Рыцарь Печального Образа

      Эти годы были худшими за обе мои жизни. Земли Маб представляли собой абсолютный хаос, нечто на границе нашего мира и мира духов. Канонные "Лево справа, право слева, путь назад всегда лежит впереди" по сравнению с этим - лишь детские игры. Однажды пытаясь добраться от спальни до туалета по прямому коридору я чуть не утонул в болоте. До сих пор понятия не имею, как оно там оказалось. И подобные происшествия случались со мной с завидной регулярностью, пока я не научился там ориентироваться. Но даже это не спасало от постоянного безумия мира фей.       Размышления мои были прерваны по тривиальнейшему случаю. Застряла одна из повозок нашего небольшого каравана, направляющегося на северо-восток, в сторону лагеря экспедиционной армии, которую мне предстоит возглавить в разгорающейся войне. Две другие армии возглавят Ангус и Альвар, первый - рыцарское ополчение, второй - наёмников, которых мы смогли переманить. Вообще есть ещё и четвёртая армия, но она принадлежит нашему тайному союзнику и выступит ближе к окончанию войны, если это избиение можно назвать войной. Мы превосходим противника во всём, даже как-то стыдно избивать подобных слабаков. - Пошевеливайтесь, чёрт вас побери! - раздался крик со стороны затора. Опять Моргана бузит. У неё последние дни сон испортился, а заодно и настроение, и ничто не помогает. Ни мои внушения, ни зелья Граннуса. Именно поэтому старик остался в башне, предпочтя тихое уединение Долины смерти, многолюдию Эофервика, куда мы заедем по пути на север. Жаль не получится посетить наши верфи, расположенные чуть севернее нашего пути, и так уже опаздываем. Вчера Нис доложил, что Энфрит выдвинул свои полки к границе.       Внезапно сердце пропустило удар и по телу разлилась боль, словно нож в спину вонзили. Она пульсировала, мешая сосредоточиться, вызывая неконтролируемые спазмы. Удар о мёрзлую землю прошёл для меня почти незамеченным из-за бьющегося в голове понимания. Чужая боль. Не моя, а того, чьи мысли для меня открыты. Галвин.       Кругом суетились, о чём-то кричали, но мне было не до этого. Мысли крутились в голове, словно лягушки в блендере. Торговый союз, Амата, торговец вином, которого собирались принять в союз. Его лицо словно вырезалось в моей памяти. Последнее, что видел Галвин.       Едва я начал подниматься, как очередная порция боли свалила меня с ног. В животе словно шуровали раскалённым прутом. Эоган. Он отправился заключать союз с Аглайном, главным среди друидов Эссетира. На этот раз запоминать мне ничего не пришлось. Лицо убийцы я прекрасно знаю. Первый помощник Эогана, потомственный друид и один из кандидатов на пост назгула. Предатель.       Один за другим нити связи обрывались, оставляя после себя короткие вспышки боли и образов того, что он видели перед смертью. Вот Барри, старый вредный рыцарь из маленького рода, ответственный за все южные войска. Он видит лишь оперение стрелы, торчащей из груди. Вот малыш Нис, падает истекая кровью от многочисленных ударов ножа. И лицо его убийцы, знакомое. Друид. Из тех, что пришёл уже после объединения трёх стран под его властью. Луг. Убийца опять друид. Но следующий образ выбил из головы все мысли. Смерть Альвара.       Сам по себе Альвар просто разбойник, лидер небольшой банды магов в Камелоте, подобранный мной и ставший моим представителем по отношению к наёмникам. Он их набирал, он ими и командовал. Ничего особенно важного. Важным было то, что он видел перед смертью. Все наёмники повернули клинки против нас, а они стоят лагерем в предместьях столицы. И об их предательстве не знает никто! Моя попытка предупредить остальных была прервана очередной вспышкой боли. Несколько долгих секунд до меня доходило, что эта боль чем-то отличается. Затем новая вспышка, и снова это чувство. Другая боль.       Слипшиеся от снега, слёз и грязи глаза открылись с трудом. Первым, что стало видно, оказалось лезвие меча, алое от крови. Почему-то в этот момент очень чётко запомнились его изгибы и формы. Палаш, наградной, такие я выдавал лишь нескольким приближённым. Прекрасное оружие, чары на которое я накладывал лично. По телу разливалось чувство холода и страха, парализующее и отнимающее волю к сопротивлению. Мир словно замер, позволяя вспомнить все детали этих чар. Каждый клинок индивидуален, и подобным эффектом обладает лишь один клинок. Как-то сразу вспомнилось, что забегавшись с подготовкой ритуала, я не проверил мысли Буцефала после его возвращения, ограничившись лишь его словами о выполнении самого важного моего поручения. И то, что он два месяца странствовал с самым мерзким мастером проклятий, в том числе ментальных. Дуфф! Этот паскудный выродок всё-таки посмел!       