Lightning Only Strikes Once

      Аня издает почти неслышный гортанный звук, пока шатенка пускает галопом свою лошадь между двумя близко посаженными деревьями и заставляет ту перепрыгнуть через толстую ветку. Лошадь, крепкая кобыла, на которой она частенько ездила верхом уже несколько лет, даже не замедляется.       - Хеда, - говорит Аня; от раздражения ее голос звучит немного выше, чем обычно, а сама она начинает отставать. Лекса вздыхает и нежно тянет за поводья, позволяя старшей женщине снова нарастить темп.       - Тебе не стоит вот так рисковать собой, - серьезно говорит Аня. - Если бы твоя рана снова открылась, или если бы лошадь споткнулась...       - Раньше ты со мной гонялась, по этим же тропам, - указывает Лекса. Она хочет придерживаться быстрой скорости. Да, лес прекрасен, поездка была замечательной, а охота интригующей, но Кларк в Полисе, а она более прекрасна и замечательна, да и интригует посильнее леса. Вечер уже наступает им на пятки, и она хочет быть дома. В их оттопыривающихся сумках столько меха, что его хватит, чтобы заполнить целые комнаты, хотя они и оставляли мясо в качестве подарка для каждой ближайшей деревни.       У шатенки болит левая рука. Она стала слабее, чем раньше. Лекса не может взять в эту руку меч. Она не может ровно держать даже кинжал, не говоря уже о том, чтобы метнуть его. Ей трудно цепляться за поводья - ей повезло, что лошадь послушная, что она привыкла к ней, и что у нее мягкая хватка. Эбби говорит, что ее рана на плече заживает очень быстро, гораздо быстрее, чем она видела в своей жизни, и она думает, что та больше не откроется. Возможно, она уже никогда не будет такой же сильной или быстрой в битве, даже когда максимально исцелится - но на лошади или, по крайней мере, на этой лошади она может двигаться так же быстро, так же безрассудно. Ощущение скорости и силы приносит ей радость. А ощущение возвращения к своей невесте приносит ей счастье.       Аня фыркает.       - В своей глупой молодости.       Лекса слегка приподнимает уголки своих губ в призрачной улыбке.       - Тебе было примерно столько же лет, сколько и мне сейчас.       - В точку, - говорит Аня, ее лицо озаряет ответная улыбка. - Глупая молодость.       - Ага, но теперь-то ты стала спокойнее, - провоцирует Лекса. - И ответственнее.       - Нет, - высокомерно говорит Аня. - Мудрее. Умнее. Хитрее.       Она направляет свою лошадь так, что та оказывается слегка впереди от Лексы, а затем в одном плавном движении пускает ее в полный галоп, бросая через плечо:       - И именно поэтому я одержу победу!       Лекса смеется и ударяет каблуками по бокам своей кобылы, пуская ту на полной скорости в догонку за Аней. Они скачут по тем же лесным дорожкам, по котором она мчалась, когда была такой же молодой, как и Трис, такой же глупой, как и Скайкру. Тогда она хотела, чтобы лес стал ей домом. Она ощущала себя его частью, ощущала единение с ним, она до мозга костей чувствовала себя Трикру. Но она никогда не раздумывала сделать то, что сделала Луна, которая просто исчезла ради другой жизни - кажется, будто даже когда она была просто Лексой kom Trikru, часть ее души уже ждала стать Хедой.       Прямо как она ждала и Кларк.       Лекса была неполноценной без Пламени. Люди кланов были неполноценными без Альянса, который их объединил. Альянс же был неполноценным без Скайкру, хотя они этого и не знали, и они неуклонно отстранялись друг от друга из-за жестокости Горы и злобы Нии. Теперь, когда она мчится по этому лесу, она больше не чувствует себя неполноценной. Она стала частью не только этого леса, но и гораздо большего. А уже завтра она получит свой последний недостающий кусочек, ее душа наконец станет полной и исцеленной, ее любовь будет рядом с ней - она будет на ее руках, она будет выгравирована на ее коже.       Аня быстрее, но лишь ненамного достигает их ориентировочного знака, который они когда-то использовали. Они обе смеются, замедляя своих запыхавшихся лошадей. Лекса наклоняется вперед, чтобы похлопать свою кобылу правой рукой, ее смех угасает до небольшой улыбки. Ей кажется, что за последнюю неделю она улыбалась больше, чем за всю свою жизнь.       - Mochof, - нежно говорит она Ане.       Аня поднимает брови.       - За то, что победила тебя, yongon? Очень даже пожалуйста...       - За то, что дала мне то, чего бы в противном случае у меня не было, - просто говорит Лекса. - Ты для меня не просто Fos. Ты подарила мне детство. Сестру. Друга.       