****
- О, Ваш сын - прекрасный наездник! - воскликнула принцесса, улыбаясь так сильно, что Акутагава невольно поежился. Девушка напоминала ему умалишенную все больше. - А еще, как оказалось, большой романтик. - А? Да, наверное... - Чуя бормотал что-то бессвязное с той минуты, как вошел во дворец, и подчиненного этим пугал почище сумасшедшей девицы. - Еще вина? - Сынок, ты выпил уже очень много, - Мори-сан, как бы невзначай, коснулся руки Накахары, слегка сжав запястье, и тот воззрился на босса со смесью удивления и отчаяния. - Не хочешь немного полежать? Отведи Его Высочество в покои, будь добр, - обратился Огай уже к Рюноске, что с готовностью подскочил, подхватывая Чую подмышками. - Ох, простите их, дорогая моя, должно быть, с моим сыном сыграло шутку жаркое солнце. - Что Вы, все замечательно, - девушка кокетливо хихикнула, глядя на что-то бурчащего в объятиях Акутагавы Накахару. - Ваш сын, признаюсь, чудесный человек. - Верно-верно. Иногда мне и самому чудно на него смотреть, - нервно хмыкнул Мори. - А расскажите-ка мне еще раз о Вашей матушке! Акутагава тем временем дотащил исполнителя до лестницы, и там он неожиданно резво умчался вперед, сыпля на ходу ругательствами. Удивленно моргнув, Рюноске поспешил следом, успев увидеть, как Чуя скользнул в покои принца. Мафиози выглядел максимально злым и, что удивительно, минимально пьяным. - Нет, это какой-то театр абсурда! - воскликнул Чуя, сдул со лба длинную прядь и раздраженно пнул ножку кровати. - Короли, принцессы... Да какого хрена?! - Чуя-сан, что с Вами? - Что со мной? Я тебе скажу, что со мной. Полдня я вынужден был таскаться с развязной особью женского пола, именующей себя нежной и невинной принцессой, потом узнал, что вечером, оказывается, еще и готовится какой-то прием, и мне придется вести себя, как аристократу, которым я ни на секунду не являюсь, терпеть взгляды знати, что поспешит съехаться со всего государства, и слушать сплетни о скорой свадьбе. И знаешь, что я хотел бы сейчас делать? Лежать на диване в своей квартире, обнимать особь пола совсем не женского, определенной наружности, если хочешь знать, и быть уверенным, что никуда от меня эта особь не денется. И только посмей соврать, что твое желание сейчас сильно от моего отличается. Разве что, в твоей особи имеется пара дыр от Расёмона, а еще вагон жизнелюбия. - Я и... не собирался... - тихо проговорил Рюноске, сел в кресло и хмуро воззрился на Накахару. - Кстати, Вам привет от Коё-сан. - Отлично. Было бы гораздо лучше, будь она здесь, - как-то обиженно насупившись, Накахара уселся на постель и стукнул ладонями по одеялу. - Дазай, помяни мое слово, если в ближайшие пару дней твоя морда не появится рядом со мной - на задницу месяц не сядешь. - Как... угрожающе, - Акутагава рассмеялся, заработав возмущенный взгляд голубых глаз, и поспешил объясниться. - Простите, я... Нервы. - Вот кому вина бы не помешало. - Кстати, Вы ведь не пьяны? Зачем разыграли это? - Чтобы иметь возможность быть сейчас здесь. А не сидеть рядом с той девицей. Постой-ка... Что я там говорил про театр? Кажется, у меня идея. - Опасаться за чью-либо жизнь стоит? - Это как посмотреть... Надеюсь, Мори-сан не будет слишком зол, а даже если и будет... Не прибьет же он лучшего бойца организации, в самом деле, - на губах Накахары расцветала улыбка все более хищная, и Акутагава подумал, что неплохо бы разузнать, какие виды успокоительного существовали в этом веке. Впрочем, на поиски его буквально вытолкали, сославшись на необходимость пребывания в тишине во время разработки очень срочного плана, и Рюноске ничего не оставалось, кроме как удручающе нахмуриться и побрести по коридору по направлению к кухне. Обилие стражи на первом этаже мафиози начало раздражать, однако, вспомнив свое вторжение в замок, он признал, что охрану необходимо было улучшить. Шагая по одному из, кажется, бесконечных коридоров, Акутагава поймал за локоть молодого слугу, что воззрился на пугающего приятеля принца огромным глазами. - В какой стороне кухня? - простой вопрос ввел, кажется, мальчишку в ужас, и он затрясся весь, заикаясь. - Та... там... - дрожащий палец ткнулся в нужном направлении, и Рюноске, закатив глаза, услышал, как слуга удирает, тяжело дыша. Продолжив свой путь, он нашел, наконец, нужную дверь, распахнув которую, сразу же почувствовал, что его едва с ног не сбивает горячим паром и смесью всевозможных ароматов, от чего даже у не особо жалующего пищу и предпочитающего питаться, как выразился Ацуши, "как воробышек", Акутагавы появилось желание отведать одно из готовящихся блюд. Оттянув