Рыцарь Печального Образа

      Очнулся я в своей палатке, хотя точно помню, что засыпал на поле. Ангус. Больше некому. Только он и Перт смеют гибко трактовать мои приказы. Приказал работать, но не приказывал не отнести меня в палатку после работы. Мамочка, блин. Раздели и перевязали. Будто меня может взять простуда.       Попробовал пошевелить рукой, почти получилось. Почти, потому что боль я почувствовал, а значит что-то все-таки сделал. Всё тело болит и чешется, и ничего не хочется делать. Но надо.       После битвы с врагом начинается битва между своими. За трофеи, за солдат, за славу.       Трофеи мои орлы получили, огородив холм, на котором стояли, и реквизируя всё что внутри периметра. Там пала целая кодла рыцарей, а это оружие, доспехи, редкие украшения. Всё собирается в нашей казне, потом надо раздать награды, поощрить отличившихся, наказать провинившихся, лишив части трофеев.       С солдатами сложнее. После смерти каждого рыцаря, его отряд выходит из состава полка. Они не нанимались в полк, они нанимались к рыцарю на службу, а уже рыцарь нанимался в полк, вернее его командиру. Если умирает командир полка, полк распадается. По сути полк это командир полка. Такая вот система. Поэтому после каждого боя возникает путаница. Особенность феодального строя. Рыцари далеко не всегда стараются нанимать кучу народа к себе на службу. Их кормить надо. Обычно останавливаются на полусотне вояк, плюс пара десятков слуг. Как раз половина такого отряда мне и досталась по жуткому фарту. Изначально, я планировал, как и всякий однощитовой рыцарь, наняться в рыцарский полк и после боя "унаследовать" людей и имущество одного из рыцарей. Рыцари гибнут часто, поэтому шанс был немалый. Обычно так командирами и становятся. Перт, будучи простым ветераном, знал об этом не понаслышке, даже более того он вместе с отрядом переходил из рук в руки не менее десятка раз. Поэтому и перешёл ко мне так легко. Он планировал просто дойти, наняться на службу и дождаться моей смерти в бою, после чего можно выбирать из целой кучи однощитовых рыцарей подходящего господина. "Гриффит-экспресс, довезёт вас до вашего идеального господина". Но всё пошло не так, как он планировал, да и надеюсь он уже передумал просто ждать, пока я склею сабатоны. Не дождётся. Меня недаром уже прозвали Бессмертным.       Вообще в средние века нетрудно выбиться в люди, если умеешь махать дубиной. Простой крестьянин может быть посвящен в рыцари прямо на поле боя, если спасёт благодарного рыцаря. Неблагодарный может просто отдариться оружием или, если совсем совести нет, монетами.       В моём же полку только два рыцаря. Я, и назначенный мной комендантом в замок сотник, произведённый в рыцарское достоинство по прямому распоряжению короля. Я до этого боя не мог производить в рыцари никого, без приказа нанимателя. Сегодня состоится пир, на который я приглашён. Будут праздновать победу. Не так, как праздновали её вчера, а централизованно и ритуально. За королевский стол дозволят сесть всем, доказавшим своё рыцарство, то есть благородным юношам, проявившим себя в бою впервые. Тем, кто получил рыцарство на поле боя, и тем, кто уже участвовал в боях ничего доказывать не надо. С сегодняшнего дня я считаюсь мужчиной. Такой интересный факт. Я командовал в бою тысячей, убивал на поединках, легко мог пожениться и завести детей, но мужчиной бы всё равно не считался. До первого боя. Моё взятие замка и осада не считаются потому, что нет "благородных свидетелей". Очередные феодальные заморочки. Зато, теперь я смогу посвятить в рыцари всех своих сотников, и Перта с Ангусом. Заслужили.       Я являюсь командиром полка, но не постоянного, а "временного", собранного на время войны, поэтому на найм "сироток" могу не надеяться. Рыцари ко мне не пойдут по причине кратковременности существования полка, а пехоту разберут те командиры полков, которые потеряли в этом бою свою или хотят увеличить состав полка перед штурмом города, где пехота играет важнейшую роль.       Слава. Сам факт того, что я выжил, когда на меня охотились все рыцари Уэссекса, делает моё прозвище Бессмертный статусным. Вот и хорошо. Потому, что не все мои прозвища мне нравятся.       