларк.       - Погоди, - говорит она и начинает в нем копаться. Спустя минуту она вынимает блокнот и несколько карандашей блондинки.       Кларк ощущает, как ее лицо расплывается в улыбке.       - Ты принесла это мне? - спрашивает она. Кларк знает, что это глупый вопрос, но она нелепо тронута этим поступком. - Тебя не беспокоило, что кто-то мог обыскать твою сумку?       Лекса пожимает плечами.       - Мы и так рисковали с приемниками и бомбами, - говорит она. - И есть и другие вещи, которые я не хотела оставлять.       Она осторожно вынимает синюю ткань, а затем разворачивает ее, показывая до этого аккуратно завернутые часы Джейка. Кларк протягивает руки и мягко прикасается к синей квадратной ткани - ее ленте, а затем берет в руки часы. Они все еще тикают, не спеша отсчитывая уходящие секунды, и очищены они настолько тщательно, что выглядят как новые.       - Ты знала, что я жива? - спрашивает Кларк, чувствуя, как к глазам подступают слезы, пусть и пытается их сдержать.       - Нет, - признается Лекса. - Я надеялась. И поначалу я не могла и надеяться, а просто... развалилась. Я не знала, как быть Хедой без тебя, я даже не знала, как быть Лексой. Угроза, которую представляла ракета, вынудила меня прийти в чувство, и даже тогда это случилось лишь потому, что я почему-то верила, что если смогу спасти всех от ракеты, то благополучно найду и тебя. Будто такова была сделка с духами.       Кларк замолкает, раздумывая над своим следующим действием.       - Погоди минутку, - тихо просит она и отходит, чтобы открыть потайной люк. Рэйвен, лежащая в соседней комнате, приглушенно бранится, заслышав разбудивший ее скрип петель, но не отпускает никаких комментариев. Должно быть, такие резкие звуки отлично приглушают звуки животных и людей, начинающих просыпаться и заниматься своими ежедневными обязанностями. Ей требуется лишь несколько секунд, чтобы найти этот предмет, хотя в подвале и темно, но кажется, будто ее рука сама притягивается к изящно вырезанной древесине.       - Кларк?       Лекса выглядит озадаченной, когда блондинка протягивает ей лук, а затем фокусируется на нем, и каждая капелька цвета покидает ее лицо. Она протягивается к нему своими онемевшими, неуклюжими руками, а затем берет его, словно ребенка, и опускается на пол, беспрестанно проводя пальцами по резьбе.       - Лекса, мне так жаль, - шепчет Кларк, ее собственное сердце сжимается, когда она видит боль Лексы.       - Нет, - быстро говорит Лекса. - Нет, - добавляет она более спокойно. - Mochof, ai hodnes. Я рада вернуть его, - она проводит пальцами по одному из резных цветков. - Лучше всего у нее всегда получались цветы, деревья и лозы. Я приносила ей цветы, с которыми она могла бы работать, а она заплетала их в свои волосы каждый раз, когда заканчивала резьбу по дереву, и потому ее волосы всегда были усыпаны цветами. Я забиралась на деревья, чтобы найти самые красивые, - она поднимает наполненные слезами глаза на Кларк. - Это было глупо.       - Нет, не было, - говорит Кларк, приобнимая одной рукой шатенку. Лекса прислоняется к ней, с благодарностью принимая утешение.       - Она была самой лучшей охотницей, особенно когда использовала этот лук, ее любимый, - продолжает Лекса, все еще смотря на предмет в своих руках. - Она могла убить одним выстрелом любое животное, на которое нацеливалась. Она отказывалась наносить им раны, она никогда не хотела причинять боль. Костия ненавидела причинять боль - именно поэтому она стала охотником вместо fisa, как изначально планировала. Она сказала, что благодарна за те несколько лет обучения этим навыкам. Она сказала, что ей часто требуются такие навыки, учитывая те риски, на которые я шла. Костия присутствовала почти на всех моих уроках, на всех моих поездках. Она была рядом, что бы я ни делала, даже когда я была Seken. Она сказала, что должна быть рядом, чтобы перевязать мне конечность или пустить стрелу в моего врага.       - Полагаю, Титус был не в восторге.       Лекса выпускает вялый смешок.       - Ничуть, - доверяет она. - Разумеется, когда я вознеслась, у него не было иного выбора, кроме как позволить мне делать то, что я пожелаю. А прежде, когда я была Seken, последнее слово стояло за моей Fos, а она любила Костию как strisis, как младшую сестру, точно так же, как она любила и меня. Так же, как теперь она любит Трис. Аня всегда была... ну, полагаю, Титус сказал бы, что она всегда была слабой, скрывая это под притворной маской безразличия.       - Не слабой. Сильной.       - Sha. Сильной.       Лекса целует плечо Кларк, долгое время не произнося ни звука.