Летающая с драконами.

Я сидела на кровати, подтянув ноги к себе и укрывшись чуть ли не с головой в одеяло. Камин тихо разгорелся. Потрескивали бревна. В комнате был полумрак. Что это было? Что означают его слова? Что вообще все это значит? Слёзы стекали по моим щекам. Я не истерила, нет. Я плакала потому, что испытала нечто невероятное лёжа там, на холодном полу, под ним. А сейчас, когда я сидела в комнате и плакала, я поняла, что упускаю некий последний момент в моей жизни. Некий шанс быть не той загнаной девочкой... Какой дракона, вообще? Нет, ну вот почему так всегда? *За три месяца до Жатвы* — Девушки созданы для драконов,— вещал наш старейшина. — А для чего созданы драконы? — спросила Кларисса. — Драконы? Для продолжения сохранения равновесия. — А что делает дракон с девушками, которых похищает? — Он не похищает, Маэлияли, он выбирает. А что он с ними делает, — старейшина облизнул свои пересохшие губы, — Узнаешь. Меня передернуло от этого действия. Я взглянула на Маэлияли, которая была самая скромная, самая тихая и милая девушка из всего города. — Вас десять, и только пять из вас получат великое дело : стать избранной! А вечером того же дня я возвращалась поздно домой и думала, что хорошо, если я упущу шанс быть "избранной", а по факту обычным кормом для дракона. Ночь уже давно опустилась на улицы города, и я совсем не боялась. Да и чего бояться то? Нечего у нас боятся. Свет во всех домах был погашен. Кроме одного. Меня привлекло это, как огонёк привлекает на пир хищников. Я тихо подкралась у окну, думая застать нашего старейшину за очередным поеданием еды, но... Лучше бы я этого не видела. В ту ночь я стала негласным свидетелем ужасной сцены. Милая, добрая Маэлияли стояла боком к окну, а дряхлый и противный старейшина разлегся на кровати, наблюдая за действиями девушки. Весь вид был как на ладони, и никто меня не замечал. — Что же ты делаешь, Маэлияли? Меня будто что-то удерживало у окна, не позволяя отвернуться. Маэлияли медленно расстегнула длинное платье, снимая его так же медленно и не отрывая взгляда от этого противного старейшины. Затем, когда она осталась полностью голой, она не закрывалась и ничего не делала. Просто стояла и смотрела, опустив руки и чего-то ожидая. Старейшина решил подойти и стал осматривать её тело, ходя кругами вокруг неё. Маэлияли была моей ровесницей и оказалась соулмейтом старика. Хотя, видимо, не такой он был и старик, раз так умело обращался с... Он стал гладить её спину, руки, живот, а потом резко обняв её за груди подтянул её к себе так, что она вскрикнула в этот момент. — Ты хотела узнать, что драконы делают с девушками? Ты одна из тех, кто так отчаянно верила в то, что станет избранной, но, — она вновь вскрикнула, а я заметила, что стоит она так, что её ноги сжимаются его ногами, а следом он развернул её к окну, и я увидела, что же он с ней делал : одна его рука сильно охватывала её и прижимала к себе, п другая была между её ног... Точнее в ней. Это было ужасно. Но я не могла отвернуться. А затем я услышала его слова так громко, что мне стало страшно: — Смотри, Блум, ты должна была быть на её месте. И я поняла, что он знает, что я наблюдаю за всем этим. Он использовал на мне заклинание бездвижимости, чтобы я не могла ничего сделать, а только смотреть. Маэлияли, которую слегка выпустили из тиск, нервно вздохнула, а затем вновь вскрикнула, когда, как оказалось, старейшина воспользовался своим главным инструментом. Я увидела это впервые. Он нагнул девушку над кроватью, поставив на четвереньки, и стал входит и выходить из неё. Тогда я впервые увидела, как это выглядит, и что делают мужчина с женщиной. Он делал это с ней, а говорил со мной, в моей голове, описывая все детально и так ужасно, что я стала плакать : — Ты должна быть на её месте, Блум. Но ты испорчена. Знаешь, это ещё лучше, — он намотал длинные волосы Маэлияли на кулак и потянул на себя, исчезая в ней полностью, — Смотри и запоминай. Вдруг тебя не выберут, а я сделаю так, чтобы ты якобы умерла. Будешь греть мою кровать тогда, когда я буду выходить с Маэлияли в люди. Он сильнее потянул её за волосы, заставляя подняться. Другой рукой, он стал вытворять разные штуки с её грудью, а потом... Потом все это безобразие продолжалось в разных позах, в разных местах и с разными словами. Я уже не