Lightning Only Strikes Once

      Когда блондинка приходит в себя, первое, что она замечает, - это странный скрежещущий звук, который, кажется, следует за ней изо сна в реальность. Она не открывает глаза, но к ее векам прижимается яркий и теплый свет, и на секунду ей кажется, будто она вернулась в ту пещеру, в которой они ночевали. Затем она вспоминает, что та пещера уничтожена - шрапнель в стенах, тела на полу, вход наполовину разрушен. Особенный подарок от Рэйвен. Она в каком-то другом месте. Воспоминая наводняют ее разум.       Нападающие. Газовая граната. Лекса.       Кларк распахивает глаза и изо всех сил старается сесть, отчаянно желая увидеть, что шатенка в порядке, что она все еще жива, что она не истекла кровью, или погибла от осложнений или просто не очнулась.       Быстрый осмотр ниши, в которой их замело снегом, на секунду ошеломляет. Повсюду разбросаны тела. Их горла перерезаны, а пол заполнен кровью - в конце концов, это место не так уж и сильно отличается от пещеры, которую разрушила Рэйвен.       - Ai hodnes, - облегченно вздохнув, говорит Лекса. Кларк быстро перемещает взгляд на свою невесту, которая сидит рядом со стеной прямо позади нее. Правая рука шатенки бессильно свисает, а сама она выглядит тревожно бледной и вспотевшей, но она в порядке.       - Ты жива, - выдыхает Кларк. Она не видит свежую кровь - но опять-таки, разумеется, она ее не видит, ведь если бы она продолжила истекать кровью во время отключки, то уже была бы мертва. Кларк знает достаточно о ранах, чтобы быть уверенной в том, что это лишь временное решение проблемы, - одна плотная повязка не может справиться с таким огромным разрывом. Как только она поднимет что-нибудь тяжелое, двинется слишком быстро или, блин, вздохнет слишком глубоко, вероятно, она снова начнет истекать кровью.       Лекса дарит ей кривую улыбку.       - Sha, - так же очевидно подтверждает она. - Я очнулась почти час назад и разобралась со всеми gona.       Кларк решительно блокирует несправедливую тошноту от ментального образа Лексы, спокойно и хладнокровно перерезающей глотки спящим охранникам. Это они напали на них, и они напали бы на них снова, если бы она с ними не разобралась, так что это и впрямь было самообороной, в каком-то смысле. Прямо как и с Азгедой, которых они убили на озере. Но, опять-таки, если ставить это таким образом, то что нельзя прикрыть самообороной?       - Они все равно бы погибли, - тихо говорит Лекса, зелеными глазами пронзая душу Кларк, и, видимо, читая ее мысли. - Я не считаю, что они смогли бы благополучно выкопать себе проход.       Кларк хмурится, осматривая свет и теплоту, которую она не особо замечала раннее. Лекса умудрилась найти пять факелов - предположительно, она взяла их у gona, которых сама же и убила, - и зажгла их, создав из них светлый круг. Здесь недостаточно тепло, чтобы снег растаял, но достаточно, чтобы почувствовать теплоту, которой они не испытывали в последнее время.       - Факелы? Огонь... ai hodnes, это небольшая комната. Нам нужно погасить их, иначе у нас закончится воздух.       Лекса хмурится.       - Они не растопят лед, Кларк. Не волнуйся, мы не утонем.       - Нет, я не об этом... смотри, люди дышат, используя кислород. А выдыхаем мы уже углекислый газ. Огонь делает то же самое. Если они горят уже целый час, то, скорее всего, поглотили много кислорода.       - И это приводит к смерти? - задумчиво спрашивает Лекса.       - Эм... в конечном итоге, да, - отвечает Кларк. - У нас начнет кружится голова, а дыхание участится, после чего мы потеряем сознание.       - Это кажется более приятным, нежели замерзнуть до смерти в темноте, - заявляет Лекса. - Я много раз видела, как замерзали gona. Думаю, я предпочла бы оставить факелы зажженными. Ты же не против?       Она вопросительно поднимает свою бровь.       - Не против, - выдавливает Кларк, преодолев внезапно возникший комок в горле. Спокойное предположение шатенки о том, что их единственным выбором является то, какой смертью они уйдут, заполняет ее страхом. - Не туши их.       