Прозвища в средневековом Альбионе играют важнейшую роль, родовое имя ещё не распространено и имеется лишь у самых старых родов, королевских или родственных королям. Поэтому прозвище, позволяющее отличать "вот того сэра Атти от этого сэра Атти", становится обязательной деталью, наравне с именем. Одного и того же рыцаря могут именовать десятком разных прозвищ, но основным считается самое распространённое. Если рыцарь представляется не основным прозвищем, а тем которое ему больше нравится, то это не считается чем-то постыдным, хоть и не приветствуется. Вроде как "ему есть чего стесняться?" Поэтому я всячески приветствую распространение прозвища "Бессмертный", оно пафосное и вызывающее. Самое то для рыцаря. Гораздо лучше остальных, вроде "девоподобный", "женственный" и "снежновласый". Одно время витали прозвища вроде "кровавый" и подобные, я как раз устраивал шоу с убийствами жадных идиотов, но не прижились. Чтобы распространить "понтовое" прозвище я даже использовал своих солдат, подсылая их в таверны, рассказывать про мои злоключения. За дополнительную плату.       Помимо славы личной есть ещё и слава отряда, выдержавшего прямое столкновение с рыцарской конницей и потерявшего меньше половины состава. Это не просто достижение, это подвиг. Пока не многие понимают этот факт, но самые умные уже приняли на заметку себе, что такое возможно. Пройдёт ещё немало времени до тех пор, когда пехота станет править полем боя.       Весь день заняла беготня по всему лагерю. Там рыцарь считает, что мои люди увели его трофей, приходится заставить его объяснить, как он попал туда, куда на протяжении всего боя стреляли мои лучники, и при этом выжил. Ответа не получил, послал этого лжеца подальше. Тут кучка наглецов хочет наняться ко мне в полк и требует плату втрое выше, чем я плачу своим воинам, тоже идут пешим эротическим. И так весь день.       Только после обеда смог навестить Перта. В бою он потерял руку и глаз. Из-за чего я преисполнился подозрения. Это ж-ж-ж неспроста. Мне тут только Гатса не хватало. Не тот фэндом.       Пообещал помочь и приказал пока не дёргаться. С него станется покончить с собой. Для местных, особенно воинов, стать калекой - участь гораздо хуже смерти. Таких добивают просто из жалости.       Местные раненые бывают трёх категорий: первая, лёгкие царапины, сами заживут; вторая, будет калекой, жаль чувака; третья, он уже мёртв, надо только помочь отмучиться. Попавшие во вторую категорию частенько автоматически переносятся в третью, на добивание. Отсюда и пошло название моего кинжала, "кинжал милосердия", мизерикордия, и я его уже несколько раз применял для "помощи". Мои худшие воспоминания. Именно в такие моменты бывают нервные срывы. В своей обычной жизни я не боюсь смерти, и не жалею о ней. Когда знаешь, что душа перерождается, становится очень просто убивать и умирать. Я имею ввиду не "знаю, дядя Петя сказал", а "знаю, я сам уже умирал". Это знание делает меня монстром, с точки зрения человека 21-ого века. Приоритеты невероятно меняются, если знаешь, что тебя ждёт после смерти. Мой знакомый в первом мире стал гедонистом, как только уверился в том, что после смерти, в лимбе, он будет проживать свою жизнь снова и снова, пока не потеряет все чувства и эмоции, а с ними и воспоминания. Что лучше, проживать жизнь полную наслаждения или жизнь полную борьбы и трудностей. Для него выбор был очевиден.       Я же пошёл дальше и купил билет на осознанное перерождение. Дорогой билет, плата за который была слишком велика. Мне до сих пор временами снятся кошмары о тех событиях. И вот я здесь. Пытаюсь бороться с местным аналогом "бюрократии".       Затем королевский пир, разделить трапезу с королём, обязательное присутствие до ухода короля, иначе оскорбление, спор с сынком местного лорда о сегодняшнем бое, он упирал на то, что рыцарский удар решил исход боя, я на то, что если бы через ряды пехоты прошли, то разделили бы армию надвое и разбили, поэтому пехота "рулит". Чуть не дошло до мордобоя.       