Lightning Only Strikes Once

      - Итак, - говорит Лекса, наблюдая за тем, как ее найтблиды занимаются спаррингом. Они так часто бросают на нее взгляды, что плохо справляются со своей задачей, но ухмылка на их лицах при виде шатенки настолько переполнена облегчением и гордостью, что она не может заставить себя сделать им выговор. Также, именно поэтому она и пришла сюда этим утром, а не осталась в кровати со своей спящей niron. - Докладывайте.       Сэн kom Sankru - известный сплетник, проживающий в Полисе с самого образования Альянса и, пожалуй, являющийся самым эффективным шпионом, который есть в столице.       - О состоянии Полиса?       - Нет, - говорит Лекса. - Думаю, об этом я получила достаточно отчетов.       Пока она была на севере, произошло два восстания. Во время первого Эйден смог убедить всех сложить свое оружие, а второй закончился тем, что Индре пришлось прибегнуть к более радикальным мерам. Переходы власти никогда не проходят как по маслу, а смена лидера Альянса - беспрецедентно, так что эти события не были чем-то неожиданным. Однако, судя по отчетам, Лекса действительно считает, что Эйден взял ситуацию в столице под полный контроль во время того, как они возвращались обратно. Ей кажется, что даже если бы она и не выжила, большая часть Альянса осталась бы нетронутой, но, разве что, может, немного ослабла. Это хорошие новости.       - По другому вопросу, - подсказывает ему Лекса.       Сэн колеблется.       - Оно меняется с каждым днем, - предупреждает он. - Оно... развивается, полагаю. Или они начали находить более точную информацию?..       Лекса вежливо смотрит на него, хотя и откладывает его вопрос для дальнейшего использования. То, что даже Сэн - который докладывает ей о состоянии столицы уже несколько лет - задается вопросом, на самом ли деле они с Кларк - божества... это интересно. В некотором смысле, это само по себе является отчетом. Это говорит ей о том, что эти убеждения распространяются быстро, и они очень убедительные.       - Во всяком случае, - продолжает Сэн, принимая тот факт, что она не собирается рассказывать ему правду касательно этого вопроса. - Они поняли... в смысле, они решили, что у Вас есть власть над жизнью, Хеда, а у Ванхеды есть власть над смертью.       Лекса хмурится. Ей кажется, что это две стороны одной монеты.       - Объясни.       - Ну, - с заметно растущим рвением говорит Сэн. - Ванхеде нужно сказать лишь слово, и весь мир повинуется ей. Гора падает. Лед трещит. Замок Азпланы разрушается. Она решает, когда заканчивается жизнь.       - Звучит так, будто она действительно могущественна, - немного сухо говорит Лекса.       - Sha, так и есть, - говорит Сэн, и теперь на его лице появляется эмоция, похожая на почитание, и это немного выбивает шатенку из колеи. - Но они знают... они считают - moba, Хеда, - они считают, что Вы все равно еще сильнее. Ванхеда может вырвать дух из любого тела, но только Вы можете выбирать, куда он отправится, точно так же, как Вы вернули свой собственный дух в его любимый дом. Вы - Keryonheda, командующая душой. Вы можете вернуть кого-либо к жизни, если пожелаете, но это будет означать, что Вы отказываетесь от дара Ванхеды, которая таким образом ухаживает за Вами. Но Вы не хотите оскорблять ее, возвращая ее подарки, и потому выбираете для духов новые дома, отправляя их к новым детям... если пожелаете.       - Если пожелаю? - спрашивает Лекса. - А если не пожелаю?       - Если это natrona, которые подвели Вас, - убедительно продолжает Сэн, снова кланяясь. - То тогда Вы отправляете их... в другое место, Хеда. Говорят, Вы замораживаете духов в северном льду, если они не угодили или очень сильно разозлили Вас. Говорят, Вы позволяете духам сгорать вместе с телом, чтобы они уже никогда не вернулись назад. Говорят, Вы призвали людей Ванхеды со звезд, отправив наши духи их новорожденным детям, чтобы рассказать им о нас. Говорят, что она спустилась на землю, потому что была поражена Вашими силами, и что духи ее людей, которые погибли, когда их мир обрушился на землю, были ее подарком в честь единения для Вас, а смерти Maunon были Вашим подарком в честь единения для нее. Говорят, что когда Вы свяжетесь друг с другом, то на мгновение духи коснутся этого мира, и небо осветится воспоминаниями о наших ушедших.       - Понятно, - медленно говорит Лекса, запоминая все это. - Значит, в это верит Азгеда.       - Нет, Хеда, - говорит Сэн. - В это верим мы... в это верят они, все кланы, а не только Ледяной народ. Рассказы о том, что произошло, быстро распространяются на восток, запад и юг, заглядывая во все места, кроме Флокру - с ними слишком сложно разговаривать. Уже поступают ответные послания от Санкру, Тришанкру и Дельфкру, которые желают получить больше информации. Спрос на картины и скульптуры, изображающие то, что произошло, намного выше, чем когда-либо видел любой художник. Бодуланкру начинают гравировать изображения знаков, представляющих Вас и Ванхеду, чтобы благословить оружие любого, кто использует его. Прошлой ночью я услышал три новые песни, раздающиеся в таверне, которые просили Ванхеду помиловать их жизни, а Вас просили помиловать их духи, Хеда. Жители Полиса отправляются в свои родные дома, чтобы первыми рассказать своим кланам о том, что мы теперь знаем, и о том, что они видели. Ходят слухи, что Тришанкру рассматривает возможность отправки всех припасов, которые они могут пожертвовать, Вам и Ванхеде, в качестве извинения за неверие легендам Трикру о вашей божественности.       Лекса пристально смотрит на него. Нужно поговорить об этом с Кларк. Есть большая вероятность, что им придется поговорить об этом и с остальными. То, о чем он говорит, это не просто история, небрежно рассказанная у костра, это нечто большее. Он говорит о целой системе верования, похожую на веру Трикру, но гораздо более серьезной и распространенной. И даже Сэн, стоящий здесь перед ней, полностью осознающий ее смертность и человечность, наполовину убежден в том, что она может решить, куда отправится его дух.       Ей не стоило подделывать свою смерть перед лицом стольких людей. Но опять-таки, как она может изменить уничтожение Горы? А разрушение озера? А как насчет развала замка Нии? По сути, все кланы считают, будто даже мины, которые установил около границы Синклер, работают исключительно по их воле. Среди древесных взрывчатые вещества довольно известны, но не широко - об этом знают только те, кто жил рядом с Maunon, а также те, у которых был друг, который отважился подойти слишком близко, и даже тогда, туман использовался гораздо чаще, нежели взрывчатки. А в других кланах они известны лишь среди тех, кто пытался отыскать Город Света, но даже они приписывают мины, которые установлены в этой области, к сверхъестественному явлению. В другом мире небесный подросток, безрассудно использовавший взрывчатку, отобрал у этих веществ большую часть их загадочности; здесь же это далеко не так.       Лекса не знает, как распространить знания о взрывчатых веществах, чтобы все кланы - даже те, что расположены далеко - признали, что это лишь устройства, которые так любит делать Рэйвен kom Skaikru. Возможно, единственный способ - это дать им взрывчатку, но она не хочет, чтобы у них было нечто вроде этого. Если они принесут им взрывчатки и продемонстрируют их лидерам кланов, то это будет рассматриваться в качестве доказательства, а не опровержения их власти с Кларк.       Значит, придется надеяться, что эта вера угаснет. Пусть это и приносит много пользы, но мысль о том, что они считают ее не только Хедой, но и Неумирающей, Командующей Душами... это нервирует. Она командует собственной душой. Это все, чего она когда-либо хотела.       - Mochof, Сэн, - говорит она ему. - А теперь оставь меня.       Он подчиняется, но это благоговение не исчезает из его взгляда.       Она видит, как Саска отвлеченно поднимает голову, когда Энжа ударяет Дази по ребрам. Это чуть было не позволяет ее собственному партнеру по спаррингу ударить ее в ответ. Эйден искоса поглядывает на Лексу, но все равно выигрывает свой бой, кажется, без особых на то усилий.       Лекса поднимает свой голос.       - Найтблиды! Сюда!       Они мгновенно собираются вокруг нее.       - Хеда? - спрашивает Эйден. Как и всегда, он ведет за собой остальных, и эта обыкновенная картина пробуждает в шатенке новую волну привязанности к этим детям.       - Как вы знаете, через неделю я вступлю в брак, - говорит она им. - У Скайкру есть традиция, которая требует моего почти месячного отсутствия, - она проходится глазами по всему ряду детей. - В это время Эйден будет командовать Полисом, поскольку до сих пор он отлично с этим справлялся, и поскольку он является моим наследником. В самом деле, Эйден, ты превзошел все мои возможные ожидания. Я выбрала достойного наследника. Не уверена, что в такие суровые времена даже я смогла бы сохранить целостность Альянса.       - Смогли бы, - с горящими глазами говорит Эйден. - Вы можете все, Хеда.       - Все? Нет, - мягко говорит Лекса. - Но я делаю все возможное, чтобы помочь нашим людям. А ты выбрал несколько путей, о которых, вероятно, я бы даже не подумала. Ты заключил мир с некоторыми северными людьми и доверился им так, как я бы не смогла. Я поистине верю, что ты станешь лучшим лидером; Командующим нового времени. А когда у тебя появится Пламя, ты сделаешь более великие вещи, чем смогла бы сделать я.       - Если у меня появится Пламя, - упрямо говорит Эйден. - Вы - Хеда. Вы все еще можете быть Хедой, когда мой бой окончится.       Лекса поднимает брови.       - Ты планируешь вскоре окончить свой бой, найтблида?       - Нет, Хеда, - говорит Эйден, уверенно смотря ей в глаза. - Я планирую окончание моей битвы в таком старом возрасте, что мне будет необходима палка для ходьбы, а мои волосы будут расти из моих ушей, вместо головы. Разве что я не погибну в бою, защищая свою Командующую. Но как бы ни окончилась моя битва, я все еще надеюсь, что, когда это произойдет, Вы все еще будете Хедой.       - Я... понятно, - Лекса ощущает, как к ее лицу предательски приливает краска. - Mochof, Эйден, - она прочищает горло и поворачивается к остальным. - У меня есть задания и для вас. Энжа и Линон, вы будете проводить время с Индрой, обучаясь защите Полиса. Все остальные, кроме Саски и Дази, будут помогать Рэйвен kom Skaikru в поиске того, что называется «ядерным объектом», и вам будем предоставлены gona и информация, которые помогут вам с этим, - она кивает им, когда они кланяются. - А теперь можете вернуться к своему спаррингу. Саска и Дази, останьтесь.       Саска и Дази смотрят на нее в беспокойной тишине, пока остальные расходятся в разные стороны.       Лекса поворачивается к Саске.       - Что ты сделала не так в своем предыдущем бою?       - Я... я была отвлечена, Хеда.       Отвлечена своими эмоциями, как всегда и предупреждал Титус.       Лекса просто смотрит на нее одну продолжительную минуту. А затем она мягко говорит:       - Саска, когда я была в отъезде, я не могла называть свое имя, потому что должна была быть мертва.       Эти слова настолько далеки от тех, которых ожидала Саска, что она выглядит сильно озадаченной.       - Хеда?..       - Я использовала твое, - говорит ей Лекса. Саска моргает, и по ее лицу расползается улыбка, настолько гордая, что это причиняет боль сердцу Лексы. - Я использовала твое, потому что в какой-то степени ты самая сильная из моих найтблид. Но в некоторой степени ты и самая слабая. Я всегда знала, что ты никогда не сможешь выиграть конклав.       Саска вздрагивает, улыбка сползает с ее лица, и она начинает отходить назад, закрываясь в себе, но Лекса протягивает руку и ласково поднимает ею подбородок девочки, держа его так, чтобы та продолжала смотреть ей в глаза.       - Победа в конклаве требует беспощадности, которой, я надеюсь, у тебя никогда не будет, - говорит ей Лекса. - Ты такая, какой должна быть. Ты бы тоже не смог выиграть конклав, Дази.       Дази моргает.       - Что... мы не... - неуверенно начинает говорить он. - Хеда...       Она видит страх в его глазах, видит волнение от того, что она решила, будто от них с Саской вообще нет никакой пользы.       - Я поручаю вам двоим важную задачу, которую, боюсь, я не могу поручить больше никому, - говорит она ему. - Я хочу, чтобы вы навестили моего старого друга. Мне нужно, чтобы вы навестили Флодонкру.       Повисает долгая пауза.       - Флодонкру? - с расширенными глазами переспрашивает Саска.       - Их посол давно прибыл в столицу, как только они присоединились к Альянсу. Я знаю, что он почти не общается со своим кланом, - прямо говорит Лекса. - Они отдалились ото всех нас, но сейчас к нам пришли перемены, и если они не примут в них участие, то будут оставлены позади. С каждым годом Луна все сильнее укрепляет свои законы, она становится более несгибаемой, более определенной в своем отречении. Мне нужно, чтобы вы убедили ее воссоединиться с нами. Мне нужно, чтобы вы сказали ей, что она может либо провести всю свою жизнь, пытаясь сделать свою маленькую часть мира совершенной и притворяясь, что остального мира не существует, либо стать частью этого и помочь нам сделать весь мир лучше. Эта изоляция ставит ее же людей под угрозу, и она отрицает истины, с которыми ей нужно столкнуться.       - Я... понятно, Хеда, - говорит Дази, но его расширенные глаза четко дают понять, что это не так.       Лекса вздыхает.       - Я назначаю Эйдена за главного в Альянсе, потому что он правит лучше всех вас, - мягко говорит она. - Энжа и Линон лучше всего смогут защищать его и Полис. Остальные найтблиды - все они хорошо сражаются, хорошо командуют, все они благородны и умны, все они - найтблиды, которых любой Командующий и Fleimkepa обучал бы с огромной гордостью.       Дази краснеет и опускает глаза, явно думая, будто она исключает его из своего описания.       - Как и вы, - твердо продолжает Лекса, успокаивая его. - Но Дази и Саска, вы также самые добрые. Это великий дар, и этому дару Луна увидит цену. Скажите ей, что конклава больше не существует, что девиз «кровь за кровь» умирает, что ей пора помогать нуждающимся, даже если они не могут добраться до нее. Прямо сейчас она помогает лишь тем, у кого достаточно силы, припасов и храбрости, чтобы добраться до ее людей, но на этом все, и это происходит крайне редко. Ее люди могут запросто добыть рыбу, но у них нет таких лекарств, которые есть у Трикру, нет таких мехов, которые есть у Азгеды, нет таких устройств, которые могут дать им Скайкру. Пришло время перестать воротить нос от собственных людей и начать пытаться улучшить этот мир, а не прятаться от него. Настало время перемен.       Лексе вдруг становится интересно, сможет ли она победить Луну в бою. Скорее всего, да. Она сражается уже несколько лет, а практика все меняет, - она сражалась в битве, которую бросила Луна. Ту битву, с которой она просто не могла столкнуться лицом к лицу. Луна стала бы ужасной Командующей, а ее правление было бы одним из самых коротких. Она бы никогда не смогла создать Альянс, она бы попыталась заставить Трикру действовать мирно по отношениям к их врагам, из-за чего их бы всех убили, она бы действовала так, будто мир такой, каким она его и представляет в своей голове, вместо того, чтобы попытаться медленно подвести его к этому видению.       Но правда в том, что Лодочные люди лучше находят пищу, нежели большинство кланов, что может быть полезно, и хуже защищают себя, что может быть опасно. Они являются слабым местом, которое не могут себе позволить остальные, они - раздор, из-за которого весь Альянс выглядит слабым.       - Это настоящее задание, и я поручаю его вам не потому, что думаю, будто вы не сможете справится с другим, - говорит своим самым нежным найтблидам Лекса. - Я искренне верю, что вы справитесь. Во всяком случае, у вас больше шансов, чем у любого из нас. Попытаетесь ли вы достичь этой цели?       - Sha, Хеда, - быстро говорит Дази, говоря более резко, чем когда-либо слышала Лекса. Ей требуется некоторое время, чтобы понять, с какой эмоцией сияют его глаза, - с целью. С настоящей целью. Он всю свою жизнь понимал, что ему никогда не стать Хедой. Он понимал, судя по его вялому изучению и спаррингу, что это просто не его судьба, но только что она показала ему, что он все еще имеет значение. Глаза его подруги сияют с точно такой же эмоцией.       - Тогда я желаю вам удачи, - говорит Лекса, и позволяет своему взгляду остановиться на их лицах, прежде чем переместиться на остальных найтблид, которые сражаются позади них. Они слепы от своей молодости и наивности, от своей веры и привязанности к ней.       Они и впрямь ее дети, как однажды она и сказала Кларк. Дети имеют значение потому, что они - будущее, но также они имеют значение и потому, что возможность видеть их маленькие, решительные лица заставляет сердце делать сальто в груди. Они имеют значение потому, что они меняют мир, но также потому, что они меняют и тебя.       А ее дети изменят мир, и хотя, возможно, они и не изменили ее саму так, как изменило ее знакомство с Кларк и Костией, но они все равно являются частью того, что превратило ее в человека, которого никогда не понимал и не одобрял Титус. В человека, который поверил в то, что мир может измениться к лучшему. Они тоже изменили ее.