Белоснежка-суицидник и принц в дырявой шляпе

- Странные у тебя виды слежки, - Дазай хмыкнул. - Даже дурак заметил бы. - Ну... Я ведь в этом не спец, - Гоголь сделал расстроенное выражение лица и уселся рядом с Накаджимой. - Думаю, я должен представиться... Но не хотел бы, если честно. Могу сказать лишь, что знакомый Дост-куна. Ах да, простите, Достоевского. - Как я и понял, - Осаму кивнул своим мыслям. - Он послал следить за нами? - Да нет... Это, скажем так, импровизация. - Странная немного. - Не без этого... Накаджима поглядывал искоса на необычного вида парня, пытаясь понять, чего от него можно ждать, но Дазай не выглядел так, словно чувствует угрозу, а в интуиции наставника Ацуши был уверен. - Но я вас все же нашел! - воскликнул вдруг Гоголь, заставив сидящих неподалеку мужчин обернуться. - Случайно, правда... Но я ведь старался! - Это главное, - Осаму усмехнулся. - Ладно, мы, пожалуй пойдем, да, Ацуши-кун? Если Достоевский захочет связаться, он знает, где меня найти, - Дазай поднялся со стула и зашагал к дверям. - О, кстати, пиво здесь неплохое, советую попробовать. - Благодарю за совет! - Гоголь приподнял шляпу, подмигнув Накаджиме. - Нет, ну дурак же... - сокрушенно произнес он, подперев рукой подбородок. - Дурак и есть дурак. Дост-кун будет недоволен. Дост-кун был не недоволен. Дост-кун, кажется, был в ярости. Он смотрел так, словно хотел, чтобы Николай буквально загорелся, и совсем не в приятном смысле. Тот икал, потирая затылок, и продумывал, куда будет проще бежать в случае чего. И массивная сковорода аккурат возле руки опершегося на деревянный стол, стоящий посреди кухни, Достоевского уверенности не прибавляла. - Ты что, идиот? - спросил Фёдор, перед тем сделав несколько глубоких вздохов. - Что за цирк ты устроил? - Ну, почему сразу цирк? Я же как лучше хотел! - Гоголь сделал невинное выражение лица, хлопая ресницами и мило улыбаясь. - Дост-кун, не злись. - Не злись? - голос Достоевского прозвучал непривычно высоко, а брови взметнулись вверх. Рука придвинулась к рукоятке сковороды еще на пару сантиметров. - Но... Ты же не будешь меня бить за это? - Николай переводил взгляд с возможного оружия на лицо Фёдора, что не выражало ничего, кроме злости. - Давай я тебя обедом накормлю? Или, вернее, ужином? Смотри, на улице птички поют... А я попробовал очень вкусное пиво! Тебе принести? Я сейчас! - сорвавшись с места, Гоголь засеменил к двери, но был остановлен звуком удара чего-то тяжелого о стол. - Куда? - тихо произнес Достоевский, вперив в обернувшегося Николая взгляд, обещающий скорую расправу, и тот сглотнул - звук был явно от сковороды, что сейчас сжимали длинные пальцы. - На... на улицу? - Опять дел наворотить собираешься? Дома сиди, - Фёдор неожиданно чихнул, прикрыв лицо ладонью, на что Гоголь расплылся в умильной улыбке. - Дост-кун, ты знаешь, что ты чихаешь, как... - Даже не смей. - Ладно-ладно, - Николай поднял руки, нервно улыбаясь. - Тогда я приготовлю ужин все-таки. Кстати, выспался? - Более-менее, - тон Достоевского стал менее агрессивным, и Гоголь понял - ему повезло. Нет, ему не просто повезло, как минимум, сказочно. - Что бы ты хотел съесть? - Еду. И, желательно, съедобную. - Как грубо... - Гоголь картинно оскорбился, но под потяжелевшим взглядом тут же вернул лицу нормальное выражение. - Ох, Дост-кун, тобой бы детей пугать. - Один, кажется, уже испугался. - Ну, снова ты за свое... - Николай тяжко вздохнул. - Кстати, какова вероятность увидеть поблизости Гончарова? - Без понятия, - Фёдор уткнулся взглядом в собственные ладони, лежащие на столе, и Гоголь, скосив