А после пира было приглашение в королевский шатёр, для беседы. *** POV Один, король Корнуэлла.       - Ваше Величество? - О! Неужели парень выучил этикет. - Умнее времени выбрать не могли? - Нет. Ошибся. - Я сейчас пьяный и злой. Этот неудачник посмел не признать, что "рулит и бибикает" пехота, а конница отсасывает моё здоровенное копьё, а все кони вообще должны сдохнуть в адских муках. - он что-то бормотал и бормотал.       - Странно. Я думал ты не пьёшь вино... после определённых событий. Артур!       - Да, сир.       - Ведро холодной воды и кружку эля.       Спустя короткий душ и легкий ужин.       - До утра подождать нельзя было? Я впервые за последние два года напился. Наконец-то.       - Есть дела, которые мы не можем откладывать. Завтра часть полков покинет лагерь и отправится на захват Тонтона, а тебя я прошу выступить на поединке в бою за Эксетер.       Минуту подумав, он выдал.       - Вы слишком жадный. Граница по Бриджу и Фрум лишит Уэссекс половины территорий. Это помимо удобной границы. Вам стоит опасаться убийц.       - Не хочу слышать это предупреждение от тебя. Ты хоть понимаешь, сколько врагов ты завёл за эту короткую войну? Не считая награды за голову. Тебе не всегда будет улыбаться удача, когда-нибудь она отвернётся.       - Вы очень добры ко мне, Ваше Величество. Почему?       - Это помимо того, что ты способен убить человека пощёчиной?       - Я серьёзно спрашиваю, Ваше величество. - он сейчас похож на мокрого обиженного щеночка.       - А я серьёзно отвечаю. Если ты доживёшь до двадцати, продолжая в том же духе, есть все шансы стать королём. Особенно на восточном побережье. Умелых воинов, способных командовать, там принимают с распростёртыми руками.       - Вы мне льстите.       - Я и не говорил, что ты умелый воин. Станешь, если выживешь, годам к двадцати пяти. А там, имея отряд можно просто захватить понравившееся королевство. Дэйра, Нортумбрия, Берниция. Любое, на выбор. С парой тысяч опытных солдат можно захватить их уже сейчас. Вот удержать будет сложно, а захватить легко.       - Спасибо за совет.       - Не за что. А добр я к тебе потому, что ты похож на меня в твоём возрасте. Я первый в своём роду, ставший королём. Меня просто выбрали, как опытного командира, способного защитить границы от Уэссекса. Прошло двадцать лет, половина Уэссекса станет моей уже к зиме. Раздавая земли верным дворянам я принесу мир и процветание в свою страну на ближайшие десять лет, а может и больше. - на этих словах мальчишка как-то замялся. - Ты хочешь что-то сказать? Не стесняйся.       - Вы верите в пророчества? - Один аж подобрался. Пророчество от молодого фэйри может принести немало бед, а может от них избавить. В том, что перед ним фэйри, король был уверен. Всё указывает на это. Сильный, странный, необычная внешность, плохо уживается в обществе гордецов, ненавидит чужое презрение, любит молоко, моется каждый день, говорит на непонятном языке, красиво поёт. По одному эти признаки ничего не значат, но собранные вместе наводят на мысли о "дивном народе".       - Нет, но готов выслушать.       - Тогда вот вам пророчество. Менее чем через четыре года ваш сын бросит вызов Артуру, сыну Утера Пендрагона, и умрёт. Вы будете пытаться отомстить, но не сможете. Один из ваших убийц будет очень близок к цели, но убьёт Утера, а не его сына. Артур проживёт ещё года три-четыре, поле чего сдохнет от рук своего бывшего рыцаря. Вот такое вот пророчество. Если ничего не менять.       Когда он замолчал, Один ещё долго не мог прийти в себя. Настоящее пророчество! Позволяющее уберечь королевство от бед, позволяющее спасти сына. Не зря он был с ним вежлив и добр! Фэйри любят подобное обращение. И они обожают правильную лесть. Одина ещё бабушка учила с ними общаться, вот и пригодилось. Последующий разговор вышел скомканным, и скоро Гриффит ушёл к себе, согласившись представлять его на поединке. А Один ещё долго смотрел в огонь, размышляя о том, что сына тоже стоит познакомить с "Гостем из-за грани". Полезное знакомство для будущего короля. И количество шпионов в его отряде надо увеличить, может ещё чего интересного узнают, как было со звёздами.