ворот рубахи, парень шагнул внутрь, лавируя меж снующих туда-сюда поваров в поисках Куникиды. Быть может, ему удалось узнать что-то еще, и Рюноске спешил это проверить. - Что ты здесь делаешь? - голос Доппо раздался неожиданно сбоку, недовольный и нервный. - У меня к тебе два вопроса, детектив, - развернувшись на каблуках, Акутагава недовольно цыкнул и оперся спиной о высокий деревянный стол, на котором Куникида с видом не меньше, чем палача, нарезал овощи. - Во-первых, есть ли какая-либо информация. Ее у нас явный недостаток. Во-вторых, мне нужно что-то умиротворяющее. - Информации нет, и... Что тебе нужно? - Доппо поднял брови, уставившись на Рюноске, заскрипевшего зубами, непонимающим взглядом. - Чем здесь с нервами борются? Травы, отвары... Кто здесь повар, я? - Я знал, конечно, что ты наглый, но чтобы настолько... - Доппо усмехнулся и продолжил занятие, что прервал визит мафиози. - Обратить к кому-нибудь другому с этой просьбой. - Что ж, ладно... - недобро глянув на детектива, Рюноске обвел помещение взглядом и приметил человека, что раздавал остальным указания. - Тогда я, пожалуй, обращусь вон к нему... - Эй! Ладно, стой, сделаю я тебе чай с травами, - Доппо раздраженно вонзил нож в подобие разделочной доски. - Жди здесь, - хмурясь, он скрылся за потоком бегающих от стола к столу помощников. Акутагава хмыкнул и, дотянувшись до листа сочной капусты, захрустел им, продолжая оглядывать кухню. Судя по всему, подготовка к вечернему приему шла полным ходом, и блюд должно получиться количество зверское. Задумавшись о плане Чуи, он вздрогнул, когда плеча осторожно коснулась рука. - Молодой Господин, быть может, Вы голодны? - приятного вида женщина с улыбкой смотрела на Рюноске, ожидая ответа. - Нет, все в порядке. - Если что-то нужно - лишь прикажите. Есть ли у Вас предпочтения в блюдах? Его Величество приказали, чтобы все гости были довольны. - Меня устроит все, что вы приготовите, - уклончиво произнес Акутагава, заставив повариху разулыбаться еще шире. - Вот тво... Ваш чай, - Доппо возник рядом неожиданно резко, протягивая напиток. - Что-нибудь еще? - Надеюсь, вкусный, - Рюноске хмыкнул, попробовал напиток и, не сдержавшись, блаженно прикрыл глаза. Уж в чем, а в чае он разбирался, и этот был едва не самым лучшим из всех, что он пробовал. - Вполне... сносно. - Какая похвала, - процедил Куникида, вновь берясь за нож. - В таком случае, могу я продолжить готовку? - Непременно. С кружкой в руках Акутагава вышел в коридор, сразу же чувствуя разницу в воздухе, что здесь, после жаркой кухни, был гораздо прохладней, если не сказать холоднее. Он решил вернуться к Чуе, надеясь, что Накахара посвятит его в свои замыслы. Однако, едва раскрыв дверь покоев, Рюноске усомнился в том, что хочет вникать в задуманное. Чуя крутился у зеркала, одетый в самые, очевидно, яркие и броские одежды, что смог найти. На них сверкали драгоценные камни, а огромная брошь и вовсе могла стать предметом зависти у любящей украшения принцессы. Венчала образ шляпа с широкими полями и пером, делающая Накахару похожим не на принца, а на какого-нибудь актера из сельского театра, где о лаконичности гардероба и не слышали. Последнюю свою мысль Рюноске, кажется, произнес вслух, потому что Чуя вдруг обернулся и расхохотался. - Актер! Именно, Акутагава, именно. Я сыграю для принцессы идеальную постановку. После такого она точно не захочет замуж за принца Чую, будь уверен. - Мори-сана ведь не хватит удар? - О, я надеюсь, что он тоже посмеется. Тем более, что, если нас в скором времени посетят гости из другой страны, эта барышня будет лишь путаться под ногами, - вздернув вверх указательный палец, Накахара обвел подчиненного взглядом, который ему совсем не понравился. - Акутагава, а знаешь, что... Переодевайся! Сейчас что-нибудь подберу, - он кинулся к шкафу и принялся рыться в содержимом, пугающе хихикая. - Чуя-сан, зачем это? Мы же говорили, что... - Выручи меня, считай приказом, если хочешь. Вот, отлично! - выудив на свет малиновый сюртук, Чуя заметил, что у Рюноске задергался глаз. - Примерь-ка. Когда пришло время явиться в зал, Акутагава уже сотню раз пожелал, чтобы на него свалился тяжелый подсвечник или что-нибудь в этом духе. Вырядил его Чуя почти, как самого себя. "Как павлина" - крутилось на языке, но вслух говорить это Рюноске не решился. Оставалось лишь надеяться, что детектив не увидит его в этом, иначе все Агентство будет потешаться над неожиданно ярким образом мафиози. Мори-сан, завидев "сына" с другом, расхохотался. Принцесса, стоящая рядом, недоуменно уставилась на Чую, хлопая