на него глаза, нахмурился. Он отлично знал, насколько непривычно Достоевскому не иметь возможности что-то выяснить. - К чему вопрос? - Да так... К слову, знаешь ли. - Это что, ревность? - Э, с чего это? - артистичности Николая в этот день могли бы позавидовать лучшие актеры. - К кому ревновать-то? К этому безмозглому? - Не ожидал, что угадаю, - Фёдор хмыкнул, и взгляд его стал насмешливым. - Мы с тобой уже это обсуждали. - А вот сейчас обидно было... Я, между прочим, со всей душой, а ты... Эх, Дост-кун, нелюдимая ты сволочь. - Чего? - Супчик, говорю, варить буду. - Ну-ну... Надеюсь, без яда. - Ага, надейся... Достоевский хмыкнул и, подперев голову рукой, уставился на спину нарезающего овощи Гоголя, что ругался на неудобный нож и антисанитарию. Снова зевнув, Фёдор уложил голову на стол и погрузился в размышления, не замечая, что засыпает. Николай, обернувшийся к притихшему Достоевскому, удивленно воззрился на сие чудо, расплылся в улыбке и, обтерев руки прямо о так и не снятый чужой сюртук, осторожно приблизился к Фёдору, чтобы попытаться поднять его на руки. Не ясно, каким образом, но ему удалось не разбудить спящего, и Гоголь, довольный собой, перенес его в спальню, на ходу мысленно ворча о том, что надо бы его кормить как следует. Достоевский, приземлившись на постель, что-то пробурчал, но глаза остались закрытыми, и Николай, укрыв его одеялом, на цыпочках вернулся на кухню. Следующий день он провел в доме, вздыхая и скучая по ушедшему в город Фёдору, что перед этим настучал Гоголю по голове за "распускание рук". Николай еле сдержался, чтобы не ляпнуть, что Достоевский просто смутился. Это могло принести ему не только тумаки более шуточные, чем серьезные, но и настоящий пинок под зад, уж "безжалостный Демон" обеспечил бы. - Нет, два дня подряд на месте сидеть? - взвыл Гоголь, когда и последующим утром Достоевский объявил, что выходить за пределы жилплощади Николаю ни в коем случае нельзя. - Скажи спасибо, что я не спросил тебя на счет пятна крови на брюках. И да, я видел его. Сюртук, кстати, на тебе тоже был не твой, - не отнимая от лица книги, произнес Фёдор. - Страшный ты человек... - Ага, а еще кусаюсь. - Ну, Дост-кун, давай хоть прогуляемся вечером. Прошу тебя! - Николай сложил руки в умоляющем жесте и состроил самое невинное выражение лица. - Ладно, можешь пройтись со мной до таверны. - Зачем это? Ты что, собрался вернуться туда? - Я жду послания, - Достоевский вздохнул и закатил глаза. - Отправил бы тебя от своего имени, да опять натворишь что-нибудь дикое. - Да что ты? Я же сама невинность! Кстати, а если придется убить кого-то по приказу, сделаешь это? - У меня есть выбор? - скептически подняв бровь, Фёдор посмотрел на Гоголя, как на идиота. - Или ты мне предлагаешь пойти против того, кто в данное время гораздо сильнее и богаче? - Ох, мне, право, не нравится, что тебе отдают приказы, - Николай нахмурился и подсел ближе, укладывая голову на вытянутые ноги Достоевского. - Может, мне убить эту... королеву? А, что... Захватим замок, возьмем в плен детективов! - Ты сейчас серьезно или снова придуриваешься? - Ну... - Ясно, - Достоевский несильно стукнул раскрытой ладонью по лбу Гоголя, от чего тот ойкнул. - Ты чего дерешься? - обиженно спросил Николай, потирая пострадавшее место. - Злюка. - Я все больше убеждаюсь, что тебе нужен врач. Психиатр. - О, ролевые игры? Я буду плохим пациентом, а ты злым доктором, который меня накажет? - Гоголь поиграл бровями, за что схлопотал удар уже менее шуточный. - Ай! Как быстро ты вошел в игру! - Ты чего несешь? - нахмурившись, Фёдор едва