Кларк с минуту осматривает небольшую комнатку, в которой они заключены - как всегда в поисках выхода из положения. По двум сторонам от них расположены каменные стены, которые продолжают поддерживать потолок, хотя, судя по всему, он стал на половину фута ниже, чем был раньше, - в этой комнате потолок был гораздо выше, нежели в коридоре, но это смена все равно заметна. Она видит, что теперь он и накренен. Кажется, крыша над деревянной дверью, которая вышла из петель из-за взрыва и теперь частично скрыта под тоннами снега, напротив, немного приподнялась. Это и есть проход в коридор. Кларк понимает, что имеет ввиду Лекса - в конце концов, она тоже была свидетелем взрыва. Должно быть, весь коридор сравнялся с землей. Потребуется целая армия, чтобы выкопать проход, и даже тогда они, вероятно, обрушат на себя потолок, если будут не очень осторожны.       Лекса прижимается к стене напротив двери, где потолок опущен ниже, напротив другого выхода, перекрытого грудой снега. Один из двух опорных каменных столбов, который раннее составлял часть дверного проема к главной части замка, рухнул от взрыва, но сумел остаться связанным с аркой наверху. Кларк моргает, когда замечает, что пространство под двумя кусочками соединяющихся между собой камней частично очищено от снега.       - Я считаю, это самый безопасный путь наружу, - спокойно говорит Лекса. - Каменная арка должна помочь поддержать вес снега, чтобы наш тоннель не обрушился на нас. Я исследовала этот путь с самым длинным из мечей, которые были у мертвых gona, чтобы понять, насколько снег плотный. Мне удалось выкопать глубокую дыру сверху - вон там, видишь? - и когда я протянула свою руку и засунула меч настолько далеко, насколько смогла, а затем выждала минуту и снова опустила меч, наконечник был не таким же холодным, как и остальная часть клинка. Думаю, он дотянулся до другой комнаты за этой каменной аркой. Исходя из этого, я считаю, что можно выкопать туда дорогу снизу. Как ты можешь видеть, это должен быть очень маленький тоннель, но я думаю, что мы можем выбраться...       - Наружу? - лопочет Кларк. - Лекса, он ведет не наружу, он ведет внутрь... - замолкает она, внезапно понимая. - Внутрь к Ние...       - Пути наружу нет, Кларк, - говорит шатенка со смирением в голосе и чувствами в глазах. - Во всяком случае, не из этой горы. Но мы можем покинуть эту маленькую комнату, этот вестибюль - мы можем убедиться, что если армия Нии чудесным образом прибудет в это секретное место и примется копать, то они не найдут ничего, кроме трупа своей королевы. Даже если наша битва и окончится, сначала мы сможем окончить битву Нии. Скорее всего, она уже мертва. Но если это возможно, я бы хотела убедиться в этом самостоятельно.       Кларк смотрит на нее, прокручивая эту идею в своей голове, пока другая девушка снова начинает работать с маленьким отверстием, разрыхляя снег мечом, лежащим рядом с ней, а затем соскабливая рыхлый снег правой рукой, облаченную в перчатку. Каждый раз, когда она двигается слишком быстро и случайно сдвигает свое тело, она вздрагивает, и Кларк понимает, что эта работа, должно быть, очень для нее мучительна, учитывая ее ранение. Однако она уже давно должна была это понять - если бы Лекса была полна сил, она бы не стала понижать температуру своего тела, вот так опираясь о снег. Либо у нее не хватает сил, чтобы сесть, либо ей нужен холод, чтобы оцепенить свое тело.       - Как ты себя чувствуешь? - прочистив горло, спрашивает Кларк.       Лекса пожимает правым плечом, как бы говоря, что чувствует она себя так же, как это и выглядит. Даже такое небольшое движение побуждает ее левое плечо слегка переместиться, и, кажется, в результате лицо шатенки становится на оттенок бледнее. Она выглядит так, будто в ней совсем не осталось крови. Лекса такая маленькая и бледная в своей громоздкой теплой одежде.       - Ты уже давно копаешь, - говорит Кларк. - Позволь мне помочь.       Кажется, самая тяжелая часть этой работы - разрыхление снега при помощи меча, так что блондинка берет эту задачу на себя. Похоже, Лекса неплохо справляется с оставшейся обязанностью - выскабливанием уже рыхлого снега.       