Из-за ворота выскользнул мой бехелит*. В голове метались бесполезные мысли, смешные моменты и воспоминания о его создании. "Какой я Гриффит без алого бехелита?" - кричал я тогда в пьяном бреду, споря о чём-то с учителем Таранисом за кружкой его любимого пойла. Я ношу его только в башне, наверное забыл снять, когда отъезжал. Чары этого амулета бесполезны в обычное время, они мешают мне читать мысли хомячков и подопытных животных, чтобы защитить от их боли и мольбы. Позволяют не отвлекаться во время особо жестоких опытов. Очередной удар палаша пришёлся аккурат на цепочку амулета, а в следующее мгновение нестерпимая боль отправила меня в долгожданную темноту. *** POV Эна, вторая дочь лорда Брайса, одного из двенадцати лордов королевства.       Рука сэра Перта медленно водила бруском по лезвию. Плавно и неспешно. Словно не были слышны с улицы крики ярости и звон клинков. Знаменитая стальная рука будто жила своей жизнью. Вжик-вжик. Этот звук раздавался в тишине тронного зала дворца, словно дребезжащая струна. Лорды, леди, десятки рыцарей и придворных не сводили своих взглядов с наместника, затачивающего клинок.       Вот молодой оруженосец, не вытерпев, подбежал к рыцарю, заменившему им короля, и в нетерпении начал задавать вопросы, просить отдать приказ, хоть какой-то, начать действовать. Вслед за ним к тронному возвышению приблизились другие. Они жаждали действовать, жаждали показать себя, но лишь один короткий взгляд старого ветерана заставил зал вновь умолкнуть.       Эна никогда не видела своего короля. Для неё воплощением власти в стране был этот невзрачно одетый старый наёмник, перед которым склоняются самые высокомерные из лордов. А король... Что король? Он где-то там, далеко. Занимается своими непонятными волшебными штуковинами. Пусть и дальше занимается. Эна предпочла бы, чтобы трон занял именно сэр Перт, но он вновь скромно садился на верхнюю ступень лестницы и устало упирал спину в ножку трона. Словно верный пёс у ноги хозяина.       За глаза многие смеялись над этим, но никто и никогда не смел сказать подобное ему в лицо. Глядя на него сейчас, девушка никак не могла сравнить его с собакой. Этот старик, сидящий на ступенях ведущих к трону, сейчас выглядел как самый величественный из королей. Он словно подавлял своим присутствием окружающих.       В городе раздался оглушительный грохот, словно в сотни наковален одновременно ударили, и рука наместника сбилась с ритма. Как-то разом все старые шрамы и морщины словно стали резче, а спина чуть сгорбилась. На мгновение из его глаз на окружающих глянуло что-то невероятно мудрое и уставшее. И от этого взгляда захотелось бежать и прятаться где-нибудь подальше. Но вот он моргнул, и наваждение пропало, словно утренний туман под светом солнца. Вновь на ступенях сидел просто старый наёмник, но это мгновенье Эна запомнила на всю оставшуюся жизнь.       - Прощай, старый сквалыга. - даже не прошептал, а лишь шевельнул он губами. В который раз за свою жизнь девушка возвела хвалу своему учителю за то, что он обучил её такому полезному для леди умению, как чтение по губам. Сквалыгой назгулы называли Гверна, королевского казначея, похоже нападавшие добрались до монетного двора.       - Сэр Перт, - выступил вперёд отец Эны. - Вы собираетесь что-либо делать, или мы так и будем ждать, пока нас не захватят? - дружный ропот толпы поддержал его.       - Успокойтесь, сэр Брайс. Скоро придёт и мой черёд.       - О чём это...       - Спросите у своего соседа, о чём я говорю. - усмехнулись ему в ответ. Все взгляды разом устремились к лорду Ронану.       - Я не понимаю, что вы имеете в виду, сэр. Попрошу объяснить ваше высказывание, иначе... - взвился под взглядами толпы пухлый старичок, возглавляющий немалые земли в Нортумбрии.       - Я имею в виду вашего старшего сына, который в этот самый момент сжигает заживо сэра Арлана вместе с зданием, возле которого вы принесли клятву верности на крови. - если раньше в зале ещё можно было услышать тихие шепотки, то сейчас наступила абсолютная тишина. - То же самое можно спросить и у остальных лордов, кроме вас, сэр Брайс. Вашего наследника я там не вижу. - наместник устало вздохнул и одним слитным движением поднялся на ноги, после чего продолжил говорить уже гораздо тише. - Какие же вы идиоты. Гриффит и в спокойные времена был нервной истеричкой, а вы его ещё и раздраконили. Вы сейчас думаете, что у вас есть шанс победить. Шанс помешать Гриффиту идти к своей цели. - ранее неспешная речь внезапно оборвалась, лицо сэра Перта оскалилось в злобной усмешке. - Глупые ничтожества! Бегите! Прячьтесь! Молите о пощаде! Ничто вам не поможет! Вы все сдохнете, и ваша судьба станет уроком для следующих поколений! То, что станет с вашими погаными тушками, будут шёпотом рассказывать детям, как страшные сказки! Нападайте! Быть может я подарю нескольким из вас почти безболезненную смерть!       С этими словами он перехватил меч левой рукой и одним взмахом подрубил ноги двоим из стоящих в первом ряду лордов. В считанные мгновения вокруг разразилась кровавая вакханалия. Одни пытались убежать из дворца, другие наоборот прорывались к трону, третьи кричали от боли. Непонятно было где свои, а где чужие. Перед Эной возникла спина, скрытая гербом одного из лордов. В голове всплыли слова наместника о том, что все лорды, кроме отца - предатели, и рука тут же всадила нож ему в шею, после чего отработанным движением повернула лезвие, расширяя рану.       В толчее, казалось, никто не заметил, что сражаются не только кольчужные рыцари, но и одетые в платья леди. Нож ещё трижды испил крови предателей, прежде чем они поняли, что их нагло режут со спины. И вот когда она уже прощалась с жизнью, напавший на неё рыцарь отлетел в сторону, а саму девушку грубо схватили за шиворот и бросили за трон. Вскинувшись, Эна оглядела зал, пытаясь понять, на чьей стороне преимущество. Возле трона, спина к спине сражались преданные короне воины, их было немного, но каждый стоил десятка.       Вот сэр Гелиос, рыцарь с юга, ответственный за осадные машины. Он задержался во дворце, отправив подчинённых на север, а сейчас в одиночку сдерживал лезущих через одну из задних дверей врагов. А вон там сэр Даллас, известный бард и не менее известный бабник, живой только благодаря хорошему владению мечом, иначе бы его давно прирезали ревнивые мужья. Возле него сражается сэр Марвин, лидер Ангельской гвардии, по слухам один из первых, кто присягнул на верность королю. С другой стороны от трона держит оборону отец, опытный ветеран, много раз отбивавший саксонские набеги, к которому и поспешила на выручку Эна, подхватив чей-то палаш, ведь ему помогал лишь Винн, сморщенный старикашка, возглавляющий королевскую канцелярию. Именно он единственный, кто не является прославленным воином среди обороняющихся. Да он вообще оружием не владеет! Перед тем как нырнуть в круговерть боя, девушка бросила взгляд в центр их построения, где сражался сэр Перт. Вокруг него словно шёл кровавый дождь, каждое движение, каждый удар калечил его врагов.       В тот момент она не обратила внимания на это, но позже, вспоминая детали того боя, Эна напишет в своём дневнике следующее. "Он не пытался просто убивать врагов. Нет. Он их резал, стараясь доставить наибольшие мучения перед смертью. Отрезал конечности, вспарывал животы, рвал и кромсал. Когда после боя разбирали трупы, ни один из тех, кто вышел против него, не умер мгновенно. Ни один. И никто не упрекнул его в этом. Особенно после того, как вернувшийся король стал наводить порядок в королевстве. Своими методами."       Кольнуть, отскочить, снова кольнуть. Эна скакала на небольшом пятачке, прикрывая отца и стараясь не поскользнуться на кровавом полу. Напавшие, впрочем как и обороняющиеся были вооружены лишь мечами и не носили шлемы, прийти на приём во дворец в шлеме не посмел никто. Этим и пользовалась девушка, стараясь резкими уколами в лицо отпугнуть или заставить оступиться своих оппонентов. И достигла в этом определённых успехов, убив одного и заставив ещё двоих отступить, лишившись глаз. Бой длился всего несколько минут, а у них уже почти не осталось шансов. Сэр Гелиос и сэр Марвин пали, отец зажимал раненую руку, а Винн тихо стонал в углу, его ранили в живот.       