плакала. Я просто стояла и наблюдала за этим примерно около двух часов. И вот когда все закончилось, он полностью голый вышел за мной на улицу и подошёл слишком близко. — Старейшина, может, её мне? — услышала я незнакомый голос за его спиной. Но так и не увидела никого. — Хах, нет, Марк, нет... Я буду первым. В тот момент, я думала, что все то, что случилось с Маэлияли, будет и со мной, но он просто взял мою руку в свою и оставил мерзкое ощущение чужого тела на моей ладони. — А теперь иди домой, Блум, и пусть тебе приснятся самые волшебные сны. Я стартанула с места так быстро, что не заметила, как уже оказалась в своей комнате, а затем и в ванной, пытаясь отмыть весь тот ужас, что я видела и почувствовала. Казалось, что просто снять кожу, чем все это сделать. А на следующее утро, когда этот самый старейшина пришёл с Маэлияли к нам в дом, он сказал всего одно слово : — Свершилось. И я не знаю, что именно он имел в виду в тот момент. Что свершилось? * наше время * Прошло время, но я до сих пор помню весь это ужас, и даже тот факт, что сейчас я ощущаю непреодолимое желание к симпатизирующему мне человеку, но я знаю, что просто так я не смогу быть в его обществе. Кровать медленно прогнулась под чужим весом, я перевела взгляд на незванного гостя и подтянула ноги ближе к себе. — Я пришёл поговорить. — Если скажешь мне, что я ощущаю и почему не могу контролировать это, то буду только рада. — Это называется инстинкт, — Валтор откинулся на столб, который держал балдахин и посмотрел на меня,— Инстинкт для выживания, для защиты, для размножения. — И какой у меня? — Меня больше интересует, почему вообще он у тебя? Ты не дракон, не животное, ты человек, Чародейка. Почему он у тебя? — Это я должна задавать вопросы. — О, правда? То есть тот факт, что ты убила мою душу, ну вот вообще не входит в часть даже моих вопросов? — Я не знаю, как это вышло. А ты не хочешь меня даже слушать. Все этот голос. — Голос? Что ты несёшь? Или вне цивилизации ты с ума стала сходить? — Знаешь что? — я зло посмотрела на него, но увидев то, как он выглядит в полумраке, не выдержала. Сорвалась с места и выскочила из комнаты, выходя в холодный коридор. Путь я держала к бассейну, но меня перехватили, прижав к стене. — Валтор, что ты делаешь? — спросила я, когда поняла, что дракон вздыхает мой запах. — Ты убила душу дракона, но не инстинкты. Ты... Просто очаровательна. Блум, просто... Просто признайся. Мне скружило голову. Я прикрыла глаза и откинула голову на холодную стену. Инстинкт брал вверх. И все-таки у меня получается сдерживать его куда лучше. — Я просто боюсь, — прошептала я. Валтор лишь хмыкнул, и я почувствовала горячее дыхание у себя на шее. — Я немного необычный дракон. Нам нужно мясо для выживания, — с трудом говорил Валтор, — Но моя мать была... Была демоном, и таким образом появился я. — Кто ты? — Полукровка. Мне нужно не только мясо, но и отдельно кровь. Ты убила душу дракона, Блум, выпустив на свободу чудовище куда хуже. Его прерывистое дыхание опаляло мою кожу. А холодная рука медленно наклонила мою голову влево, открывая всю шею. — Всего, глоток,— непонятно говорил он себе или мне. Я не могла говорить, полностью погружения в предвкушения от действий дракона. Валтор вздохнул, а затем я почувствовала резкую боль в шее, которая в ту же секунду перетекла в наслаждение. Я полностью обмякла в руках мужчины, который выпил больше, чем один глоток. И когда он это понял, то отстранился. — Не могу больше ждать. Ты влияешь на меня хуже, чем кровь на демона. — О каких демонах ты говоришь? — Вампир. Или ваша мифология не подразумевает и этого? — Почему все так? Почему с нами? — прошептала я. Валтор лишь взглянул мне в глаза и улыбнулся окровавленными губами, за которыми виднелись клыки. Страх с той ночи вновь проник в меня и был сильнее инстинктов. Я вырвалась из рук дракона, но и шага не успела ступить, как оказалась в его крепких объятиях. Когда я почувствовала его дыхание у себя на шее, то замерла, боясь, что он вновь укусит меня. Но он лишь невесомо поцеловал ранки, оставленные им. — Ты даже не представляешь, что со мной было, когла ты лежала у меня на кровати и плакала от боли своего Вегетативного периода. Это как наркотик для мужчин, а тем более для меня. — Нет. Не знала. — Я чувствую, что уже скоро начнётся новый