Кларк говорит себе, что, занимаясь этим, она не отказывается отыскать настоящий путь наружу. Нет, она делает это потому, что вскоре им понадобится больше воздуха, и если они ворвутся в ближайшую комнату, то получат нужное количество кислорода. Затем оттуда они смогут поискать другие пути наружу, которые блондинка так и не смогла найти раньше. Она никогда не признает, что, скорее всего, Лекса права, и что они умрут в этом месте, потому что прямо сейчас она не хочет сталкиваться с этой правдой. Она никогда не думала, что в следующий раз, когда у нее появится настоящая возможность побыть наедине с Лексой, она окажется в крошечной обвалившейся комнате, окруженная мертвыми телами, и будет пытаться пробраться в то место, в которое она больше никогда не хотела возвращаться, будет пытаться добраться до женщины, которую она больше никогда не хотела видеть.       Если это в самом деле последние часы их жизни, то она предпочла бы провести их, комочком прижавшись к Лексе, пока они будут разговаривать друг с другом о чем угодно до тех пор, пока свет наконец не потухнет и не создастся впечатление, будто они засыпают. Но если ее невесте нужно получить справедливость для Костии, то это нужно и Кларк. Не только потому, что она подарила ей окончание кошмаров про Maunon, и ей нужно вернуть должок, но и потому, что она принадлежит Лексе, а Лекса принадлежит ей. Но ведь и Костия когда-то принадлежала Лексе, так что блондинке нужно помочь получить правосудие для девушки, с которой ей так и не удалось встретиться. Для девушки, которая однажды сломала Лексу.       Поскольку они работают над созданием прохода вдвоем, они делают быстрый прогресс в рытье тоннеля; рядом с шатенкой быстро растет небольшая кучка сложенного снега. И все же, Кларк задыхается и устает к тому времени, когда она ощущает внезапную свободу, протискивая меч по другую сторону.       - Получилось, - мрачно, но счастливо бормочет она. Она начинает расширять отверстие до тех пор, пока ей не удается свободно размахивать по нему мечом, который теперь не встречает никаких преград, кроме воздуха. Она начинает выпрямляться, чтобы пристроиться в проход, но ее останавливает Лекса.       - Я пойду первая, - заявляет та.       Кларк моргает, а затем понимает. По другую сторону прохода темно, а здесь у них есть факела. Значит, если там есть кто-нибудь живой, и они в сознании, то они однозначно поймут, что в снегу образовалась дыра. Кто-то может поджидать их там, чтобы заманить в засаду.       - Нет, не пойдешь. Ты ранена, - Кларк выдавливает из себя улыбку, когда шатенка открывает рот, чтобы заспорить, и продолжает. - У меня больше шансов справиться, если на нас кто-то нападет. Да ладно тебе, ну сколько раз мне нужно это повторять? К тому же, меня-то они убить не хотят, помнишь?       - Кларк, - сухо говорит Лекса. - Поверь мне, теперь они определенно хотят тебя убить.       Кларк кивает, признавая ее точку зрения.       - Ладно. Может, и хотят, но мы не знаем наверняка. Может, они будут колебаться.       Она не дает шатенке возможности снова заспорить и плюхается на свой живот, чтобы начать пробираться в открывшийся проход.       Коридор кажется еще более длинным, чем когда они выкапывали его, и гораздо более плотным. На шею блондинки падает кусочек снега, и она сдерживает брань. Когда на секунду становится темно, она думает, что уже полностью вылезла наружу, но когда поднимает голову, сбивает очередной, более твердый комок снега, и он болезненно ударяется ей о спину.       - Ай, - бормочет Кларк. Кажется, этот звук отдает эхом.       Затем ей удается выпрямиться. Она оказалась по другую сторону прохода. Единственное освещение здесь исходит из маленькой комнаты, которую она только что покинула. Она все равно оглядывается и напрягает уши, но ничего не слышит, никаких признаков кого-либо живого, так что она слегка протискивается в проход с другой стороны.       - Передай мне факел, пожалуйста, - просит она. Спустя мгновение шатенка ей подчиняется. Кларк берет в свои руки светило и снова медленно выходит из отверстия.       Она поднимает факел. Комната пустая, но относительно неповрежденная. Ну разумеется, думает она, ведь все gona, должно быть, бросились в коридор, когда услышали нас. Любой, кто не сделал этого, вероятно, охраняет Нию в ее же покоях - или, может, Титуса в его тюрьме.       И тогда она слышит стон.