Потому что найтблиды всегда считались потенциальными Командующими, а не детьми. Они не играли в лесах, не шутили с друзьями и не влюблялись. Аня подарила все это Лексе, несмотря на Титуса, несмотря на Конклав, несмотря на вес, который уже спускался на ее плечи. Лекса каждый день лезет из кожи вон, чтобы дать такой же подарок и своим найтблидам.       - Я дала тебе гораздо меньше, чем ты заслужила, - говорит Аня, ее голос слегка приглушается из-за эмоций. - Но ты сделала с этим больше, чем кто-либо другой, кого я когда-либо знала. Духи задолжали тебе счастье, yongon, а звезды выплатили свой долг, - она с трудом сглатывает и неровно говорит. - Я всегда верила, что возьму тебя на эту поездку, что я буду стоять рядом с тобой на твоей церемонии единения.       Да, призрак Костии исчез, но воспоминание о ней сияет в глазах Ани, и Лекса ощущает, как в ее горле встает комок от этой мысли.       - Я все еще скучаю по ней, - признается Лекса. - Это звучит странно, но я бы хотела, чтобы она присутствовала на моем единении. Я бы хотела, чтобы она познакомилась с Кларк.       Острая боль от печали и потерянной любви, которую она всегда ощущает, когда думает о Костии, никуда не делась, но ушла ее интенсивность, ее ярость и агония. Теперь это просто спокойная память о том, как сильно она любила и как сильно она скучает по Костии. Это чувство бледнеет по сравнению с ожесточенной потребностью, желанием, отчаянием, привязанностью, изумлением, надеждой и любовью, которые она испытывает, когда думает о Кларк - а она всегда думает о Кларк. Все эти эмоции закручиваются в один большой вихрь, а посередине стоит Кларк. Образ блондинки всегда проявляется на веках Лексы, когда она закрывает свои глаза. Прошлое уступает место настоящему и будущему, как и должно.       - Она бы не смогла выразить словами, как благодарна снова видеть тебя счастливой, - говорит ей Аня. - Как и я.       - Я тоже благодарна, - говорит Лекса. - Не только за свое счастье, но и за твое. Я очень рада за вас с Рэйвен kom Skaikru.       Аня прыскает от смеха, ее лошадь смещается в сторону от неожиданного звука.       - Тебе следовало бы пожалеть меня за то, что я нашла себе такого раздражающего партнера. Я еще никогда не встречала кого-то столь дразнящего. Эта девушка духа с ума сведет.       Аня выглядит невероятно довольной таким положением дел.       - И ты ее любишь.       - Ну разумеется, - как ни в чем не бывало говорит Аня, хотя она все же слегка краснеет от признания. - Какое это имеет отношение ко всему прочему?       Лекса довольно улыбается.       - ХЕДА! ХЕДА STE HOU!       Она слышит крик даже с такого расстояния - один из часовых заметил их и предупреждает остальных. Она смотрит на Аню.       - Нам стоит двигаться быстрее, - говорит Лекса, едва слышно вздохнув. - В противном случае к тому времени, как мы окажемся у ворот, толпа станет слишком плотной, из-за чего нам будет трудно перемещаться.       Аня насмешливо ухмыляется ей.       - Это ты решила объединить кланы, повергнуть Гору, умереть и вернуться из мертвых, уничтожить большую часть силы Азгеды и их лидера, и благодаря этому стать легендой, - провоцирует она. - Ты можешь винить только себя в том, что тебе поклоняются.       Лекса говорит фразу, которую она не использовала с тех самых пор, как стала Хедой, чтобы указать на свое несогласие со словами Ани, а затем ударяет своими каблуками по бокам лошади и бросается вперед, слыша смех своей подруги и бывшей Первой. Люди еще не успели столпиться по ее приезду в столицу, так что она умудряется протиснуться между ними, хотя ей и приходится склонять свою голову и произносить приветствия толпе набожных людей, которые уже начали собираться в кучки побольше.       Аня даже догнать ее не успела, как она уже ворвалась в свою область башни и нашла сидящего на ее столе для совещаний Уэллса. Она непонимающе моргает, смотря на него.       - Уэллс?       Он отрывается от книги, которой был увлечен, и удивленно смотрит на нее, пока его лицо впадает в обычную для него улыбку.       - Оу! Привет! Ты вернулась! Извини, Кларк сказала, что я могу использовать это место вечером, чтобы почитать эту... эту книгу, в которой обсуждаются способы очищения загрязненной воды. Я мог бы почитать и в своей комнате, но освещение здесь получше.       - Все в порядке, - говорит Лекса. - А где Кларк?       - На восточной стороне Полиса, рядом с дубильнями, но должна скоро вернуться. Она решает проблему оборонительных сооружений. Там разгорелся какой-то спор по поводу того, какие именно охранники должны стоять на страже с той части стены.       - Оу, - разочарованно говорит Лекса. Отчасти она ожидала распахнуть двери и обнаружить ожидающую ее Кларк. Она бы притянула ее в свои объятия и утащила бы в свою спальню, и они бы вместе упали в постель. Кажется, ей сильно не хватает терпения в последние дни, когда она так близка к тому, чтобы держать блондинку в своих руках и официально соединить их души и жизни.       Уэллс закрывает книгу и задумчиво улыбается ей.       - На самом деле, я хотел поговорить с тобой наедине, - комментирует он, выглядя даже более серьезно, чем обычно.       Лекса слегка напрягается. Она не хочет выслушивать, как очередной небесный будет утверждать, будто она причинит блондинке боль, даже если это и исходит из-за беспокойства за Кларк.       - Так странно думать, что ты завтра женишься, - продолжает он. - А еще страннее думать, что Кларк завтра женится.       - Как и мне. На протяжении долгого времени я не ожидала, что когда-либо буду связана с кем-то, - натужно признается Лекса.       - На протяжении долгого времени я ожидал, что мы с Кларк поженимся, - говорит Уэллс, его слова повисают в воздухе между ними. - Я был так уверен, что мы предназначены друг для друга. Я думал, что возненавижу любого, кто встанет между нами, - криво улыбается он. - А затем я встретил тебя.       - И что теперь? - спрашивает Лекса.       - А теперь я знаю, что мы с ней не были предназначены друг для друга. Кларк была предназначена для кого-то другого, и я очень рад, что она нашла тебя. Это... об этом мне и нужно было поговорить с тобой, - он с трудом сглатывает. - Потому что я знаю, что в начале я мог показаться... в смысле, я и вправду... я ревновал. Мне просто нужно, чтобы ты знала, что я больше не ревную. Я рад за вас. И даже чувствую облегчение.       Лекса снова удивленно моргает.       - Облегчение? Почему?       Как кто-нибудь вообще может почувствовать облегчение от потери хотя бы шанса быть вместе с Кларк?       - Чувствую облегчение за вас обеих. Думаю, иначе она бы прожила всю свою жизнь, не досчитывая некоторые частички себя. Но я чувствую облегчение и за себя, потому что теперь я знаю, что в мире есть нечто большее, чем мои чувства к Кларк. Может, в противном случае я бы никогда не осознал этого, - снова улыбается он. - Мне выпала возможность сохранить своего лучшего друга, а не все испортить, пытаясь добиться чего-то большего. А еще мне выпала возможность обрести потрясающего нового партнера по шахматам. Мне просто нужно, чтобы ты знала, что те чувства, которые я испытывал к Кларк - или думал, что испытывал - их больше нет. Я не жду момента, когда ваши отношения разрушатся, я не надеюсь на это, я не проклинаю тебя и я не… ну, ничего такого.       - Я никогда так и не думала, - тихо отвечает Лекса.       Уэллс слегка неловко откашливается.       - Оу. Хорошо. Я просто хотел, ну, убедиться...       Лекса прочищает горло, перебивая его, потому что, кажется, он снова начинает путаться в своих предложениях. Уэллс хороший, мудрый, умный и верный, но он не очень хорош в разговорах о своих чувствах.       - Mochof, Уэллс kom Skaikru. Спасибо за твое благословение. И спасибо тебе за... за все, что ты сделал. За то, что ты сделал для моей жизни и жизни Кларк. За то, что согласился остаться в качестве посла. За то, что научил меня играть в шахматы. За многое. За... за то, что ты мой друг. В другом мире более пусто, когда в нем не было тебя.       - Хеда! - Аня входит в комнату, ее глаза пылают от гнева. - Ты не можешь бродить по столице без защиты.       - Я пришла сразу сюда, - спокойно говорит Лекса, хотя она и может мысленно признать, что женщина права. Для большинства людей лес был бы более опасным, даже если бы они были там не одни. Для нее нет ничего опаснее толп, поскольку любой человек в толпе может быть угрозой.       Густус, хмурясь, тут же заходит за Аней.       - Тебе стоило позволить Ане хотя бы поспевать за тобой. Я уж решил, что из-за недавних событий ты поймешь, что слишком ценна, чтобы вот так рисковать собой.       Он на мгновение делает паузу, кажется, вспоминая протокол, и почти неохотно говорит: «с возвращением, Хеда», прежде чем вернуться к своей нотации.       - Командующая, я обязан с уважением напомнить Вам, что у Вас долг перед Полисом, кланами, самим Альянсом...       - Кстати говоря об обязанностях, разве ты не должен охранять... - хмурясь, начинает говорить Уэллс, но затем Густуса мягко, но твердо отталкивают в сторону. Лекса тут же начинает быстро двигаться вперед.       - Кларк, - выдыхает она, прижимая к себе свою небесную девушку.       Кларк глубоко и страстно целует ее, а затем отстраняется, чтобы точно таким же тоном произнести: «Лекса». Она прижимается своим лбом ко лбу Лексы, закрывает глаза и облегченно вздыхает.       Они были в разлуке в течение такого короткого времени по сравнению с тем, что было раньше, но отчасти шатенка ощущала это расстояние точно так же, как и прежде. Ей было трудно спать вдали от Кларк. Прошлой ночью она проснулась шокированная и дезориентированная и тут же потянулась за своим оружием, переполненная иррациональным страхом. «Кларк пропала», - в панике подумала она. - «Я должна найти Кларк!»       В каждой деревне, в которой они ненадолго останавливались, она боролась с побуждением отправить гонца в столицу только для того, чтобы проверить, что блондинка все еще там, все еще в безопасности. Но проблема в том, что она так долго жила в опасности, что больше не считает, что безопасное место вообще существует. Лекса знает, что всю свою оставшуюся жизнь, когда она не сможет видеть рядом с собой свою niron, часть ее будет разрываться от страха. Ей будут сниться кошмары, в которых ее невеста исчезает, даже если она будет беспокойно спать рядом с ней, оказавшаяся в ловушке кошмаров о смерти Лексы. Но в итоге они проснутся и прижмутся друг к другу. Любовь не может избавить их от того, что они видели, сделали и чувствовали, но она может изгнать эти воспоминания в самые темные, в самые игнорируемые уголки сознания, пока они будут заполнять свои дни ярким солнечным светом и ночами при теплых свечах.       Уэллс неловко откашливается и говорит:       - У меня... у меня проблема с пониманием одной из этих диаграмм. Мне нужно спросить об этом Рэйвен.       Лекса отстраняется от Кларк, довольно наблюдая за тем, как Уэллс одаривает Густуса многозначным взглядом и говорит:       - Я мог бы заручиться поддержкой нескольких охранников по дороге, на всякий случай. Может, вы с Аней подошли бы на эту роль.       Густус озадаченно моргает.       - Зачем тебе присутствие охранника? Рэйвен kom Skaikru живет в этой башне, а мой долг перед Хедой и Ванхедой...       - Может, сейчас Рэйвен не в башне, - настойчиво говорит Уэллс. - А эта комната и так охраняется снаружи. Лекса с Кларк будут в порядке.       - Я в любом случае хочу увидеться с Рэйвен, так что могу пойти с тобой. Вот только я надеялась побыть с ней наедине, - хмурясь, говорит Аня. - Я отсутствовала некоторое время и хотела бы провести сегодняшний вечер наедине со своей niron. У тебя очень срочный вопрос? Не мог бы ты...       - Это уловка, - объясняет Лекса, прерывая разговор, когда молодой парень прижимает ладонь к своему лбу в немом раздражении. - Он пытается незаметно прогнать вас отсюда, чтобы мы с Кларк смогли провести время наедине, без всяких прерываний и неловкости.       - Оу, - моргает Густус. - В будущем вам стоит просто сообщить мне, что я свободен, как вы делали это и раньше, когда хотели уединиться.       - У Скайкру странные обычаи, - глубокомысленно говорит Аня. - Они не умеют быть прямолинейными. Им обязательно нужно говорить загадками.       - Я пытался быть тактичным, - терпеливо и без обид говорит Уэллс, а затем уходит, прощально кивнув Кларк и Лексе. - Спокойной ночи.       Густус и Аня следуют за ним. Судя по эху разговоров из коридора, они оказались в полном согласии, вероятно, лишь во второй раз за все время своего знакомства. Первый вопрос, в которым они всегда соглашаются друг с другом, так это что безопасность и счастье Лексы имеют первостепенное значение, а теперь, кажется, у них появилась и новая общая точка зрения - Скайкру странные и, по большей части, бесполезные. Лекса задается вопросом, продолжит ли Аня так же громко выражаться, когда приблизится к жилищу Рэйвен, или же не осмелится на такое.       - Теперь мы вдвоем, - говорит Кларк, ее улыбка начинает расширяться, а глаза не отрываются от Лексы. Пусть, начиная с дня, следующего за завтрашним, у них и начнется целый месяц, который они смогут провести наедине друг с другом - медовый месяц, но все же одного дополнительного вечера с одной лишь блондинкой достаточно, чтобы она почувствовала себя благословленной.       - Теперь мы вдвоем, - счастливо соглашается она и склоняется к губам Кларк.