В тот момент, как надежда уже стала исчезать, из-за дверей тронного зала раздались крики боли и ругательства мятежников. Ещё не видя подмоги, Эна уже могла назвать пришедших. Тех, кто не издаёт в бою ни единого звука, крика или команды, гвардия королевства, "Ангелы". И спустя мгновения её догадка подтвердилась, гвардейцы сметающей волной ворвались в двери. Не прошло и двух минут, как тронный зал был полностью заполнен ангелами. Все, кто успел сдаться, стояли на коленях возле одной из стен, независимо, участвовали в бою или стояли в сторонке, а раненым уже оказывали помощь. Их действия были столь слаженны, что казалось ими руководит какая-то высшая сила.       Переводя дыхание, Эна прислушивалась к докладу старшего ангела наместнику, стараясь осознать то, что видела. Прямо перед троном лежали тела мятежников. Ангелы наскоро складировали их кучками, и даже на первый взгляд там было не меньше семи десятков. Четыре из них на счету самих ангелов, из остальных бОльшая часть была убита лично наместником. Выслушивая доклад, сэр Перт всё так же сидел подле трона, как и до боя, только вместо точильного камня у него в руке была тряпица, которой он оттирал кровь с клинка, а вместо придворной клики валялись их трупы.       - ...сэр Альвар и сэр Ангус погибли. Монетный двор взорвался, а Залог Верности сожжён мятежниками. Дворец мы отбили, но южные городские ворота ещё в их руках и они возводят оборонительные укрепления. Похоже, серьёзно собираются их удерживать. Среди мятежником много друидов и младшей аристократии, а предводительствует у них белобрысая ведьма, очень сильная.       - Насколько?       - Третий ранг, может четвёртый. Сообщившие это погибли слишком быстро. В северной части город... - внезапно ангел замер, закрыв глаза и словно прислушиваясь к чему-то. - К городу движутся корабли саксов! Много! Будут завтра к обеду, может к вечеру. - наместника это казалось вообще не удивило, он всё так же продолжал очищать меч, лишь чуть склонил голову к плечу.       К Эне подошёл молодой гвардеец и протянул флягу. Только сейчас девушка поняла, что жутко хочет пить. Фляга опустела мгновенно и была возвращена небрежным жестом. И лишь когда гвардеец отошёл, Эна поняла, что поступила чрезвычайно грубо, отнесясь к воину как к своему слуге. Ни благодарности, ни внимания. Но разговор по соседству слишком её занял, поэтому все мысли о правильном поведении отошли на второй план.       - Сможете отбить ворота до заката?       - Не думаю. У врага численное преимущество и баррикады уже частично готовы. Мы стремились во дворец и дали им время укрепиться.       - А если враг в ужасе сбежит? - такой простой, казалось, вопрос у ангела не нашлось ответа, а в следующий миг взгляд старика оказался направлен прямо на девушку. - Я даже знаю, кто их будет пугать. *** POV Иона, посланница недоброй вести.       Перестук копыт бедного животного слышится словно через слой воды. Ветки не позволяющие поднять головы, постоянно цепляют полы плаща. Сердце норовит выпрыгнуть из груди, его удары набатом бьются в ушах. "Пожалуйста, не подведи, Птичка. Осталось немного. Этот лес не может быть бесконечным. Только бы успеть, пусть мне повезёт."       Иона всеми силами старалась молиться. Богу с большой земли и триединой богине, доброй богине-целительнице и старой как мир стражнице мира духов, Тору и Одину, феям и демонам. Эти несколько минут тянулись словно годы, но вот впереди открывается поляна. А на ней тот самый караван. Сообщить, нужно сообщить королю. Предательство! Друиды их предали!       Уже собираясь окликнуть охрану, девушка заметила странность. Все собрались в голове каравана, кого-то окружив. Иона подоспела как раз, чтобы увидеть, как лежащего в грязи короля, только какого-то мелкого, пронзает клинок стоящего рядом с ним громилы. Снова и снова. Сердце словно пропустило удар. Опоздала. Она опоздала.       Поначалу никто не реагирует, словно не веря в случившееся, но вот они оттесняют предателя от тела короля. Удары его не берут, да и не достигают даже. В голове кружится воспоминание того, как их лидер показывал, чем назгул отличается от простого рыцаря. Тот же стиль, те же движения. Одного за другим он ранит и убивает воинов сопровождения, постепенно отходя к дальней стороне поляны, не получив при этом ни царапины. Вот он уже собирается нырнуть в лес, как со стороны короля раздаётся нечеловеческий вой, полный боли и гнева. По спине проходит дрожь, становится холодно, очень холодно, несмотря на то, что она несколько часов провела в непрерывной скачке.       - Ма-атье-е-е! - колени невольно подгибаются, роняя её в холодную грязь. Взгляд падает на встающего короля и волосы тотчас же встают дыбом. Ужасные раны, покрывающие маленького мальчика, будто уменьшенную копию короля, обволакиваются голубым пламенем и прямо на глазах закрываются. В голове осталась лишь одна мысль, словно бьющаяся в клетке птица: "Бессмертный! Гриффит Бессмертный!"       Все вокруг давно преклонили колени и боятся даже вздохнуть, и лишь одна девушка осмеливается стоять, даже не девушка, а девочка. Она что-то говорит, и это страшное ощущение того, что кто-то большой и страшный копошится своими пальцами глубоко внутри тебя, проходит. Ужас отступает и люди начинают вставать, помогать раненым, успокаивать лошадей, которым досталось гораздо больше. Но все до единого бросают, украдкой, взгляды на маленькую фигурку, измазанную в крови и грязи.       Вот он что-то говорит, и здоровенный пёс чёрной молнией исчезает среди деревьев. А взгляд короля тем временем падает на Иону. Лёгкое движение пальцев, и на подгибающихся ногах она подходит и преклоняет колени.       - Встань. Ты что-то торопилась мне сообщить.       - Да, ваше величество. - девушка старалась не обращать внимания на крылья, торчащие из под его плаща, и странно поблёскивающую кожу. - Я одна из агентов сэра Ниса. Моим заданием был контроль короля Сенреда, но меня разоблачили. Во время заключения я узнала, что среди друидов очень много последователей древней религии, готовых исполнить любой приказ их верховных жриц. А ещё всем назгулам этими жрицами был вынесен смертный приговор. Я торопилась сообщить это вам, но башню караван уже покинул. Я... Я опоздала. Приму любое наказание, Ваше Величество.       - Смешно. Наверное это должно быть смешным для меня. Я планировал не трогать этих бл..дских старух ещё год-другой. Недооценил. Всех недооценил. Этот мир, этих жриц, друидов, саксов, англичан, даже Буцефала, особенно его. И ведь ни одного следа плохих эмоций. Словно агнец божий. Надо было заподозрить. Кто же знал? Хотя... я должен был знать. Работа у меня такая. - он всё бормотал что-то себе под нос, не обращая внимания на окружающее. Тем временем из леса вернулась та собака, а в пасти она несла голову предателя, которую и бросила к ногам хозяина. - Там никакого амулетика не завалялось? - обратился он к собаке, и как ни странно, собака ответила ему.       - Перо цветное, на шнурке. На вкус как курица.       - Спасибо. Буду впредь знать. - он повернулся вновь к Ионе. - Что-нибудь ещё, "Девочка с запада". - сердце шпионки пропустило удар. Он помнит её. Помнит ту девчонку, которую стащили с костра по его приказу. Постаравшись задавить свой восторг, она максимально ровным тоном ответила как и полагается воспитанной девушке.       - Нет, Ваше Величество, это единственная цель моей поездки.       - Тогда подбери себе лошадь посвежее. Ты едешь с нами. Мне как раз нужны помощники из ведомства Ниса. *** Взгляд со стороны.       Радостная девушка не могла уже услышать тихих слов своего кумира. Впрочем, даже если бы услышала, для неё судьба старой религии ничего не значила. Тихие слова обещали смерти и боль всем последователям триединой богини, ей самой и особенно её жрицам. Клятву, больше похожую на горячечный бред или бормотание сумасшедшего, могла бы услышать его невеста, но постоянные и хаотичные видения, вот уже неделю преследующие её сделали отношение девушки ко всему окружающему откровенно садистским, что лишь добавило бы проклятий на голову осмелевших фанатиков. Во всём мире нашёлся лишь один человек, который вслушивался в слова этой клятвы и радостно смеялся от осознания удачи. У неё получилось.       Десятилетия не прошли зря. Её месть скоро будет исполнена. Те, кто лишили её семьи и будущего, счастья и выбора, скоро познают на себе гнев и злобу самой мстительной сволочи из тех, что она воспитывала. Не зря она подбирала вероятности, не зря подталкивала людей к определённым поступкам, не зря разжигала пламя этой войны, не зря оберегала мальчишку от чужого внимания и натаскивала его на фанатиков. Это ведь так просто, слово там, слух здесь. И вот теперь её паутина сложилась в идеальный узор. Она уже видит, как юноша кромсает на куски своих жертв, этого уже не изменить. Это будущее свершится, и ничто этого не изменит. Ничто и никто.       На тихой лесной полянке раздавался счастливый смех старой ведьмы. На мили вокруг не было ни кого, кто мог бы услышать его, и лишь старый единорог с незаметной царапиной на крупе поглядывал на хозяйку своим умным глазом. Впервые за столетие его хозяйка была столь счастлива.