руки в бока не упер для грозного вида. Впрочем, ситуация от чего-то смешила. - Ах, накажи меня, мой врач! - вскричал Николай, подскакивая с колен Достоевского и усаживаясь перед ним с самым соблазнительным видом, на который был способен. - Я сегодня не выпил таблетки и был плохим мальчиком! - С ума сошел что ли? Окончательно... - Да! От любви к тебе, о Федя! - Еще раз так назовешь - в цемент заживо закатаю, - нехорошо прищурившийся Достоевский у любого бы вызвал нервный тик, как минимум, но Николай только пуще разошелся. - Как? Федя? А чего тебе не нравится? Так мило звучит. Можешь называть меня Колей. Даже Коленькой! - Я тебе сейчас такие ролевые игры устрою, Коленька... - О, прогресс! - А ну иди сюда.... - Ладно-ладно, не злись, - Николай выставил вперед руки, защищаясь от надвигающегося Достоевского. - Давай лучше сходим в твою таверну. - Ты думаешь, я возьму тебя с собой после этого спектакля? - А я что, разрешения спрашиваю? Достоевский мысленно застонал, падая лицом в подушку и ударяя рукой рядом с ней, а Гоголь вздохнул, глядя на его растрепанную макушку и, кровожадно улыбнувшись, наклонился к Фёдору, чтобы... - Ты что сейчас сделал? - приняв сидячее положение, Достоевский уставился на захохотавшего Николая, что едва за живот не хватался, глядя на до ужаса, по его мнению, смешного Фёдора. - Я... Те... тебя.... - Я спрашиваю, что ты сделал? - По... поцеловал тебя. В макушку, кстати, так что это совсем не пошло! - Убью... - Сначала догони! - с этими словами Гоголь резко помчался вниз по лестнице, слыша сзади шаги и хохоча. - Ай! - на одной из ступенек он едва не упал, но, ухватившись за перила, удержался. - Спасите, маньяк! - с криком он выскочил из дома и понесся по улице по направлению к трактиру. - Дост-кун, прости! - Стоять! - послышалось сзади, но Николай лишь ускорил бег, несясь мимо испуганно расступающихся горожан. - А ну стой, ошибка природы! - Люди добрые, что делается-то?! Среди бела дня! Насилуют! - Да твою ж мать! - раздалось неожиданно сзади, и Гоголь даже притормозил, удивленно оборачиваясь. - Ты чего ругаешь... Ой... Достоевский зло смотрел на него с земли, потирая ушибленное колено, и Николай нервно рассмеялся. Подойти ближе и помочь подняться хотелось, но слишком велика была вероятность получить по башке, а потому Гоголь стоял, оценивая риски и глядя, как Фёдор манит его к себе пальцем. - Укусишь же... - Больно не будет, обещаю, - Достоевский поднялся и зашипел. - И чего ты устроил опять? - Зато повеселились. - Не обобщай, - Фёдор выглядел раздраженным, и Гоголь нахмурился. - Ну, что ты вечно злой? А как же безответственность и инфантильность? Дост-кун, тебе ведь не пятьдесят. - Зато ты по развитию явно не дорос даже до десяти. Николай фыркнул и, схватив зашипевшего Достоевского за руку, потащил в сторону таверны, приговаривая, что его может ждать письмо. И оказался прав. Хозяин заведения разулыбался, завидев охотника, и уверил, что сейчас вернется с важным посланием. Спустя несколько минут он передал Достоевскому свиток, заявив, что это очень секретно, и велено было лично в руки. Фёдор пробежал глазами по тексту и едва не застонал. После пробежки, организованной Гоголем, тащиться к замку не хотелось, но королева настаивала на встрече, и, непременно, сегодня ночью. А значило это, что придется. Гоголь, заглянув через его плечо, прочел текст и снова фыркнул. И не успел уклониться от удара письмом по лбу. Глядя на картинно охающего Гоголя, Фёдор усмехнулся и решил, что все, впрочем, не так уж и плохо. По крайней мере, рядом есть это психованное недоразумение.