период. Надеюсь, ты готова, что Флора не поможет тебе. Его слова напугали меня. Он прав, я прожила у него уже месяц, а значит, что скоро я вновь слягу с адскими болями до потери сознания. И единственный выход... — Нет. Это будет не из-за твоей выгоды, Чародейка, а по твоему желанию. Я дождусь, поверь. Но дождешься ли ты? *в глубокой чаще леса * — А ты не плохо поработал с ней в ту ночь,— усмехнулась девушка, поднимая бокал вина. — Ровенна, дорогая, была бы возможность, и она была бы вместо моей Маэлияли, — молодой мужчина посмотрел на девушку, что сидела у его ног, и погладил её по голове. — Почему твоя игрушка молчит? — притворный медовый голос разлился по старой хижине. — Голос ночью сорвала. — Всё спросить хотела : в каком облике ты спишь с ней? — Ревнуешь? — усмехнулся черноволосый, — Как когда. На самом деле, она испытывает все каждый день по новому. — Ты пользуешься этим чаем? — уже без тени издевки удивилась Ровенна, — Дорогой, Маркл, ты меня удивляяешь. — С тобой не прокатит... Хотя... Если ты сильно захочешь... — Милая, подойди ко мне, — позвала к себе Маэлияли Ровенна, — Выпей этот чай и ложишь на кровать. Пока девушка пила чай, Ровенна гадала, думала все об одном вопросе, который не давал ей покоя: — Маэлияли, а расскажи мне, в каких обличиях спит с тобой муж? Маэлияли, обрадованная тому, что вновь обрела голос, улыбнулась. — Спасибо, Ровенна. — Не за что, милая, так в каких? — Все? — Ровенна кивнула, — Старейшина, Маркус, Маркл, Инкуб и... — И? — нетерпеливо подтолкнула к ответу Ровенна. Маэлияли встала с колен и шепнула на ухо Ровенне последний облик своего мужа. — Да! — радостно воскликнула Ровенна,— Но ты можешь больше, Маркл, это же не все твои обличия. — Хах, Ровенна, только ты была ненасытной, а Маэлияли не жаждет увидеть все. — Жажду. Очень жажду, — воодушевилась девушка, — Прошу показать все. — Боюсь, что чая тебе не хватит после всех. — Ну, Маркл, прошу. — Ровенна, что там на счёт чая? — Ты про Блум и Валтора? Что ж, мой внук пока не приблизился к ней так, как нас с тобой хотелось бы. — Ты же знаешь, что времени осталось слишком мало, чтобы ждать. — Это уже не от меня зависит. Я поиграла с их инстинктами, их головами и их желаниями. Все, Маркл, остальное за этими двумя. — У неё скоро начнётся Вегетативный период, Ровенна, — угрожающе произнёс Маркл. Ровенна как бы не замечала его злости, и заплетала себе косу из белоснежных волос. — Ровенна! — Я тебя услышала, Маркл. Вот именно, что скоро все и начнётся. — Я хочу её себе, Ровенна, ты же знаешь! — Но она не твоя, Маркл, пойми это. Она его. А после первого раза он её не отпустит! — Ровенна! — угрожающе нагнулся вперёд Маркл. — Ты ждал меня так же. Но как оказалось, у тебя два соулмейта, а у меня только ты. Маркл, я скучаю по тебе. — Я хочу Блум, Ровенна. — Блум? — Ровенна улыбнулась и встала с кресла, скинув с себя покрывало, которым была укрыта. Перёд Марклом оказалась не белоснежная Ровенна, а рыжеволосая Блум, которая сладко приоткрывала свои губы для поцелуя. — Ты думаешь, это сработает? — усмехнулся Маркл, — Я не получу ничего, потому что знаю, что ты не Блум. — Маркл. Просто поверь, — сказала Ровенна голосом Блум. Она так чётко копировала её движения, её слова и мимику, что Маркл стал верить — перед ним настоящая Блум. — Блум, — он подошёл к ней, — Ты боишься меня? Ровенна подняла глаза на Маркла, который был выше её на три головы. — Да, старейшина. Вы напугали меня в ту ночь. Вы мне противны. Маркл резко развернул Ровенну к себе спиной, обнимая за груди и притягивая к себе, водя рукой по ноге девушки. — Вы со всеми так делаете? С Маэлияли вы тоже делали так впервые. Ровенна откинула голову ему на грудь и улыбнулась, прикрывая глаза от наслаждения. — Нет, грязная Блум, это моя личная прилюдия. И нагнув Ровенну, резко вошёл в неё, накрывая одеялом, в которое был укутан до этого момента. Ровенна вскрикнула от новых ощущений. Таких забытых и родных. Она выпила очень много чая, который сделал вновь её нетронутой, потому что, ещё до встречи с Марклом, она готовилась именно к этому моменту. — О, Ровенна! Ты прекрасна! В роли Блум, ты бесподобна. — Может, ты не поверишь, — Ровенна медленно выпрямилась, откидывая голову на грудь Маркла,— Но я знаю это, как никто другой,— шипя от удовольствия, говорила она,— Свершилось.