ресницами. Накахара подошел ближе и отвесил поклоны обоим поочередно, не забыв коснуться дамской руки губами. А после, под ошалелые взгляды окружающих, сделал то же самое с рукой Рюноске. Акутагаву поразил нервный тик, стоило музыкантам заиграть веселую мелодию, под которую гости пустились в пляс. Чуя схватил его за оскверненную поцелуем ладонь и потащил вглубь толпы, перед этим извинившись перед королем. Огай нервно улыбался, глядя, как Накахара кружит находящегося в прострации Акутагаву в танце, обещая себе, что за устроенный бедлам как следует всыплет обоим. Впрочем, наблюдать за шокированной принцессой было смешно. - А... Ваш сын и его друг очень... близки, кажется, - промямлила та. - О, Вы не представляете, дорогая моя, насколько... Кажется... Рюноске тем временем с ужасом оглядывался по сторонам в поисках знакомых лиц, едва поспевая переставлять ноги, дабы их ему не отдавил улыбающийся во все тридцать два Чуя. Накахара, когда мелодия сменилась, за подбородок наклонил его лицо и зашептал на ухо, но вокруг было слишком громко, и Акутагава не расслышал всех слов, уловив лишь "поцелуй" и "извини". Хотел было переспросить, но неожиданно почувствовал, как его буквально наклоняют назад, заставляя уставиться в потолок, а потом лицо Чуи начало приближаться, и исполнитель, коснувшись губами участка кожи рядом с оными Рюноске, замер под возгласы из толпы. - О, я, кажется, пьян! - воскликнул Накахара, разогнувшись, и картинно нетрезвой походкой зашагал к "отцу". - Чудесный прием! О, а Вы что же, стоите здесь? Танцуйте! - обратился он к принцессе, на лице которой застыло нечитаемое выражение. - Я не знала, что Вы... предпочитаете мужчин... - произнесла она подрагивающим голосом, заставив Чую прыснуть. - Как же? Я не говорил? Ох... Прошу простить. - И... это ваш жених? - А? Это? Нет, что Вы... Это мой хороший друг. Я, кажется, перебрал вина и спутал его с одним чудесным принцем. О, прости, дорогой Рюноске! "Дорогой" Рюноске едва заметно кивнул, все еще ощущая прикосновение горячих губ к коже и имея на этот счет мысли, которые Накахаре слушать совсем не стоит. Принцесса же, одарив его злым взглядом, неожиданно зашагала в сторону дверей, на ходу совсем не по-девичьи проклиная и Чую, и все его королевство вместе взятое. Накахара разразился победным смехом, однако пальцы Мори-сана, сжавшиеся на его плече, заставили ощутимо вздрогнуть и повернуться к Огаю с несмелой улыбкой. - И как это понимать, Чуя-кун? Что еще за театр одного актера? - Но ведь... весело же? Правда? - Весело, значит... - задумчиво произнес Мори, а у Акутагавы появилось стойкое желание научиться перемещаться между комнатами по щелчку пальцем. Быть может, оно спасло бы двух нерадивых мафиози от их босса.****
Накаджима улегся в постель глубокой ночью. Мысли в голове носились сумасшедшим потоком, грозясь свести Ацуши с ума, и юноша вжался лицом в подушку, надеясь, что утром, рядом с Дазай-саном, что вселял уверенность, не будет так трястись. Впрочем, и сам Осаму нервничал, и это было слишком заметно, что казалось даже странным, учитывая умение наставника надевать маски. Накаджима сам не заметил, как погрузился в царство Морфея, однако, снилось ему что-то тревожное. Ацуши брел по темному коридору, слыша впереди испуганные крики. Понять, кому они принадлежат, не представлялось возможным, и он спешил на голос, желая помочь. Однако, вскоре он понял, что ноги его будто бы приросли к полу. Это открытие пронеслось по телу волной мурашек, Накаджима задергался, силясь применить способность, и у него неожиданно получилось. Однако, вместо того, чтобы шагнуть вперед, он начал проваливаться под пол, утопая тигриными лапами в ковре, что сейчас походил на зыбучий песок. Зарычав, Ацуши вцепился в неясно откуда взявшийся посреди коридора стол, однако, это едва помогло. Снова кто-то взвыл, и юноша с ужасом узнал голос. - Акутагава! - закричал он, скребя когтями по полу, продолжая проваливаться. И, когда казалось, что ничто уже не спасет, он неожиданно распахнул глаза, подскакивая на постели и тяжело дыша. - Акутагава, ты? - дрожащим голосом спросил Ацуши, схватившись за бешено колотящееся сердце. - Все в порядке... - прошептал он, вновь укладывая голову на подушку и устремляя взор на небольшое окошко, за которым уже забрезжил рассвет. - С тобой все хорошо, я уверен... И мы скоро встретимся, - с этими словами он вновь закрыл глаза, чтобы распахнуть спустя минут сорок под раздраженный окрик другого слуги, требующего немедленно подниматься и собираться в дорогу, и обрадоваться, что он все-таки здесь не один.