****

- Э... Вас выдают замуж? - Накаджима выглядел так, словно секундой ранее его огрели по голове чем-то тяжелым. - Но... Уже? То есть, как? - Ну, я не знаю, как это происходит во всех подробностях... Вообще, это лишь визит вежливости. Пока что... - Дазай задумчивым взором прошелся по полкам книжного шкафа, сжимая в руках копию письма, написанного королем соседнего государства. - Но сам факт женитьбы меня, если быть честным, немного напрягает. То есть... Это, конечно, весело, но нам нужно сосредоточиться на поисках решения, а королева уже отдала распоряжение о сборах. Завтра на рассвете мы отправимся. - Вы ведь возьмете меня с собой? Я, может быть, смогу помочь. - О, конечно. И, так как моя сестричка тоже едет, думаю, с Йосано-сенсеем проблем так же не возникнет. - А Достоевский? - Я встречусь с ним ночью у задних ворот, королева снова позвала его. Боюсь, что она, наконец, готова отдать приказ об убийстве, - увидев испуг в глазах Накаджимы, Дазай ободряюще улыбнулся. - Не волнуйся, Ацуши-кун, все будет в порядке. - Если Вы так говорите - значит будет, - Накаджима приподнял уголки губ. - Знаете, я подумал... Может быть, Акутагава и Чуя-сан сейчас ищут нас в Йокогаме? То есть... Может, они нас спасут? -О, я был бы рад. В дверь постучали и, спустя мгновение, она распахнулась. На пороге появилась Акико, чем-то недовольная, и, изящной походкой преодолев расстояние до кресла, уселась в него, закинув ногу на ногу. - Нет, чтобы я еще раз взяла в руки скрипку... - Что-то случилось, Йосано-сенсей? - участливо спросил Ацуши, и девушка продемонстрировала ему неглубокий порез на безымянном пальце правой руки. - Как можно было умудриться порезаться струной? - пробурчала Акико, сведя а переносице брови. - Эта дурочка принцесса так испугалась, словно я истекла кровью на ее глазах. - Что Вы, Йосано-сенсей, королевские особы - люди очень тонкой душевной организации! - Дазай всплеснул руками. - Кстати, у меня интересная новость. Я, вроде как, теперь жених. - Я об этом слышала и, признаться, не знаю, как реагировать. - Ох, я думал, что могу рассчитывать на жалость! - Мне больше жаль того несчастного принца. Он ведь не знает, что за фрукт его суженный, - Акико усмехнулась, когда Дазай закатил глаза. - Ладно-ладно. Меня беспокоит происходящее, если честно. Я не говорю, что соскучилась по тесаку, но... Пора в Йокогаму, не так ли? - Если Вы, дорогая Йосано-сенсей, знаете, как нам туда попасть - я весь во внимании! Акико фыркнула и демонстративно сложила руки на груди. Дазай уселся на кровати с ногами, а Ацуши вздохнул. Он волновался еще и о том, что третий день отлынивает от основной службы, прикрываясь тем, что нужен лично принцу, но другие слуги, как он слышал ночью, шепчутся, будто он совсем обнаглел, если смеет докучать королевской особе, и вообще пора его как следует высечь. - О чем задумался, Ацуши-кун? - Осаму улегся на бок и подпер голову рукой. - Я... беспокоюсь. Обо всем сразу. - Не нервничай, это еще никому не помогало. - Он прав, Ацуши, не трясись так, - Йосано потрепала Накаджиму по волосам, от чего тот вздрогнул. - Можно сказать, прокатимся в каретах. Где бы ты еще подобное опробовал? - А меня разве... пустят в карету? - Если я скажу - пустят, - Дазай улыбнулся подбадривающе, и Накаджима отзеркалил его улыбку. - Ваше высочество, простите, но Вас ищет один человек, - из-за двери послышался голос стражника. - Что за человек? - громко спросил Осаму, садясь. - Имя не назвал? - Назвал, Ваше высочество. Но... - стражник позволил себе приоткрыть дверь и сунуть в проем голову. - Оно больно странное... - Странное? Что это значит? - Чудное какое-то... Фуку... Фукуза... - Фукудзава? - Йосано едва не подпрыгнула в кресле, и стражник воззрился на нее с удивлением, явно не ожидая здесь увидеть. - Э... Кажется, да. - Так что же ты стоишь! Веди, скорее сюда! - Дазай хлопнул в ладоши, и мужчина скрылся за дверью. - А вот это уже интересней. - Директор? - Накаджима уставился на дверь. - Но... Сколько нас здесь? И может ли быть, что кто-то еще находится совсем рядом, но не может нас найти? - Я знаю, о чем ты думаешь. Будем надеяться на лучшее, - Осаму будто погрустнел, задумавшись о определенной личности, что не ускользнуло от глаз Акико. - Вряд ли Накахара настолько незаметный человек, чтобы не наделать шума, будь он здесь, - произнесла она, вспоминая почему-то еще одного члена мафии, и тоже рыжего. - Так, давайте-ка выйдем в сад. Заодно встретим Директора. Они поднялись, молча вышли в коридор и зашагали к парадной лестнице. Йосано неудачно ступила уже на крыльце, и Осаму подхватил ее за талию, не дав упасть, за что она шутливо щелкнула его по носу. И совсем это не понравилось королеве, что наблюдала за странной, по ее мнению, процессией из окна своих покоев. Морщина залегла меж ее бровей, а руки сильнее сжали массивную книгу. Теперь, когда сам глава государства, на которое она положила глаз, написал ей, пригласив вместе с сыном, желая познакомить со своим отпрыском и обговорить возможность политического брака, ничто не должно было испортить план. И какая-то музыкантша, тем более.